|
|
| | И тут мне стало по-настоящему плохо. Думаю, сейчас он меня и вправду изнасилует. Испугался я не столько самого процесса, сколько его последствий. Живо представил, как завтра об этом будет знать вся общага, а потом и институт. Как на меня будут смотреть однокурсники. Это только из института уходить. И такое меня отчаяние взяло, думаю, низачто не дамся. Вижу за ними на столе лежит кухонный нож- хлеб резали. Прикидываю - надо рвануться, толкнуть и успеть схватить. Тут белобрысый делает ко мне шаг и хватает за шею. Я бью его в грудь и в два прыжка у стола с ножом в руке. Братва было ко мне, а я руку вперед выставил и рукоятку сжимаю. Белобрысый: | | |
|
|
|
| | Постепенно я приблизил к ней свое лицо вплотную. От нее дурманяще пахло как тогда от руки мамы, когда я насосал ей груди. Мне захотелось ее попробовать. Было немного страшно, а вдруг тете это не понравится. Но я вспомнил как тетя Тамара лизала маме писю и маме это очень нравилось. Я вынул палец из писи, уперся руками в основание этих крacивыx ног, приблизил свое лицо вплотную к этому зовущему рту, coвepшeннo одурел от чудного запаха, исходящего из этого рта и... лизнул. Женщина вздрогнула, я лизнул еще, потом еще. На языке оказался солоноватый, но приятный привкус. Я прижался своим маленьким ртом к этому большому рту и стал лизать так, как лизала тетя Тамара моей маме. У меня кружилась голова от восторга. Вдруг под скатерть опустились тетины руки. Они легли сверху моих рук и раздвинули губы своего рта. Боже, какая прелестная картина открылась мне! Губы рта растворились как створки и открыли нежно-розовую раковину с уходящей во внутрь глубиной. Глубина манила. Розовая раковина блестела от дурманяще пахнущего сока. Я потянулся губами к этой прелестной раковине и впился в нее поцелуем. Я всем лицом прижался к раковине и лизал ее, лизал, лизал, пока женщина не задергалась и не вылила мне в рот возникший из глубины чуть горьковатый сок. У меня кружилась голова, я чувствовал себя как одурманенным. Я неистово стал совать свой язык в тaинствeннyю глубину, стараясь проникнуть как можно глубже. Я двигал языком вверх-вниз до тех пор, пока он у меня не онемел. Я опустился на попу и лег отдыхать. Надо мной были ноги. Мужские в брюках и женские с задранными подолами юбок. А где Анька? Я поднял голову и увидел, что Анка устроилась между ног в брюках и своими маленькими ручонками дрочит здоровый хуй, торчащий из брюк. Я встал на четвереньки и пополз к ним. Анька, закусив нижнюю губу, двумя руками дергала кожу здорового члена ввepx-вниз. Головка была синяя и блестела от натянутой кожицы. Посередине головки был маленький ротик. Все было как у меня, только больше и толстое. Анька, пыхтя, глянула на меня и кивнула на свою игрушку. Я приблизил лицо к члену и с удивлением отметил, что он ничем не пах. Мне захотелось лизнуть и его. Я встал на коленки рядом с Анькой, потянулся лицом к члену, зажатому в Анькиных руках, высунул язык и лизнул головку. Ничего! Я лизнул еще. Анька наклонила член чуть вниз и сунула мне его прямо в oткрытый рот. Головка вошла в рот только наполовину. Я стал ее сосать, стараясь проникнуть кончиком языка в отверстие. Я сосaл, а Анька дрочила. Вскоре член задepгaлcя, вырвался у меня изо рта и из его отверстия сверкнула струя белой жидкости, пролетев рядом с моей щекой. Потом еще, еще. Мы испугались. Анька отпрянула руками от члена и поползла между ног в обратную сторону, я бросился за ней. Мы выскочили из-под стола за спинами сидящих и бросились наутек в сад. Там мы зaбpaлись в кусты и отдышались. | | |
|
|
|
| | Очень быстро Валюшка задышала и прижав мое лицо к своей промежности со стонами кончила. Мы вымыли друг друга, долго и нежно терлись мочалкой, постоянно целуясь. Я помог девушке одется и мы пошли на улицу, где стояло жаркое лето, самая середина и как хорошо было, утомленным, сидеть на лавочке в тени дерева, прожавшись друг к другу и смотреть как вокруг... | | |
|
|
|
| | Девушка стала постанывать и водить бедрами, от удовольствия, еще не разу ею не испытанного. В это время, как Адольф наслаждался киской девушки, пил сок ее узкой щёлочки, думая как это прекрасно, Шульц расстегнул свои штаны и выпустил от туда свой ствол, такой здоровый и упругий, что уже оголилась его головка. Яички его были набухшими и подтянутыми. Он встал на колени перед пухлым ртом девушки и ловко вставил головку своего члена ей в рот. Пьяная девушка почувствовала что-то гладкое и горячее, но ей понравились эти ощущения... | | |
|
|
Рассказ №14737
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Воскресенье, 07/07/2013
Прочитано раз: 19398 (за неделю: 16)
Рейтинг: 63% (за неделю: 0%)
Цитата: "Мои попытки ее "заласкать" вызвают только улыбку. А она, чертовка, набила руку, знает все секреты моего тела, все сексуальные точки. Ну, что я могу сделать, если у меня встает на нее с "пол оборота" и, вообще, стояк по утрам? Я не боюсь жестокости и насилия, привык к ним. В детстве занимался боксом, потом усмирял "дедов" в Армии и до сих пор физическик крепок - бегаю, вон, по пятнадцать километров и таскаю на работе тяжеленные кирпичи. Но перед ней вся моя сила превращается в пыль. Наверное, потому что я мазохист, а в ней есть садистская жилка...."
Страницы: [ 1 ]
Острая боль ниже пояса прервала мой сон, в комнате было темно, горел ночник.
Я не сразу cообразил, что времени уже, наверное, пять утра и что боль происходит оттого что супруга опять проснулась раньше меня, ухватилась за мои яички и давит, давит, давит.
- Зачем сопишь мне прямо в ухо? - шепнула она.
Врет, конечно. Говорила бы прямо, что яйцесжимание - составная часть нашей игры.
Она сама определила ее правила:
- мастурбируем друг друга
- выигрывает тот, кто заставит партнера кончить
- проигравший становится его рабом на один день.
Угораздило меня согласиться на условия, где победа не светит однозначно.
Мои попытки ее "заласкать" вызвают только улыбку. А она, чертовка, набила руку, знает все секреты моего тела, все сексуальные точки. Ну, что я могу сделать, если у меня встает на нее с "пол оборота" и, вообще, стояк по утрам? Я не боюсь жестокости и насилия, привык к ним. В детстве занимался боксом, потом усмирял "дедов" в Армии и до сих пор физическик крепок - бегаю, вон, по пятнадцать километров и таскаю на работе тяжеленные кирпичи. Но перед ней вся моя сила превращается в пыль. Наверное, потому что я мазохист, а в ней есть садистская жилка.
О, как ей нравится, когда я возбуждаюсь от ее руки!
Дает почувствовать всем моим внутренностям, что такое женский кулак!
Давит всегда только в одно место, в одно яичко, но так щедро, так от души - аж глаза из орбит вылезают!
Правда, кончаю я от другого воздействия.
Помучив как следует мои яйца, она их отпускает и начинает дразнить - водит по моим причиндалам своим кулаком, с зажатым вовнутрь большим пальцем.
Я еще сильнее возбуждаюсь и от фетиша ее рук, и от ее вредности - да, да, сам факт, что у меня такая вредная супруга, сводит с ума!
Иногда, в дополнение, она легонько (но больно) накручивает мне соски - все это для того, что бы я быстрее кончил и отдался ей в рабство на весь день.
Она не использует свою власть на ерунду, а заставляет меня работать по черному на стройке - в две смены, с утра до ночи.
Я каждое утро вздрагиваю от мысли, что снова придется весь день убирать мусор, месить раствор и таскать кирпичи. В любую погоду.
Сегодня, вон, обещали сильнейший мороз, 33 градуса ниже нуля! Неужели она cнова погонит меня на работу?
Да, да, опять - никакой пощады, никакой скидки на погоду. Упрямо водит кулаком по яичкам.
А я молча смотрю и съеживаюсь от мысли "Какая вредная у меня супруга!".
От ее руки никуда не деться - она всегда рядом, всегда может довести меня до оргазма.
И, знаете, из рыцарей и мазохистов так просто вить веревки, они не бунтуют.
Кончил, расслабился, уткнулся в подушку. Хотя бы еще пару минут полежать!
Наверное, уснул.
Очнулся от острейшей боли - супруга ломает на моей ноге палец, будит, напоминает что пора вставать.
Ей, вероятно, проще сделать болевой "укольчик", чем трясти за плечо и бить по щекам.
В общем, если я сейчас не встану, она еще чего нибудь мне прищемит или куда нибудь посильнее надавит.
Поднимаюсь, оглядываю в свете ночника свою супругу. Она вытянулась на кровати как кошечка, руки сжаты в кулаки, большим пальцем вовнутрь - то ли специально меня дразнит, то ли у нее это уже вошло в привычку и кулаки сами сжимаются.
Фиксирую взглядом ее руки - буду потом весь день их вспоминать.
Через несколько часов она поднимется, умоется, причешется, посмотрит интернет, попьет кофе и продолжит для себя так называемый "поиск офисной работы" - неспеша, обстоятельно. Куда ей торопиться то? Муж на хлеб заработает - причем, не там где ему удобнее, а там где она скажет.
А началось с того, что она призналась мне в любви.
Страницы: [ 1 ]
Читать также:»
»
»
»
|