 |
| |
| | Валентина опустилась на корточки. Перед ее лицом оказался грибообразный полуобвисший член с обнаженной сизой головкой, от которого отвратительно пахло. Получив от Петровича удар по затылку, Валентина открыла рот и приняла член. | | |
| |
|
| |
| | Он говорит - Я знаю что ты пидор! Вы не представляете, что со мной тогда было - я готов был сквозь землю провалиться. Еще страшнее было слышать его слова, что он собирается всем рассказать об этом. Я начал просить его, чтобы он этого не делал, но он больно ударио меня по лицу. Я упал и заплакал. Не от оболи, нет - от стыда. Мне было стыдно, что я не такой как все, я извращенец, а теперь об этом еще все узнают. Он пнул меня, когда я уже валялся на земле. Из носа шла кровь, я попытался вытереть ее руковом, но еще больше размазал ее по лицу. Похоже это еще больше его разозлило. Он схватил меня за волосы и вздернул к верху, так что я оказался стоя на коленях прямо напротив его ширинки. Он грубо начал тыкать меня лицом прямо туда и мерзким шепотом шипел "соси сука". Я до сих пор помню эти слова и тот ненавистный тон которым он говорил это. На мгновение он сильно дернул меня за волосы вниз и получилось что я смотрел прямо в его глаза. Они были стеклянные и полны ненависти - мне показалось он совсем озверел. Второй рукой он расстегнул ширинку на своих джинсах и спусил плавки. Его член стоял как кол, он был не очень большого размера, но очень толстый!! Я впервые видел вот так вот прямо перед собой стоящий хуй и просто не мог оторвать глаз. В этот момент он опять жестко дернул меня за волосы, подвел лицо ближе и жестко насадил на свой болт. Он сразу же с силой протолкнул головку в самую гортань. Задергался и сразу же кончил. Мне пришлось вылизать его до чиста, до последней капли спермы. Не знаю чем пахнут хуи у 19-ти летних парней, но от этого просто воняло толи засохшей спермой, толи мочей оставшейся под складками кожицы на ободке головки. Когда я все сделал его член уже уменьшился до обычных размеров и он сам вроде успокоился. Мы сидели на полу, я пытался вытереть лицо от уже засохшей крови, а он тупо смотрел в одну точку. Я даже испугался все ли с ним нормально, но он опять таки неожидно дал мне понять, что он то в порядке, а для меня еще все только начинается. Удар кулаком в грудь и сильная боль заставили меня потерять сознание... | | |
| |
|
| |
| | В начале его рука скользила по платью, потом он стал смелее и наглее, и приподняв подол короткого платья залез ей между ног. От того моя Юлька инстинктивно дрогнула, и в глазах у неё промелькнула некая тревога и растерянность. Но панику она поднимать не стала, а продолжала молчать. Я тоже решил не не поднимать панику, а наоборот посмотреть продолжение этого шоу. У меня конечно же возникло чувство ревности, что каой-то мужик нахально лапает мою жену, но вместе с тем, на меня нахлынуло возбуждение, и интерес, очень хотелось со стороны понаблюдать. | | |
| |
|
| |
| | В очередной раз выйдя из туалета, я была настолько перевозбуждена, что когда села на стул (кстати специально неаккуратно, так что футболка задралась и теперь и лобок и бедра были оголены полностью) и едва прикоснулась к нему киской, вдруг поняла, что всё - сейчас кончу! И остановиться не смогу: НУ НЕТ!!! Только не здесь!!! Не при папе же!!! - кричали остатки разума. ДА!!! ХОЧУ ПРЯМО ЗДЕСЬ, ПРИ ВСЕХ!!! - кричала в ответ текущая просто уже ручьём киска:) Я чувствовала что сижу в луже собственных соков и мне от этого было ещё приятнее. | | |
| |
|
Рассказ №1608
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Среда, 05/06/2002
Прочитано раз: 22746 (за неделю: 2)
Рейтинг: 89% (за неделю: 0%)
Цитата: "Полночь. Гости разошлись. На тумбочке истекают последними слезами свечи, поочередно выхватывая из мрака то стол с початой бутылкой шампанского, то кажущуюся огромной постель, то алые розы, парящие в грозовом облаке темно-зеленых листьев.
..."
Страницы: [ 1 ]
Полночь. Гости разошлись. На тумбочке истекают последними слезами свечи, поочередно выхватывая из мрака то стол с початой бутылкой шампанского, то кажущуюся огромной постель, то алые розы, парящие в грозовом облаке темно-зеленых листьев.
На постели рядом со мной, медленно потягивая благородную влагу, сидит Он. Глаза полуприкрыты огромными пушистыми ресницами, в волосах искрятся блики света свечей. Мы оба знаем, что произойдет сегодня, что эта ночь должна стать моим главным подарком в день окончания первой четверти века, прожитой скучно и бесцветно, а потому вполне праведно. Но эта же ночь положит конец и Его прежней беззаботнотной восемнадцатилетней жизни, все достижения которой заключаются в двух-трех десятках испорченных девушек, залитых несколькими ящиками русской водки. Что впереди? Непонимание, недоумение, презрение знакомых и незнакомых, друзей и родных. Готовы ли мы перейти через это? Всю жизнь я задавал себе этот вопрос и сегодня знаю ответ. Но Он???
Моя рука ложится на его плечо, я чувствую, как под ладонью напрягаются упругие мышцы. Андре ставит бокал и закрывает глаза, будто пытаясь отгородиться от этой ночи, этой комнаты и от меня. Мои пальцы поднимаются по плечу, легко касаются шеи и, нежно скользнув по ней и точеному подбородку, застывают на миг на пылающей щеке. Мягко, как осенний лист скользит к земле, Андре опускается на разбросанные подушки. Несколько минут я не могу отвести взгляд, любуясь тонкими чертами его лица в дрожащем свете свечей, безупречной фигурой, затянутой в легкую рубашку и джинсы. Моя рука нежно перебирает его шелковистые волосы, в то время как другая ладонь застыла на груди и чутко вслушивается в удары этого уже давно любимого мною сердца. Наконец, откинув непокорную прядь волос, я осторожно касаюсь губами его лба и застываю, не веря в реальность происходящего. Мои губы медленно покрывают поцелуями его лицо, стараясь не пропустить ни одного миллиметра этой бархатистой и теплой, как у только что сорванного персика, кожи. Брови. Виски. Скулы. Подбородок. Застыв на мгновение, как перед прыжком в воду, я погружаюсь в пьянящую нежность его губ, чувствую их трепет, их жар, их влагу. Мой язык мягко разжимает белоснежные зубы и проникает в его рот, встречается с его шелковым языком, ласкает его, уходит, возвращается вновь и вновь. Как долго мне пришлось ждать этого поцелуя. Тем слаще он кажется теперь и не найти в себе силы, чтобы оторваться от этого пьянящего бутона.
Бедный Андре, мой маленький мальчик, он не может открыть глаза, не может поверить, что все это происходит именно с ним. Его руки недвижно лежат на постели, и только бешеные толчки, ощущаемые моей рукой под рубашкой, да прерывистое дыхание, ласкающее мое лицо, показывают, что он не спит. Моя рука осторожно расстегивает пуговицы и отбрасывает легкую ткань, обнажая прекрасную юношескую грудь, вздымающуюся и опадающую. Мускулистый торс. Кончики пальцев в одно мгновение легко пробегают по всему его телу, ощущая под собою затвердевшие соски, упругость живота и узкую полоску мягких волос, ведущую в еще закрытые для меня глубины его тела. Губы мои касаются нежной кожи его плеча и опускаются ниже, лаская грудь, впиваются в соски, язык ласкает их горячую поверхность и вызывает хриплый вздох из его груди. Моя рука обвивает его полусогнутую ногу, угадывая под грубой тканью совершенство античного тела. Звук расстегиваемой молнии показался в ночной тиши раскатом грома.
- Валера!
Боже мой! Что ему ответить? Что сказать? Как убедить не останавливать эту страсть, уже захлестнувшую меня с головой.
- Да?
Глупый или мудрый ответ сам срывается с моих губ. Бесполезно искать другие слова. Если он может, пусть сам найдет их. Минута. Вторая. Кажется, прошла целая вечность.
- Ничего.
Спасибо, мальчик мой! Рубикон перейден и назад пути нет. Его джинсы и плавки летят на ближайший стул.
- Андре! - Я протягиваю ему руку, и мое сердце бешено бьется сейчас в ладони, заставляя ее дрожать.
Он, молча и не глядя в мое лицо, берет мою руку и, опираясь на нее, садится ко мне на колени, стыдливо сгибая ноги и подтягивая колени к самому подбородку. Я обнимаю своего любимого, зарываюсь в свежесть его волос, целую это милое лицо, нежно прижавшееся к моему плечу.
* * *
Легкий лучик света, шаловливо пробившись через занавесь, весело скачет по стенам, наполняя комнату радостью и счастьем. Я боюсь шевельнуться, чтобы случайно не нарушить единства наших объятий. Андре уютно сопит, уткнувшись носом в мою ключицу, и еще не знает, что за окном уже бушует майское утро. Утро нашей новой жизни.
Харьков,1994
Страницы: [ 1 ]
Читать также:»
»
»
»
|
