|
|
| | Она любила фантазировать проводя часами в постельки ублажая себя. Достав из нижнего шкафчика фалос, жадно облизывая его при этом масируя свою киску нежными пальчиками, вдыхая от удовольствия. Она хорошо знала свое тело и могла доставить не один оргазм за раз. Вот и в эту секунду потеряв контроль реальности. Раздвигая половые губки, скользя фалосом между губами, масируя свою дырочку. Чувствоя каждую клеточку своего тела. Вошла в свою пизденку набирая скорость движения верх и вниз. Теряя само контроль над собой Оксана кончила. Продолжая лежать с закрытыми глазами, замедляя ход мастурбации Оксана не заметила как уснула, проспав в такой позе всю ночь. | | |
|
|
|
| | Его личный лечащий врач Вероника Климова, так никогда и не узнает, как умер ее любимый пациент этой ночью. В больничной своей камере палате. Она лежала мертвой уже давно в своей квартире на девятом этаже высотки. С широко открытыми от пережитого кошмара и ужаса карими безумными глазами. Сойдя окончательно с ума, она изрезала себя хирургическим взятым из ее медицинской сумочки ножом. В собственной спальне находясь под воздействием постоянного и не проходящего ужаса и страха, так и не сумев найти выход из того мира в который она попала. Не сумев совладать со своими распаленными одинокой тридцатилетней женщины необузданными сексуальными желаниями. Она так и не вышла из того жуткого инфернального потустороннего мира, в который она попала. Заблудившись в нем навсегда. Сама, сойдя с ума и покончив с собой, как тот Гавриков. | | |
|
|
|
| | На следующих кадрах Малфой лежал на кровати на спине, а Гермиона оседлала его. Рядом такой же наездницей на Гойла села Джинни. Обе девушки как заведённые прыгали на слизеринцах, как можно глубже вгоняя в свои пылающие натёртые пёзды их крепкие члены. Ещё два игрока подошли к ним сзади, и гриффиндорки сами нагнулись вперёд и как можно шире раздвинули ягодицы, прося загнать члены в их расширенные дрожащие анусы, что слизеринцы с удовольствием и сделали. Те слизеринцы, которым не хватило места, залезли с ногами на кровати, и скоро гриффиндорки уже сосали их пенисы. | | |
|
|
|
| | А дальше был секс. Он ждал. Ждал момента. И дождался, я захотела его, я потекла от его взглядов на меня. Он почувствовал это, он почувствовал мой аромат, он просто бросился на меня. Он поставил меня на четвереньки своими сильными и нежными руками, он ввел в меня свой горячий член, он двигал им, он вколачивал его, он сжимал меня, он сам сходил с ума от похоти, он кричал, он признавался мне в любви, он кричал, что обожает меня больше жизни, долбя меня своим членом. Когда он кончил, влив в меня все, что у него было в мошонке, я вставила ему в рот свои мокрые стринги, и уложила на спину. Это подняло его член снова. Я скакала на нем, изливая ручьи своего сока на его живот, а он двигался навстречу мне, как машина. | | |
|
|
Рассказ №18725
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Суббота, 29/10/2016
Прочитано раз: 13046 (за неделю: 16)
Рейтинг: 45% (за неделю: 0%)
Цитата: "Виталий ложится на меня. Его член касается моей отчаянно мокрой вздувшейся писечки, и на лице Виталика появляется довольная хитрая ухмылка. Я на пару мгновений смущённо прикрываю глаза под его пронизывающим, всё понимающим взглядом. Начинается. Член Виталика резко входит в меня. Толчок. Ещё. Муж откровенно жестоко трахает меня, так, чтобы мне было больно. Мне и правда больно, но я покорно молчу, разве что мои глаза выдают, что мне больно - недаром Виталий смотрит мне в глаза, и я вижу в его взгляде торжество...."
Страницы: [ 1 ]
Я лежу на мягком светло-коричневом диване и смотрю на мужа, застёгивающего манжеты своей элегантной белой рубашки на запонки. Рубашка пока расстёгнута, и я вижу его волосатую грудь. Поднимаю взгляд выше - аристократичные губы плотно, решительно сжаты, холодный строгий взгляд зелёных глаз из-под длинных ресниц, волосы растрепались. Оглушительная тишина стоит в доме. За окном серый осенний день. Дети в школе. На меня бесстрастно смотрят круглые тёмные "глаза" в деревянном узоре потолка библиотеки. Промежность и живот болят. Я чувствую, как из влагалища вытекает сперма. Как он умеет своим среднего размера членом, если нужно, причинять такую боль? Но наказание заслуженное, этого я не могу не признать:
- Я тебе сколько раз говорил - прикуси свой острый язык?
- Я не виновата, что это правда. Разве я такое для того говорю, чтобы тебя обидеть? Я тебя люблю - вот и говорю тебе правду! Лучше было бы, если бы я лизала тебе задницу, как твоя бывшая жена и её родственнички, врала бы, что люблю тебя, ради денег, а сама не любила? Я тебе всё это наедине сказала, а не при людях!
- Мне сейчас плевать!!! Пойдём! - муж тащит меня за локоть в первую попавшуюся комнату - библиотеку. У меня нет сил сопротивляться его сильному, мускулистому телу. Да и не хочу.
Дверь с грохотом распахивается - и тут же захлопывается, и замок защёлкивается: вдруг явятся из школы дети.
Я лечу на диван.
Муж расстёгивает манжеты и закатывает рукава, расстёгивает рубашку и брюки и извлекает из трусов свой не такой уж и большой, но и не маленький, уже вставший, член.
Не дав мне опомниться, стремительно и решительно встаёт на колени на диван, и член оказывается у моего лица.
- Открой рот!
Я раскрываю рот, и он с размаху засовывает мне в глотку свой член. Толчки. Дышать трудновато. Он имеет меня в рот жёстко, методично. Хватает за волосы и насаживает меня на свой разгорячённый "агрегат". Вынимает стоящий колом, крепкий, затвердевший, как камень, горячий член.
- Делай минет!
Я стараюсь, как девчонка. Лижу, сосу, ласкаю руками его милую писечку вместе с яйцами. Он начинает тяжело дышать - и, как всегда, молча выстреливает мне в рот солоноватой спермой. Вкусный мой! Мой самый любимый леденец! Я целую его неопавший член, подняв взгляд.
Неумолимый Виталий жёстко смотрит мне в глаза.
- Ложись и раздвигай ноги!
Я снимаю мокрые трусы и покорно ложусь ногами к окну, вытянув руки вдоль туловища и раздвинув ноги, как буква Y.
Виталий ложится на меня. Его член касается моей отчаянно мокрой вздувшейся писечки, и на лице Виталика появляется довольная хитрая ухмылка. Я на пару мгновений смущённо прикрываю глаза под его пронизывающим, всё понимающим взглядом. Начинается. Член Виталика резко входит в меня. Толчок. Ещё. Муж откровенно жестоко трахает меня, так, чтобы мне было больно. Мне и правда больно, но я покорно молчу, разве что мои глаза выдают, что мне больно - недаром Виталий смотрит мне в глаза, и я вижу в его взгляде торжество.
Мне больно, но наслаждение накатывает на меня. Быстро, поршнем ходит внутри меня любимый член, нарочито как придётся, чтобы причинять боль, слышатся шлепки яиц по моей промежности: Ноги сводит, сводит влагалище, тело изгибается, глаза закатываются, стон исходит из меня сам собой. Муж, как всегда, молча, воткнувшись до упора между моими бёдрами, спускает в меня сперму.
Небольшая передышка.
Виталий смотрит на меня.
Его палец оказывается на моём клиторе. Играет им, иногда пальцы больно сжимают клитор, ласкают вульву, муж запускает пальцы во влагалище. Я начинаю сходить с ума. Боже, как хорошо! Стон опять сам собой вырывается из меня, спазм сводит влагалище. Хорошо!
Опять передышка.
Муж опять ласкает мои интимные складочки, тяжело дыша. Меня опять накрывает оргазм. Я уже хочу пúсать.
Но отпроситься нельзя. Наказание надо выдержать до конца.
Лаская мою писечку пальцами, Виталий, конечно, возбудился. Его член опять, как каменный.
Он загоняет его в меня до упора - и опять жестоко ебёт меня, просто избивает моё нутро своим твёрдым членом. Хочется писать. Больно. Наконец, член входит в меня до упора - и в меня изливается сперма.
Экзекуция закончена.
Виталий встаёт, неспеша натягивает трусы, застёгивает брюки, потом раскатывает рукава и застёгивает манжеты на запонки:
Начинает застёгивать рубашку.
Мой красавец. Как я люблю его!
Лёгкая улыбка появляется на моих губах.
Он замечает и её, и мой нежный взгляд.
- Почисти зубы, умойся - и принеси мне газировки, - командует мой господин.
- Какой? - тихо спрашиваю я, берясь за свои трусы.
- Грушевой, - отрезает муж.
Грушевая - его любимая. Я натягиваю трусы, более-менее привожу себя в порядок - вдруг дети увидят, - и плетусь в ванную, пописать, почистить зубы и умыться. Болит между ног, их с трудом можно свести, болит внутри. Писаю, чищу зубы, умываюсь. Ползу в кухню. Делаю стакан грушевой газировки и несу в библиотеку.
Мой строгий красавец сидит в кресле с философски-аристократично-неприступным видом. Словно сделав одолжение, берёт стакан и начинает потягивать газировку, не глядя на меня.
- Я тебя люблю, - улыбнувшись, тихо произношу я.
Виталий косится на меня.
- Ты мой родной, - снова улыбаюсь я.
Муж снова косится на меня, но его взгляд уже теплее.
Я опускаюсь перед ним на колени и, улыбаясь, кладу ему на колени голову.
Рука нежно опускается на мои волосы. Так хорошо! Я словно маленькая девочка, которую папа гладит по голове!
- Светик. Светоч мой, - нежный голос ласкает мою душу.
Я целую его руку.
С наслаждением втягиваю в себя аромат выделанной кожи, уда, табака и пачулей.
Муж ставит стакан на столик и поднимает меня к себе на колени.
- Всё равно тебя не исправить, правдорубка, - улыбается он. - Придётся регулярно ебать до боли, пока сил хватит.
Я улыбаюсь, с нежностью глядя ему в глаза, и целую его. Вкус грушевой газировки остаётся у меня во рту:
Мы неспеша выходим на улицу и пешком направляемся домой - здесь недалеко. У меня в сумочке - рецепты на прописанные доктором препараты. Живот уже тяжёлый, и мне не очень удобно идти, но надо подышать свежим воздухом, и я опираюсь на руку Виталечки, чуть отклонившись назад и немного переваливаясь. Муж заботливо посматривает на меня, и в его взгляде заметна гордость собой. Ещё бы. Пусть мы хорошо выглядим, но мне уже сорок пять, ему - сорок три. Наш ребёнок, как показали все анализы, родится здоровым. Наказание удалось на славу:) !
Страницы: [ 1 ]
Читать также:»
»
»
»
|