|
|
| | Все началось с того, что шестого января 2017-го года Надя оставила у нас дома свою подругу Свету, а сама укатила со свои молодым человеком в Китай куда он ее пригласил, на недельку. Это была девятнадцатилетняя студентка, которая девятого числа уходила жить в общагу, а пока кантовалась у нас. Это была сексуальная брюнетка, с большой попкой, которая красиво виляла в обтягивающих джинсах. Но куда больше она меня привлекала другим. Это трудно объяснить словами, но в ней была какая то уверенность в себе, развязность даже, мне всегда нравились такие. . | | |
|
|
|
| | Татьяна, так зовут мою жену, не убирала руку парня, но я думаю, она просто думала, что я не вижу. Ну, если коротка, описывать за этот вечер она приходила ко мне, потом снова уходила танцевать, так закончился вечер, мы уехали домой примерно в 6-00 утра, я ужасно устал, а моя жена приставала ко мне заняться сексом. Знаете я не старый мне32 жене 27. И все же я не могу ночь прыгать, танцевать, потом еще и сексом, увольте. Так я ей и сказал, давай отдохнем, и нет проблем. Спать мы легли, но моя стала меня упрекать, что она мне не нравиться, и.д., не обращая внимания, я уснул. И вот как-то в момент занятия сексом я снова стал фантазировать, чтобы она заставила меня ревновать и могла бы трахнуться, Татьяна сказала, что если я не перестану говорить об этом она трахнется. Возбуждение охватило меня давай трахнись, пусть тебя ебут, такую красивую девушку трахать одному и не похвастаться, что и имеешь неправильно. Мы снова пошли в этот же клуб, только на этот раз я убедил идти без нижнего белья, она говорила, что если ее трахнут я буду, виноват, я уверял ее что не проморгаю ее. Моя жена пошла в клуб без нижнего белья. | | |
|
|
|
| | Поттер ужасно хотел в туалет, и думал о том, как они с Роном будут дрочить на Кэтти Белл, ведь вчера они тайно поставили над её кроватью зеркало, так как пошел слушок, что она любит подточить на сон грядущий, и не любит это делать в ванной, как все другие девочки, а прямо в кровати. Тем временем лестница повернулась к двери, и Поттеру с маленьким мальчиком, и им не оставалось ничего, кроме как пойти в эту дверь. | | |
|
|
|
| | Я рассасывал его с огромным удовольствием, оттягивал яички, играл губами и язычком с ее бархатной головкой. Потом завернул писю в кружевной платочек и одел обратно ее стринги. Потом поставил Сашеньку раком на кровати и закинул платье ей на спину. Перед нами открылась прелестная картина. Чудесная попка, белый пояс, белые чулочки. Настя успела заснять и их до того как я начал вылизывать эту чудесную попку. Света помогла мне освободиться от пиджака и галстука и я взахлёб начал вылизывать вход в наше сокровище, разминал его язычком, пальчиком, мял попку руками... Потом я снял брюки, достал свой член и прижался головкой ко входу в пизденку. И вот миг наслаждения! Я вошёл в неё! Как это здорово смотрелось! Невеста в белом свадебном платье раком отдаётся своему мужчине! Он страстно натягивает ее на свой хуй! Она вся принадлежит ему! Потом я перевернул Сашеньку на спинку, раздвинул ее ножки и вновь слился с ней в одно целое! Мои губы сосали ее губки, сашины руки обнимали меня за шею и мы оба сладко сливались в одно целое! Мой член как машина входил и выходил из пизденки. Я так мечтал о подобных фотокадрах! Свадебное платье и безудержная ебля! | | |
|
|
Рассказ №1941
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Четверг, 05/05/2022
Прочитано раз: 16681 (за неделю: 11)
Рейтинг: 89% (за неделю: 0%)
Цитата: "Опавшие листья, чуть влажные от налёта осенней грусти, тихо шелестят под ногами.
..."
Страницы: [ 1 ]
Опавшие листья, чуть влажные от налёта осенней грусти, тихо шелестят под ногами.
"Наш-ш-ш, наш-ш-ш, наш-ш-ш", -- плещется шёпот её шагов.
"Час-с-с, час-с-с, час-с-с", -- отдаётся шелест моей поступи в чуткости тающего леса.
Да, это наш час, наш день, наш многолетний медовый месяц.
Она идёт по цветному лиственному ковру босиком, небрежно болтая зажатыми в левой руке туфельками. Идёт впереди меня, не оглядываясь, уверенная в том, что я буду следовать за ней всюду, куда бы она ни направилась. Тонкое платьице сентябрьских тонов совсем не скрывает лёгких очертаний её фигуры. Только платье на ней -- и больше никаких условностей дамского гардероба. Сегодня очень тепло, и она, конечно же, не могла упустить чудесный случай ещё раз окунуться в блаженство летних грёз...
А всё-таки замечательно, что невозможно пресытиться красотой! В том числе -- красотой женского тела. Случается, нет даже малейшего желания овладеть им, а всё равно -- наслаждаешься простым созерцанием. И это самодостаточный акт. Любуешься женщиной, словно вечной прелестью природы, словно устремлёнными ввысь стволами берёз, словно пронзительно-голубым небом, обляпанным яркими пятнами ещё не облетевшей листвы...
Эта особа, грациозно скользящая впереди -- моя возлюбленная. Я знаю её не первый год. И не перестаю восхищаться ею. Я обожаю её улыбки, переменчивый климат её настроения, её ласки, на которые она щедра -- не в пример капризной осени, дарящей погожие дни как откуп за угасающее лето.
Правда, гармония одухотворённости не может долго пребывать в равновесии с физической основой. Старость лета не влияет на молодость желаний. Я приближаюсь к любимой и кладу руки ей на плечи. Она, по-прежнему не оборачиваясь, опускается на колени, упирается локтями в мягкий покров из тёплых листьев и кладёт голову на скрещенные руки.
Вспорхнувший подол обнажает гладкие тугие полусферы. Между ними -- вечная тайна, соблазнительный сумрак глубин. Меня захлёстывает страсть познать эту тайну, и я с неотвратимой решительностью проникаю в неё...
"Ах-х-х!" -- доносится из-под вороха спутанных волос.
Несдержанный выдох, порождённый внезапной волной наслаждения. Мягкие длинные волосы полностью занавешивают лицо моей возлюбленной. Она по-прежнему стыдлива, как в первую ночь нашего слияния, и делает вид, будто это происходит не с ней. Но древний ритм увлекает её всё сильнее. Волосы напротив рта пульсируют фонтанчиком частого дыхания, и бёдра начинают непроизвольно совершать встречные движения.
"Ах-х-х! Ах-х-х! Ах-х-х!" -- вторят эхом берёзы и теряют листья, спеша обнажить интимную белизну стволов. Туманится сознание от нарастающего потока сладостно-горячей энергии. Кружится голова, кружатся оранжевые листья, кружатся туманные облака в перевёрнутом озере неба. Вращается земля вокруг нас, ибо мы превратились в само Солнце, стали огненным центром летящей в запредельность Вселенной...
Мы достигаем того критического состояния, когда сознание теряет контроль над телом. Исчезает чувство меры, растворяются границы между фантазией и реальностью, между пристойным и неприличным. Окажись в этот момент рядом сотня мужчин, желающих причаститься к тайне, скрываемой от посторонних во тьме междуножья, -- моя любимая не сможет отказать никому. В обычном состоянии даже мысль о подобной возможности потрясла бы её до глубины души, ужаснула, шокировала. Но я знаю, что в любовном экстазе моя милая совершенно другая. Сто мужчин, сменяя друг друга, сотрясали бы её непрерывно, гладили, тискали и облизывали распалённое тело, а она бы лишь томно стонала, застенчиво пряча лицо за россыпью густых волос. Ею овладевали бы по двое или по трое сразу, во всевозможных положениях, вертели б ей как тряпичной куклой, проникали бы в неё до болезненных пределов, залили бы всю пенным соком сладострастия -- и она с радостью отдавалась бы всем и каждому, покуда длился бы всепоглощающий чувственный восторг...
На лазурной палитре небес играют мазки лиственных красок, переливаясь всевозможными оттенками красного, жёлтого и бежевого. Мы зачарованно движемся среди сонного листопада, приходя в себя после ослепительного соприкосновения с вечностью. Ведь именно любовь, бессмертная любовь побуждает нас вечно продолжаться, меняя тела, но сохраняя нетленную душу.
Я несу её точёные туфельки и невесомое платьице. А она собирает пышный букет, составляя его из листьев невероятных расцветок и причудливых форм. Раньше я и не подозревал, что в нашем лесу встречается такое великолепие.
Солнце нескромно ласкает загорелую наготу моей возлюбленной, лучась поздним теплом сквозь полупрозрачные хрупкие кроны. Ей совсем не холодно, потому что для неё сейчас не осень, а лето. Бабье лето. Её время. А заодно и моё, поскольку мы с ней -- неразлучны.
"Наш-ш-ш, наш-ш-ш, наш-ш-ш?" -- молча вопрошаю я ритмом своей ходьбы.
"Час-с-с, час-с-с, час-с-с", -- без слов подтверждает она шорохом милых шагов.
Это наш час, наш день, наш бесконечный счастливый век...
Страницы: [ 1 ]
Читать также:»
»
»
»
|