|
|
| | Я навалился с верху на Юлю и вставил в нее член. Юля не была девственницей (она порвала целку фломастером раньше) . Юля действительно была сильно возбуждена, в ее письке было очень много смазки и член легко скользил внутри ее письки. А Юля восклицала: | | |
|
|
|
| | Наконец-то Фэйл имел возможность вдоволь наиграться с огромным твёрдым хуем демона. Он мог сколько угодно трогать его, целовать, ласкать руками, губами, языком. Он не хотел отрываться от этого дивного фаллоса, прижимался к нему, тёрся отвердевшими сосками, жадно слизывал выступающие капельки смазки, а руками массировал исполинские яйца. Гай наслаждался этими ласками, но и сам был не прочь потешиться с членом парня, тем более, что он вполне помещался у демона во рту. Фэйл просто улетал! Никому из мальчиков в школе Гай не делал минет! Разумеется, юноша уделял внимание не только члену демона - он ласкал всё его тело, вспоминая уроки, которые Гай проводил с мальчиками. "Ну, вот, - усмехался он про себя, - я стал очередным его способным учеником. Представляю, что бы в Ордене сказали на это". Но наибольшей радостью для обоих оставался анальный секс. Фэйл отдавался вновь и вновь, а демону, казалось, всё было мало. Он кончал иногда парню в попку, а иногда вынимал член и поливал мощными струями его тело. Кровать была мокрой, волосы слиплись от спермы и пота. У Фэйла уже не оставалось сил! А демон без устали продолжал драть его в зад, словно паровой молот. | | |
|
|
|
| | Медсестра дает вдохнуть пару раз и отнимает маску от лица пациентки. Приблизив свое лицо она спрашивает у Инны, можно ли отсношать её в рот. Пациентка отнекивается, но Маруся уже чуточку прижала носик. Инна раскрывает рот и огромный член Маруси устремляется за щеку, затем вставляются зубные распорки и член как поршень доставляет воздух, проникая в глотку. Я тем временем смазав обильно обе руки гелем, проникаю руками в анус и матку. Сначала пальчиками, затем уже кистью, и наконец запастья внутри организма пациентки. Совершая вращательные, постукивающие, и щипательные движения в ускоряющем темпе я дважды довожу Инну до сквиртинга. Маруся наконец разряжается этой милой шлюшке в рот и та послушно глотает. | | |
|
|
|
| | Юная, ещё незрелая девчушка, явно желающая хоть немного откусить прелестей "взрослой жизни", совершенно интуитивно или специально облекает свою упругую попочку в тесные мини-шортики или короткую узкую юбочку. Да ещё эти новомодные трусики-стринги! Я как-то совершенно случайно (случайно!) залез опять-таки в тесноте транспорта под такую юбочку и обалдел - голая совершенно попка пружинила под моими нахальными пальцами, доставляя обалденное удовольствие. А потом дошло - трусики эти ведь своими полосками сейчас в попке! Вот так они, даже юные красотки, совращают нас, скромных мужчин! И получается, что чудесная округлость прелестницы просто кричит всем особям мужского пола - "Дорогой! обрати внимание, я готова! Да обрати на меня внимание, а не на пиво!" | | |
|
|
Рассказ №19968 (страница 2)
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Воскресенье, 14/01/2024
Прочитано раз: 30708 (за неделю: 81)
Рейтинг: 52% (за неделю: 0%)
Цитата: "у ни хрена себе! Анна в одних только беленьких трусиках заглянула на кухню, и, помедлив, скрылась. Светлые волосы, сколотые раньше фигурной заколкой, рассыпались по плечам. На белой-белой груди бросались в глаза темно-коричневые ореолы сосков. Сами соски выглядели огромными, непропорционально большими даже для этих весьма внушительных грудей. Я таких сосков не видел. Как крупные вишни. Или, скорее, как виноградины сорта блек-фингер, потому что не круглые, а вытянутые...."
Страницы: [ ] [ 2 ]
Вот те здрасьте! Люба, оказывается, остается ночевать? Но маленькая спальня - это та, где я сплю. А я где спать буду? Я так прямо и спросил:
- А я где спать буду?
- Как где? Со мной.
Люба хихикнула:
- Только не изображай из себя сильно порядочного. Можно подумать, раньше вы отдельно друг от друга спали.
- Чересчур стеснительный он. Ничего, мы сегодня это исправим, - хищно улыбнулась Аня. - Должна же я проверить, на кого оставляю лучшую подругу!
- В смысле?! - я ошарашено уставился на квартирную хозяйку.
- В смысле я послезавтра уеду, а Люба тут с тобой поживет недельку-другую. Ремонт у нее в квартире.
Всё же я еще был уверен, что все это шуточки. Женщины быстро навели порядок после застолья, Анна зашуршала постельным бельем, подруга ее задумчиво курила на кухне у темного окна.
А я курил тут же, не выходя из-за пустого уже стола, и злился. Ладно, дамы по спальням разбредутся, а я в гостиной ночевать буду? Кондиционера же нет здесь! О том, что действительно хозяйка и я окажемся в одной постели, не могло быть и речи. Если бы Люба ушла домой, еще можно было бы подумать об этом. Но при подруге?! Нет, чепуха какая-то.
Оказалось, не чепуха.
- Всё, постелила. Я первая в душ! Раздевайтесь, я быстро.
у ни хрена себе! Анна в одних только беленьких трусиках заглянула на кухню, и, помедлив, скрылась. Светлые волосы, сколотые раньше фигурной заколкой, рассыпались по плечам. На белой-белой груди бросались в глаза темно-коричневые ореолы сосков. Сами соски выглядели огромными, непропорционально большими даже для этих весьма внушительных грудей. Я таких сосков не видел. Как крупные вишни. Или, скорее, как виноградины сорта блек-фингер, потому что не круглые, а вытянутые.
- Иди, спинку потри! Она же ждет, - отвернулась от окна Люба.
- Ага, - ошалело кивнул я.
- Давайте, только быстрее там, а то я спать хочу.
На ходу расстегивая офисную блузку, Люба вышла из кухни. А! Да и чёрт с вами, раз вы такие: такие: хрен знает, как вас назвать.
В большой спальне сбросил с себя всё, кроме плавок, я пошел туда, откуда доносился шум льющейся воды, и где в большущей (четверо уместятся!) треугольной ванне принимала душ Аня. Там избавился и от плавок.
И спинку намылил и потер. И груди. И фигурно подбритый в интим-салоне лобок. И объемные, но весьма упругие для хозяйкиного возраста полушария ягодиц.
И Анна мне помылила и обмыла всё, что ей хотелось.
Всё это - ну совершенно естественным образом, как будто не впервые, а, по крайней мере, в сотый раз.
На двери в ванную комнату запора нет.
- Долго вы еще?
- Уже выходим, Любаша, сейчас.
Голая Люба с полотенцем в руке стояла в проеме открытой двери.
- Не уйду, пока вас не выгоню. А то вы тут еще полчаса спинки друг другу тереть будете.
- Уже-уже! А ты не пялься на Любу. Завтра на нее налюбуешься, а сегодня пока на меня. Хотя: пялься, мне не жалко. И Любе тоже. Да, Люб?
- Не жалко. Так хорошо видно? - засмеялась гостья и шагнула вперёд. Смуглая кожа, узкие бедра, красивые ноги, небольшая грудь, так же аккуратно (в том же салоне?) обработанный лобок. Пожалуй, она моложе Анны лет на десять.
Мы еще вытирались, а она уже забралась в ванну, повернула краны, крутанула распылитель душа, села на специальную выемку в углу ванны и, нимало не смущаясь, направила быстрые струи себе меж раздвинутых ног:
- Раз я сегодня одна ночую, то с Железным Феликсом тут пообщаюсь. Да идите уже, наконец, трахайтесь! Мешаете кайф словить.
До сегодняшнего вечера я не прикасался к Анне вообще. Даже случайно до рук не дотрагивался. А сейчас в моем распоряжении не на двух-, а, наверное, на четырехспальной кровати была она вся целиком. И её было много!
Целовал Анино тело не спеша - от макушки до кончиков пальцев на ногах и обратно. Задерживался подолгу на самых волнующих и сладких местах, и тогда она прижимала мою голову к себе руками. Поворачивалась, раскрывалась, немного направляла меня и иногда шептала еле слышно:
- Не ожидала, что с тобой так хорошо будет:
Или:
- Зря мы с тобой столько времени потеряли, надо было давно уже нам:
Кожа у нее - как у юной девушки. Руками и губами касаться её невероятно приятно.
- Могу себе позволить, - объяснила Аня.
А соски! Еще более подросшие виноградины. Сладкие. Чуточку шершавые. У меня длинные пальцы, а грудь в ладони не помещается. Божественно! Щеточка на лобке приятно покалывает.
В восемнадцать лет главное достоинство в сексе - количественные рекорды. А нам с Анной далеко не восемнадцать, а раза в два с половиной больше. Точнее, почти в три. И в чистом виде количество оргазмов особой роли не играет. Важен весь процесс - долгий, приятный, уносящий куда-то, покрывающий всё, заставляющий забыть весь мир вокруг.
Влажная вагина пахнет желанной и желающей женщиной. Я умею доставлять удовольствие, и я это делаю с большим наслаждением.
Не знаю, чем пахнет возбужденный пенис, но Анна опять ласкает его губами. И она тоже умеет доставить удовольствие, и тоже наслаждается этим процессом. Не спешит, потому что некуда нам спешить.
И я не спешу. Вкус влагалища кружит голову. Губы и язык на пенисе - тоже. Плаваю в блаженстве на самой грани. Анна не переходит грань.
А я перехожу. Аня кончает от моего языка - совсем беззвучно, и только по дрожи в её ягодицах и напрягшимся мышцам догадываюсь, что это оргазм.
Даю отдохнуть, и начинаю с начала. Неспешно, очень нежно, очень долго.
А потом - опять напряженные бедра и дрожь.
И я хочу.
- Можно?
- Да.
Без выдумок, без экзотики, всё очень простенько: догги-стайл, головка пениса раздвигает губки: О, этот момент погружения члена во влагалище! Кто знает - тот поймет. И потом - то, что на научном языке называют "фрикции" , а на простом: неважно!
И вот:
Я не умею кончать молча. Я кричу. Просто ору.
Кажется, она даже испугалась:
- Что? Что такое?
- Хо-ро-шо! . .
Я сказал не "хорошо" , а совсем другое слово, но оно было к месту.
Уснули мы обнявшись. Голые.
Так утром и пришли на кухню - голые. Все трое. Завтракать. И допивать виски. А потом пошли в парк - продолжать праздновать. Одетые. Что именно праздновать, уже не играло никакой роли.
Страницы: [ ] [ 2 ]
Читать также:»
»
»
»
|