Рассказ №21668

     От ветров и водки хрипли наши глотки,
     Но мы скажем тем, кто упрекнёт:
     С наше поночуйте, с наше покочуйте,
     С наше повоюйте хоть бы год
     
     У этих фашиков точно какая-то мания - бомбить наши госпитали и поезда с красными крестами на крыше. Но вот когда наши летуны бомбили Берлин и одна бомба попала в здание поликлиники, то Гебельс вопил две недели по берлинскому радио. И отговорка у фашистов ненормальная - немецкие лётчики выполняли приказ! Значит, если они выполняли приказ - они не виноваты. Но вот наши лётчики всегда виноваты - должны смотреть, куда бомбить. Ну да, конечно - внимательно смотреть с высоты 9 километров! Логика хромоногого идиота Гебельса!
     
     К нам прилетели ночью корреспонденты из Москвы. Ну ещё бы, тут получилось такое - захват немецкой подлодки! Корреспонденты носились по всему Крыму. Но через неделю из-за их полной болтливости теперь немецкие трофейные БДБ не возят днём наших раненых и беженцев в Туапсе - уже все знают, что там наши экипажи. Но зато более тысячи раненых и почти три тысячи беженцев уже в безопасном месте. И отличные опытные врачи постепенно возвращают в строй наших героев - будет умелое подкрепление нашим армиям. Но трофейные БДБ теперь совсем аккуратно ночами вывозят раненых из Севастополя. Главное, что есть на чём! А обратно - они везут продовольствие и патроны.
     
     Корреспонденты засели в штабе фронта и постоянно кого-то "допрашивали". Но особенно они крепко прицепились к снайперу Ивановой. Наша такая лихая командир снайперов вышла от них еле живая. Потом она мне выдала, что те писаки были удивлены и сильно. Мол, когда узнали, что всю засаду придумал генерал и снайперш подключил. Что на меня было уже четыре попытки покушений. Что все на фронте уважают своего командующего, особенно в госпитале. А вот в подводной лодке изъяли снайперку для покушения на командующего. И она показала её нашим писакам. А там даже среди них была известная английская корресподентка Клэр Холлингворт. Все подержали винтовку в руках: Хотя это была не винтовка, а карабин:
     
     Лёгкий карабин впечатлял своей изысканностью, толковостью создания и точностью исполнения, в нем не было ничего лишнего. Все детали отлично подходили друг к другу и работали безукоризненно. Строгость вороненой стали, блестящий никелем затвор, гладкое лакированное дерево ложи и приклада, окованного металлом, - все говорило о том, что сделано это оружие гениально. Оно было и красиво странной, хищной красотой, и даже очень удобно. Даже под гнутой рукояткой затвора с симпатичным шариком на конце было изящно в дереве выбрано аккурат под ладонь. Само в руки просилось это оружие. Правда, при взгляде на него у меня мурашки по спине. Но Иванова была довольная - лично я вручил ей этот карабин, петлицы младлея и орден. И она очень этим гордилась!
     
     Но пришлось и мне с ними, брехливыми писаками языком "ляпать" - набежали эти бумагомараки в штаб и давай требовать у меня интервью. Я их отправил в политотдел, но там, наслушавшись тупых лозунгов, они опять ко мне. А я сделал хитрый ход и спел им. Они были в шоке, но строчили вовсю:
     
     От Москвы до Бреста
     Нет такого места,
     Где бы не скитались мы в пыли.
     С "лейкой" и с блокнотом,
     А то и с пулеметом
     Сквозь огонь и стужу мы прошли.
     Без глотка, товарищ,
     Песню не заваришь,
     Так давай по маленькой нальём:
     
     Симонов ведь соберётся написать аж в 1943, так что всё нормально, он ещё много напишет. А эти хитрые корреспонденты, выпив двойные "наркомовские" со мной, после плотненько поужинали и ушли очень приёмом довольные. А я приказал выдать им ещё по меховому тёплому жилеты, аккуратно добавив, что это трофейные, финские. Все эти писаки были очень рады такому обхождению. Им заодно очень импонировало, что я с ними так просто пообщался. Мол, Мехлис, вёл себя с ними очень высокомерно! И особенно это возмутило агличанку!
     
     Один наш летчик, когда его спросила эта гламурная английская журнашлюшка: "Что он чувствует, когда сбрасывает бомбы на немецкие города с мирными немцами, они же люди?" - то лихо ответил ей: "облегчение фюзеляжа". Вот и я чувствовал только облегчение фюзеляжа. И больше ничего. Но когда я спросил, что же чувствуют английские пилоты, бомбя немцев, она ответила: "Они не убивают. Они выполняют приказ". Подлый английский снобизм!
     
     И тут две сенсации для этой коварной англичанки. Вечером Стёпа привёз сбитую немецкую лётчицу. Англичанка сразу захотела с ней переговорить. Но вначале лопросил немку я - Вы не Ханна Рейч? Эту тварь я бы обязательно убил бы под любым соусом - она обстреливала наших пионеров в детском лагере. Но тут мы все "выпали в осадок":
     
     - Я баронесса Шарлотта Каролина Федерика Гретхен фон Графрат, - хохот в красном уголке нашего штаба, ну и имечко! Переводить англичанке пришлось всё мне - ведь немецкий отлично знал мой рецепиент, а вот английский я выучил в академии по новой технологии на "отлично"!
     
     Да на подлые ехидные вопросы Клэр немка-лётчица ответила просто:
     
     - Нет, меня не били и не пытали. Этот гигант спас меня, утащив на руках от такой разъярённой толпы раненых. Я совершенно случайно обстреляла госпиталь, - конечно, здоровенный рисунок красного креста на крыше она не увидела! Тоже та ещё паскуда! Но: политика!
     
     Я и выдал, что в устах этой преступницы это просто игра слов. Потом мы вместе выпили, я постоянно подливал немке коньяк и она, разомлев, выдала, что с генералом такие просто удивительно красивые женщины-врачи. На что ей громко чуть приревновавшая и возмущённая моим поведением Ксюша и выдала, что наш генерал - лучший мужчина фронта и достоин самого лучшего. Потом Ксюша сказала и на русском и все зааплодировали. Прямо в краску меня ввели!
     
     Ну и рассказал анекдот про игру слов, потом переведя его Клэр:
     
     Здравствуйте, я ваш новый сосед. Вот, задержался на работе, магазин закрылся, а у меня соль кончилась. Не дадите мне, милая соседка?
     - Дам, конечно, дам, такому мужчине, дам, проходите. А вот с солью не помогу, у меня у самой закончилась, - ответила ему подвыпившая соседка. Хохот стоял минут пять.
     
     Ксюша после ухода Клэр, которая еле шла, тоже явно "набралась", ушла на кухню с девушками и там о чём-то с ними долго шепталась. Потом она неожиданно легла со мной и стала допрашивать, почему я так галантно вёл себя с этой подлой немкой. Пришлось ей рассказать про двойные стандарты подлых европейцев и про подлую толерантность. Политика, милая Ксюша.
     
     Успокоившись, красотка, посмеиваясь, рассказала, что девушки были в шоке, мол это ведь "любимая племянница генерала" и она просится лечь спать с ним. Пришлось ей рассказать им всю историю своей семьи и что ей сейчас очень "нужно". И зубы сводит, и грудь болит. Девушки посочувствовали и поняли Ксюшу. Да тем более, что у неё сегодня безопасный день. Это был самый важный аргумент!
     
     Ксюша была великолепна - упругая, горячая, сладкая, очень нежная. да и мне было отлично - можно не предохраняться! Её обалденный ротик так сладко поднимал моего "старого друга": на каждый "заход". Мы с ней вели себя почти скромно - один раз перед сном и второй - рано утром. Но самое главное - Ксюша вышла с таким счастливым личиком, что мои девушки сразу ей стали вовсю аплодировать: Вот уже балованные - все они показали мне большой палец! Надо их выпороть. И не "пороть", как они поняли, а выпороть!
     Ремнём по попке. А эти нахалки - что они уже готовы! И даже трусики сняли! Вот такие они! Совсем я их разбаловал!


Страницы: [ 1 ]

Читать также: