 |
| |
| | После каттона резинка трусов не казалась препятствием. Лобок уже покрыт мягким пшком, налитые спермой яички поджаты и писюнчик вздрагивает, готовый стрельнуть первым нетерпеливым зарядом. Этого мне и хочется! Я не дрочу, я целую Макса и просто ласкаю член. Глажу яички, едва сжимаю ствол и сосу нежные губы. Мальчик уже не в силах сдерживать напряжение, его беда двигаются в истинктивном стремлении погрузить воспаленную плоть, хоть куда-то, где можно оставить семя, но места нет, и сил сдерживаться нет! Предел пройден... Моя рука становится влажно-липкой, но я продолжаю скользить по чуть опавшему, но все еще налитому кровью писюнчику, размазывая мальчишеский сок. Поцелуй превращается в короткие, легкие прикосновения губ, но я не отпускаю ребенка, понимая, что ему ужасно стыдно сейчас. | | |
| |
|
| |
| | Он медленно очень осторожно поцеловал в губы. Ощущения были странные- я почти не знаю этого человека, но разрешаю это делать. Кроме мужа у меня никогда никого не было... За секунду он разгорелся: стал крепко мять мою попку, задрав юбчонку, впиваться поцелуями в шею, эта дикость меня невольно возбуждала. Я ведь тоже изголодалась по мужской ласке. Он сорвал с меня блузку и стал жадно впиваться в соски, потом снова вернулся смаковать мои губы. Я ощущала его агрегат через одежду. Он взял меня на руки и понес в пастель. Он сорвал с меня трусики, на мне остались лишь юбка и приспущенный лифчик из которого вывалилась моя грудь. Мне не терпелось увидеть его тела и я избавила его от футболки и штанов. Это было тело огромного сильного молодого мужчины, настоящего исполина с идеальным рельефом. Меня смущало лишь одно- его достоинство, точнее его размер. | | |
| |
|
| |
| | Перетащив ко мне домой чемоданчик с "драгоценностями" мы стали решать, что с этим делать. Там была резиновая грелка с трубкой, которая заканчивалась белым пластмассовым наконечником, слушалка, огромный шприц с таким же наконечником, стеклышки, пробирки, липкая лента, градусник и штука, похожая на ту, которая используется при осмотре носа для раздвигания ноздрей. | | |
| |
|
| |
| | Наступило утро... обычное утро обычного будничного дня середины зимы. В предрассветной темноте загорелись окна домов, на остановках начал собираться народ, открылись станции метро и толпы пролетариев хлынули вниз, торопясь к началу утренней смены. Прошёл ещё час, и из подъездов показались ондатровые шапки чиновников. Когда почти совсем рассвело, настал черёд студентов и школьников.
| | |
| |
|
Рассказ №22433
|
