|
|
| | Член тут же встал колом. "Она мне сегодня даст!" , - пронеслось у него в голове. Сердце готово было выскочить из груди от одной этой мысли. Парень подскочил к матери, пытаясь привлечь ее к себе, но Нина мягко отстранилась. "Подожди, не торопись, давай сначала поедим" , - урезонила она сына. Они стали отмечать замечательное событие в жизни сына. Поев, Нина предложила пересесть на диван, продолжая рассказывать Сергею о превратностях профессии врача, о той ответственности, которую он берет на себя. Но сын ее почти не слушал. Все его внимание было сосредоточенно на вырезе топика, в котором едва умещалась Нинина грудь, на торчавших под тонкой тканью сосках, на оголенных плотных ляжках матери. Наконец, не выдержав, сынок притянул мать к себе и стал своими губами искать ее губы. | | |
|
|
|
| | Поймите правильно, невинные (спорно, согласен) прикосновения, сидение на коленках (она чувствовала, что у меня встал, но не придавала значения) и так далее, - это одно. Это может сойти за детские развлечения и... это лишь оправдания перед самим собой за каждый маленький шажок к запретному. Взять девочку на руки и первый раз, случайно, прикоснуться к ее попе. Шлёпнуть во время игры. Посадить на коленки и так часа два смотреть мультики, поглаживая нежное обнажённое бёдрышко и половинку попки. А что потом? | | |
|
|
|
| | Риткино влагалище и в самом деле оставалось все еще заметно растянутым после отца. А с учетом того, что трахаться они намеревались регулярно, сузиться до прежних размеров ему было не суждено никогда. Зато теперь можно было не беспокоится, трахая Ритку грубо и размашисто. А если задрать ей ноги к груди, то можно было почувствовать как головку упирается внутри, отчего Ритка дергалась и вскрикивала. Но в общем ей нравилось. Подтверждением тому был ее очередной оргазм. После меня ею занялся Игорь. Ритка так и лежала, не особенно обращая внимание на сменяющихся парней. Главное происходило у нее между ног. Несмотря на то, что мы, не занятые в непосредственно процессе, сидели с обеих сторон и непрерывно трогали ее тело, оглаживая грудь, шею, бедра, лицо, он приоткрывала глаза только когда очередной член покидал ее. И снова закрывала, когда следующий заполнял вагину. | | |
|
|
|
| | Дрючит пизденку свою нещадно, подвывает, охи-вздохи, никакого мужика ей не надо! Соски набухшие, крупные такие, как сливы, и сиськи такие пухлые, Виленка девушка в теле, надо сказать, Сережа Гаржибеев кореш мой все по пьяни меня уговаривает назначить им свидание, нравятся ему такие тетки. Да она и не тетка в общем-то, чуть больше двадцати. А я им че, сводник чтоли? Пошел он лесом, пусть сам договаривается, джигит наш гормональный. А потрахаться-то она не против, судя по всему, а мужика нету, странно вообще. Стесняется, наверное, когда ей знакомиться? Вот повезло-то мне, одни сучки в доме, жена моя еще та звездуля, пока не поженились с ней такого жару давала! И дочки обе в нее, статные такие, крепкие, пацанов разводят пачками, даром что старшая еще в шестом классе, и младшая, Ружена, третьеклассница, тоже такая же. Обожаю моих девчонок! Глядя на Виленкино непотребство, возбудился я тогда страшно, такая ситуевина пикантная, хер стоит до подбородка аж дымится, забыл я про бутерброды и пошел жену навестить. Видок у меня тогда был наверное, глаза горят в темноте, хуй стоит как маяк, хуй у меня здоровенный конечно, раньше некоторые мои бабы аж плакали когда я им вдувал по самые помидоры. Тихонько в спальню жены прокрался, шепчу: Оля! Оленька! Ты спишь? Лапуля моя сладкая! , шепчу, а сам к ней под одеяло, обнимаю ее, а она голенькая совсем спит! Посапывает так сладенько, коза моя ненаглядная, а писуля мокрая-мокрая, наверное, снится ей что-то сладкое, развратнице моей любимой. Я со всего маху и засунул хуище свой в пещерку ее тесную и сразу кончать начал, аж глаза на лоб полезли, так мне хорошо было. Вспотел весь, как в бане, пыхтел как паровоз, а Олька даже не проснулась! Потом наутро меня спрашивает: ты ко мне ночью не приходил случайно? Я говорю, нет. А самому так хорошо от этого, как будто бы чужую жену выебал, и в то же время как будто ее другой мужик трахнул! И так мне это в душу запало, понравилось, и после этого стал я так время от времени делать. И с ней об этом не говорили больше, но я понял, что ей тоже это понравилось, потому что пару раз она точно не спала, когда я ее сношал, что она там представляла себе при этом, не знаю, но текла при этом как похотливая сучонка, писуля моя ненаглядная. Йопт, контракт с питерскими забыл из офиса взять, а мне после обеда в банке надо быть, деньги получать! Без бумажек же не дадут нихрена, пусть наша контора и один из главных клиентов, деньги немалые все-таки. | | |
|
|
Рассказ №22574
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Понедельник, 24/02/2020
Прочитано раз: 14171 (за неделю: 102)
Рейтинг: 0% (за неделю: 0%)
Цитата: "Катя натянула легкие упругие трусы, попробовала, легко ли отодвигается пройма. Нормально. Лифчик повертела в руках, но надевать не стала - хоть он с отстегивающимися чашками, но у Веры еще очень выражен сосательный рефлекс и грудь должна быть в рабочем состоянии- если промедлить, Вера может выпасть из Потока. . и: И тогда плана не видать как своих ушей. А срыв плана: Срыв плана... Катя отогнала эту мысль - лучше не думать! Два раза за карьеру ее сет срывал дневной план. Эту боль, которую они вынесли на Экзекуции, невозможно забыть. Оба раза спасло то, что они напрягались и вытаскивали недельный план. Но за это пришлось заплатить. Машуля из пятого сета тогда домой так и не вернулась - провозились с ней в Стационаре с месяц, потом отключили. А Мишка из восемнадцатого остался импотентом. Но хоть жив. С Хозяевами не шутят. Никогда...."
Страницы: [ 1 ] [ ]
Спикер. Первая смена.
Зуммер пиликал, вытягивая Катю из беспокойного морока, который раньше, в какой-то прошлой, уже почти забытой жизни мог бы называться ночным кошмаром. А в этой жизни уже никто иначе и не спит. Наверное.
"Наверное" - вот точная метафора. Уж куда точнее!
Поясница привычно ныла от дурацкой неудобной кровати. Мокрая простыня, мокрое белье. Все время какая-то сырость. Вообще все в Хлеву было неудобным, кособоким, устроенным как бы назло человеку и его представлению не то что о прекрасном, но хотя бы о приемлемом.
Сероватый свет, вязкий и плотный, как будто выдавливаемый из тюбика, заполнял Хлев, имитируя раннее утро.
Катя опустила ноги на пол - холодно. Встала, стянула мокрые от пота и утреннего недержания трусы. Еще и сорока нет, а сфинктеры уже сбоят - профессиональное заболевание: из-за этой работы вся эндокринная система разболтана как черт знает что!
Разгибаясь, Катя привычно сморщилась от резкого укола в правом тазобедренном суставе.
Дурацкое, привязчивое эхо ее шлепающих босоногих шагов забилось от стены к стене. Катя, проходя мимо зверинца, сонно заглянула через окошечки сначала в зайчатник, потом в бельчатник. В зайчатнике на узкой кровати разметался Васенька - на лбу испарина. В бельчатнике, выставив вверх попу в белых детских трусиках, тяжело открытым ртом дышит Верочка. Душная жалость сжала Катино сердце. Но что тут поделаешь? Что?
- Свет!
В отхожем месте (язык не поворачивался назвать ЭТО как-то иначе) вспыхнул резкий белый в отчетливо голубом спектре свет.
Катя шлепнулась липким от подсохшей мочи задом на холодный стульчак, опорожнила ноющий мочевой пузырь и еще долго сидела, прислушиваясь к звону падающих в стальную латрину капель. Встала, не подтеревшись - зачем? - и опять забыла подхватить стульчак. Он с противным звуком отлип от бедер и грохнул о край унитаза. Зашипел вакуум, всасывая содержимое.
Катя глянула в зеркало. Веки немного отекли, а так вроде ничего. А сиськи все ниже и ниже: Она приподняла груди руками, повернулась к зеркалу боком, потом другим, выпрямила спину, выпячивая грудную клетку. Пора пластику делать: пора! Ладно, этот сет отработаем, а там можно и на общую подтяжечку лечь.
- Душ!
Хоть воды в Хлеву достаточно! В городе с этим совсем плохо. А еще ведь двадцать лет назад никто и не думал, что воды может не хватать. Если бы кто-то ей тогда про это сказал! Не поверила бы.
С другой стороны с ее доходами можно и в городе жить. Ведь двадцать лет назад с ее профессией после института едва-едва на съем квартиры на окраине хватало. Отец говорил: разве это профессия - сценарист! Юрист - вот профессия! Ну да, ее тогда спасала только работа на студию, где снимали кино для взрослых. Казалось, вот еще годик попишет для них сценки порнушные (по три в неделю) - и выйдет в большую литературу. А вон как все повернулось! Где теперь те литераторы и те юристы...
Катя выключила воду и вдруг услышала шорох. Так, ну ясно! Опять подглядывает. Ну откуда у мальчонки силы-то? Откуда? Он же вчера смену отстоял! Правда, первую. Но все равно! Взрослый такой смены не выдюжит - от нервного истощения сдохнет. А эти тянут. Двужильные.
Этот сет длился уже месяц. Вообще-то, положено зверинец держать закрытым. Но Катя один раз (неделе на второй) забыла его закрыть на ночь - и утром в душе заметила, что стала объектом наблюдения со стороны пары васильковых глаз. Что тут скажешь - мальчишки есть мальчишки. Тем более при такой работе.
Вообще она старалась ребятишек радовать - и так им достается! Поэтому тогда решила - пусть смотрит, от нее не убудет. И с тех пор зверинец на ночь не закрывала.
Усмехнувшись своим мыслям, Катя включила обдув, повернулась к выходу спиной расставила ноги на ширину плеч и глубоко наклонилась, выгибая спину. Пусть посмотрит. Сегодня он первый на дойку.
Завтрак был таким же странным, как и устройство Хлева - с одной стороны функциональность и минимализм, но с другой - и в том и в другом было что-то явственно отталкивающее. Она не могла никак поймать, что именно, но действовало это на нервы не меньше, чем сам процесс дойки.
Катя, допивая сок, который, конечно, не был соком, невольно глянула в проем, за которым располагалось доильное оборудование.
Потом встала и прошла в гардеробную, где взяла серый одноразовый комбинезон. Можно работать и голышом, конечно. Некоторые Спикеры так и делают. Но не Катя. Во-первых, это не гигиенично, а во-вторых - отвлекает ребят и делает смену вообще непредсказуемой. Хотя, это уже ее тридцать третий сет, в сете до 50 смен, а она, как и в первый свой раз, не знает, чем закончится смена. И никто не знает.
Катя натянула легкие упругие трусы, попробовала, легко ли отодвигается пройма. Нормально. Лифчик повертела в руках, но надевать не стала - хоть он с отстегивающимися чашками, но у Веры еще очень выражен сосательный рефлекс и грудь должна быть в рабочем состоянии- если промедлить, Вера может выпасть из Потока. . и: И тогда плана не видать как своих ушей. А срыв плана: Срыв плана... Катя отогнала эту мысль - лучше не думать! Два раза за карьеру ее сет срывал дневной план. Эту боль, которую они вынесли на Экзекуции, невозможно забыть. Оба раза спасло то, что они напрягались и вытаскивали недельный план. Но за это пришлось заплатить. Машуля из пятого сета тогда домой так и не вернулась - провозились с ней в Стационаре с месяц, потом отключили. А Мишка из восемнадцатого остался импотентом. Но хоть жив. С Хозяевами не шутят. Никогда.
Катя со вздохом натянула облегающую эластичную ткань комбинезона. Как вторая кожа! Подтянула широкую резинку на поясе. Поправила вырез внизу живота. Еще раз сдвинула и вернула обратно податливую ткань трусов в промежности. Дернула застежку у шеи - ткань моментально сползла на живот, освобождая грудь. Вернула на место.
Теперь сенсоры.
Сенсоры - единственная неудобная часть экипировки. Не для людей они сделаны. Или не людьми. Да Катя и не поручилась бы, что ЭТО вообще кто-то ДЕЛАЛ. Катя не удивилась бы, если бы сенсоры двигались самостоятельно - членистое "тело" с пятью усами-контактами с одной стороны и тремя - с другой, заканчивалось "хвостом" со сдвоенным контактом и выглядело, как крупное насекомое, сотканное из какой-то отвратительной, слегка лоснящейся органики. Однако на ощупь сенсоры были сухим и легким и никогда не двигались по своей воле.
Катя приложила членистое тельце сенсоров к затылку и шее и ввела два уса-контакта слева во вживленные гнезда над виском и за ухом, и справа в гнездо, расположенное на пять сантиметров выше уха. Она потянулась за спину и воткнула "хвост" в крохотные гнезда в шейном позвонке. Остальные усы не использовались, и ей оставалось только догадываться об их назначении.
Катя затянула на шее фиксирующий ремешок - ее собственное изобретение. Иначе, при резких движениях сенсоры болтались на затылке и шее и сильно отвлекали Спикера.
А Спикеру отвлекаться никак нельзя.
Катя заглянула в зверинец.
- Василий, готов?
Васенька, одетый в легкие серые шорты, вышел из зайчатника, застегивая ремешок сенсоров на шее. Краска смущения заливала его лицо.
- Хайл, Спикер! - по взрослому поприветствовал он Катю, поднимая на нее влюбленные детские глаза.
- Хайл, Кормилец. Иди, время. - Катя не упускала возможность подчеркнуть статус своих подопечных. Так они хотя бы не чувствуют себя мясом. Самообман, конечно, но кому от этого хуже?!
Посмотреть на мальчишку - и в чем душа держится! А за его счет живет как минимум две семьи. Другого источника пропитания у них просто нет. Месяц его работы - год жизни десяти человек в сносных условиях. Правда, работать он сможет лет до ХХ - дальше его гормоны Хозяевам не нужны: удои взрослых им до лампочки. И с ХХ лет коэффициент выхода у него будет только ухудшаться. Так что по факту лет с ХХ никто из Спикеров его в сет не возьмет.
Страницы: [ 1 ] [ ]
Читать из этой серии:»
»
»
»
»
»
»
Читать также:»
»
»
»
|