 |
| |
| | По тропинке, ведущей к заброшенной баньке, шла совершенно голая де-вушка. Лунный свет играл блестками в ее распущенных волосах, доходивших до пояса, а заросли крапивы то обнажали, то вновь скрывали ее стройные ноги. Словно вылитая из серебра, она прошла так близко, что я успел заметить, как вздрагивала при ходьбе упругая девичья грудь.
| | |
| |
|
| |
| | Подсобка наполнилась запахом секса. Были слышны шлепки яиц о голые задницы хлюпанье в обконченных девичьих пёздах и наше с Танюхой мычанье, заткнутое чьими то членами, смех и не русская речь негров, обсуждающих наши прелести и дающие советы друг другу как лучше выебать двух красивых самок. Мы с ней получали множественные оргазмы от этой ебли, по-другому это не назовешь. Множество рук блуждали по нашим телам, мяли груди, крутили соски, теребили клитор. А две белые сучки сосали сменявшиеся в их рту члены, вертели попками, насаживаясь глубже на их члены разных размеров, получая при этом оргазмы, которые шли один за другим. | | |
| |
|
| |
| | Я чувствовал как сокращается ее влагалище, туго обхватывая мой член, но не останавливался, пока она совсем не обмякла подо мной. Было необыкновенно приятно двигаться по скользкой упругой киске Татьяны. Мой оргазм был рядом. Он то приближался, то отдалялся, мучая меня и мою подругу. "Хочешь я помогу тебе руками?" - спросила Татьяна, на что я быстро согласился и вынув член, лег на песок животом вверх. Татьяна крепко ухватилась за него и начала быстро двигать мою крайнюю плоть: Было приятно, но мой обрезанный и измученный экспериментами за день член был малочувствителен. Я перехватил его из рук подруги и продолжил мастурбировать обеими руками. Было больно. Я чувствовал, что на коже вокруг крайней плоти появились кровавые ссадины, но хотелось кончить, поэтому я продолжал дрочить с большой скоростью, пока бедняга не выбросил мне на живот новую порцию жидкой беловатой столь желанной жидкости. Таня наблюдала за моими действиями с огромным любопытством, а когда я, наконец, кончил, легла на песок и расслабилась, закрыв глаза и предоставив свое тело солнцу. Я тоже лежал без движений до тех пор пока нас не замучила жара. | | |
| |
|
| |
| | Она знала, что видит Илья: ее стройные, гладкие ножки в тончайших черных чулочках, мягко уходящие в туннель под черной юбкой (она специально надела темное, чтобы ослепительно белые трусики светились как можно ярче) . Если взрослый мужчина созерцает эту сцену несколько секунд, чтобы потом со вздохом отвести глаза, то Илья словно выполнил команду "замри" - похоже, такое он раньше не видел. Через три минуты Лиза позволила себе поднять голову и, тщательно избегая взглядом лица Староверова, обвела класс. Но боковое зрение показало ей, что ее уловка работает даже лучше, чем она предполагала: его лицо было красным, ручка мелко дрожала в пальцах. Он так и не прикоснулся к бумаге с той секунды, как взглянул на нее. Выждав еще две с половиной минуты, Лиза применила один из приемов, которые сама придумала: сделав вид, что просто изменяет положение туловища, она на мгновение открыла промежность еще шире (Илья непроизвольно вздрогнул) , затем на несколько секунд свела ноги (он нервно выдохнул) и, словно увлеченная изучением журнала, медленно раздвинула их на прежнюю ширину. | | |
| |
|
Рассказ №2595
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Воскресенье, 14/07/2002
Прочитано раз: 17882 (за неделю: 18)
Рейтинг: 89% (за неделю: 0%)
Цитата: "Она не понимала, почему ее жалеют, хотя и привыкла к этому с самого рождения. Ее мир был не хуже того, другого, о котором она знала понаслышке. Ее миром были запахи, звуки, прикосновения. Они говорили ей о многом. Иногда они кричали ей, и тогда она закрывала уши. А еще ее миром были сны - странные, каких не видит никто на свете. Кровь, которую она слышала в себе, несла в себе чью-то память, образы, виденные другими, далекими и близкими, которые жили раньше.
..."
Страницы: [ 1 ]
Она не понимала, почему ее жалеют, хотя и привыкла к этому с самого рождения. Ее мир был не хуже того, другого, о котором она знала понаслышке. Ее миром были запахи, звуки, прикосновения. Они говорили ей о многом. Иногда они кричали ей, и тогда она закрывала уши. А еще ее миром были сны - странные, каких не видит никто на свете. Кровь, которую она слышала в себе, несла в себе чью-то память, образы, виденные другими, далекими и близкими, которые жили раньше.
Весь день она воевала со своим домом. Ее не слушался ни один предмет - падали кастрюли, кресла подставляли ножки, окно всегда отползало в сторону и пряталось, точно не хотело открываться перед ней. Знакомые до последней царапины куклы залезали под кровать и не хотели играть с ней, такой бестолковой.
Но она была упряма - и все, в конце концов, вставало на свои места. Из кастрюли доносился запах еды, кресло, уютно пахнущее старой ветошью, оказывалось там, где нужно, и окно, за которым был Большой Мир, угодливо распахивалось, испугавшись крепкого кулачка. Куклы скучно кричали "Мама!" и давали расчесывать свои жесткие, проволочные косички.
Потом наступал вечер, и приходила мама.
Они разговаривали о маминых хлопотах, о том, что на работе ее никто не понимает, о том, что осталось скопить совсем немного денег на Операцию. И еще о многом, многом другом. Потом она ложилась в кровать, и мама читала ей чудесные сказки. Потом мама целовала ее сухими губами, горькими от табака и пахнущими вином.
Потом дом успокаивался, мама уходила в гости, и только лестница ревматически поскрипывала, поминая молодость.
А еще потом приходило Чудовище.
Первый раз она его ужасно испугалась. Особенно когда поняла, что оно ей не снится, а взаправду стоит рядом с кроватью. Она попросила его: "Не убивай меня, ладно..." Оно засмеялось и не убило ее.
От него пахло зверем. Она знала этот запах. Когда они с мамой ходили в зоопарк, так пахло от клетки с тиграми. Этот сильный, резкий запах врезался ей в память. Она тогда потрогала прутья клетки и поняла, почему люди боятся таких запахов.
Оно присело на край ее кровати и положило руку Ей на щеку. И Она удивилась, что у чудовища именно такая рука, которую должен иметь папа - мягкая, сильная и очень теплая. Она, удивляясь самой себе, накрыла эту руку своей и поцеловала. У руки был резкий запах, но это Ей не показалось неприятным. Она поцеловала эту страшную и добрую руку прямо в ладонь. И рука, принятая так гостеприимно, отправилась бродить по ее телу. Где бы она ни проходила - тело отзывалось маленьким копошением мурашек, и через минуту Она поняла, что это - Ужасно Приятные Мурашки, и Ей совершенно не хочется, чтобы они разбрелись куда попало и больше не возвращались. Потом мурашек накопилось так много, что она счастливо рассмеялась и попросила Чудовище подождать, чтобы мурашки в толчее не задавили друг друга.
Вместо ответа оно отпрянуло и беззвучно выпрыгнуло в окно. Уж она то знала, что значит "беззвучно", и порадовалось тому, какое у нее сильное и ловкое Чудовище.
На следующий день оно пришло снова. Оно смущенно пыхтело, и ей это было приятно. Она весь день советовалась с куклами, сковородками и креслом, и теперь Она знала, чего боится и чего хочет ее Чудовище. Она взяла его за руку и принялась целовать, стараясь не выглядеть смешной и неловкой. Но, конечно, это ей не удавалось. Ведь она целовалась первый раз в жизни.
Тогда Чудовище показало ей, как нужно целоваться. Она приняла его науку легко и просто, потому что знала теперь, что это - ее Самое Родное Чудовище, и с ним не нужно ничего бояться.
Его пальцы, такие большие и сильные, садились на ее кожу, как стая бабочек - легко и пугливо. Он все время боялся причинить ей боль, и иногда ей приходилось уговаривать его сделать это. Потому что это была не такая боль, как когда уколешься иголкой, а совсем другая - тихая и волшебная, отзывающаяся под сводами тела теплым и ласковым эхом.
Оно научило Ее любить и быть любимой. Они провели вместе много ночей. Под утро или ночью, заслышав мамины шаги, Оно легко вспрыгивало на подоконник и исчезало, оставляя Ей целый день сладчайшей тоски по его возвращению.
А однажды выдался очень шумный день. С утра до вечера за окном рычали машины, и иногда резко кричала сирена. Она удивлялась, с чего это так шумно в их старом тихом дворике. Потом прозвучал выстрел, и она спряталась под кровать от страха, молясь, чтобы пришло Чудовище и защитило ее.
Но Чудовище никогда не приходило днем. Вместо него неожиданно рано пришла мама и сказала странные слова о каком-то убийце, пойманном прямо в подвале их дома. Она даже налила себе вдвое больше обычного. Чтобы справиться с волнением.
А потом налила еще. И еще. И еще...
Потому что впервые в жизни увидела, как плачет ее слепая девочка.
© Mr. Kiss, Сто осколков одного чувства, 1998-1999гг
Страницы: [ 1 ]
Читать также:»
»
»
»
|
