 |
| |
| | Но ведь так бывает: вдруг окажется в электричке или в автобусе-троллейбусе ватага парней - ты скользнешь по ним взглядом, и - ни на ком твой взгляд не задержится, никого из ватаги не выделит, и ты, равнодушно отворачиваясь, тут же забывая эти лица, снова продолжишь смотреть в окно; а бывает: взгляд зацепится за чьё-то лицо, и ты, о человеке совершенно ничего не зная, вдруг почувствуешь к нему живой, невольно возникающий интерес - неслышно дрогнет в груди никому не видимая струна, зазвенит томительная мелодия, слышимая лишь тебе одному, и ты, стараясь, чтоб взгляды твои были незаметны, начнешь бросать их на совершенно незнакомого парня, с чувством внезапно возникшей симпатии всматриваясь в мимику его лица, в его жесты, в его фигуру, и даже его одежда, самая обычная, банальная и непритязательная, покажется тебе заслуживающей внимания - ты, исподтишка рассматривая мимолётного попутчика, будешь по-прежнему казаться отрешенно погруженным в свои далёкие от окружающих тебя людей мысли-заботы, и только мелодия, внезапно возникшая, никем не слышимая, будет томительно бередить твою душу, живо напоминая о несбывающихся встречах - о том, что могло бы случиться-произойти, но никогда не случится, никогда не произойдёт, и ты, вслушиваясь в эту знакомую тебе мелодию о несовпадающих траекториях жизненных маршрутов, будешь просто смотреть, снова и снова бросая исподтишка свои мимолётно скользящие - внешне безразличные - взгляды; а через две-три-четыре остановки этот совершенно неизвестный тебе парень, на мгновение оказавшийся в поле твоего внимания, выйдет, и ты, ровным счетом ничего о нём не зная, не зная даже его имени, с чувством невольного сожаления о невозможности возможного проводишь его глазами... разве так не бывает, когда, ничего о человек не ведая, мы без всякого внешнего повода выделяем его - единственного - из всех окружающих, совершенно не зная, почему так происходит - почему мы выделяем именно его, а не кого-либо другого? . . Сержанты, стоявшие в коридоре, были еще совершенно одинаковы, совершенно неразличимы, но при взгляде на одного из них у Игоря в груди что-то невидимо дрогнуло - неслышно ёкнуло, рождая в душе едва различимую мелодию, упоительно-томительную, как танго, и вместе с тем сладко-тягучую, как золотисто-солнечный мёд, - Игорь, еще ничего не зная о сержанте, стоящем наискосок от него, вдруг услышал в своей душе ту самую мелодию, которую он слышал уже не однажды... но вслушиваться в эту мелодию было некогда: дверь, на которой была прикреплена табличка с надписью "канцелярия", в тот же миг открылась, и в коридоре появился капитан, который оказался командиром роты молодого пополнения; скользнув по прибывшим пацанам взглядом, он велел им построиться - и, называя сержантов по фамилиям, стал распределять вновь прибывших по отделениям; Игорь стоял последним, и так получилось, что, когда очередь дошла до него, он оказался один - капитан, глядя на Игоря, на секунду запнулся... "мне его, товарищ капитан", - проговорил один из сержантов, и Игорь, тревожно хлопнув ресницами, тут же метнул быстрый взглядом на сказавшего это, но капитан, отрицательно качнув глазами, тут же назвал чью-то фамилию, которую Игорь из-за волнения не расслышал, добавив при этом: "забирай ты его", - Игорь, снова дрогнув ресницами - не зная, кому из сержантов эта фамилия, прозвучавшая из уст капитана, принадлежит, беспокойно запрыгал взглядом по сержантским лицам, переводя беспомощный, вопросительно-ищущий взгляд с одного лица на другое, и здесь... здесь случилось то, чего Игорь, на секунду переставший слышать мелодию, не успел даже внятно пожелать: тот сержант, которого Игорь невольно выделил, глядя на него, на Игоря, чуть насмешливым взглядом сощуренных глаз, смешно постучал себя пальцем по груди, одновременно с этим ему, Игорю, говоря: "смотри сюда", - и Игорь, тут же снова услышавший своё сердце - снова услышавший мелодию своей души, совершенно непроизвольно улыбнулся, глядя сержанту в глаза... он, Игорь, улыбнулся невольно, улыбнулся, движимый своей вновь зазвучавшей мелодией, улыбнулся открыто и доверчиво, как улыбаются дети при виде взрослого, на которого можно абсолютно во всём положиться, но сержант, проигнорировав этот невольный, совершенно непреднамеренный порыв, на улыбку Игоря никак не отреагировал, - коротко бросив Игорю "следуй за мной", вслед за другими сержантами он повёл Игоря в глубину спального помещения, чтоб показать, где располагается отделение, в которое Игорь попал, и где будет на время прохождения курса молодого бойца его, Игоря, кровать и, соответственно, тумбочка... всё это произошло неделю назад, - через полчаса от пацанов, которые прибыли чуть раньше, Игорь узнал, что сержанта его отделения зовут Андреем... | | |
| |
|
| |
| | Обалдевшая от удара женщина пыталась что-то молвить, но ее лицо превратилось в куриную гузку, а губы вытянулись и лишь шепелявили что-то, отдаленно похожее на протест. Жирик злобно рыкнул и резким движением наклонил ее на барьер. | | |
| |
|
| |
| | Несильно надавив на тюбик, я ввела его горлышко внутрь. Анус наполнился ощущением холодной шероховатой поверхности. Выдавливая гель внутрь, я чувствовала, как он, задержавшись вначале, стал проникать вглубь, омывая прохладой окружавшие его стенки. | | |
| |
|
| |
| | Она уперлась своим очком в хуй Лехи, такого он явно не ожидал. Замерев и затаив дыхание, на полусогнутых ногах он старался не шевелиться. Мама что-то переключала на плеере, выбрав подходящую композицию для продолжения чистки ковра, тишину разорвал ритмичный, громкий звук зажигательной мелодии. Под такие песни обычно танцуют Booty Dance, это когда девушки трясут своими задницами в разных позах. Этакий RnB или же Hip-Hop. Подхватив первый всплеск ритма, мамочка резко подалась назад. Лехин живот уперся в ее огромные, накаченные ягодицы, а его хуй полностью погрузился в ее узкую пещерку. Тут же мама начала проделывать своим тазом виляющие движения влево и вправо, при этом не выпуская хуй из своей жопы, он просто выскальзывал почти до головки, но оставался внутри, затем она остановилась и затрясла булками. О боже они раскачивались и блестели от смазки, а Лехин хуй торчал у нее из очка наполовину. После она снова резко насадилась на него до самого основания, раздался характерный хлюп и шлепок маминых ягодиц об Лехин торс. Стоя раком моя мама крутила задницой, при этом хуй Лехи торчал из ее анального отверстия не покидая его, я же в это время надрачивал свой, выглядывая из-за прикрытия. Мне было страшно что Леха начнет кончать ей в очко и она заметит потом что из ее жопы вытекает сперма.
Через несколько минут принятия Лехиного хуя у себя в тесном анале, она все-таки разобралась с пятном на ковре и начала двигаться по ковру на четвереньках чтобы полностью его отчистить. Леха не выпуская свою залупу из ее жопы, на полусогнутых походкой краба передвигался с ней в такт. В местах очередной остановки он вгонял ей хуй по самые яйца и откровенно ебал ее в жопу у меня на глазах. Она же делая вид что не замечает, тщательно пыталась отчистить ковер обеими руками, все так же оттопырив голый зад вверх. Бесконечно продолжаться это конечно же не могло и Леха начал испытывать мышечные спазмы в полусогнутых ногах из-за приближающейся спермы к головке его члена.
Он начал резко выпрямляться в ногах, его член при это все еще был в маминой жопе, его сильно изогнуло вниз, но тонус маминого очка похоже пришел в норму и она стиснув его не совсем хотела расставаться с ним. Разогнувшись почти полностью, головка члена соскользнула из ее очка и член по инерции, устремился вверх, разбрызгивая сперму и смазку по маминой спине и волосам. В этот момент мама почти не двигаясь покорно стояла раком и принимала душ из белой, полупрозрачной, мужской семенной жидкости максимально задрав пизду вверх. Наблюдая за пульсирующими движениями ее тугой дырки и стекающей спермы по ее спине, Леха стал медленно отходить спиной вперед, натягивая при этом свои штаны. После секундной паузы, мама продолжила уборку как не в чем небывало. Мы быстро собрались и ушли на улицу, все еще опасаясь быть разоблаченными. Там мы почти до вечера обсуждали произошедшее.
Вернувшись вечером домой, я впервые за долгий день увидел мамино лицо. Оно сияло в улыбке и румянце на щеках. Так же как и она, блистала вся квартира. Она помогла мне раздеться, накормила ужином, рассказывая всякую ерунду о каких-то платьях и туфлях, не слова о том что произошло. Я был доволен как слон.
По воскресениям мы не учились и уроки в субботу вечером я обычно не делал, поэтому я пошел поиграл на приставке и через пару часов завалился в кровать. Тут же заскрипела дверь в мою комнату, вошла мама и села на край кровати. Притворяясь что уже сплю, я лежал лицом к стене и спиной к ней, дабы избежать неловкой беседы на ночь. Она потянулась ко мне и положила руку мне на плечо. От нежного прикосновения я невольно чуть-чуть повернулся ухом к ней, чтобы послушать.
- А хотите завтра с Лешкой растянуть сразу двумя хуями мамину тугую дырку?
Я тут же покраснел и не поверивший своим ушам медленно кивнул головой. Она поцеловала меня в щеку и встав с кровати вышла из комнаты, оставив в ней только свой нежный, ванильно-клубничный аромат.
(Продолжение следует...) | | |
| |
|
Рассказ №25978
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Среда, 23/02/2022
Прочитано раз: 5436 (за неделю: 1)
Рейтинг: 36% (за неделю: 0%)
Цитата: "А уже через минуту появился и источник этого звона - карета запряженная четырьмя, затянутыми в черные сбруи, девушками. Подгоняемые кучером они довольно резво бежали по дороге, высоко поднимая стройные, обутые в туфли-копытца, ноги. Закреплённые на грудях колокольчики весело звенели. Узнав карету своей госпожи вся толпа тут же упала на колени, и согнув спины, опустила головы на землю, смея поднять их только когда звон колокольчиков расстаял вдали. Однако, Эмма Евгеньевна, не видела приветствия своих холопов. Развалившись на мягких подушках, убаюканная мерным покачиванием кареты и мелодичным звоном колокольчиков, уставшая от ночных развлечений, она сладко спала широко раскинув ноги, между которых, стоя на полу кареты, трудилась язычком девочка-рабыня...."
Страницы: [ 1 ]
Солнце ещё только собиралось подняться из-за горизонта, а по дороге, петляющей вдоль реки, шлёпая босыми ногами, шли более сотни мужчин и женщин. Все они были одеты в серую робу, на шее каждого поблёскивал металлический ошейник с выгравированными на нем вензелем Э. Е, что означало, что вся эта серая, унылая масса принадлежит Эмме Евгеньевне Белинской, особняк которой уже был виден в неярком свете занимающейся зари. Время от времени подгоняемые кнутами надзирателей, они молча двигались в сторону плантаций роз, принадлежащих их госпоже. Внезапно, в этот шум, создаваемый шлёпаньем ног и свистом кнутов, вмешался ещё один, звонкий, мелодичный. Он становился всё громче и, вскоре, стало понятно, что это звенят колокольчики.
А уже через минуту появился и источник этого звона - карета запряженная четырьмя, затянутыми в черные сбруи, девушками. Подгоняемые кучером они довольно резво бежали по дороге, высоко поднимая стройные, обутые в туфли-копытца, ноги. Закреплённые на грудях колокольчики весело звенели. Узнав карету своей госпожи вся толпа тут же упала на колени, и согнув спины, опустила головы на землю, смея поднять их только когда звон колокольчиков расстаял вдали. Однако, Эмма Евгеньевна, не видела приветствия своих холопов. Развалившись на мягких подушках, убаюканная мерным покачиванием кареты и мелодичным звоном колокольчиков, уставшая от ночных развлечений, она сладко спала широко раскинув ноги, между которых, стоя на полу кареты, трудилась язычком девочка-рабыня.
От сонной неги её оторвал голос кучера: -Эмма Евгеньевна, приехали! Открыв глаза она увидела, что карета стоит у парадного крыльца особняка, а две рабыни, встречая хозяйку, замерли в нижайшем поклоне. Оттолкнув девочку-лизунью, она спустилась на землю и приказала кучеру: - Девок распряги и в стойло! Да поесть дай, а то забыл в прошлый раз! -Простите, Эмма Евгеньевна. - забубнил кучер - Случайно вышло. Накормлю конечно. - Он дёрнул поводья и направил карету в сторону конюшни.
Так и не замечая замерших в поклоне рабынь, Эмма Евгеньевна поднялась по лестнице и скрылась в доме. Через полчаса он снова спала, раскинувшись на белоснежных простынях и чему то довольно улыбаясь... . . Как и все, Артём приветствовал карету госпожи стоя на четвереньках, уткнув голову в дорожную пыль. Он слышал как в утренней тишине шуршат по дороге колёса экипажа, слышал тяжёлое дыхание девушек-лошадок и звон колокольчиков, закреплённых на их грудях, слышал как стучат их сапожки- копытца. Точно также, от волнения, звонко сейчас билось его сердце. Ведь всего лишь в трёх метрах от него, за зашторенными занавесками кареты находилась их хозяйка, их госпожа и богиня, та, для кого они трудятся от зари до зари. Он представил как она сейчас дремлет, развалившись на мягких подушках, уставшая от бессонной ночи проведённой в ночном клубе и по его телу разлилась приятная истома. Он тут же немного рассердился на девок, как ему показалось, слишком медленно тянувших карету с госпожой. "Ленивые кобылы, - подумал он, - разве не понятно, что она устала и нужно как можно быстрей доставить её в особняк, в постель, где госпожа сможет отдохнуть?"...
Страницы: [ 1 ]
Читать также:»
»
»
»
|
