 |
| |
| | Ощущение, как он входит, продвигается внутри, заставило меня то ли простонать, то ли крикнуть, я схватила его за талию, залезая на долгожданный его "конец". Он вошёл, секунду постоял (только покачивания вагона чуть шевелили нас), потом медленно вышел почти весь и снова начал входить, постепенно убыстряя темп, потом чуть приостанавливаясь и сосредотачиваясь на груди и шее. Покачивание вагона добавляло ощущений, мелькание огней за окном вводило в подобие транса, резкий перестук на стрелках встряхивал, но тоже как-то приятно. Я полностью отдалась этой скачке, только дышала и мотала иногда головой, потом начала гладить себя руками. Парень совсем обезумел, задёргался, зарычал - и неожиданно для себя самой я с криком выгнулась ему навстречу, вцепилась руками - и он рухнул на меня, прижал к нашему спартанскому ложу, продолжая даже не сам двигаться, а двигая мной. Я расслабилась, раскинулась, насколько позволяла теснота... Даже не ожидала, что получится так хорошо, сожаление вызывало лишь отсутствие хоть какой-то цивилизации - ну, не душа, так хоть крана с водой - я бы ещё за него взялась по-другому, если б не сомнительные кулинарные достоинства смазки на презервативах. Парень оторвался от меня мягко, успокаивающе... Через минуту я поняла, как обманчиво это успокоение - во мне снова начала подниматься та тёплая волна. Похоже, ему это тоже передалось - он оказался "готов к бою" поразительно быстро. Резинку выкинули в окно, достали другую, матрас свесили со столика и на сей раз я легла на него животом. Второй раз - не первый, он вошёл медленно и аккуратно, и двигался не как отбойный молоток - быстро и прямо, нет, он начал покачивать бёдрами (ногами я ощущала его движения), плавно ворочаясь во мне. Довольно скоро я вновь застонала, меня затрясло, но дрожь была приятной и долгой... А вот парню не так повезло - он так и не разогрелся для полноценного второго оргазма, и после некоторого времени выполз из меня, так и не кончив. Впрочем, он уже своё получил, так что совесть меня особенно не мучала, да и разбегаться было уже пора - до очередной станции оставалось меньше часа. Я оделась, увернулась от его рук, не всерьёз, но ещё пытавшихся вновь меня поймать, и пошла к своему месту... | | |
| |
|
| |
| | Нет, лучше вот как: крупный нос, плотно, смертельно сжатые губы. Все лицо грубосколоченное, а может быть грубовысеченное из белого с розовыми прожилками мрамора, лицо с беспощадными морщинами - следствие трезвой оценки земли и человека на ней. Тяжелый взгляд римского легионера, марширующего в первых шеренгах несгибаемого легиона. Доспехи, белый, отороченный мехом италийского пурпурного волка плащ. Шлем окроплен вечерней росой, медные и золотые застежки там и здесь затуманены, но вспышки близких и далеких костров, пылающих по сторонам Апиевой дороги, все же заставляют сверкать и латы, и шлем, и застежки. Все происходящее вокруг - призрачно, грандиозно и страшно, поскольку не имеет будущего. | | |
| |
|
| |
| | Зайдя в дом она пошла обмыться в ванной и выходя оттуда одела на себя легкую ночнушку в виде шортиков и топика без белья (дома мы вообще любили голышом спать) . Далее она пришла в свою комнату и легла на кровать, такую кровать как у всех бабушек с решетками и мягкую, не прошло и минуты как он пришел, начал трогать её сначала за ступни, потом перешел к бедрам и нецеремонясь снял шортики от ночнушки где ему предстала картина бритой писечки моей любимой. | | |
| |
|
| |
| | Гермиона очень испугавшись, но и возбувшись не меньше тихо кивнула. Профессор ухмыльнулся, сильно сжав ее ягодицы крепко поцеловал ее. Гермиона запустила руки в его волосы и решила полностью отдаться ему. Снейп полажил ее на спину и стал через ночьнушку ласкать ее давно возбужденные соски. Он резко поднялся и порвал ее на ней. Перед ним открылись все ее прелести которые она начала прикрывать но он тут же убрал ее руки и принялся облизывать грудь своей ученицы. Гермиона пыталась скрыть стоны, но после того как его язык оказался на ее давно влажной пизденке она не могла их больше сдерживать и громко застанала. Снейп понял, что она кончает и смазов пальцы слегка вошёл в ее попу. Гермиона нежно застонала и задеркалась сжимая в руках простынь. Снейп оторвался от ее киски, но палец из попки так и не вынул. Немного отойдя от оргазма Гермиона почувствовала, что в ее попке, что-то происходит. | | |
| |
|
Рассказ №2695
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Среда, 17/04/2024
Прочитано раз: 220758 (за неделю: 401)
Рейтинг: 89% (за неделю: 0%)
Цитата: "Слезы душили Славика. Неужели любимый человек так просто предал его ? Неужели все было иллюзией, миражом, который он сам придумал себе в утешение ? Разве так может быть ? Разве так бывает ?... Может быть они приставили Сергея к нему, настояли, чтобы он взял над ним "шефство", просто чтобы из него получился хороший матрос ? Только и всего ? Чтобы он не наделал глупостей на первых порах своей долгой службы ?..."
Страницы: [ 1 ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ]
Матросу Вячеславу Шахову,
посвящается...
Так счастья не ждут,
Так ждут - конца:
Солдатский салют
И в грудь - свинца.
Квадрата письма:
Чернил и чар !
Для смертного сна
Никто не стар !
Марина Цветаева.
ПРОЛОГ
Мурманск провожал нас холодным дождем.
Настолько холодным, что мне казалось, будто среди колких капель воды уже попадаются первые, полурастаявшие льдинки.
Мы приехали на вокзал поздней ночью. Зеленый флотский УАЗик доставил нас прямо к поезду, на перрон.
Нас было пятеро. Двое матросов - Сергей Трошин и я, мичман Торчин - наш командир и старшина второй статьи Владимир Трофимов, шофер.
Кто же был пятым ?
Пятым... В этом то все и дело...
В отличие от нас, он не кутался в воротник черной флотской шинели, проклиная вечную непогоду и холод Мурманска.
Он не придерживал бескозырку рукой, чтобы она не улетела, подхваченная ветром, который продувал нас насквозь, как только мы покинули салон теплого УАЗика.
Он не дышал то и дело на покрасневшие, озябшие руки, стараясь их хоть немного согреть.
Наш "пятый" тихо лежал в двухметровом цинковом ящике, обшитом сверху не струганными сосновыми досками. И его уже ничего не волновало. Ровным счетом ничего...
"ГРУЗ 200". Это и был наш "пятый"...
А мы четверо были его "сопровождающими"...
Вот оно, самое отвратительное на Флоте задание, которое только могли поручить. Хуже, чем сотня нарядов вне очереди. Хуже, чем тысяча ночных вахт и караулов.
Но мы вызвались сами...
Мы везли мертвое тело одного из тех, с кем еще недавно вместе служили, в Москву.
"Сопровождающий" - нейтральное, почти светское слово. Звучит не страшно...
ПОХОРОННАЯ БРИГАДА - это звучит куда хуже. Зато - правдивее...
Еще неделю назад никто из нас не мог даже предположить, что такое может вообще случиться. Нас всех, всю нашу маленькую часть, надолго вышибли из колеи происшедшие на наших глазах события.
Так или иначе - все мы были их участниками.
С той лишь разницей, что мы - остались живы и невредимы, а вот двое людей - погибли.
И смерть их была быстрой и страшной...
Мы совершенно были к этому не готовы.
Все происшедшее казалось нам полным абсурдом, бредом, чьей-то ужасной, глупой, злой шуткой...
Мы не ожидали. Мы даже не допускали мысли, что такое в принципе может случиться...
Не только мы - сопливые мальчишки-матросы, которым и по двадцать-то еще не исполнилось. Но и наши командиры, наши офицеры, люди, умудренные жизненным опытом - они тоже оказались не готовы, они так же как и мы оказались застигнутыми врасплох.
Одно дело - слышать о смерти, знать о ней. Совсем другое дело - оказаться с ней лицом к лицу, почувствовать ее ледяное дыхание, ее сумасшедшую безжалостность, ее доходящую до безумия простоту и непоправимость.
Мы все глубоко переживали случившееся. Каждый по своему. Равнодушных среди нас не было, да и быть не могло.
Так вышло, что мы потеряли одновременно и своего лучшего друга, и своего злейшего врага. Но только ли их ?
Нет, мы потеряли нечто большее... Но об этом не расскажешь вот так, сразу...
Когда мы с Сергеем открыли задние двери УАЗика, чтобы перенести "цинк" в багажный вагон, грубый деревянный ящик, со странным и страшным содержимым внутри, равнодушно взирал на нас из темного салона.
Я никак не мог заставить себя думать о нем, как о "вещи". Мне никак это не удавалось. Порой, пока мы еще ехали в Мурманск, я бросал на его крышку осторожные, быстрые взгляды и у меня по спине и рукам пробегали мурашки. Сергей вообще всю дорогу глядел только на него, словно зачарованный.
Сергей... Сережа Трошин... Мой друг...
Он пострадал в этой истории больше всех нас вместе взятых. И уж если нам было нелегко - можете себе представить, каково было ему !
Почему ?
Он ведь потерял не просто друга. Он потерял САМОГО ДОРОГОГО ЧЕЛОВЕКА НА ЗЕМЛЕ...
Он лишился не врага. От него ускользнул сам сатана, настоящий демон в человеческом обличии, растоптавший в один миг самое святое и самое дорогое, что у Сергея было.
Я знаю, что Сергей отдал бы все, лишь бы иметь возможность отомстить своему обидчику.
И это еще слабо сказано !
Он вывернул бы его наизнанку, порезал на кусочки, заставил бы умирать долго и мучительно.
Он хотел бы быть его палачом...
Но отомстить мертвому - невозможно...
Мне кажется, именно об этом Сергей думал, когда вперил свой взгляд в деревянный ящик, который мы провожали в последний путь.
Хотя, может быть, я и ошибаюсь. Может быть, он думал о чем-то еще...
Голос мичмана вывел нас обоих из оцепенения.
- Давайте, ребята... Понесли...
Сергей подхватил один край "цинка" и выдвинул его наружу из УАЗика. Я подхватил другой.
Когда мы вдвоем несли его по перрону в багажный вагон - дождь пошел сильнее, а ветер - стих.
Мичман не торопил нас - он знал, как тяжела была наша ноша. Во всех смыслах.
Я шел сзади и видел, как струи воды разбиваются о грубые, сосновые доски "цинка", как они проникают в неплотные швы, где поблескивал серый металл. Дождь словно бы омывал гроб со всех сторон...
Я видел, что черная шинель Сергея уже порядком намокла и странно блестела в свете вокзальных фонарей. Крупные капли скатывались с его бескозырки и падали вниз, ему на спину. Черные ленточки с золотыми якорями покачивались из стороны в сторону при каждом его шаге. Как в замедленном кино...
Наваждение...
Ущипнуть бы сейчас себя за ухо и проснуться...
Только это, увы, не сон...
Начальник поезда уже ждал нас у багажного вагона, двери которого были открыты. Внутри вагона темно. Дверной проем - словно вход в пустую пещеру, - вместилище гулкого эха, древний склеп, молча и терпеливо ожидающий своего нового "обитателя". Огромный квадратный рот, отверзнутый в беззвучном крике...
В руках у начальника поезда блеснул фонарик. Наш мичман протянул ему какие-то бумаги. Начальник поезда молча кивнул и, махнув нам рукой, первым вошел в багажный вагон. Свет от фонарика заметался по полкам и стеллажам...
Погрузка не заняла у нас много времени...
Начальник поезда остался закрывать и пломбировать двери вагона, а мы вернулись к своему УАЗику.
Мичман давал Володе Трофимову, нашему шоферу, последние наставления - он должен был вернуться в часть без нас. Мы же с Сергеем подхватили свои рюкзаки, захлопнули задние двери теперь уже пустого салона и тоже подошли прощаться.
Володя молча пожал Сергею руку и когда тот отошел в сторону - бросил мне короткий многозначительный взгляд.
"Присматривай там за ним" - прошептал он одними губами и его слова растворились в шуме холодного, северного дождя.
"Да, конечно" - кивнул я и тоже пожал Володе руку.
УАЗик выпустил облачко белого дыма и уехал, а мы втроем двинулись к своему вагону.
Мичман шагал первым, Сергей и я - за ним.
Мы никуда не спешили, словно не замечая дождя и непогоды. Нам уже даже не было холодно.
Сергей молча шел рядом со мной и лицо у него было каменным и бледным. Ни кровинки...
Его сапоги отбивали шаг по мокрому асфальту перрона как-то особенно громко и четко, а из под тяжелых подошв во все стороны разлетались ослепительные водяные брызги.
* * *
Черная полоса, белая...
Страницы: [ 1 ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ]
Сайт автора: http://comuflage.webservis.ru
Читать также:»
»
»
»
|
