 |
| |
| | Чувств было слишком много: язык Шерон творил волшебство на её клиторе, а пальцы доктора Мейнард на её сосках. Толчки удовольствия пронзили её, сильнее и сильнее, пока не превратились в волны блаженства, и с женщинами, касающимися её в нужных местах и в нужный момент, оргазм взорвался внутри неё, большая яркая вспышка интенсивного удовольствия, которое началось где-то в паху, но послал вторичные вспышки в её груди, а затем разошёлся по всему телу. Она завыла, закричала, скручиваясь и извиваясь под контролем двух женщин, которых она почти не знала, но которые, казалось, знали её тело лучше чем она. И когда приливная волна начала ослабевать, ещё одна кульминация накрыла её, а затем следующая и следующая. | | |
| |
|
| |
| | Подмывая сыщика Хадсон долго извинялась перед хозяйкой за произошедшее, на что Шарлотта только шмыгала носом и кивала. Потом они с Ватсон уложили сыщика спать - Хадсон помогала раздевать Холмс. | | |
| |
|
| |
| | - И всё же, какая у вас аккуратная попочка. Ух, люблю женские попки, не огромные жопы, и не сухощавые жопки, а именно аккуратные пышные попочки. А ваша, так вообще, эталон богини Венеры, идеал любого мужчина. И особенно когда она загорелась румянцем. Это просто неописуемое зрелище. Что молчишь? Ты когда нибудь видела в зеркале своё отражение сзади? Встань, посмотри. Лера приподнялась со стола и невольно взглянула в окно. Через неплотно сдвинутые жалюзи она увидела Романа, мило беседующего с Максимом. Она вскочила, и было помчалось к окну, ну полковник крепко ухватил её за руку.
- Ты что дура, не подходи близко к проёму, хочешь, чтобы тебя голой увидели!
- Там Роман, он на свободе!
- Так что же вы мне ничего не говорите, что его уже освободили.
- Да я сразу дал приказ освободить их обоих, в связи с примирением сторон. Вот бизнесмена я сам отпустил, а вашего мужа следователь должен был освободить, как только тот мужик уйдёт из отделения, чтобы у вас с ним вновь не возник конфликт.
- Ну почему вы мне ничего не сказали!!! Закричала разгневанная женщина.
- А ты мне и слова не дала вставить, сразу начала раздеваться. Я только хотел предложить вам пойти на мировую, с ним-то я уже договорился, оставалось тебя убедить, поэтому и сказал следователю, чтобы зашла потерпевшая. А тут такое, я просто не мог удержаться от столь достойного предложения. Думаю, я тоже тебя не обидел, тебе же самой понравилось, особенно это.
Со злости Лера раздула ноздри, и уже строже, взглянула в глаза.
- Всё ладно молчу. Идём хоть немного подмоемся, не с таким же видом идти навстречу к любимому мужу.
Они прошли через вмонтированную в шкафу дверь в небольшую комнату, где стояла раковина с унитазом. Лейка со шлангом была сделана буд-то специально для женщин. По-видимому, полковник здесь не одну уже подмывал. Лера оделась, привела причёску в порядок, и выбежала, не закрывая дверь из кабинета начальника. С довольной улыбкой она просто летела по лабиринтам длинного коридора, и когда распахнулась последняя дверь, Лера увидела у крыльца уставшего и замученного Романа. Она бабочкой порхнула с верхней ступеньки к нему, повисла на шее, и скрестила ноги вокруг его талии. Подол её лёгкого сарафанчика парашютиком взметнулся вверх, демонстрируя полуголые ягодички. В этот момент супруг ухватил её талию вместе с поднявшимся платьем, и попка осталась открытой. Они слились в долгом и знойном поцелуе, кружась на асфальте у отдела полиции, словно в медленном вальсе на сцене. И хотя зрителей было не много, бурных оваций было достаточно.
И гражданские, и люди в пагонах любовались видом оголённого зада двух полушарий, которые разделяла узкая лямка, с небольшим треугольником сверху. Но супруги не реагировали на ухмылки прохожих, продолжая, наслаждаться друг другом. Они вместе, и им всё по барабану, и стыд и страх, и всё остальное, главное, что они снова вместе.
Придя в себя от долгой разлуки, они подошли к Максу стоящему у своего автомобиля, чтобы подать знак благодарности.
- Ну что, я вижу, вам не терпится попасть скорее домой, садитесь, подвезу. А то опять, какая нибудь история приключиться.
Макс всю дорогу молчал. Он окончательно убедился, что эта женщина просто безумно любит своего мужа, и никогда от него не откажется. Потеряв все надежды, тот всё же решил сделать последнюю попытку. Машина подъехала к подъезду, затем снова тронулась, и развернулась на том же пятачке в конце дома. Супруги сидели и ждали, когда же он тронется, и снова подъедет к подъезду. Но Макс медлил, не зная, как и с чего завязать разговор.
- Максим, ты что-то хотел сказать, не так ли?
- Я должен тебе кое-что вернуть.
Он достал из бардачка полиэтиленовый пакет, с аккуратно свернутыми трусами, и передал его женщине, сидевшей с мужем на заднем сиденье. Роман сразу понял, что это такое, узнавая любимые стринги супруги, купленные в Финляндии. Он как обычно молчал, давая возможность оправдаться жене.
- Роман, я всё тебе объясню, вот только зайдём домой, и я всё расскажу в мельчайших подробностях. Нет, я даже могу здесь начать разговор.
- Когда пацаны не захотели свидетельствовать против этого бизнесмена, Настя поехала к нему, чтобы уговорить забрать заявление. Но тот отказался, и сказал, чтобы я приехала сама. Я не поехала, и позвонила этому следователю, который и предложил мне поймать на живца этого наглеца. У нас всё получилось, приехал наряд, его увезли, ну а меня тоже забрали для дачи показаний, и я до полуночи сдавала все мазки, соскобы с одежды, из под ногтей, и так далее.
- А трусы - это вещь док, стороны пошли на примирения, и вещественные доказательства уже не нужны, прервал её Макс, понимая, что женщина своими рассказами пошла до конца.
Он боялся, и даже стыдился, вдруг она скажет, что тот сначала попросил подарить ему трусики, потом попросил полизать, и затем только стал её трахать.
- Ладно Лера, я всё уже знаю, Макс рассказал мне о вашем плане. Рассказал, какая ты у меня отчаянная и недоступная, как отбивалась от насильника, не подаваясь панике. Как он тебя подвозил, а ты его даже не напоила чаем.
- Мне тогда было не до чая, сказала до сих пор ещё напуганная Лера.
- Но ничего, сейчас-то можно выпить, что нибудь крепенького, как думаешь Макс? Спросил его Роман.
- Нет, извините ребята, работа, дела, нужно спасать мир.
- Тогда может в следующий раз, мы основательно подготовимся, и хорошо посидим, продолжил Роман.
Макс не ответил, Лера тоже молча сидела, нервно перебирая шуршащий пакетик с трусами. Она невольно вспоминала все события вчерашнего вечера, думая, поскорее бы выйти из этой машины, и больше никогда не встречаться с этим ментом, не по плохим, ни по хорошим вопросам. Её здесь больше ничего не удерживало, и не дожидаясь разрешения выйти, Лера потянула за ручку двери, и покинула душный от летнего зноя автомобиль.
- Роман выходи, немного пройдёмся пешком, а то что-то душно, нужно глотнуть хот чуточку свежего воздуха. А тебе Макс ещё раз большое спасибо, я надеюсь, ты не откажешь моему мужу, посидеть за бутылочкой.
Макс только кивнул головой, и дал по газам. Супруги вошли в свой подъезд, и Лера сразу же выбросила пакетик с трусами в мусоропровод на первой лестничной площадке, ничего не поясняя Роману. Казалось после такой долгой разлуки, они не могли налюбоваться друг другом в отделе полиции, но дома наступило затишье. Тут они не знали с чего начать разговор, и о чём говорить. Лера поддержала враньё Макса, и теперь не решалась подводить их нового друга, А Роману было всё равно, что тут произошло за последние два дня. Он на свободе, и свободу ему заработала любимая женщина, к которой не может быть ни каких претензий. | | |
| |
|
| |
| | Как я не просил, но Жанна приняла душ: я хотел вылизать ее после другого мужика, но ее тело было в песке, и она сказала, что не хочет пачкать постель. Наконец мы легли, и первым делом я принялся вылизывать ее натруженную, размочаленную киску. Я заметил, что пока я занимался кунилингусом, Жанна написала и отправила кому-то эсэмэску. Но я не придал этому значение, и вскоре забрался на свою жену, с легкостю вставив член в ее размякшее лоно. Но через несколько секунд у Жанны заверещал мобильник, и, к моему удивлению, она ответила на внеурочный звонок, не обращая внимания на мои фрикции: | | |
| |
|
Рассказ №4190
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Понедельник, 21/07/2003
Прочитано раз: 20124 (за неделю: 27)
Рейтинг: 89% (за неделю: 0%)
Цитата: "Однажды я не видел её несколько недель, и она растолстела. Ничего бабьего. Просто оформилась. Роскошные твёрдые груди. Она отдавалась мне, как проститутка. А через неделю опять превратилась в подростка. Сказала мне, что и сама думала, что беременна...."
Страницы: [ 1 ]
Когда я умру, некролог мой будет некому написать, потому что все, кто меня знал, или умерли, или стали большими чинами, кое-кто стал врагом. Конечно, возможно, выйдет кто-то, кого и не ждёшь, о ком и не думаешь, кого и не замечал, и - скажет. Но, скорее всего - нет. А если и скажет, то из так называемого приличия. О том, как я был нужен, и как теперь без меня. И если он честный человек, подумает о том, как ему стыдно думать о том, что сейчас будет выпивка.
Ни одна женщина не выйдет. Это точно - уже сейчас их нет возле меня, и я испытываю вокруг себя благоговейную тишину. Так музыкант симфонического оркестра, слившийся с музыкой всеми фибрами своей души - нет, не души - фибрами почек и печёнки - неожиданно, после финального аккорда, оказывается свободен. Всё. Отыграл. Музыка - это всё. Но я - отыграл. Свободен.
Но одна скрипка ещё продолжает играть где-то там, за кулисами; она играла все время, она будет на похоронах, я вижу её издали. Она не подойдёт к толпе. В толпу. Она будет рядом. Под боком. Вне досягаемости.
А вот когда все уйдут, она подойдёт мелкими невзрачными шажками, с опущенным взором, не глядя по сторонам, подойдёт прямо ко мне, и вот тогда я буду - её.
Никто и никогда не видел нас вместе. Однажды поздней ночью мы прошлись по чёрной пустой улице. Под ручку. Так хотела она. И из-за ближайшего дерева вышла моя жена: "Ага! Попались, голубчики!" И спокойное в ответ: "Отдайте мне его!" После этого вечера я попал в психушку.
Они разговаривали как две подруги, глядя друг на друга проникновенно и с интересом, обсуждая меня, как вещь. Даже я не ценил себя так восторженно-лакомо.
С этого дня я перестал существовать. Оказалось, я живу там, где должен жить, и занимаюсь тем, чем должен заниматься. Или не должен? Мой мир рушился. Вещи, прежде прелестные, прельстительные для меня, теряли какое-либо значение.
Она никогда не преследовала меня, не загоняла меня в угол. Она просто предупреждала мои желания. Не хотите ли меня связать? Как она узнала, что я хочу привязать её упоительно нежные руки к большим стальным гвоздям, вбитым в омучнённую стену из силикатного кирпича и смотреть, как она стоит, опираясь ладонями о серый кирпич, опустив голову, расставив ноги. Голая. Она всегда выглядела моложе своего возраста, тонкая, хрупкая, ждущая. Её маленькие руки полностью умещались в моих ладонях. Загляни на сайт такой-то. Рабыня. Доступная и хранящая молчание. Недоступная всем. Кроме: меня.
Когда мы познакомились, ей едва исполнилось пятнадцать. Я не оказывал ей никаких знаков внимания. Но и не прогонял. Я ждал, когда она исчезнет из моей жизни, как многие женщины и девушки, промелькнувшие до нее и после неё.
Она приходила, садилась ко мне на колени, обнимала, смотрела в глаза, целовала, раздевала, не спеша, наслаждаясь, садилась на меня верхом, лежала на мне. От неё пахло ребёнком. Даже когда ей стало за тридцать, ей нельзя было дать больше двадцати. Я был старше её папы и мамы и сначала мне нравилось думать о том, что у меня могла быть такая взрослая дочь, женись я пораньше.
Потом оказалось, что она замужем. Потом замужем во второй раз. Потом в третий. Я понял, что нам пора расставаться.
Она всегда предупреждала мои желания. Она назначала мне встречи и не приходила, а я ждал её, заматеревший в своём возбуждении. Иногда я звонил ей и мчался через весь город. Разденься. Говорил я ей, руки за голову и ходи по кругу по краю ковра. Ближе - дальше, ко мне - от меня. Её грудки постепенно округлялись, ягодицы становились крепче. До свидания, бросал я, и она уходила. Любая может сделать это для тебя. Любая? Неужели, правда? Несколько дней или недель я обдумывал. Кого? Кто - "любая"? Какая-то молодая женщина проявила ко мне интерес. Разденьтесь и ходите по ковру. Зачем? Я хочу посмотреть. Руки держите за головой. Её груди колыхались, ноги ступали осторожно, наконец, она просто набросилась на меня.
Действительно, любая. Как мало я понимал в жизни! Теперь я купался голым в реке, нормальные люди отходили от меня на бросок камня, а одинокие девушки снимали свои лифчики.
Я не написал для неё ни одного стихотворения, не подарил ей ни одного подарка. Я никогда никому её не показывал, я не хвастал ею. С некоторых пор я вообще перестал хвастать и воспринимать себя как личность.
Я завязывал ей глаза и вёл её в ванную. Осторожно, выше ногу. Не ушибись. Если бы она ушиблась, мы бы расстались. Я берёг её, как хрусталь. Как живой хрусталь.
Однажды я не видел её несколько недель, и она растолстела. Ничего бабьего. Просто оформилась. Роскошные твёрдые груди. Она отдавалась мне, как проститутка. А через неделю опять превратилась в подростка. Сказала мне, что и сама думала, что беременна.
Раз в десять лет я нарывался на месячные. Она говорила мне, что у неё месячные. Я не верил. Наверное, была с кем-нибудь и не хотела, чтобы от неё разило мочой.
Много лет я просил её показать мне кое-что. Процесс. Так сказать, недолгую передышку за газетно-журнальным киоском на автобусной остановке. Или приседание во время прополки огорода. Она не могла. Пыталась, но не могла. Я тихо уходил. Хотя сам я готов был пускать струю и направо, и налево.
Когда я умру, и когда все уйдут с кладбища, она придёт и сделает это. Она всегда знала, чего я хочу. Она поймёт, чего я хочу сквозь толщу земли, в которую меня закопали.
Женщины живут долго, а я старше её на катастрофическое число. Конечно, я попытаюсь жить долго, чтобы не оставлять её одну, наедине с её мужьями, которых я никогда не видел и которыми никогда не интересовался. Я буду жить долго. Но женщины живут дольше. И я прошу: не мешайте ей. Пусть она будет одна в этот момент. Пусть она будет только со мной. Мы с ней всегда были только наедине.
Страницы: [ 1 ]
Читать также:»
»
»
»
|
