 |
| |
| | Неожиданно я представил под воякой свою жену и бешено возбудился представив на миг эту сцену... Как она извивается, стонет и подмахивает. Как полуголая стоя на коленях берёт в рот его большой бугристый член. Как он срывает с неё трусы, стискивает её большие голые сиськи и начинает ебать раком... Блудливые мысли совершенно вытеснили ревность. Я осознал, что совсем не против если жена ответит согласием на непристойное предложение. А может быть я всего не знаю и Ольга тоже ходила в кабинет к этому развратнику. Почему она так резко прекратила разговор, может боялась проговориться? Мне хотелось продолжения... | | |
| |
|
| |
| | Койка рядового Зайца располагалась примерно посередине спального помещения, но рядовой Заяц не видел и не слышал, как старослужащие - "старик" Архипов и "квартирант" Бакланов - вошли в спальное помещение, как они молча разошлись по своим кроватям, - лёжа на боку, подтянув к животу колени, Дима Заяц к этому времени спал, и сон его был глубок крепок, как никогда... конечно, если б Архип или кто-нибудь другой сейчас громогласно прокричал бы что-нибудь над кроватью Зайца, то Заяц вмиг подскочил бы как миленький - проснулся бы враз... но - Архип сказал Зайцу "не сегодня", и потому, едва оказавшись в своей койке вновь, Заяц уснул практически сразу же, - рядовой Заяц спал в окружении пустых кроватей, до подбородка натянув одеяло, и спал он, Дима Заяц, крепко-крепко, почти бесчувственно, как спят люди либо очень уставшие, либо много и сильно что-то пережившие-испытавшие... | | |
| |
|
| |
| | Минет сосед делал профессионально: то заглатывал член целиком, то играл с головкой, при этом массировал яички рукой, иногда даже делая больно, но эта боль была скорее приятной. Игорь долго такой сладкой пытки выдержать не мог. Вскоре он стал изливаться дяде Леше в рот. Тот с удовольствием глотал горячую сперму. Когда все закончилось, сосед наконец-то поднял голову. Только теперь до него дошло, кто стоял перед ним. "Игорек, это ты? А мне почудилось, что я снова на нарах. Вот по привычке и сработал!". Дядя Леша налил себе водки, выпил, чем-то закусил. | | |
| |
|
| |
| | Наташа заметила это и улыбнулась. Она спросила меня, не хочу ли я поразвлечься, на что я ответил согласием. Она сняла с меня трусы и начала ласкать мой агрегат. Я с трудом сдерживался, чтобы не кончить. Потом она вышла в коридор и взяла и своей куртки какое-то колечко и одела мне его на член, затянув потуже. Наташа, сняв с себя трусы и лифчик, наклонилась над ванной и моему взору предстала сочная и аппетитная киска. Она была вся мокрая, я недолго думая взял член и начал вводить его во влагалище. Он заходил как по маслу, и я начал движения тазом. Наташа вся дёргалась и стонала от удовольствия, я водил членом взад- вперёд и чувствовал, как сперма собирается у основания члена, но как я понял, это кольцо не давало ей выйти наружу. Прошло уже около полу часа, Наташа была вся мокрая и не раз кончила, когда сказала мне, чтобы я снял кольцо и кончал в неё. Я с радостью расслабил колечко и заработал всё быстрее и быстрее, в последний раз я дёрнулся и почувствовал, как сперма попёрла со страшной силой из моего члена. Она била по стенкам влагалища и матки, мне казалось, что она никогда не закончится. | | |
| |
|
Рассказ №4754
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Понедельник, 05/01/2004
Прочитано раз: 31073 (за неделю: 0)
Рейтинг: 69% (за неделю: 0%)
Цитата: "Он начал пороть её. Она вся извивалась и плакала. Мне стало её жалко. Я представила, как ей сильно больно. Но Миша не останавливался. Он бил её всё сильнее и сильнее. Когда удары достигали уже красной, поротой попки, становилось ещё больнее- стегали по одному и тому же месту. Она извивалась, что-то пыталась сказать, но...рот был прочно завязан. Мишка нанёс ей ударов 30, после чего передал ремень следующему. И так, каждый, кто был в комнате(30 человек!!) нанёс ей около 30 ударов, кроме Леночки, которая ограничалась двумя очень слабыми. А потом Мишка дал ещё около двадцати "впрок", как он это назвал, и очень сильных. Какая была попка, словами неописать. Красная--при-красная, с вздувшимися полосками. Когда мы отвязали Лику, она не двигалась. Миша осторожно перевернул её. По лицу катились беззвучные слёзы. Она встала и пошла в дальний конец комнаты, забившись в угол. Она выглядела ужасно...."
|
