 |
| |
| | Выпрямившись, я вошёл членом в щёлку медсестры, глядя, как прищурились от удовольствия её глаза. Она стала легонько стонать и теребить свои соски пальчиками. Я успел сделать лишь пару движений, и, почувствовав, что вот-вот кончу, достал орудие наслаждения. Тут же из него мощной струёй брызнула сперма, заливая белой жидкостью животик и грудь девушки. Мой разум затмился от нахлынувшего на него и давно забытого ощущения. Я куда-то повалился. | | |
| |
|
| |
| | Варвара Ивановна давно привыкла к тому, что вызывает в людях желание. Что было тому причиной она не знала, просто принимала как факт. А это очень, очень, очень утомительно - вызывать желание у всех подряд. Сколько она себя помнила ее хотели, желали, вожделели все эти люди с тошнотворным запахом токующих самцов. Многие из них были очень милы, но этот вечный запах ее отчима Петруши, которым разило от них даже в самые романтические моменты, и который не мог заглушить ни один одеколон или дезодорант - замораживал и высушивал ее кошку, превращал в ледышку ее легкое сердце. Поэтому Варвара Ивановна в совершенстве освоила науку маскировки - полиграфический институт, библиотекарь, синий чулок, очки-велосипеды, мешковатая одежда, стянутые в пучок волосы непонятного цвета. Вся жизнь - сплошные прятки. | | |
| |
|
| |
| | Я вылизал каждый миллиметр, я страстно лизал и кусал яйца, углубляясь в его волосню, которая лезла мне в глаза, но всё равно нравившаяся мне. Когда всё было вылизано, я схватил член двумя руками сразу, благо длина позволяла, и, направив головку себе в рот, принялся жадно сосать её так, что на моих щеках образовались ямочки. Армен был явно доволен, что читалось на его лице. Он сначала погладил меня по волосам, а затем, взяв за уши, принялся насаживать себе на член. Огромная головка упёрлась в горло. Мужчина надавил сильнее на мою макушку, и я почувствовал, как моё горло, расширяясь, принялось поглощать это длинное оружие. Моё дыхание спёрлось, но мне было приятно, и я продолжал ублажать Армена. | | |
| |
|
| |
| | Получилось так, что жена меня спалила с изменой пару лет назад, долго ругались, потом помирились, пообещал что такого больше не будет, но я не угоманился и через какое то время опять она узнала, жили вместе, но не разговаривали, она была обижена сильно, на развод подала, я извинялся, клялся что больше не буду, вроде поверила, жизнь начала налаживаться, это было после нового года, потом все стало как раньше жили душа в душу. Ближе к концу апреля начал замечать в её поведении странности, часто переписывается с кем то, чаще стала якобы с подружками вечерами зависать, короче много чего, я стал внимательнее, просматривал телефон, но ничего, иногда старался напроситься с ней к подружкам, но она отнекивалась, хотя раньше никогда так не делала. | | |
| |
|
Рассказ №5081
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Воскресенье, 19/10/2025
Прочитано раз: 17245 (за неделю: 3)
Рейтинг: 88% (за неделю: 0%)
Цитата: "Это сладкое слово - "Хозяин",
..."
Страницы: [ 1 ]
Это сладкое слово - "Хозяин",
Сколько значит оно для меня!
В нём и нежность заботы,
И страх наказаний,
И уверенность каждого дня.
Эта жажда - быть просто рабыней
Заставляет всё тело дрожать
От боязни, стыда,
От тоски и унынья,
От желания принадлежать.
Только справиться с ней не выходит,
Как её ты при том ни зови -
Эта тяга страшнее
Томления плоти
И порою - сильнее любви.
Бесполезно молчать и таиться,
Бесполезно искать и страдать,
И теряться в толпе,
И заглядывать в лица -
Невозможно его угадать.
Часто я, в одиночестве плача,
Господина звала своего...
Это просто судьба,
Это просто удача,
То, что я повстречала его!
Этот дом, где меня приютили,
Стал роднее, чем отчий приют.
Здесь меня полюбили
И в цепи забили,
И рабыней отныне зовут.
Тонкий латекс, скрипучая кожа,
Эти цепи, ошейник, ремни -
Я домашний зверёк,
На игрушку похожа,
Невозможно забыть ни на миг,
То, что я - ни жена, ни подруга,
Не хозяйка (об этом и речь),
Не любовница, просто
Отчасти - прислуга,
А отчасти - любимая вещь.
У меня не бывает капризов,
И, домашние сделав дела,
Я не смею играть,
Не смотрю телевизор,
Не бывает, чтоб я проспала.
Очень хочется тронуть руками,
Поласкать себя пальцами, но
Коль я дома одна,
Под зрачком телекамер
Удовольствие запрещено.
Разве только - понежиться в ванне,
Или что-то читать, а пока
Можно просто сидеть
На полу в ожиданьи,
Когда щёлкнет пружина замка.
В этот миг я опять понимаю,
Что по сути, в начале начал
Я - такая же дверь,
Только дверь я живая,
И пришёл мой хранитель ключа.
Нет другого желания, кроме,
Подбежать, кандалами звеня,
Встать пред ним на колени
И молча, в поклоне,
Ждать, когда он обнимет меня.
Прошептать: "Господин, добрый вечер, -
Замирая у ног, словно тень. -
Как рабыня ждала,
Как мечтала о встрече,
Как скучала она целый день!"
И от страха немея, как рыба,
Ожидать приговора суда:
То ли - ласки и нег,
То ли - розги и дыбы,
А быть может - плетей и креста.
Мне назначена доля такая,
Чтоб потом, в темноте и тиши,
Искупить перед Ним
(Если Он пожелает)
Грех загадочной рабской души.
О свободе ничуть не жалея,
Отдавать то, что Мастер возьмёт,
И испить до конца,
От восторга пьянея,
Горький мёд из пылающих сот.
И когда успокоится сердце,
И поступит команда "отбой",
Заползти в закуток
С зарешёченной дверцей
И захлопнуть её за собой.
А ночами, когда мою нишу
Свет полночной луны серебрит,
Я слагаю стихи
По-возможности тише,
Потому что любовь моя спит.
Страницы: [ 1 ]
Читать также:»
»
»
»
|
