 |
| |
| | У Фло появилось странное чувство это как возбуждение и расслабление одновременно. А теперь он как бы проверяет грудь на упругость и слегка сжимает ее, он представил как эта дама томно вздыхает сейчас и ее глаза в экстазе закатываются. И тут хлопок и одновременно вместе с ним резкая боль в щеке. Особа поправила свою гордость и ушла с недовольным видом а все офисные работники наблюдали всю картину и смеялись и только Аннэт была абсолютно серьезна глядя на это, ведь ее теория по поводу самоудовлетворения и похабности Фло только что подтвердилась. Сам Фло сейчас залился краской ведь не смотря на то что его член и подбивал на разные непристойности сам он был застенчивым и закрепощенным. | | |
| |
|
| |
| | Насосавшись всласть, скинув с себя остатки одежды и ухватив наши члены, она развела ноги рогаткой, засунула в текущее, розовое влагалище пальцы, пару раз ввела их туда и развернув её нам на показ, дала мне облизать, прижав к припухшим губкам киски, а сама пыталась взять в ротик сразу два члена. Её влагалище было настолько возбуждено, что мой язык в ней блуждал не по сочным стенкам. а попульсирующей начинке, которая выпирала между губок. Оторвавшись от её сочной киски, я ввёл в неё член, она вздохнула с облегчением, а я тыча туда целовал её алые губы, которые имели возбуждающий вкус чужого члена, она-же держа в руках члены ребят вводила их, то в мой, то в свой рот, чтобы мы все не скучали, до тех пор пока я не кончил. | | |
| |
|
| |
| | А Катя тем временем и себе засунула точно такие же приспособления, принцип равенства для нее сегодня был превыше всего. Вот она уже засунула себе в рот свои трусики и туго затягивает шнурок на затылке. Потом она крепко привязала свои ноги и легла на меня животом. Щелчок и она тоже прикована к кровати. Теперь наши тела плотно прилегали друг к другу, мы чувствовали каждую впадинку или бугорочек на чужом теле, по-моему, соприкасались даже наши клиторы, а вибрацию Катиного вибратора я отчетливо чувствовала на себе. Мы слились в одно целое. | | |
| |
|
| |
| | Перед маминым приходом я снял боди, положил на место, а подгузник спрятал под матрас. Когда мама пришла с работы, приготовила кушать, пошла в ванную подмываться. А мне срочно пожадобилось помыть руки и я как ни в чем не бывало зашел в ванную. Мама в это время намыливала между ног, пока я мыл долго и тщательно руки она мылась и спрашивала о делах в школе. И так как на улице был теплый сентябрь предложила после ужина пойти погулять в парк, что мы и сделали. Гуляя по парку, я захотел писять, мама сказала, что хочет тоже, я зашле за кусты и насал писяь, тут подошла мама, присела, задрала передом ой платье, села (я увидел, что трусы она не надела) и начала писять. От этого зрелища я не мог отвернуться, я просто стоял и смотрел ей между ног. Мама как ни в чем ни бывало попросила мой носовой платок, промокнула свою письку и отдала мне, я положил в карман и мы пошли дальше. По приходу домой мы разделись и пошли мыться. Мама н жно намылила меня и смыла, полом я намылил маму и тоже смол, между ног себе она мыла сама, а мне так хотелость это сделать самому. И мы пошли спать. С этого дня я каждый день одевал мамины трусы (иногда ходил в них в школу) Я залез очередной раз в шкаф за трусами увидел, что запачканные мной трусы лежат постиранные как будто бы я их и не трогал. | | |
| |
|
Рассказ №6561
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Пятница, 05/05/2023
Прочитано раз: 21462 (за неделю: 9)
Рейтинг: 86% (за неделю: 0%)
Цитата: "Сколько это длилось, не знаю, я сосал, уже привыкнув к нему, когда ты вдруг напрягся, и что-то солоноватое брызнуло мне в рот. Я от прянул и увидел как тонкой струйкой что-то вырвалось из него и попало тебе на рубашку. И я почему то понял, что это другое, и снова наклонился и попробовал это, и продолжил сосать. Вдруг ты отстранил меня, настойчиво, не глядя на меня, натянул брюки и молча вылез на крышу. А я продолжал сидеть, уже один, взволнованный и вдруг испуганный...."
Страницы: [ 1 ]
Ларик, Ларик.
Мой милый Ларик.
Почему я вспомнил о тебе через столько лет?
Мне было двенадцать, тебе на год больше. Ларик, симпатичный голубоглазый мальчишка, троечник и драчун, головная боль нашей классной и дворовых бабушек. И я, очкарик, отличник, маменькин сынок. И только одно у нас было общее - сигареты. Мы прятали их на чердаке твоего подъезда, там и курили, тайком от всех. И в этом было больше, чем просто курение, мы там были вдвоём, одни над городом, или даже над целым миром.
Сентябрь был жарким, мы сняли школьные пиджаки, о чём-то говорили, и курили. Почему я сделал это? Мы даже не говорили на эту тему, мы ведь не дружили, у каждого были свои приятели в школе и во дворе. Мы были вместе только там, на чердаке, где не было шума и чужих глаз. Я пересказывал тебе очередную прочитанную книжку, а ты сидел, прислонившись к стене, раскинув ноги в синих брюках, и может слушал, а может просто ловил сигаретный кайф.
Ларик, Ларик:
Я смотрел на тебя, на мятую белую рубашку, на синие брюки, и туда, где было что-то, такое как у меня, но не моё, и от того интересное, заманчивое притягивающее. Я протянул руку и погладил тебя, с пугающей меня самого смелостью. Ты вдруг замер, опустил глаза и посмотрел на мою руку, потом отвёл взгляд в сторону, и ничего не сказал. И я продолжил, неумело, торопливо, гладить толстую ткань, под которой стало ощущаться что-то. Я посмотрел на твоё лицо и на миг остановился. Ты закрыл глаза, твои губы сжимались, и между ними иногда проскальзывал кончик языка. А под моей рукой, там, скрытый материей брюк, уже ожил, и манил: Я стал неловко расстёгивать пуговицы, торопливо, словно боясь опоздать, потерять. Показались чёрные сатиновые трусики, я потянул их вниз вместе с брюками, ты приподнялся, и я стянул их почти до колен. И увидел его, немного больше и длиннее чем у меня, и восхитительно твёрдого. Я сжал его двумя пальчиками, и смотрел, сам не понимая своих ощущений, желаний. Я просто чего то хотел, от чего у меня всё тоже напряглось, и сунув руку в карман, сжал и свой.
Храбрость наивности, я наклонился, и: Я не знал, что это может быть настолько классным, ощущать его во рту, облизывать, обсасывать, играться впервые, не думая о "потом". Ты был старше, но я был смелее, или наивнее, я делал то, что хотел, боясь, что ты остановишь меня. Я спешил, неумело, хотя чего там уметь:
Сколько это длилось, не знаю, я сосал, уже привыкнув к нему, когда ты вдруг напрягся, и что-то солоноватое брызнуло мне в рот. Я от прянул и увидел как тонкой струйкой что-то вырвалось из него и попало тебе на рубашку. И я почему то понял, что это другое, и снова наклонился и попробовал это, и продолжил сосать. Вдруг ты отстранил меня, настойчиво, не глядя на меня, натянул брюки и молча вылез на крышу. А я продолжал сидеть, уже один, взволнованный и вдруг испуганный.
Всегда наступает "потом", с мыслями, сомнениями, разочарованием. Я закурил, но не мог удержаться, и вылез на крышу, вслед за тобой. Ты стоял. Слегка нагнувшись, опираясь руками на железную ограду, и смотрел вниз, или вдаль. Я хотел позвать тебя, и боялся, встал рядом, готовый заплакать. Ты повернулся, посмотрел на меня, как то по взрослому серьёзно, как будто увидел впервые. Потом выпрямился, сплюнул вниз, и сказал:
- Ты чокнутый, Игорёшка. Чокнутый, но такой классный.
Я прижался к тебе и заплакал, все страхи, желания, всё несказанные слова вылились в этот плач. Ты обнял меня, и пытался успокоить, и что-то говорил, что никому не скажешь, что я классный, что всё будет хорошо, что так бывает, и что-то ещё, во что мне очень хотелось верить. И я верил, и обнимал тебя, прижимаясь к тебе, ощущая твоё тепло.
Мы больше никогда не курили вместе. Ты никому ничего не рассказывал, даже потом, когда уже знали о моих увлечениях, и в школе и во дворе. Ларик, Ларик, мой первый, и единственный, не предавший меня.
Страницы: [ 1 ]
Читать также:»
»
»
»
|
