 |
| |
| | Но ведь так бывает: вдруг окажется в электричке или в автобусе-троллейбусе ватага парней - ты скользнешь по ним взглядом, и - ни на ком твой взгляд не задержится, никого из ватаги не выделит, и ты, равнодушно отворачиваясь, тут же забывая эти лица, снова продолжишь смотреть в окно; а бывает: взгляд зацепится за чьё-то лицо, и ты, о человеке совершенно ничего не зная, вдруг почувствуешь к нему живой, невольно возникающий интерес - неслышно дрогнет в груди никому не видимая струна, зазвенит томительная мелодия, слышимая лишь тебе одному, и ты, стараясь, чтоб взгляды твои были незаметны, начнешь бросать их на совершенно незнакомого парня, с чувством внезапно возникшей симпатии всматриваясь в мимику его лица, в его жесты, в его фигуру, и даже его одежда, самая обычная, банальная и непритязательная, покажется тебе заслуживающей внимания - ты, исподтишка рассматривая мимолётного попутчика, будешь по-прежнему казаться отрешенно погруженным в свои далёкие от окружающих тебя людей мысли-заботы, и только мелодия, внезапно возникшая, никем не слышимая, будет томительно бередить твою душу, живо напоминая о несбывающихся встречах - о том, что могло бы случиться-произойти, но никогда не случится, никогда не произойдёт, и ты, вслушиваясь в эту знакомую тебе мелодию о несовпадающих траекториях жизненных маршрутов, будешь просто смотреть, снова и снова бросая исподтишка свои мимолётно скользящие - внешне безразличные - взгляды; а через две-три-четыре остановки этот совершенно неизвестный тебе парень, на мгновение оказавшийся в поле твоего внимания, выйдет, и ты, ровным счетом ничего о нём не зная, не зная даже его имени, с чувством невольного сожаления о невозможности возможного проводишь его глазами... разве так не бывает, когда, ничего о человек не ведая, мы без всякого внешнего повода выделяем его - единственного - из всех окружающих, совершенно не зная, почему так происходит - почему мы выделяем именно его, а не кого-либо другого? . . Сержанты, стоявшие в коридоре, были еще совершенно одинаковы, совершенно неразличимы, но при взгляде на одного из них у Игоря в груди что-то невидимо дрогнуло - неслышно ёкнуло, рождая в душе едва различимую мелодию, упоительно-томительную, как танго, и вместе с тем сладко-тягучую, как золотисто-солнечный мёд, - Игорь, еще ничего не зная о сержанте, стоящем наискосок от него, вдруг услышал в своей душе ту самую мелодию, которую он слышал уже не однажды... но вслушиваться в эту мелодию было некогда: дверь, на которой была прикреплена табличка с надписью "канцелярия", в тот же миг открылась, и в коридоре появился капитан, который оказался командиром роты молодого пополнения; скользнув по прибывшим пацанам взглядом, он велел им построиться - и, называя сержантов по фамилиям, стал распределять вновь прибывших по отделениям; Игорь стоял последним, и так получилось, что, когда очередь дошла до него, он оказался один - капитан, глядя на Игоря, на секунду запнулся... "мне его, товарищ капитан", - проговорил один из сержантов, и Игорь, тревожно хлопнув ресницами, тут же метнул быстрый взглядом на сказавшего это, но капитан, отрицательно качнув глазами, тут же назвал чью-то фамилию, которую Игорь из-за волнения не расслышал, добавив при этом: "забирай ты его", - Игорь, снова дрогнув ресницами - не зная, кому из сержантов эта фамилия, прозвучавшая из уст капитана, принадлежит, беспокойно запрыгал взглядом по сержантским лицам, переводя беспомощный, вопросительно-ищущий взгляд с одного лица на другое, и здесь... здесь случилось то, чего Игорь, на секунду переставший слышать мелодию, не успел даже внятно пожелать: тот сержант, которого Игорь невольно выделил, глядя на него, на Игоря, чуть насмешливым взглядом сощуренных глаз, смешно постучал себя пальцем по груди, одновременно с этим ему, Игорю, говоря: "смотри сюда", - и Игорь, тут же снова услышавший своё сердце - снова услышавший мелодию своей души, совершенно непроизвольно улыбнулся, глядя сержанту в глаза... он, Игорь, улыбнулся невольно, улыбнулся, движимый своей вновь зазвучавшей мелодией, улыбнулся открыто и доверчиво, как улыбаются дети при виде взрослого, на которого можно абсолютно во всём положиться, но сержант, проигнорировав этот невольный, совершенно непреднамеренный порыв, на улыбку Игоря никак не отреагировал, - коротко бросив Игорю "следуй за мной", вслед за другими сержантами он повёл Игоря в глубину спального помещения, чтоб показать, где располагается отделение, в которое Игорь попал, и где будет на время прохождения курса молодого бойца его, Игоря, кровать и, соответственно, тумбочка... всё это произошло неделю назад, - через полчаса от пацанов, которые прибыли чуть раньше, Игорь узнал, что сержанта его отделения зовут Андреем... | | |
| |
|
| |
| | Обалдевшая от удара женщина пыталась что-то молвить, но ее лицо превратилось в куриную гузку, а губы вытянулись и лишь шепелявили что-то, отдаленно похожее на протест. Жирик злобно рыкнул и резким движением наклонил ее на барьер. | | |
| |
|
| |
| | Несильно надавив на тюбик, я ввела его горлышко внутрь. Анус наполнился ощущением холодной шероховатой поверхности. Выдавливая гель внутрь, я чувствовала, как он, задержавшись вначале, стал проникать вглубь, омывая прохладой окружавшие его стенки. | | |
| |
|
| |
| | Она уперлась своим очком в хуй Лехи, такого он явно не ожидал. Замерев и затаив дыхание, на полусогнутых ногах он старался не шевелиться. Мама что-то переключала на плеере, выбрав подходящую композицию для продолжения чистки ковра, тишину разорвал ритмичный, громкий звук зажигательной мелодии. Под такие песни обычно танцуют Booty Dance, это когда девушки трясут своими задницами в разных позах. Этакий RnB или же Hip-Hop. Подхватив первый всплеск ритма, мамочка резко подалась назад. Лехин живот уперся в ее огромные, накаченные ягодицы, а его хуй полностью погрузился в ее узкую пещерку. Тут же мама начала проделывать своим тазом виляющие движения влево и вправо, при этом не выпуская хуй из своей жопы, он просто выскальзывал почти до головки, но оставался внутри, затем она остановилась и затрясла булками. О боже они раскачивались и блестели от смазки, а Лехин хуй торчал у нее из очка наполовину. После она снова резко насадилась на него до самого основания, раздался характерный хлюп и шлепок маминых ягодиц об Лехин торс. Стоя раком моя мама крутила задницой, при этом хуй Лехи торчал из ее анального отверстия не покидая его, я же в это время надрачивал свой, выглядывая из-за прикрытия. Мне было страшно что Леха начнет кончать ей в очко и она заметит потом что из ее жопы вытекает сперма.
Через несколько минут принятия Лехиного хуя у себя в тесном анале, она все-таки разобралась с пятном на ковре и начала двигаться по ковру на четвереньках чтобы полностью его отчистить. Леха не выпуская свою залупу из ее жопы, на полусогнутых походкой краба передвигался с ней в такт. В местах очередной остановки он вгонял ей хуй по самые яйца и откровенно ебал ее в жопу у меня на глазах. Она же делая вид что не замечает, тщательно пыталась отчистить ковер обеими руками, все так же оттопырив голый зад вверх. Бесконечно продолжаться это конечно же не могло и Леха начал испытывать мышечные спазмы в полусогнутых ногах из-за приближающейся спермы к головке его члена.
Он начал резко выпрямляться в ногах, его член при это все еще был в маминой жопе, его сильно изогнуло вниз, но тонус маминого очка похоже пришел в норму и она стиснув его не совсем хотела расставаться с ним. Разогнувшись почти полностью, головка члена соскользнула из ее очка и член по инерции, устремился вверх, разбрызгивая сперму и смазку по маминой спине и волосам. В этот момент мама почти не двигаясь покорно стояла раком и принимала душ из белой, полупрозрачной, мужской семенной жидкости максимально задрав пизду вверх. Наблюдая за пульсирующими движениями ее тугой дырки и стекающей спермы по ее спине, Леха стал медленно отходить спиной вперед, натягивая при этом свои штаны. После секундной паузы, мама продолжила уборку как не в чем небывало. Мы быстро собрались и ушли на улицу, все еще опасаясь быть разоблаченными. Там мы почти до вечера обсуждали произошедшее.
Вернувшись вечером домой, я впервые за долгий день увидел мамино лицо. Оно сияло в улыбке и румянце на щеках. Так же как и она, блистала вся квартира. Она помогла мне раздеться, накормила ужином, рассказывая всякую ерунду о каких-то платьях и туфлях, не слова о том что произошло. Я был доволен как слон.
По воскресениям мы не учились и уроки в субботу вечером я обычно не делал, поэтому я пошел поиграл на приставке и через пару часов завалился в кровать. Тут же заскрипела дверь в мою комнату, вошла мама и села на край кровати. Притворяясь что уже сплю, я лежал лицом к стене и спиной к ней, дабы избежать неловкой беседы на ночь. Она потянулась ко мне и положила руку мне на плечо. От нежного прикосновения я невольно чуть-чуть повернулся ухом к ней, чтобы послушать.
- А хотите завтра с Лешкой растянуть сразу двумя хуями мамину тугую дырку?
Я тут же покраснел и не поверивший своим ушам медленно кивнул головой. Она поцеловала меня в щеку и встав с кровати вышла из комнаты, оставив в ней только свой нежный, ванильно-клубничный аромат.
(Продолжение следует...) | | |
| |
|
Рассказ №729
Название:
Автор:
Категории: , ,
Dата опубликования: Воскресенье, 28/04/2002
Прочитано раз: 47506 (за неделю: 0)
Рейтинг: 87% (за неделю: 0%)
Цитата: ""Счас мы тебе целку сломим, красавчик!" - Это произнесла та из проституток, что была постарше. Она взяла со стола резиновую дубинку и обмакнула ее конец в жестянку с мазутом. Немного повозив в банке увесистой резиновой палкой и основательно покрыв ее таким образом мазутом, она приставила ее к заднице Павла. От прикосновения холодной липкой резины тот непроизвольно вздрогнул. Через мгновение острая, режущая боль пронзила его анус. Шлюха залилась бессмысленным, пьяным смехом. Дубинка вхо..."
Страницы: [ 1 ]
"Счас мы тебе целку сломим, красавчик!" - Это произнесла та из проституток, что была постарше. Она взяла со стола резиновую дубинку и обмакнула ее конец в жестянку с мазутом. Немного повозив в банке увесистой резиновой палкой и основательно покрыв ее таким образом мазутом, она приставила ее к заднице Павла. От прикосновения холодной липкой резины тот непроизвольно вздрогнул. Через мгновение острая, режущая боль пронзила его анус. Шлюха залилась бессмысленным, пьяным смехом. Дубинка входила туго, в кровь раздирая нежные девственные стенки Павликовой прямой кишки, она причиняла такую острую боль, что Павел, перенесший в этот день уже много посягательств и издевательств, подчас весьма жестоких и болезненных, вновь закричал от боли. Необъяснимым образом боль, причиняемая бездушной вулканизированной резиной, терзающей его нежное молодое тело, прояснила его память. Он вспомнил все события этого дня, вплоть до мельчайших подробностей. Он вспомнил, как попал в это жуткое место, называемое КПЗ. К окончанию концерта они были уже хорошенько поддатые. Не считая незначительных телесных повреждений, приобретенных после короткого, но содержательного разговора с молодыми коротко стриженными спортивными ребятами, все было в порядке. Плюнув пацанам вслед и пробормотав что-то невнятное вроде "Гопники маздайные...", они, горда называющие себя панками, поскребли по сусекам и набрали как раз на бутыль пойла неопределенного цвета и вкуса под названием "Черные глаза". Сия бутыль немедленно была распита в грязной, зассанной подворотне, и вскоре в глазах этих еще слабых, необъебанных жизнью подростков потемнело, действительно потемнело. Павлуша Тараканов слыл у них ценителем Летова, поэтому, когда он вдохновенно запел "Трогать и немножечко пытать свою плоть", все малолетние панки притихли. Это был бы потрясающий концерт, но в этот момент в глаза подросткам ударили яркие лучи света -- у машины, стоявшей во дворе дома, зажглись фары. Кто-то закричал: "Менты!" и все кинулись врассыпную. Павел тряхнул головой и тоже побежал вдоль по улице. В глазах двоилось и троилось. Прямо впереди виднелись два фонарных столба. Павел уже развил приличную скорость и решил проскочить между ними на полном ходу. Но каково было его удивление, когда оба столба слились в один и со всего маху ударили его прямо между глаз! Бетонный столб принял незадачливого панка в свои крепкие объятия. Последнее, что успел заметить Павел, это был тротуар, поднявшийся вертикально и ударивший его в ухо. Такой подлянки от асфальта Паша не ожидал и потерял сознание. Первое, что он увидел, придя в себя, было лицо молодого мента, лейтенанта. Тот по-отцовски добрыми, честными глазами смотрел на Пашу. Заметив, что тот приходит в себя, мент вопросил: "И не стыдно тебе? Мамке-то как в глаза глядеть будешь? Вот отвезем тебя сейчас в трезвяк, а ей утречком тебя забирать оттудова. Тебе же, сопляку, еще небось и четырнадцати нет." Павел мигом протрезвел. Так близко живого мента он видел впервые в своей недолгой жизни. И что-то в нем было такое, от чего Павлу стало хорошо и тепло на душе, а внизу живота и по штанам расплылось влажное пятно. Мент изменился в лице. Казалось, он вот-вот расплачется. Но вместо этого он ударил Павла в челюсть, ударил жестоко, как бьют взрослых, чтобы свалить на землю. "Потап! Заводи, везем щенка в участок. Он, ссука, обсерился, кажись.." Павел опять провалился в небытие. Обезьянник. Грязный пол, на котором лежать. Сырые, холодные кирпичные стены. Надписи на стенах. Плевки. Пожилая цыганка. Неформалы. Бомж. Другой. Притихшие, помалкивают. Мент выводит Павла и ведет его по коридору, озаряемому одинокой сорокаваттной лампочкой. pоги заплетаются. Дверь. За дверью гогот, песни. "Товарищ капитан, оформите этого. Хулиганство, распитие..." "Серега, да ты что, охуел? pе видишь, у нас тут праздник. Всыпь ему сапогами, да пусть себе катится на все четыре стороны." "Тааааварищ капитaша, а может пусть выпьет?" Женский голос. Женщины. Две. Штукатурка на лицах, губы ярко напомажены. Вызывающая одежда. Бляди. Мужик в форме капитана милиции. Водка, закуска. Орет магнитофон голосом Шуфутинского. Надоело нам на дело наши перушки таскать, мамы-папы, прячьте деффок, вор идет любовь искать. А ты Летова хотел, да? Облом, это же менты. Откуда тут Летов. От глубоких размышлений Павла отвлек голос мужика. Мужик предлагал Павлу выпить с ним на брудершафт. Павел пил водку впервые, но проглотил ее залпом. Мужик тут же впился своими губами в губы Павла затяжным поцелуем. Его язык разжал губы Паши и стал тыкаться тому в зубы. Было неудобно, и Павел разжал зубы. Язык проник внутрь и начал вылизывать из-под языка Тараканова слюну. Павел слыхал уже о таких людях, которые получают удовольствие от общения с молодыми мальчиками, и даже удивился, ведь ему не было неприятно, н даже почувствовал некоторое воодушевление, член его в штанах зашевелился. От сладких мечтаний его отвлек удар по яйцам. Женщина смотрела на него и смеялась. Этот петушок в погонах мой, и только мой. Если ты хочешь, чтобы он проник в тебя, то должен выполнить все мои желания. Во-первых, вылижи мои жопу и пизду. Она спустила трусы, и в нос Павлу ударил тяжелый запах давно немытой, потной женской промежности. Трусы были желтые от высохшей мочи, но Тараканова, обычно крайне брезгливого, это крайне возбудило. Видимо, так на него повлиял алкоголь. Он опустился на колени и стал вылизывать половой орган шлюхи, от которого пахло сыростью и скисшей спермой. Другая же шлюха времени не теряла, она высвободил из ментовских брюк четвертьметровый орган толщиной в Павликово запястье. Член стал надуваться, головка покраснела и пульсировала. Блядь взяла хуй мента в рот и упоенно стала его облизывать, принимая его все глубже и глубже. Скоро она уперлась носом в густые заросли над емкими семенниками мента. Мандовохи тут же слезли с курчавых ментовских зарослей и устроились у потаскухи в бровях и ресницах. Тем не менее она продолжала сосать. Капитан в это время налил себе полстакана водки и залпом выпил. Спирт как бы замкнул электрическую цепь, включающую механизм оргазма. Шлюха кончила, оросив пол жаркими каплями. pо с другой стороны ее заполнило около поллитра великолепной свежей спермы, так что она была не в обиде. Таракнов в это время уже переключился на анус бляди. Та стонала от наслаждения и сжимала его яйца своими наманикюренными длинными когтями. Появилась кровь. Как только когти коснулись члена, Павел кончил. Он сам себе не верил, но сейчас ему хотелось ощутить у себя в заднице всю руку этой шлюхи, ощутить ее до самого локтя. Шлюха тоже испытала мощнейший оргазм. Все выпили еще водки, после чего придумали потеху с дубинкой, о чем уже упоминалось выше. Глядя на анальные забавы своей подопечной, капитан возбудился. Член его поднялся и принял невероятные размеры -- около 30 дюймов в длину, толщиной около 3 с половиной. Мент нажал кнопку переговорного устройства. Приведите Ахмеда на внеочередной допрос! Срочно! Вскоре ввели Ахмеда. Грустный высокий чеченец, он являл собой жалкое зрелище. Ааай, капитана. Твоя моя савсем заебал, Аллах твоя наказать. Не дожидаясь дальнейших указаний, Ахмед пригнулся и упер руки себе в колени. Мент плюнул чечену в очко, плюнул также на руки и с утробным гиканьем всадил хуй в жопу Ахмеда. Бляди поднялись и вышли покурить. Павел понял, что ему некого стесняться, и быстро подлез под Ахмеда. Член того даже в спокойном состоянии был крупнее чем у мента, но Тараканова это не испугало. Он легко вставил обрезанный хуй чечена в свою жопу. Он трахались втроем, Ахмед дрочил Павлику член. Темп задавал капитан милиции. Вскоре прекрасный оргазм потряс сливающиеся в экстазе красивые и могучие мужские тела. Но это было еще не все. Капитан уже вновь что-то шептал в пейджер. Оказалось, он вызывал кинолога со служебной овчаркой. Вся ночь принадлежала им...
Страницы: [ 1 ]
Читать также:»
»
»
»
|
