 |
 |
 |  | Она послушно стала на лавку коленями, даже не сняв туфелек на шпильках, и потянула кружевное белье к коленкам, обнажая свою подрагивающею попочку. Затем подтянула под себя подушечку и легла на нее так изящно прогнувшись, что я был готов выкинуть этот прут нафиг и взять ее прямо в этой позе, но я обуздал себя, решив проявить характер. Ее попка никогда ранее не казалась мне более сексуальней чем сейчас, выставленной вот так ею кверху, прогнувшись в спинке. Над ее бедрами были четко видны две ямки. Она вытянулась стрункой на лавочке, протянув руки вперед перед собой и сильно схватившись за лавку. Я свистнул прутиком проверяя его в воздухе, еще и еще, и каждый раз попачка моей милой судорожно сжималась в ожидании удара и торопилась расслабится. Она повернула камне голову и тихо сказала... |  |  |
|
 |
 |
 |  | "Побудешь моей хорошенькой маленькой подружкой, правда?" О! От восторга у мальчика жарко запылали щеки. Его взгляд загорелся, ярко заискрился, когда он увидел, как эта восхитительная, неописуемо красивая женщина изящно и быстро снимает с себя влажные белые трусики... Потом осторожно стаскивает тонкие колготки и с легкой, чуточку смущенной, очаровательной улыбкой подает их ему. "Ты же сам сказал "или"! Вот и поиграешь со мной!" воскликнула Рита, целуя своего раскрасневшегося от стыда и восторга юного поклонника. Она подошла к платяному шкафу, достала из него красивый кружевной пояс, тонкие, цвета легкого загара чулки с черным кружевным топом и плотными мысочками и пяточками, бежевые модельные сапожки на высокой изящной шпильке и быстро надела их на себя, то и дело бросая лукавые взгляды на взволнованного мальчика, который смущенно возился с соблазнительными предметами женского гардероба, стараясь прикрыть рукой крепко стоящий, хорошенький маленький член. Одернув подол платья, Рита легко и грациозно прошлась по комнате и подошла к мальчику. То, что она остановилась рядом с ним, ослепительно красивая, в нарядном розовом платье, в восхитительных сапожках и без трусиков, привело Сашу в еще больший восторг. Но у него еще больше закружилась голова, когда Рита молча взяла его за руку и подвела к зеркалу. "Смотри, как ты прекрасно выглядишь!" шепнула женщина, с нежной улыбкой разглядывая притихшего мальчика. "А что, если мы еще наденем и бюстгальтер, подложим немного в чашечки, а на голову красивый темный парик?" вкрадчивым голосом предложила Рита. Саша вспыхнул и потупился. Все, что происходило с ним в эти сладостные минуты, казалось ему необыкновенным волшебным сном. |  |  |
|
 |
 |
 |  | Марго неспешно облизнула два пальца, чтобы всем было хорошо видно. И протянув руку, вставила их Аньке в рот, заставляя посасывать. Анька старательно задвигала головой, плотно обхватив пальцы влажными губами и облизывая их языком. Ее волосы, собранные в небольшой хвост, покачивались в такт движениям. Попку она приподняла, встав раком и раздвинув ноги, показывая мужчинам свою привлекательную промежность. |  |  |
|
 |
 |
 |  | Подойдя ко мне, он свободной рукой погладил мои волосы, затем, схватив, стал тянуть их так, что мой рот и горло оказалось на одной линии. "Сидящий" спросил меня, ел ли я что-нибудь сегодня, я ответил, что нет, он сказал, - "ни чего малышка, сейчас дядя тебя накормит". После этого он сказал, чтобы я дышал носом, высунул как можно дальше язык и предупредил, что сейчас будет немножечко неприятно, а потом будет наоборот хорошо. Не успел я предположить, что он собирается делать, как он просунул в мой рот головку своего члена, она была очень нежной и солоноватой. Потом осторожными толчками он стал проталкивать член еще глубже мне в рот. Когда головка члена уперлась в мое горлышко, у меня из глаз покатились слезы, я дернул головой, сработал рвотный рефлекс, но это "сидящего" не остановило. Он еще сильней надавил, и головка проскользнула в мое горлышко. Пока я приходил в себя он уже полностью погрузил свой член в мое горло. При каждой фрикции его большие налитые яички стали бить меня по кончику носа. Он с начало засопел, а потом стал стонать. Мое возбуждение стало нарастать, я старался попадать в такт обоих мужчин, последнее, что я понял, это то, что страсть захлестнула меня, отодвинув в сторону обиду и остальной негатив который был у меня внутри в самом начале этой оргии. Они "терзали" меня еще минут десять, очевидно сказался выпитый алкоголь. Первым не выдержал этой гонки "сидящий", он как-то замер на мгновение, потом резким движением полностью ввел свой ствол в моё чрево, так что его яички оказались на моем носу, и стал кончать мне прямо в горлышко, помешать или остановить этот процесс я не мог, я только почувствовал подряд несколько мощных горячих потоков спермы, которые заполнили мой желудок. |  |  |
|
|
Рассказ №9887
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Четверг, 02/10/2008
Прочитано раз: 28719 (за неделю: 112)
Рейтинг: 89% (за неделю: 0%)
Цитата: "- Вчера отдал ему первые семь рассказов, так он шары на лоб выкатил, когда их читал Я и не понял толком: понравились они ему или нет? Он чего-то засуетился, домой стал собираться. Мы с ним даже вчера и не выпили толком. Он, хмырь болотный, обещал мне за каждый опус по бутылке ставить, а принес, змей, только три......"
Страницы: [ 1 ] [ ]
- Да, тут странность некая наблюдается, - согласился я с Мадлен. - Он с детства мечтал во ВГИК поступить. Но сначала на журналиста выучился. И потом реализовал мечту о ВГИКе. А работать продолжает в совхозной многотиражке. Но он же - городской житель. Мы в детстве с ним в одном доме жили. Что он в сельском хозяйстве смыслит? О чем в своей газетенке пишет? О том, как надои у коров повышать надобно или урожайность зерновых? . . Но дело не в этом. Мы с ним поддали неделю назад у меня крепко, про жизнь побазарили и он сказал, что хочет обо мне роман написать.
- Роман? О тебе? - удивилась Мадлен.
- Да. А что? - встрепенулся я.
- Забродин, ты - алкаш стопроцентный, - констатировала Мадлен. - Что о тебе написать-то можно? Как ты пьяный дрыхнешь поленом в полном отрубе, а в ванне твои собутыльники Надьку по очереди дрючат?
Я обиделся, но виду не подал. На Мадлен обижаться все равно, что на дурную погоду.
- Во-первых, я не всю жизнь алкашом был, - возразил я ей. - Это я сейчас от безнадеги пью. Во-вторых, пусть даже и алкаш. Алкаш - не человек что ли?
Вот ты, например, можешь мне объяснить: почему мужики алкоголиками становятся, а из женщин отдельных бляди стопроцентные образуются?
Мадлен захлопала наштукатуренными ресницами:
- Это ты кого имеешь в виду? - взъерепенилась она. - Это я что ли блядь?
- А кто же ты? Форменная блядь. Но давай без перехода на личности, - зная горячий характер Мадлен, я не хотел накалять обстановку. - Мы с тобой светскую беседу ведем. Я задаю вопросы - ты отвечаешь.
- Забродин, ты мне мозги не компостируй, - заводилась Мадлен. - Да в гробу я видела твои светские беседы! Я к тебе не пиздоболить пришла. Ты мне конкретно скажи: мы трахаться будем или нет?
В настырности Мадлен не откажешь. Умела она вопрос ребром ставить. Но я тоже не лыком шит. И тоже мог взвиться.
- Тебе чего: невтерпеж что ли? - разозлился я. - Приличные люди, прежде чем трахаться, беседы разные ведут. Выпивают. Настраиваются как-то на дрючку-то. А ты куда гонишь-то, как голая на еблю?
- Я жить спешу, Забродин, - с растяжкой промолвила Мадлен. - Мне уже двадцать девять, а я замуж во второй раз никак не выйду. Года-то мои уходят. Кому я через десять лет нужна буду? А мне еще ребеночка родить надо. Я счастливой хочу быть. И сейчас, а не когда-то в далеком будущем.
- А как ты представляешь свое счастье? - полюбопытствовал я.
7
- Счастье? - задумалась Мадлен. - Это чтобы дом у меня был свой, а не квартира в скворечнике, как у тебя. Дом, окруженный садом. Чтобы яблони, вишни в нем цвели и плодоносили. И чтобы бассейн у нас был и сауна. Чтобы дети у меня красивые и умные росли - мальчик и девочка. И чтобы муж не пьяницей был или забулдыгой каким, а получал бы денег много и домой их приносил. Чтобы он заботливо ко мне и детям относился, чтобы цветы мне дарил, подарки разные к праздникам, - размечталась Мадлен - И чтобы трахал меня и утром, и днем, и вечером, и в ванне, и в сауне, и на кухне, и в саду при лунном свете...
Мадлен была неисправима. Даже мечты ее, в конце концов, сводились к сексу.
- И если бы у тебя все это было, ты мужу бы не изменяла? - спросил я.
- Если бы он каждый день меня трахал? Нет, конечно. Зачем мне тогда кобели беспородные, как ты, были бы нужны? Какой от вас прок-то? Кроме того, что впендюрить даме можете, да и то, когда не в полной отключке...
- Лен, а не так уж и много человеку для счастья нужно, - констатировал я. - Почему же его у тебя нет? И у меня нет?
- Не знаю, почему у тебя нет счастья, Забродин. Может, потому, что ты злыдня такой. Вредный ты - дама к тебе в гости пришла, а ты, змей, еще кочевряжишься. Вот я беру от жизни все, что могу. И я буду счастливой! - уверенно заявила Мадлен и хлопнула кулаком по столу. - Наливай!
Мы выпили. Мадлен сбегала на кухню и принесла на тарелке горячую картошку в мундире и склянку с солью. Мы, не спеша, закусывали, и я снова стал рассказывать Мадлен о вчерашней встрече с Димкой Агеевым, о том, что сейчас для него "рыбу" пишу. Вспоминаю о своем лучезарном детстве.
- Вчера отдал ему первые семь рассказов, так он шары на лоб выкатил, когда их читал Я и не понял толком: понравились они ему или нет? Он чего-то засуетился, домой стал собираться. Мы с ним даже вчера и не выпили толком. Он, хмырь болотный, обещал мне за каждый опус по бутылке ставить, а принес, змей, только три...
Казалось, Мадлен, сделав над собой некое усилие, внимательно меня слушала. Сдирала маникюренными ноготками кожуру с горячей картошки, дула на нее, солила, ела, кивала головой, и не перебивала. А потом выдала:
- Слушай, Забродин, ты скажи своему другу, чтобы он обо мне роман написал, коли ему делать нечего. Я ему могу такое про свою жизнь рассказать, что ни в одном романе не прочтешь! У всех челюсти отвиснут!
На этот раз я опешил:
- Да что о тебе можно написать-то?
- О тебе, алкаше, значит, есть что написать, а обо мне нечего? - искренне возмутилась Мадлен. - Да ты хоть знаешь, сколько у меня мужиков-то было?
- Да при чем тут кобели-то твои? - возмутился я. - В романе надо на историческое обобщение жизни индивидуума и общества выйти. Мысль какую-то важную до человечества донести. Идею ценную выдать! Смысл жизни читателям объяснить! Вот, ты скажи: какой смысл в твоей жизни? Зачем ты живешь?
- Жить, чтобы жить! - уверенно ответила Мадлен. - Смысл жизни в любви к ближнему своему и дальнему. И я живу для любви! А вот зачем ты живешь, Забродин, я не знаю. Что ты мне все зубы-то заговариваешь? О каким-то дурацком смысле жизни толкуешь! - она положила недоеденную картофелину на стол и кивнула на упаковку с презервативами. - Мы с тобой в любовь играть будем или нет? - Мадлен снова брала меня за рога.
Я задумался. Почесал голову и подумал о том, что Мадлен, пожалуй, в чем-то права. Жить надо для любви. Потому как мир без любви - холодный мир. Неуютный какой-то. Только такие кадры, как Мадлен, почему-то любовь с сексом путают. Я понимаю, что жизнь наша круто на сексе замешана. Но нельзя же, как Мадлен, только о нем и думать? Так и с ума сбрендить недолго. Да и кто бы мне толком объяснить мог: где любовь, а где секс ебучий?
- Лен, послушай, а давай я о тебе отдельный опус напишу, - неожиданно для себя предложил я, разливая в стаканы очередную дозу водки. - Расскажи какой-нибудь эпизод из своей жизни. Только ты что-то яркое вспомни, не стандартное, - вспомнил я о наставлениях Димки Агеева. - Чтобы за душу брало. Я, например, сейчас о детстве вспоминаю, о первой любви пишу. А ты мне можешь о своей первой любви рассказать?
Мадлен захлопала наштукатуренными ресницами. Казалось, она с трудом что-то соображала. Как будто у нее в мозгу какие-то винтики и шестеренки со скрипом завертелись. И этот внутренний скрип, к моему удивлению, не привел к вспышке гнева, а завершился вполне адекватным рассуждением.
- А что? Напиши обо мне, Забродин, - согласилась Мадлен после краткого умственного замыкания. - Обо мне еще никто не писал. Только ты о противном и гадком не пиши. Напиши обо мне что-нибудь красивое и элегантное...
Мы чокнулись.
- Ты не бойся, - стал я ее успокаивать. - Фамилию твое и имя я изменю.
Чтобы тебя не подставить, чтобы не узнал тебя никто.
- Нет! Ничего менять не надо! - воспротивилась Мадлен, закусывая недоеденной картофелиной. - Я хочу под своим именем оставаться. Чтобы все завидовали мне!
- Лен, тут не о зависти речь-то, - стал я ей объяснять свою задачу. - Зависть - чувство нехорошее. Ты пойми: я же не статью газетную о тебе писать собираюсь. Как ты план каждый день перевыполняешь, и твой портрет на доске Почета фабричной красуется. Димка Агеев говорит, что газета живет один день. Сегодня ее прочли, завтра вспомнили, а послезавтра забыли. Я тебя в роман вставить могу отдельной главой. А роман на века создается! Я умру, ты умрешь, лет сто или даже двести со дня нашей смерти пройдет, а о нас с тобой люди помнить будут.
- Забродин, я умирать не собираюсь, - решительно заявила Мадлен. - Я еще и не жила путем-то...
- Да это я к слову, - продолжал я развивать свою мысль. - Вот, ты роман об Анне Карениной читала, которая под паровоз от несчастной любви бросилась?
- Кино я про нее смотрела, - ответила Мадлен. - Самойлова там играла и Вася Лановой. Мне так Лановой нравится! Я бы тоже в него влюбилась! Классный мужчинка! А Каренина неправильно поступила, когда под поезд кинулась, - высказала Мадлен свою точку зрения. - Какой она в гробу после этого выглядеть будет? Она же обезображенная, перекособоченная вся будет...
- Ну, ей как-то все равно мертвой будет, - оправдывал я поступок Анны Карениной. - Понимаешь, не могла она больше существовать в этом подлом мире.
Страницы: [ 1 ] [ ]
Читать из этой серии:»
»
»
»
»
»
Читать также:»
»
»
»
|