Библиотека   Фотки   Пиздульки   Реклама! 
КАБАЧОК
порно рассказы текстов: 24072 
страниц: 55365 
 | поиск | соглашение | прислать рассказ | контакты | реклама | новые рассказы |






категории рассказов
Гетеросексуалы
Подростки
Остальное
Потеря девственности
Случай
Странности
Студенты
По принуждению
Классика
Группа
Инцест
Романтика
Юмористические
Измена
Гомосексуалы
Ваши рассказы
Экзекуция
Лесбиянки
Эксклюзив
Зоофилы
Запредельщина
Наблюдатели
Эротика
Поэзия
Оральный секс
А в попку лучше
Фантазии
Эротическая сказка
Фетиш
Сперма
Служебный роман
Бисексуалы
Я хочу пи-пи
Пушистики
Свингеры
Жено-мужчины
Клизма
Жена-шлюшка

Женя стала медленно спускать трусы. На трусах с внутренней стороны виднелись белёсые остатки её засохших выделений и желтоватые пятна от мочи. Видать девка во всю отрывалась на вечеринке, возбудилась наверное раз сто от парней - вот только никто с ней так и не стал ничего мутить. Да и гигиену, хоть и выпивши, тщательней соблюдать нужно! Вообще, можно сказать, что она была неухоженной девушкой, это было видно по мелочам, если присматриваться - неуклюже подведённые ресницы, неаккуратно нанесённая тоналка...
[ Читать » ]  

Я находился практически в состоянии транса (как я потом выяснил это случается при сильном психическом потрясении) и не мог ни пошевелиться ни сдвинуться с места. Тем временем Антон остановился и взявшись обеими руками за мамину талию сказал-"Даша ложись на спину". Мама послушно перевернулась и легла спиной на полотенце, при этом ноги ее согнутые в коленях были раздвинуты. Антон положил мамины ноги себе на плечи и правой рукой ввел свой член ей во влагалище. Возобновив совокупление Антон поглаживал обеими руками мамины ноги и целовал их. Вскоре его движения стали судорожными, кончая он совершал сильные толчки тазом. После этого Антон лег обессиленный на мою мать и они какое то время целовались. В это время товарищ Антона сидел рядом и наблюдая за совокуплением онанировал, ему удалось кончить раньше Антона и когда он встал с моей мамы, попытался лечь на нее, мама не сопротивлялась этому. Устроившись на моей матери этот пацан стал целовать ее соски, они были крупными и твердыми как кнопки дверных звонков, от такой ласки мама тихо застонала.
[ Читать » ]  

Оба молодых человека провели её вниз и открыли двери на улицу. Довели до такси и открыли перед ней дверцу автомобиля. "Спасибо, Джеки", - сказали они почти в унисон, когда она залезла на заднее сиденье. Она размышляла о том, что с ней произошло, весь путь до своего отеля. С одной стороны она чувствовала себя прекрасно, от мысли, что ещё настолько хороша, что смогла возбудить во всех этих молодых мальчиках желание, заняться с ней сексом, и кончить в неё, а с другой стороны ей просто было стыдно за своё распутное поведение.
[ Читать » ]  

Эти нежные ласки и необычные фрикции в анусе начали по спирали поднимать меня на волну оргазма. Заметив это, мой мучитель сам начал возбуждаться, но не прекратил ласок. Он снова резко вырвал шланг из ануса и начал его (анус) вылизывать. Затем, видимо больше не в силах сдерживаться, он быстро стащил с себя штаны и начал сношать меня попеременно то во влагалище, то в анус. Это быстро возымело надо мной действие, и я стала ярко и долго кончать. Это продолжалось и продолжалось. Я перестала считать оргазмы и вскоре все-таки потеряла сознание.
[ Читать » ]  

Рассказ №9899

Название: На пляже
Автор: Анатолий Забродин
Категории: Случай
Dата опубликования: Воскресенье, 05/10/2008
Прочитано раз: 43379 (за неделю: 19)
Рейтинг: 81% (за неделю: 0%)
Цитата: "Девчонка оглянулась, остановилась, повернулась и медленно подошла ко мне. Никогда не забыть мне ее взгляда - отрешенный какой-то, безучастный, словно она с ума сдвинулась. Она присела передо мной на корточки, потом на колени встала и молча начала меня худенькими руками откапывать. Песок в стороны отгребать. Ей было, наверное, лет четырнадцать - не больше. Она и в женщину-то еще толком оформиться не успела. Губы у нее до крови искусанные были и как-то подрагивали. Она вся дрожала в нервном ознобе. У нее синяк над глазом синел. Ключицы выступали. Засосы на шее, на груди темными пятнами выделялись. Видно, поизмывались ребята над ней изрядно, от всей широты юной и еще неутоленной поганой души и плоти. Когда руки из песка высвободить смог, я стал сам себя откапывать. А она села рядам, отрешенная, и молчала. Она была похожа на изнасилованного кареглазого ангела с вырванными крыльями. Живьем вырванными...."

Страницы: [ 1 ] [ 2 ]


     В детстве цыганка одна нагадала, что от воды мне будет погибель. Она мамане так и сказала: "Берегите его воды. От воды ему будет погибель". А я с детства очень купаться любил. И плавать сам научился. Когда я на поселке Октября жил, мы со сверстниками купаться на Черноголовский пруд ходили. В конце 50-х годов там и пляжа-то еще не было. Заболоченная растительность с камышами там произрастала. Купаться мы ходили на место возле станции ДОСААФ, которое называлось "Девчоночьим". Здесь я чуть было не утонул. Тогда я плавать еще не умел. Зашел в воду по шейку, развернулся, чтобы обратно идти, а меня по инерции назад потянуло. Я и шагу вперед сделать не мог, и вода в рот попала. Я глазами захлопал, крикнуть не могу, так как вода уже выше рта. Геныч, парень из дома соседнего, увидел, как я глаза от страха вытаращил и воду глотаю, подошел, и меня за шею вытащил на то место, где я дно ногами доставал.
     В начале 60-х годов стали Черноголовский пруд чистить и углублять. Земснаряды сюда пригнали и какое-то специальное оборудование. Труб большого диаметра много на берегу валялось. И за станцией ДОСААФ, где раньше болотистая местность была, намыли роскошный песчаный пляж. Мы на нем резвились с утра до вечера! И замки здесь песчаные строили, и друг друга в песок закапывали.
     Однажды ребята не из нашего двора, а из домов, которые на противоположной стороне улицы Текстилей находились, меня так по грудь закопали, что вылезти из песочной ямы я самостоятельно не мог. Мы дворами враждовали и даже дрались. Может, они мне мстили? Яму-то Бодуля выкопал в песке не очень глубокую, но попросил меня опуститься в ней на колени. А когда они меня по грудь засыпали, я попробовал встать, а не получается. Песок-то мокрый, тяжелый. И руки у меня, как у солдатика по швам, закопаны. Я подергался, но безрезультатно. А Бодуля с ребятами смеялся...
     И тут я стал нервничать. От обиды слезы на глаза накатились. И дернул меня черт на колени становиться! Зачем я им закопать себя позволил? Бодуля, Чердак и Смурной старше меня были. Им лет по 14-15 было, а Оглобле, наверное, все 16. Он во дворе за вожака слыл и хулиганом считался отъявленным. Они уже в карты резались. На деньги в "очко", в "секу" и другие азартные игры играли.
     А дело шло к вечеру, и на пляже в это время никого не было. Дождь всех, видимо, напугал, и праздные люди с пляжа слиняли. А когда дождь кончился, девчонка смазливая непонятно откуда появилась и прошла мимо. Ребята стали за ней поглядывать. А она в воду полезла. Платье и босоножки на берегу оставила метрах в тридцати от нас, в воду вошла и поплыла. Она плавать хорошо умела и через несколько минут чуть ли не на середине пруда оказалась.
     Ребята меня бросили и пошли к тому месту, где девчонка платье и босоножки оставила. Оглобля платье ее взял двумя пальчиками, на плечо кинул, двум ребятам по босоножке дал, и что-то им сказал. Они развернулись и, не спеша, стали удаляться по пляжу от берега в сторону леса - туда, где за забором стрельбище находилось. Там по летающим тарелкам спортсмены из винтовок мелкокалиберных палили. И тарелки эти черные разлетались на мелкие осколки.
     Когда девчонка заметила, что ее одежду ребята унесли, то она стала быстрее грести к берегу. И вдогонку за ними метнулась. Я видел, как они стали с ней дурачиться, когда она их догнала. Она хотела у Оглобли свое белое в голубой горошек платье отнять, а он не отдавал. Поднял его высоко над головой, а она, перед ним, как собачонка прыгала.
     - Помнешь же платье, дебил! - злилась девчонка.
     - Кто дебил? - осерчал Оглобля. - Я? Ты за свои слова ответишь. Ты на
     коленях извиняться будешь и член мой сосать!
     Девчонка изумленная, испуганная, беспомощная, осела на песок и заплакала. Ребята как будто сжалились, и босоножки возле нее поставили. Она к ним потянулась, а в это время Бодуля расстегнул у нее за спиной лифчик, схватил его и стал бегать кругами, размахивая им над головой. Девчонка за ним кинулась. А ребята лифчик друг другу кидать начали. А она металась от одного к другому, пытаясь отнять у них этот треклятый лифчик. Ребята смеялись, а Оглобля со стороны молча наблюдал, как они грудь ее теребили, как она повизгивала, и усмехался.
     - Ну, хватит в детский сад играть, - сказал он. - Пора и взрослыми играми заняться. Пошли! - скомандовал он и двинулся к забору стрельбища, который находился за опушкой леса. Там спуск был чуть ниже, и внизу лиственные деревья шуршали. В кулаке у Оглобли было зажато в голубой горошек платье.
     Ребята двинулись за Оглоблей. Бодуля, посвистывая, крутил на пальце лифчик. Ну, они-то ладно, озорники великовозрастные, позабавиться решили, но меня охватило смятение, когда я увидел, что и девчонка эта, растирая слезы на щеках, всхлипывая, поплелась за ними. Она все еще прикрывала одной рукой обнаженную грудь, в другой несла босоножки, и шла за ними, как овца на заклание.
     "Хрен с ним, с платьем, дура, - шептал я, - беги от них домой, пока не поздно... " Но она даже не пыталась убежать. Они ее не преследовали, наоборот - она сама шла за ребятами, как загипнотизированная.
     На краю леса Бодуля оглянулся на нее и прикрикнул:
     - Ну что ты ползешь, как сонная муха! Больше жизни!
     И она, опустив глаза, ускорила шаг. Поравнялась с поджидавшим ее Бодулей.
     - Учти: слезы тебе не помогут, - предупредил он. - Сейчас мы обработаем тебя по полной программе. Отдрючим всей компанией! - и с размаха шлепнул ее пятерней по мягкому месту так, что она подпрыгнула, взвизгнула и по инерции чуть вперед пробежала.
     Скоро они исчезли из поля моего видения, скрывшись в низине, в лесочке.
     Я так переживал за эту девчонку, что у меня в глазах помутилось. Я, кажется, даже забыл о своем нелепом положении. Когда очухался, то подумал: мне что, стоять здесь на коленях, по грудь в песке, до утра? Да у меня ноги
     занемеют, и к утру я окочурюсь. Вот, твари! Меня закопали, девчонку эту сейчас, наверное, затискают, залапают, затрахают... "
     Это я сейчас понимаю, что мир жесток и безжалостен, что жизнь человеческая в нем и гроша ломаного не стоит. А тогда, в звенящий июльский вечер, пожалуй, я испытал сильное потрясение в своей ранимой детской психике. Чтобы как-то отвлечься, я с тоской смотрел на мерцающие в вышине звезды и думал, что, может быть, там, где-нибудь во Вселенной, есть другая жизнь - более добрая, гуманная, справедливая. Где живут существа, которые не издеваются друг над другом. Или таких миров нет? И луна надо мной висела какого-то колдовского цвета. Она показалась мне даже лохматой, словно была в прозрачной шали из-за наслоений тонких облаков, и будто усмехалась надо мной. Я плюнул на нее от досады. Хоть какие-нибудь алкаши на пляж забрели бы что ли, меня откопали бы... Я плакал и выл от бессилия, но потом устал и выть, и плакать...
     Я не помню, сколько времени прошло и подумал, что у меня, наверное, глюки начинаются, когда увидел в темном мареве пляжа приближающуюся ко мне пошатывающуюся фигуру. Она прошла возле меня, совершенно голая, только в руке у нее болтались босоножки. Она прошла мимо, как сомнамбула, и, казалось, не заметила меня, а я так оторопел, что и закричать забыл, не смог попросить ее о помощи. Я только как-то нечленораздельно громко замычал...
     Девчонка оглянулась, остановилась, повернулась и медленно подошла ко мне. Никогда не забыть мне ее взгляда - отрешенный какой-то, безучастный, словно она с ума сдвинулась. Она присела передо мной на корточки, потом на колени встала и молча начала меня худенькими руками откапывать. Песок в стороны отгребать. Ей было, наверное, лет четырнадцать - не больше. Она и в женщину-то еще толком оформиться не успела. Губы у нее до крови искусанные были и как-то подрагивали. Она вся дрожала в нервном ознобе. У нее синяк над глазом синел. Ключицы выступали. Засосы на шее, на груди темными пятнами выделялись. Видно, поизмывались ребята над ней изрядно, от всей широты юной и еще неутоленной поганой души и плоти. Когда руки из песка высвободить смог, я стал сам себя откапывать. А она села рядам, отрешенная, и молчала. Она была похожа на изнасилованного кареглазого ангела с вырванными крыльями. Живьем вырванными.
     - Я утоплюсь, - вдруг тихо молвила она. - Мне этого не вынести.
     - Брось, - ответил я, начиная приходить в себя после освобождения из песочного плена. - На вот, накройся. - Я уже откопался и набросил ей на плечи свою куцую рубашку. - А платье они тебе почему не отдали? Почему ты голая-то?
     - Его длинный разрезал. У него нож. Он мне нож к горлу подставил. Говорил:
     "Кричать будешь - горло перережу". И трусы от купальника разрезал, и лифчик. Хмырь вонючий. У него изо рта плохо пахнет... Что я теперь маме скажу? Она же меня убьет...
     - Не убьет, - попытался успокоить я изнасилованную девицу.
     После затянувшейся паузы она спросила:
     - Ты далеко живешь-то?
     - На улице Текстилей - в доме из красного кирпича, который напротив девятнадцатой школы. Знаешь?
     Она кивнула:
     - А у тебя старшая сестра есть? - спросила она, водя пальцем по песку.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ]


Читать также:

» Самые последние поступления
» Самые популярные рассказы
» Самые читаемые рассказы
» Новинка! этого часа


 | поиск | соглашение | прислать рассказ | контакты | новые рассказы |






  © 2003 - 2024 / КАБАЧОК

Интим-услуги проституток Москвы на сайте