 |
 |
 |  | "Да, поняла", в полголоса ответила дочка, опершись спиной об стенку квартиры и выставив сови ноги вперёд. Вода, тихо урча, постепенно переходила из резиновой кружки в живот мамы Люси, шланг медленно поакачивался в такт постопающий через него жидкости. Таким образом прошла примерно минута, потом мама вдруг застонала и начала усиленно дышать ртом. "Мамочка, тебе плохо?", испуганно спросила неё дочка. "Да, нет, Люсенька, всё нормально... просто, когда взрослым людям делают клизму, то во время процедцры иногда возникают спазмы в животе... о-о-х... как, например, у меня сейчас... тогда нужно глубоко подышать ртом и всё проходит... впервые я с этим явлением столкнулась в кабинете гинеколога, когда мне медсестра решила сделать клизму... помнишь, я об этом тебе рассказывала два дня назад?". "Помню", дочь мотнула головой. "Ну, так вот... мне было всего лишь 14 лет, я не разу ещё не была клизмована из кружки Эсмарха... и даже толком не знала, что это за прибор и как он используется... я лежала на гинекологичнском кресле и ждала осмотра врача, но первой подошла медсестра, засунула мне палец в сраку... по-моему, даже не намазавши никаким кремом... потому он и не влез во внутрь... а она решила, что попа у меня какашками забита и стала клизму наполнять... помню, докторша ей ещё говорила: "Не лей полную, она ведь почти ребёнок!", а та ей в ответ: "Тут у нас все взрослыми становятся... дети сюда не приходят", после чего вставила мне в дырку наконечник и стала воду впускать... ну и впустя некоторое время я почувствовала сильную боль в животе и чувство распирания... я закричала, что не могу больше терпеть... медсестра опустила кружку ниже, а врачь начала мне руками массировать живот, попутно они говорили: "Дыши гдубоко через рот!"... я начала так делать, и боль на некоторое время утихла... но потом снова возобновилось... короче говоря, меня хдорово отмучали, пока кружка наконец не опустошилась... ну, а потом, естествеено, ещё 5 минут удерживали... на горщок не отпускали... а, когда наконец отпустили, я наверное, впервые в жизни испытала настоящее облешчение... хотя, как я тебе уже говорила раньше, кроме воды из меня тогда мало чего дополнительно вышло", рассказывала мать, всё от времени прерывая своя речь глубоким вдохом-выдохом через рот. |  |  |
|
 |
 |
 |  | Ему не хотелось идти с эрекцией на субботнюю порку. Кончив он растолкал девчонок и они стали потягиваться, Лена спавшая с краю проснулась и первая встала босыми ногами на деревянный пол присела и вытащила из под кровати ночной горшок первым по заведенной традиции он предложила горшок мальчику, но писать не очень сильно хотелось и поэтому он мотнул головой тогда она повернулась к Заи, та быстренько вскочила на пол и присела на горшок пуская туда струю мочи, затем ее сменила Лена. Пописав и пару раз тихонько пукнув, чтобы я не заметил девочки выглянули в коридор чтобы проникнуть в ванную и умыться но при этом не нарваться на хозяев и их приближенных, тогда еще двумя выпоротыми жопами в общине станет больше. Умывшись и одевшись в сарафаны, они следили пока Мальчик на ночь умылся и почистил зубы и выполнил другие утренние процедуры. После этого он одел белые штанишки на веревочках и рубашку, трусики и майку он решил не одевать все равно порку принимать полностью обнаженным, у всех на виду. После этого девочка Зая встала перед ним произнеся заготовленную речь: |  |  |
|
 |
 |
 |  | Я понял, что Катя давно уже занималась самоудовлетворением и ей явно хотелось большего, а я видно должен был ей помочь в этом. Я боялся, как бы наши телодвижения не разбудили остальных, но жена с дочкой спали крепко. Я стал забираться своими пальцами поглубже ей в щелку. Катина ручка при этом вовсю дрочила мне член и все это происходило как во сне, она не открывала глазки. Я приподнялся и стал целовать ее губки, но она целоваться еще не умела и только просто приоткрыла ротик. Тут мне совсем уже снесло башню, я потихоньку развернулся и лег головой к Катиным ножкам. Забравшись с головой под одеяло, я приник своим ртом к Катиным прелестям и стал ее вылизывать, а мой член при этом находился прямо у нее над лицом. И тут я почувствовал, что ее ротик стал облизывать моего дружка, что еще больше меня завело, и я стал своим языком еще глубже забираться в ее щелку. Долго так продолжаться не могло, буквально через пару минут Катя вся выгнулась и захватив мой член полностью своим ротиком тоже довела меня до оргазма, я буквально выплеснул сперму ей в ротик. Кайф получился невероятный. Еще полежав так минуту, и поласкав Катину пизденку, я лег обратно. |  |  |
|
 |
 |
 |  | Тем временем Гиви встал на между ног Тамары, плотно обхватил ее ляжки и двинулся вперед. "Не туда: Ниже: Нет: Не надо сюда" - закричала жена, пытаясь вырваться и двинуться вперед, но опытный Гиви знал это дело слишком хорошо, тем более ему помогал Саша. Это происходило буквально в нескольких сантиметрах от меня и я прекрасно видел, как Гивин член пробивает себе путь в очко моей жены. Она пронзительно завизжала, но головка уже была внутри и Гиви, радостно заржав, медленным и уверенным движением вошел в нее до упора, плотно прижав свой волосатый живот к нежным ягодицам. Затем рукой он толкнул Сашу, тот выскользнул из-под Тамары и Гиви буквально припечатал своим мощным телом ее к ковру. Тамарин визг постепенно затихал. Она лежала уже не дергаясь, а Гиви начал ебать ее в своей манере сначала медленными мелкими толчками, постепенно убыстряя темп. |  |  |
|
|
Рассказ №9952
Название:
Автор:
Категории: , ,
Dата опубликования: Понедельник, 08/07/2024
Прочитано раз: 133763 (за неделю: 134)
Рейтинг: 70% (за неделю: 0%)
Цитата: "Он стал двигаться. Вскоре я почувствовала как его отросток пульсирует во мне, а затем что-то струей полилось там, прямо внутри - он кончил. Он поцеловал меня взасос, сгреб в охапку и повернувшись на бок уснул:..."
Страницы: [ 1 ]
Хотя уже был апрель, на улице все еще было холодно, а в лесу и подавно. Отец протопил избушку, но старые, прогнившие бревна не сохраняли тепла.
Все те дни, что мы провели в деревне, я плохо спала. Ныло тело, я не могла согреться. Но главная причина в том, что я боялась. Он меня больше не трогал и почти не разговаривал. Он даже практически не пил - много спал, ходил по лесу, занимался какими-то мелкими делами. Но я знала, что это только отсрочка, чувствовала, что приговор уже вынесен. Он просто ждал. Я не знаю чего: подходящего момента, настроения или когда затянутся мои раны. А заживало на мне как на собаке. Уж не знаю, к добру ли:
В тот день он долго не ложился. Лежа в темноте, я не спала, а все прислушивалась к зву-кам в доме. Моя интуиция снова вылезла и нашептывала: "Сегодня! Сегодня!". Странно, но я почти не чувствовала страха. Наоборот, мне хотелось, чтобы это поскорее закончи-лось. Меня добивала неизвестность, темнота. Я больше не могла так.
Он зашел в комнату со свечкой. Думаю, излишним будет говорить, кем он показался из-мученной, сломленной девочке, ожидающей насилия. Он подходил не спеша, размеренно, смакуя каждый шаг. Прямо перед кроватью остановился, поставил свечку на комод, а сам сел рядом и стал гладить меня по голове:
- Ты стала очень красивой, Юленька. Совсем как мама. Ты плохо меня слушалась, совсем от рук отбилась. Тебя надо воспитывать в строгости, чтобы ты не стала какой-нибудь...
Его рука переместилась ниже, сначала на шею, потом на ключицу, потом на грудь. Старая ситцевая сорочка плохо укрывала мои небольшие грудки. Он продолжал говорить:
- Ты должна уважать своего отца. Любить и почитать. Во всем его слушаться, делать все, что он тебе скажет. Ты поняла? - спросил он, одновременно сильно сжав мою грудь. От боли и неожиданности я только ахнула. И он тут же залепил мне пощечину:
-Отвечай, когда спрашиваю!
- Да, - наконец смогла ответить я. А он продолжал гладить, медленно, старательно. Он был уже на животе, но сорочки не снял и гладил сквозь нее. Перебрался на бедро, затем чуть ниже, нащупал низ сорочки и потянул вверх, так же медленно. Я зажмурила глаза, чтобы не видеть выражение его лица. Оно показалось мне страшным. Услышала:
- Подними руки. Я подняла. Он снял сорочку и бросил куда-то в темноту. Он шарил по мне глазами:
- Ты уже совсем большая. Не важно, сколько лет. Надо смотреть на тело. Груди, волосы. Ты уже совсем большая. Тебе уже можно... Мне уже можно. Я слушала его как заворо-женная, пока не почувствовала, что ноги в чем-то запутались. Опустила глаза - он стяги-вал мои трусики, еще мгновение и они там же, где и сорочка - в темноте, за гранью моего существования. А его руки уже по всему телу - на грудях, на животе, сжимают ягодицу, забираются между ног. Я знала, что это плохо. Лучше бы бил. Там все понятно, а здесь плохо, страшно. Меня стало тошнить. Он взобрался на меня, придавил к кровати. Я пере-стала что-либо видеть или чувствовать кроме него. Везде он, его руки. Он дышал мне в шею. Стал делать движения туда-сюда, что-то упиралось где-то у бедра. Дыхание стало глубже, руки спустились ниже между ног, стали разводить их. Я почувствовала что-то между нашим телами. А потом давление - что-то влезало в меня. Я обезумела, стала вы-рываться, хотела кричать - не могла издать ни звука. Наконец хотя бы хрип. Рука опусти-лась, накрыла половину лица:
- Заткнись. Шепот прямо у уха. Давление сильнее. Он стал входить. А потом боль, боль, боль. Он двигался туда-сюда, туда-сюда, только уже не на мне, а во мне. Долго, долго, это было так долго, я уже не могла, я закрыла глаза... .
Пришла в себя от того, что замерзла. Открыла глаза - было уже утро.
Весь день прошел как обычно, хотя нет - лучше обычного. Он не трогал меня, не ругал. А если и смотрел на меня, то в глазах появлялась совсем уж непривычная ласка. Ужин он разогрел сам, а когда я закончила мыть посуду, отец подошел и, поглаживая меня по голо-ве, сказал:
- Иди ложись, я скоро.
Вот так. Я конечно не тешила себя надеждой, что та ночь не повторится, но сердце все равно бешено заколотилось и опять подступила тошнота.
Он пришел очень скоро. Сразу же направился ко мне. Стал целовать, щупать тело. Под-толкнул меня к кровати. Я легла и стала смотреть как он снимает одежду. Сначала рубаш-ку - обнажилась мощная грудь все поросшая курчавыми волосами. Они были жесткими и колючие на ощупь - я уже это знала. Волосы сужались к низу. Отец расстегнул штаны и я в первый раз увидела голым мужчину в полной готовности. Глаза мои испуганно расши-рились - он был огромным, неудивительно, что вчера мне было так больно. Отец хмык-нул:
- Что, нравлюсь?
- Да. - Сказала я, хотя не была в этом уверенна. Но я уже поняла, надо быть уважительной и исполнительной, может быть тогда будет не так больно.
Тем временем он приблизился ко мне, вскарабкался. Рукой спустил мои трусики и потро-гал промежность.
- Что ж ты сухая? - Недовольно сказал он. Я все сжалась, ожидая удара. Но он лишь плю-нул на руку и смазал мне между ног. - Вот так. - приговаривал он.
Как только с этим было покончено, он лег и одним движением вставил мне. Я ждала боли, и они пришла, но не чета вчерашней. Я дико обрадовалась и видимо улыбнулась, потому что услышала:
- Ах ты маленькая сука, да тебе ж нравится, когда тебя дерут. Знал бы, засадил раньше. Моя улыбка угасла. Он, видимо, ждал ответа. Я хотела сказать правду, что мне больно, противно, страшно. А улыбаюсь я потому, что на грани истерики. Но вместо этого я про-изнесла: - Да, папочка.
Он стал двигаться. Вскоре я почувствовала как его отросток пульсирует во мне, а затем что-то струей полилось там, прямо внутри - он кончил. Он поцеловал меня взасос, сгреб в охапку и повернувшись на бок уснул:
Мы провели с ним в деревне почти 2 недели. Он говорил, что это для того, чтобы зажили синяки. Но я чувствовала, ему нравится здесь - я всегда рядом, никого нет, можно делать все, что хочется. Конечно, трахать собственную одиннадцатилетнюю дочь в полузабро-шенном доме посреди леса сподручней, чем в городе. Хотя я уже поняла, что смена места пребывания меня не спасет.
Я эти 2 недели я открыла для себя секс. Хотя это, конечно, громко сказано. Это всегда происходило почти одинаково, монотонно и уж конечно без всяких ласк с его стороны. Боль я испытывала практически постоянно, так как никогда не была готова. Но его это не заботило, он не стремился доставить мне удовольствие, для него имела значение только его собственная похоть. Я была для него домработница и секс-игрушка в одном флаконе. Ничего не скажешь - хорошо устроился.
Кого-то может заинтересовать, сопротивлялась ли я. Если интересно, то представьте себя маленькой, хрупкой одиннадцатилетней девочкой и громилу с руками как лопата, являю-щегося при этом ее единственным родителем, кормильцем и защитником, короче говоря всем в ее мирке. Что я могла? Я чувствовала, что это плохо и стыдно, но бороться - у меня даже мысли такой не возникало. Он был моим отцом, моим хозяином. И если ему хоте-лось делать со мной это, разве я имела право перечить?
Продолжение следует.
Буду рада получить отзывы ото всех, кому понравилось или не понравилось мое творчест-во. Пишите на stany19@yandex.ru
Страницы: [ 1 ]
Читать также:»
»
»
»
|