 |
| |
| | Ещё раз огрели по попе - "Будешь слушаться?! Будешь?!". В то же время медсестра жидко мазнула вазелином конец длинного стеклянного наконечника, отодвинула вверх правую Олину ягодицу, и безо всяких осторожностей с силой впихнула довольно толстую трубку ей в анальное отверстие. Оля вскрикнула от боли, но не могла дёрнуться и шевельнуться, прижатая двумя тяжеловесными бабами. Валентина Васильевна открыла зажим, и вогнала наконечник клизмы ещё глубже в попу. Клизма опустошилась минут за пять, к тому времени Оля дёргалась и умоляла прекратить, но санитарки лишь приговаривали "Ну, ты сегодня получишь! Ты у меня получишь!". И верно, едва только сестра вынула наконечник, Катя хлёстко щёлкнула беднягу жгутом. От неё не отстала и Лена. Преимущество таких "инструментов" было в том, что они хоть и оставляли страшные чёрные полосы на коже, но эти полосы быстро, за минут 15-20, исчезали, однако сильная боль держалась очень долго. | | |
| |
|
| |
| | Зачем же он уехал так надолго? Теперь сижу здесь, на лавочке в темноте с даже не мои знакомым, а знакомым моих знакомых. Я вижу, что он ничто. От его худого тела пахнет лекарствами, он младше меня, у него нет опыта, он изо всех сил старается выпендриться, и от этого кажется еще более жалким. Этот список недостатков можно продолжать до бесконечности, но не смотря на длину списка (судя по всему прямо пропорциональную величине его члена) я все равно хочу его. Чувствую как во мне все напрягается и ч | | |
| |
|
| |
| | После всех наших совместных приключений секс с Пашей не был в новинку. Тогда, в доме Ивана, Паша поимел меня кажется во всех мыслимых сочетаниях и позах, но в такой будничной обстановке трахались мы впервые. В этом что то было. Ощущения были приятными и необычнвми. Он был весьма предупредителен, не суетлив и не жаден. Охотно менял положение, когда я его просила и умело дрочил мой клитор, заводя меня все сильнее. | | |
| |
|
| |
| | Димка впервые в жизни увидел перед глазами горячую, мокрую, волосатую пиздень взрослой, зрелой женщины. Пацану не много понадобилось времени, что бы его отросток опять встал. И тут Люба потянула его на себя. Он губами уткнулся в женскую грудь и начал покрывать её поцелуями. Жена в ответ взяла его хуй рукой и направила его в себя. Инстинктивное движение и молодой хуй вошёл в горячую и такую сладкую промежность моей жены. Губы её влагалища нежно заскользили по молодому стволу. Тринадцатилетний мальчишка начал ебать мою жену. Её ноги сплелись на пояснице у мальчишки, пальцы впились а его спину, бёдра начали подмахивать ему, взгляд помутнел, с губ сорвался стон. | | |
| |
|
Рассказ №1883 (страница 2)
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Понедельник, 19/02/2024
Прочитано раз: 66452 (за неделю: 93)
Рейтинг: 88% (за неделю: 0%)
Цитата: "...никто из этих героев маскарадов Трианона не станет истинным героем истории. Ни один из этих щеголей внутренне, по-настоящему не уважает Марию Антуанетту. Иным из них молодая женщина позволяет несколько больше интимности в общении, чем это подобает королеве, но ни одному, и это бесспорно, она не жертвует собой полностью, ни духовно, ни как женщина. Тот же, кто должен стать единственным для нее и будет им, тот, кто однажды и навсегда завоюет ее сердце, стоит пока еще в тени. И суматошливое пове..."
Страницы: [ ] [ 2 ]
Над этой сутолокой волнующейся черной массы любопытствующих, среди тысяч и тысяч живых людей, неподвижно возвышаются два безжизненных силуэта. Тонкий силуэт гильотины, этого деревянного мостика, перекинутого из земного мира в мир потусторонний; на ее перекладине в свете скупого октябрьского солнца блестит провожатый - остро отточенное лезвие. Легко и свободно рассекает оно серое небо, забытая игрушка зловещего божества, и птицы, не подозревающие о мрачном назначении этого жестокого сооружения, беззаботно летают вокруг него.
Но Но сурово и гордо рядом с этими вратами смерти на постаменте, ранее служившем для памятника Людовика XV, деда низложенного монарха, возвышается статуя Свободы. Невозмутимо сидит она, неприступная богиня с фригийским колпаком на голове, грезящая, с мечом в руке; вот сидит она, каменная, в застывшей неподвижности, «гуманная» богиня Свободы, погруженная в глубокую задумчивость...
...Внезапно в толпе возникает движение, на площади сразу же становится тихо. И в этой тишине слышны дикие крики, несущиеся с улицы Сент-Оноре; появляется отряд кавалерии, из-за угла крайнего дома выезжает трагическая телега со связанной женщиной, некогда бывшей владычицей Франции; сзади нее с веревкой в одной руке и шляпой в другой стоит Сансон, палач, исполненный гордости и смиренно-подобострастный одновременно. На громадной площади мертвая тишина, слышно лишь тяжелое цоканье копыт и скрип колес. Десятки тысяч, только что непринужденно болтавшие и смеявшиеся, потрясены чувством ужаса, охватившего их при виде бледной связанной женщины, не замечающей никого из них. Она знает: изо всех ее мучений и унижений осталось одно последнее испытание! Только пять минут смерти, а потом - бессмертие.
Телега останавливается у эшафота. Спокойно, без посторонней помощи, «с лицом еще более каменным, чем при выходе из тбрьмы», отклоняя любую помощь, поднимается королева по деревянным ступеням эшафота; поднимается так же легко и окрыленно в своих черных атласных туфлях на высоких каблуках по этим последним в ее жизни ступеням, как некогда - по мраморной лестнице Версаля. Еще один невидящий взгляд в небо, поверх отвратительной сутолоки, окружающей ее. Различает ли она там, в осеннем тумане, Тюильри, в котором жила и невыносимо страдала? Вспоминает ли в эту последнюю, в эту самую последнюю минуту день, когда те же самые толпы на площадях, подобных этой, приветствовали ее как престолонаследницу? Неизвестно. Никому не дано знать последних мыслей умирающего. Все кончено. Палачи грубо хватают ее сзади, быстрый бросок на доску, голову под лезвие, молния падающего со свистом ножа, глухой удар - и Сансон, схватив за волосы кровоточащую голову, высоко поднимает ее над площадью. И десятки тысяч людей, минуту назад затаивших в ужасе дыхание, сейчас в едином порыве, словно избавившись от страшных колдовских чар, разражаются ликующим воплем. «Да здравствует Республика!» гремит, словно из глотки, освобожденной от неистового душителя. Затем люди поспешно расходятся. Черт возьми! Действительно, уже четверть первого, пора обедать; скорее домой. Что торчать тут! Завтра, все эти недели и месяцы, почти каждый день на этой самой площади можно еще и еще раз увидеть подобное зрелище.
Полдень. Толпа расходится. В маленькой тачке палач увозит труп с окровавленной головой в ногах. Двое жандармов остались охранять эшафот. Никого не заботит кровь, медленно капающая на землю. Площадь опустела...
Страницы: [ ] [ 2 ]
Читать также в данной категории:» (рейтинг: 88%)
» (рейтинг: 88%)
» (рейтинг: 72%)
» (рейтинг: 88%)
» (рейтинг: 0%)
» (рейтинг: 66%)
» (рейтинг: 41%)
» (рейтинг: 88%)
» (рейтинг: 88%)
» (рейтинг: 81%)
|
