Рассказ №21268

     Часть 6.
     
     - "Что случилось?" , спросил Егор. Сема перевел и немка в ответ что-то затараторила а потом расплакалась. Сема перевел: "Она говорит, что он ее избил и изнасиловал".
     Егор подошел к Забиякину. "Тебе, что, сволочь, приказ командира - не указ?!!! Я как сказал себя вести?!!! Ты что, приказ товарища Сталина не знаешь о недопущении насилия над мирными немецкими гражданами! Я тебя - под трибунал! Встать!!!"
     Вовка вскочил с лавки и тут же получил от командира кулаком в зубы. Таким ударом можно и убить, а Егор, рассвирепев, еще добавил пару пинков сапогами.
     Анна с ужасом смотрела, как русский офицер избивает своего солдата. Ей ни чуточки не было его жалко, но какие они все-таки звери!
     Вовка вскочил и заорал: "Да она ж не пьет совсем, сколько не пытался!!!". Егор повторно ударом уложил его на землю: "Не умеешь - не берись!"
     Повернувшись к Гертруде, спросил: "А есть тут у Вас крепкая серьезная женщина, которая могла бы приструнить этого наглеца?". Сема с трудом перевел.
     Гертруда усмехнулась: "Я Определю его к Бригитте Айзель".
     Егор, глядя на Сему, сказал: "Переведи, что он больше эту девушку не обидит, что будет наказан, и я извиняюсь перед ней за поведение солдата". "Считай себя под домашним арестом" - это Вовке. "Сема - проводи его с моей хозяйкой - доложишь, где поселили. А ты, зараза, на глаза мне не показывайся сегодня, а то прибью!" - это Вовке.
     Обойдя все другие дворы и убедившись, что там все спокойно, Егор пошел проверить посты.
     
     Глава 9.
     
     Вовка весь день просидел в маленькой комнатке, куда его определили, изредка грызя горбушку хлеба, которая у него осталась, запивая из кувшина водой, что принесла ему немка. К ночи его разобрала злость: "Да баба, она и есть - баба! Вставлю ей, только-так!"
     Вовка вскочил с постели, разделся, и тихим неслышным шагом вошел в комнату к немке. Прыгнул на кровать и ринулся на нее. Резкий удар кулаком в нос остановил его. В глазах засверкали звезды. Второй удар кулаком по уху сбросил его с кровати на пол.
     Пока русский очухался, Бригитта зажгла маленькую настольную керосиновую лампу.
     Он был так жалок, сидящий нагишом на полу и потирающий ухо, что Бригитта не выдержала этого зрелища и рассмеялась.
     Нет ничего страшнее для мужчины, чем презрительный женский смех. Вовка зло оскалился: "Чего ржешь?".
     Бригитта еще громче рассмеялась, потом похлопала по кровати рядом с собой, позволяя ему пересесть с пола. Вовка встал с холодного пола и присел на краешек кровати. Изподлобъя зыркнул на женщину. Он был такой уморительный, как нахохлившийся воробушек. Бригитта взлохматила его вихор и провела рукой по волосам. Он глянул на нее и вдруг от этой нежданной ласки слезы показались у него на глазах. Она придвинулась к нему, вглядываясь в эти слезы. И, чисто материнским движением прижала его голову к груди и стала что-то ласковое шептать, что шептала бы своему так и не рожденному сыну.
     От этой ласки Вовка завыл, заревел белугой, выплескивая все одиночество своего детдомовского детства, весь ужас прошедших в одиночку боев.
     А Бригитта все что-то шептала и гладила его по голове, гладила. Наконец, Вовка начал успокаиваться. Ему стало стыдно перед этой женщиной, за то, что он, вел себя как ребенок. А Бригитта, улыбнувшись, сказала: "Ну, вот ты намочил мою ночную рубашку". И она сняла ее через голову и бросила на спинку кровати.
     Вовка, конечно, ничего не понял, но успокаивающий тон ее голоса ободрил его. А Бригитта вдруг притянула его голову к своей, теперь уже обнаженной груди.
     Вовка сначала застыл, а потом стал мелкими ласковыми благодарными поцелуями покрывать ее груди. Тихонько мял соски губами, лизал их. Теперь он боялся сделать больно этой, вдруг так неожиданно близко понявшей его сущность женщине.
     Бригитта возбудилась. Грудь, а особенно соски были ее чувствительным местом. У нее уже шесть лет не было мужчины, с тех пор, когда в Польше погиб ее муж.
     Она завалилась на спину и потянула парня на себя. Она ласкала, гладила его молодое тело.
     Эти ласки так завели Владимира, что он еле сдерживаясь, чтобы не сделать ей больно, осторожно вошел в нее. Внутри у немки было мокро - она хотела его. Не яростными, как всегда, а плавными, неторопливыми движениями он стал заполнять ее лоно своим мужским естеством. Она же наоборот отвечала все более и более яростными взмахами своих бедер ему на встречу. Он склонился к ней и впервые в жизни поцеловал женщину в губы робким несмелым поцелуем. Но Бригитте уже было не до поцелуев. Она раз за разом резко дергалась ему на встречу и, наконец, обняла его и прижав к себе всем телом протяжно застонала. После чего резко откинулась на кровать и замерла.
     Вовка понял, что он только что впервые в своей жизни удовлетворил женщину. И сознание того, что он нравиться этой немолодой, но такой страстной женщине, того, что она сама согласилась быть его в эту ночь, наполнило Вовку какой-то эйфорией. Он больше ничего не чувствовал кроме упругих крепких полных ее грудей под собой и своего члена в ее мокрой хлюпающей вульве. Еще несколько толчков и он забился на ней, закричал, изливаясь потоками спермы. После нескольких секунд, очнувшись от оргазма, обнял ее, и вновь прижался губами к ее губам. В этот раз она ответила ему жарким поцелуем.
     Наутро Егор, зашедши на подворье Бригитты, сразу все понял, обратив внимание с каким усердием Вовка обрабатывает рубанком и прилаживает новые штакетины к забору подворья вместо прогнивших, а Бригитта с радостной улыбкой хлопочет по хозяйству.
     "Ну, вот, можешь, ведь, если захочешь и постараешься, черт своебышный!!!"
     Вовка только радостно оскалил зубы.
     "Смотри, мне, я не погляжу, что ты у меня герой орденоносный! Провинишься - снова по сусалу получишь!"
     
     Глава 9.
     
     Наутро следующего дня случилось то, чего так долго ждали и вместе с тем опасались. В поселок прибыли американцы.
     Около восьми часов утра прибежал часовой с западной околицы поселка. "Американцы едут - на виллисе (армейский джип) . В бинокль рассмотрел - с флагом, чтоб не подумали, что немцы. Чего делать-то, а, командир?"
     "Так - зови мне Евсеича, Егорова. Семку и радиста. Да живо! А то, что я один их тут встречать буду?"
     Часовой убежал.
     Через несколько минут прибежал радист
     "Так, Курочкин, подождешь, пока приедут союзники, думаю, они представятся. Запишешь их фамилии и звания, а также из какой части. И дуй к рации - передавай в штаб. Здесь ты мне не нужен. По поводу встречи, я думаю, пьянка будет большая, а ты мне в этом деле не помощник. Придешь, если только что из штаба будет. А так - сиди у рации."
     Прибежал запыхавшийся Сема.
     "Слушай, Семен, ты по-американски то хоть чего-то петраешь?"
     "Ну, они, вообще-то на английском шпрехают, но я в этом ни бум-бум!".
     "Бля, а как я с ними объясняться буду и, главное, что в штаб-то докладывать?!!!"
     Пришли Егоров и Евсеич.
     "Так, мужики, их там четверо и нас четверо. Давай Евсеич, притарань 4 фляжки водки, ну и закуси - соответственно, а там посмотрим. Мало будет - добавим. Сема, ты Гертруде объясни ситуацию. Ну, надо столы во дворе накрыть и женщин по-симпатичней пригласить, ну это, чтоб столы помогли накрыть. Да и овощей еще у нее попроси, а то у нас только хлеб да тушенка. Событие всеж-таки!"
     Гертруда заулыбалась и пошла выполнять распоряжение Егора.
     К подворью подкатил виллис.
     У Егора от сердца отлегло, когда выскочившая из машины маленькая женщина подскочила к нему и, лихо приложив ладонь к пилотке, хоть и с акцентом, но на чистом русском языке обратилась к нему.
     "Господин офицер, от имени нашей делегации рада приветствовать союзников, уоррент-лейтенант Соня Мойзер. Разрешите представить: капитан нашей танковой роты Ричард Кларк".


Страницы: [ 1 ]

E-mail автора: izalet5@.gmail.com

Читать из этой серии:

Читать также в данной категории: