|
|
| | Нa кухнe зaжёгся свeт. Тeпeрь в тeмнoтe мeня дoстaтoчнo oсвeщaлo. Oнa мeня видeлa? Вдруг eщё нeт. Я лёжa нa живoтe, всмaтривaлся в стoрoну, кудa кинул пoлoтeнцe. Eсли я зa ним встaну, вдруг oнa вoйдёт, a я дaжe нe знaю гдe oнo вaляeтся. Мoжeт лучшe притвoриться спящим? Или... Oнa вышлa из кухни и eё шaги зaмeрли. Я зaкрыл глaзa привoдя свoё сбившeeся дыхaниe в пoрядoк. Свeт oнa eщё нe тушилa, я бы услышaл щeлчoк. Oнa рaссмaтривaeт мeня? Я лeжaл к вeрху гoлoй пoпoй стaрaясь нe шeвeлиться. Врeмя тянулoсь тaк дoлгo, слoвнo нeскoлькo минут. Oнa выключилa свeт и нa цыпoчкaх прoшлa к свoeй крoвaти. Нaдo дoждaться, кoгдa oнa уснёт и нaйти пoлoтeнцe. | | |
|
|
|
| | Рядом с нашим лагерем находилась доволна большая деревня, там был клуб где каждый вечер проходила дискотека, мальчишки из нашего отряда бегали ночью туда. Некоторые даже подружились с деревенскими девчонками. Из-за них они даже всем отрядом ходили на разборки с деревенскими пацанами. Все это могло очень плохо закончиться, если бы тренеры вовремя не обнаружили что из пацанов в отряде никого не осталось и не побежали в деревню. Пацаны потом рассказывали что они успели вовремя и раскидали деревенских в один момент. Когда наши пацаны пришли в деревню, деревенских оказалось в два раза больше чем их. Но отступать было поздно и они кинулись в драку стенка на стенку. Когда наши пацаны оказались окружены и думали что теперь они не смогут отбиться, подоспели наши тренеры накинулись на деревенских сзади. Наши пацаны воспряли духом и с новыми силами накинулись на деревенских. В лагерь они пришли победителями, и так шумели что разбудили нас. Когда мы стали спрашивать что случилось, они все нам рассказали. На следующий день тренеры в наказание заставили бегать мальчишек марафон, а потом делать всякие упражнения. Когда мальчишки вымотанные вернулись в корпус, тренеры сказали что если они узнаю что кто-то ходил в деревню, то они опять устроят марафон для всего отряда включая девчонок. Мы сильно возмущались такой несправедливостью, но тренеры были неприклонны. Кстати наши мальчишкам повезло, что деревенский участковый, который пришел в лагерь на следуюший день в лагерь оказался однаклассником нашего тренера, и он пообещал замять это дело так-как у побитых деревенских пацанов тяжелых травм небыло. | | |
|
|
|
| | Лёшка уткнулся лицом ей в плечо, поднял голову, и их губы оказались в сантиметре друг от друга. Лена поцеловала его в губы. Лёшка на поцелуй ответил, потом ещё, и вот, уже он сидит на кровати, а Лена стягивает с него форменные брюки. Ещё мгновение - и её язык скользит по его члену. Обведя языком вокруг головки, Лена прикоснулась к ней губами. Потом приоткрыла рот, подалась вперёд и губы её оказались у самого основания члена. Лёшка разомлел. Впервые в жизни ему делали минет! Это было здорово! В самом деле, почему Татьяне можно трахаться с другим, пусть даже и не по своей воле, а ему нельзя? Обхватив губами головку, Лена сделала несколько сосательных движений, при этом зажав ствол в кулачке и поводив им туда-сюда. Лёшкин член напрягся, и струйка спермы выстрелила в Ленкино горло. | | |
|
|
|
| | - Чтоб Расим проникся к нему ещё большим доверием, чтоб Расим стал близким-близким другом, и только потом предпринимать какие-то шаги, ведущие к подлинному сближению... "я поторопился... " - с отчаянием думал Димка, кусая губы... "я даже не удосужился поинтересоваться у Расика, как вообще от относится к такой любви" - запоздало корил, клял себя Димка, готовый от чувства захлестнувшего его отчаяния провалиться сквозь землю... от безысходности, от ощущения непоправимости совершенного у него, у Димки, готовы были навернуться на глаза слёзы, - он был совсем не сильный, этот взрослый Димка, шестнадцатилетний десятиклассник, фантазёр и мечтатель... и потом: если б он, возжелавший секса с парнем, не был бы в парня - в Расика, то есть - по уши влюблён! | | |
|
|
Рассказ №15040
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Среда, 11/12/2013
Прочитано раз: 39953 (за неделю: 82)
Рейтинг: 64% (за неделю: 0%)
Цитата: "Но удовольствие я получала от того, что меня стегают по попе. Кто бы ещё меня постегал, я не знала, когда была дома одна, доставала старый отцовский ремень, раздевалась до гола, ложилась и порола сама себя ремнём до полного изнеможения. Пока с криками и стонами не кончала от боли. После каждого такого самобичевания несколько дней было больно сидеть, но я терпела, чтобы никто ни о чём не догадался. При девочках старалась не переодеваться, потому что вся попа была исполосована после ударов ремня. Во время оргазма я порола себя что есть силы, потому что это увеличивало удовольствие...."
Страницы: [ 1 ] [ ]
Мне очень нравится, когда меня стегают ремнём по попе. Я испытываю в этот момент не только боль, но и невероятное наслаждение. Жаль, что мне уже семнадцать с половиной лет и папа больше не наказывает меня ремнём, как в детстве. Последний раз это было лет в четырнадцать, я пришла домой поздно, к тому же навеселе - была на весёлой молодёжной вечеринке. От меня ощутимо попахивало спиртным, дымом дорогих сигарет с ментолом - на шее явно просматривались засосы от поцелуев.
Родители были в шоке от увиденного. Разгневанный папа тут же в прихожей, пока я, пошатываясь, разувалась, снял крепкий брючной ремень и потащил меня в спальню. Там бросил на кровать, лицом вниз, не стесняясь заголил подол платья - попка в очень узеньких трусиках была вся открыта - и принялся ожесточённо стегать.
Я орала как резаная, чтобы услышала мама и заступилась, но та даже не подошла, предоставив отцу наказывать меня, как он пожелает. Боль от ударов сложенного вдвое ремня была невыносимая, но в то же время я испытывала и удовольствие. Киска моя постепенно потекла, кайфа добавляла мысль, что меня, взрослую девочку, бьёт родной отец и разглядывает мою почти голую попу. Оргазм накатывал стремительно, после каждого удара мне становилось хорошо. Я бы хотела, чтобы папа меня раздел совсем и стегал ремнём совершенно голую. Но он этого не делал, и я фантазировала, как могла.
Под конец я представила, что он после избиения вводит мне в киску свой член, и содрогнулась от одной этой мысли. Подумать только - я хочу, чтобы меня трахнул мой собственный папа! Какая же я блядь оказывается, и маленькая шалава!
Но папа ни о чём таком не догадывался, продолжая со всей силы хлестать меня по попе ремнём. Чтобы не мешали трусики, он велел мне их снять. Я тут же с удовольствием подчинилась и, не прекращая кричать и плакать, как бы невзначай развела в стороны ноги и чуть-чуть приподняла зад. Я знала, что в таком положении должна быть видна моя киска, и получала огромное удовольствие от того, что папа её видит.
Он видел всё и бил ещё яростнее, наотмашь, так, что мои половинки вскоре все покрылись красными полосами. Я содрогалась от кайфа, осязаемо чувствуя предательскую мокроту в паху. В конце концов, я стала кончать под его ударами, крепко сжимая и разжимая ноги и передёргиваясь всем телом. Я уже не кричала, а похотливо стонала, и папа всё понял. Но экзекуцию не прекратил. Я знала, что ему тоже нравится меня бить, и возможно, у него тоже встал на меня... Это было ощутимо по силе его ударов, которая всё нарастала и нарастала.
Так мы незримо трахались, получая сексуальное удовольствие друг от друга: я от того что меня наказывают ремнём по телу, папа - от того, что меня стегает. После этого случая он никогда меня больше не бил, хоть мне очень хотелось. И стал избегать смотреть мне прямо в глаза. Наверное, боялся, что я там прочту о его тайных желаниях. Но мне его эротические фантазии были по барабану. Я предпочитала не фантазировать по ночам в постели, а получать реальные удовольствия!
Но удовольствие я получала от того, что меня стегают по попе. Кто бы ещё меня постегал, я не знала, когда была дома одна, доставала старый отцовский ремень, раздевалась до гола, ложилась и порола сама себя ремнём до полного изнеможения. Пока с криками и стонами не кончала от боли. После каждого такого самобичевания несколько дней было больно сидеть, но я терпела, чтобы никто ни о чём не догадался. При девочках старалась не переодеваться, потому что вся попа была исполосована после ударов ремня. Во время оргазма я порола себя что есть силы, потому что это увеличивало удовольствие.
Однажды Таня, девочка, недавно пришедшая в наш класс из другой школы, шутливо хлопнула меня ладошкой по заднице. Я громко вскрикнула от боли - буквально накануне я расписала свою попу до огромных кроваво-фиолетовых рубцов.
- Ты чего? - удивилась Татьяна.
- Больно, - созналась я, виновато потупясь.
- Подумаешь, недотрога... Я и притронулась-то слегка, - фыркнула одноклассница.
- Мне укол недавно делали, - соврала я.
После этого я стала присматриваться к Татьяне. Вскоре мы уже сидели за одной партой, и ходили в школу и домой после занятий вместе. Путь в нашу школу пролегал по краю густой, тенистой рощи, разросшейся между двумя посёлками городского типа. Однажды, когда возвращались после занятий домой, Татьяне захотелось на двор по маленькому.
- Пойдём, покараулишь, чтобы никто не шёл, - предложила она.
Мы прошли в глубь зелёного массива довольно далеко от тропинки. Бросив ранцы под дерево, огляделись.
- Здесь не только писать, и трахаться можно, - лукаво подмигнула мне Татьяна. Не стесняясь, высоко подняла подол платья, спустила трусики и присела. Вскоре между её широко расставленных ног громко зажурчал ручеёк.
Я, как завороженная смотрела, как она писает, и смутные эротические фантазии неожиданно закружились у меня в голове. Татьяна заметила, что я за ней наблюдаю, и не торопилась вставать, выдавливая из своей киски всё новые и новые слабые струйки. Я не отрывала глаз от неё, разглядывая откровенно, в деталях.
- Тебя не шокирует, если я покакаю? - спросила, наконец, Татьяна.
- Нет, ни сколько, какай, пожалуйста, - торопливо заверила я и смущённо отвернулась.
- Нет, что же ты? Не отворачивайся, смотри, - почти приказала Таня.
И я стала смотреть, как подруга какает.
- Дай бумажку, - почему-то грубо потребовала она, и я, не зная, почему она сердится, торопливо вытащила из своего ранца тонкую, в двенадцать листов, тетрадку и вырвала несколько листов.
- Помни их, - продолжала командовать Татьяна.
Я сделала, что она хотела и протянула мятые бумажки.
- Сама! - строго приказала она и подставила мне свою попу с грязной дырочкой.
Я опешила.
- Ну что же ты стоишь? Не поняла, что я сказала? - гневно вскрикнула Татьяна. - Я попросила тебя, как подругу, подтереть мне попу. Неужели тебе трудно?
- Мне вовсе не трудно, Танюша, - заикаясь, смущённо заговорила я. - Но мне как-то неловко...
- А что тут такого? Ведь никто же не видит, - привела веский довод подруга. - К тому же, ты и сама этого хочешь. Ведь, правда? Признайся, что тебе нравится моя задница? Отвечай, нравится? - Таня выпрямилась и, продолжая поддерживать руками платье, повернулась ко мне задом. Попа у неё была просто умопомрачительная.
- Ну что, нравится? - продолжала допрашивать меня Татьяна.
- Очень, - призналась я.
- Ну так и не комплексуй, делай, что тебе велят и что самой хочется, - потребовала подруга, снова наклоняясь и раздвигая пальцами свои ягодицы. - Давай, подотри меня, да поживей!
Я быстро исполнила то, что она просила. Начисто вытерла бумажками её дырочку. Мне захотелось поцеловать её ягодицу.
- А теперь подлижи меня там, - как бы угадав мои мысли, потребовала она. - Да хорошенько всё вылижи языком, чтоб чисто было.
Я сначала стала нежно целовать её пухленькие белые половинки, похожие на две сдобные булочки, потом быстро заработала язычком, вылизывая её анус. Когда дырочка буквально блестела, и на ней не осталось не то что никаких следов, но даже запаха, Татьяна выпрямилась и натянула трусики.
- Отойдём отсюда подальше, - сморщила она свой носик.
Взяв вещи, мы зашли поглубже в рощу.
- Раздевайся, - потребовала она там.
Я покорно сняла платье, разулась, спустила бежевые чулочки, аккуратно положив их на платье. Сверху бросила лифчик и трусики. Татьяна повернула меня спиной и стала разглядывать затянувшиеся рубцы на моих ягодицах.
- Что это?
Я призналась ей во всём.
- А хочешь, чтобы я тебя сейчас посекла хворостиной? - предложила Татьяна.
- Очень хочу, - согласилась тут же я, радуясь в душе такой удаче.
- Становись к дереву, - скомандовала школьная подруга.
Я прижалась к толстому стволу вяза, крепко обхватив его руками. Таня, походив вокруг, выломала гибкий, средних размеров, прут. С силой рассекла им воздух. Я напряглась в предчувствии небывалого наслаждения. И вот первый удар стеганул по моей спине. Я громко вскрикнула и передёрнулась всем телом. Было очень больно и в то же время приятно. Хотелось ещё боли от ударов и сладостного трепета обнажённой плоти.
- Тебе нравится, когда тебя секут, сучка? - спрашивала не меньше меня возбуждённая Татьяна.
- Да, очень! - заверила я. - Ударь меня больно, милая! Я хочу этого. Бей ещё и ещё!
И Татьяна принялась жестоко меня сечь. Била она всерьёз по спине, попе, ногам. После каждого удара я вскрикивала, быстро тёрла рукой ужаленное место, отдёргивала руку, чтобы не получить прутом по ней. Ягодицы мои горели, спина была вся исполосована кровавыми рубцами. Я стала плакать и просить, чтобы она прекратила. В то же время мне доставляло удовольствие не только то, что меня били, но и унижение.
Страницы: [ 1 ] [ ]
Читать также в данной категории:» (рейтинг: 81%)
» (рейтинг: 89%)
» (рейтинг: 58%)
» (рейтинг: 85%)
» (рейтинг: 30%)
» (рейтинг: 47%)
» (рейтинг: 42%)
» (рейтинг: 46%)
» (рейтинг: 86%)
» (рейтинг: 85%)
|