Рассказ №8649 (страница 3)

     Он нахмурился, его щеки вспыхнули, в глазах сверкнуло бешенство, выдававшее натуру буйную и неукротимую. - Строптивой девчонке просто необходимо подрезать крылышки, Ma foi!
     Обнаженная юность потрясала, влекла, лишала разума.
     "Не только общий счет нанесенных ударов увеличивался из года в год, моральные страдания, по мере того как она становилась все более женственной, всякий раз усиливались. Сейчас, когда девушка увидела среди костей лорда Хаксли и Джона Хаунтена ей захотелось провалиться сквозь землю. К дворне, она относилась с философским равнодушием, но присутствие знатных гостей выбило ее из колеи.
     Повернув голову, юная аристократка увидела приближающегося отца. Шаг и на клетчатом ковре появилась вторая фигура, придав больше сходства происходящему с шахматной партией.
     "Король и ферзь! - подумал лорд. - Вот только правила игры были очень далеки от мира шахмат!"
     Напрасно девушка пыталась найти на строгом лице отца Чарльза хоть каплю сочувствия. Глаза Хаксли оставались темными и холодными. "Он не простил мне холодности!" - поняла она.
     - Ну-с. Юная леди, начнем! - Отец, сконцентрировав взгляд на прекрасных округлых ягодицах, примериваясь, и медленно отвел руку с розгой назад.
     Гости, отложив кубки и закуски, ждали, что будет дальше, не спуская глаз с хозяина и его дочери. По воцарившейся тишине девушка поняла, что "карающая десница" уже занесена, и вскоре она почувствует первый "поцелуй".
     - Mon Dieu! (Боже мой!) Лорд Оливер Хаксли увидит, как меня бьют! - Прекрасная жертва слегка склонила голову и стиснула зубы, нагое тело трепетало в ожидании. - На балу я была такой ледяной, такой недоступной, а сейчас:
     Тут лорд Оливер Хаксли увидел, что леди Эвелина не только сумела сохранить благородство, стоя голой на потеху зрителям: она словно пыталась послать отцу взглядом тихий протест: "Ты приговорил меня к этому, так приводи же в исполнение свой дьявольский замысел!" Впрочем, вскоре она забыла об их существовании.
     "Украсть ее по дороге в церковь, - в голове Джона зарождались крамольные мысли, далекие от мыслей, что посещают головы порядочных джентльменов - подумать только, сколько в этой голой девчонке и застенчивости и чувства собственного достоинства! Истинная дочь рыцаря! Такую бы птичку, да в сарай на солому!"
     Впрочем, удивительная красота именинницы вызвала общее изумление, и те из зрителей что помоложе, молча переглянулись между собой.
     "Смотришь на женщину только для того, - думал лорд Хаксли, - чтобы усладить свое зрение и полюбоваться тем, что называется ее красотой, а извечный враг, лев рыкающий, и овладевает нами в это время!"
     - Аминь! - произнес строгий, а за ним повторили все присутствующие.
     Только девушка ничего не сказала, но, сложив руки, устремила глаза к потолку.
     Отчетливый свист предшествовал тому, как розга с характерным щелчком врезалась крутые полушария, вызвав мгновенный прилив крови к коже и оставив быстро вспухающий темный рубец.
     Лорд Оливер увидел, как обнаженные "половинки" девушки заколыхались от удара, а тело встрепенулось от жгучей боли. Бедра Эвелины выгнулись вперед, голова взлетела кверху, лицо исказилось, но только свистящий звук втягиваемого в легкие воздуха выдал страдание.
     "Один!" - бесцветным голосом отсчитал сэр Чарльз Брисбен.
     Первый удар "праздничной" трепки пришелся на верхнюю часть белых ягодиц, перпендикулярно ягодичной складке, разделив белую луну на четыре одинаковые половинки. Зрители тем временем, осушили кубки и наблюдали, как отчетливо видимый на трепещущем теле рубец быстро спадал и темнел.
     Граф выбрал новый прут, стряхнул с него воду и, примерившись, чуть отступил назад, одновременно сместившись вправо.
     Зловещий свист вновь рассек воздух, и розга вновь легла на плотно сжатые половинки, оставив новый пылающий рубец на нежной коже.
     - Tete Dieu! - (Черт побери! - франц.) Лорд Хаксли смотрел, как нежное гибкое тело красавицы встрепенулось под жалящим ударом, ягодицы заколыхались, а бедра и поясница дернулись вперед подталкиваемые жгучей болью. - Ее мужество достойно святой Инессы, выставленной на позор перед язычниками!
     Девушка переступила по ковру босыми ногами, и покорно вытянулась, ожидая нового удара.
     "Надо же, всего за какой-то год эта маленькая девчонка превратилась в прекрасную женщину, - думал Лорд, наблюдая за наказанием, - вот уж не думал, что она может вести себя в такой ситуации с достоинством истиной аристократки!"
     Второй, ярко красный рубец лег на дюйм ниже первого. Именинница стиснула зубы, подавив рвущийся наружу крик. Однако движение бедер и сжавшиеся ягодицы вновь дали знать зрителям, что девушка не осталась безучастной к отцовской расправе.
     "Три!" - Чарльз сделал паузу, словно обдумывая план нанесения следующего удара.
     Каждое вздрагивание жертвы вызывали в Джоне дикую похоть: тело напрягалось под ударами, но Эвелина сносила наказание с поистине рыцарским достоинством.
     Не упуская из виду силу, ритм и безжалостность ударов в попытках сломить дух девушки, основное внимание он уделял демонстрации воспитательного искусства в правильном расположении рубцов на привлекательных округлостях, а также придании им надлежащего цвета и яркости, что само по себе доставляло ему, да и многим из зрителей, немалое удовольствие.
     Раздался свист и звонкий щелчок, обвившись вокруг бедных ягодиц несчастной жертвы, глаза девушки широко открылись и, сдавленное "АХ!" вырвалось из судорожно сжимаемых губ.
     Третья горизонтальная полоса прорезала мягкую алебастровую кожу, и отец аристократки отсчитал третий удар.
     минуты наказания вести себя неподобающим образом.
     "Леди Годива, наш далекий предок, могла бы гордиться ею, - думал строгий папа, - ей пришлось проехать через весь город на белой лошади в голом виде, чтобы спасти обывателей от чрезмерных налогов!"
     (10 июля 1040 года леди Годива проехала по английскому городу Ковентри голой, чтобы убедить своего мужа снизить налоги для горожан. Обложивший жителей Ковентри непомерными налогами граф, издеваясь то ли над горожанами, то ли над женой, пообещал снизить их, если леди Годива проедет по городу обнаженной. Да видно плохо он знал свою жену! Гордая леди проехала по центральной площади города, заставив мужа выполнить свое обещание и заслужив любовь всех жителей города, которые во время шествия закрыли все окна. - Прим. переводчика) Теперь, позабыв о скромности, она сжимала исполосованные ягодицы, позволяя зрителям рассмотреть самые потаенные местечки в ложбинке между трепещущими очаровательными холмами.
     О силе удара публику оповестило вырвавшееся из глотки мужественной красавицы захлебывающееся рыдание. Слезы брызнули из уголков плотно зажмуренных глаз Эвелины, и она сжала ладонями груди, силясь таким образом поддержать себя.
     "Как великолепно она сложена, - подумал Джон Хаунтен, - прямо породистая кобылка! И ей место в моей конюшне! А все-таки хорошо, что я не Том, а Эвелина - не леди Годива!" (По легенде Том был единственным жителем Ковентри, посмотревший на леди Годиву, за что понес наказание слепотой (Прим. переводчика)
     Краем глаза бравый рыцарь увидел, что лорд, сидевший рядом с ним, сжал руки в кулаки так, что костяшки на пальцах побелели.
     Огненно-красные, налившиеся кровью полосы пересекали соблазнительный зад мученицы, резко контрастируя с белизной прекрасного тела.
     "Четыре!" - объявил хозяин поместья.
     Эвелина покорно вздернула к потолку подбородок с плотно сомкнутыми губами.
     Расположение рубцов было идеальным - первый на самом верху, на том уровне, где верхняя часть роскошных бедер начинала сужаться к талии, остальные книзу от первого на одинаковом расстоянии. В то время как отец готовился к пятому, удару Эвелина склонила прекрасную головку, закрыла глаза и словно произносила безмолвную молитву.
     - Эта красотка, что с таким мужеством и кротостью принимает наказание, будет греть мою постель! - прорычал Джон Хаунтен, грохнув о стол свой стакан с такой силой, что тарелка запрыгала. - Ах, чума меня забери, если я отступлю!
     "Пять"
     Гул одобрения раздался из толпы, увидевшей результат нового удара. Малиновый след расположился, идеально параллельно им верхним полосам.
     - Барон, лорд посмотрел на своего соседа, такие речи не достойны славного рыцаря!"Клянусь тремя царями! Если она выдержит всю порку с таким достоинством и с таким христианским смирением, - красота девушки, чьи достоинства не скрывала ни одна тряпка, достоинство, с которым она переносила отцовские подарки, очаровали лорда Оливер Хаксли, - я на ней женюсь!"
     Возможно, эта размолвка двух почтенных джентльменов могла бы привести к ссоре и поединку, но их внимание было отвлечено новым актом разыгрывающейся на ковре трагедии.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ]

Читать из этой серии:

Читать также в данной категории: