 |
| |
| | Ему было сейчас важно услышать от нее любые, тем более эти интимные слова. Ее чувственный женственный голос всегда вызывал не меньший трепет и желание, чем соблазнительное тело. Этот томный голос и подбадривающие слова пробудили в нем звериный инстинкт. В очередной раз, впившись в губы и усиливая ритм, Чад еще сильнее и резче стал таранить ее божественно сладкий орган до полного упора, словно пытаясь проникнуть в другое, не менее священное для него место, в котором он пребывал когда-то девять месяцев как в раю. | | |
| |
|
| |
| | Сперма брызнула из его члена на живот, но Светик быстро заглотал все это хозяйство по самые яйца себе в рот и выпил нектар любви. Потом она вылизывала Мишкин живот, а я еще раз прошелся по ее дырочкам, собирая ее соки и остатки спермы. Свету трясло в экстазе, наконец, не выдержав, она оттолкнула меня от своих разьебанных дырок и вытянулась на кровати. | | |
| |
|
| |
| | Помедлив, я покорно направилась в чулан сама. Совсем не такой представляла я встречу с моим парнем. Сейчас он увидит меня и сразу же узнает, что я бью посуду взаправду, а не для выяснения отношений. Станет ли Оля меня наказывать в его присутствии, размышляла я. В чулане никого не было. Мне стало очень больно, причём я вдруг осознала, что эту боль я ощущаю уже некоторое время. Саша! Где он? Я выскочила в коридор; мои мысли путались, я не могла составить себе никакого плана действий.
Девочка пробегала с подносом, я на автопилоте спросила её:
- Где Саша?
Возвращаясь ныне к этому вопросу, я удивляюсь: ну откуда бы девочке знать, что за Саша, и кто я такая, и где он может быть.
- Сашу дядя Джон увёл в спортзал.
У меня реально болело сердце, я не могла тогда даже внятно сформулировать себе, что это я "беспокоюсь о Саше". Мне хотелось оказаться с ним рядом, вот что! Всё остальное не имело никакого значения.
Я вышла через запасной выход, около кухни, в сад. Он ослепил меня своей красотой и ароматом, но это было несущественно; мне требовались красота и аромат моего парня.
Я пробралась узкой аллеей, отводя от лица тисовые ветки, к бассейну и свернула к гардеробу, за которым, как я предполагала, размещался спортзал.
Так и есть: пройдя мимо шкафов раздевалки, я вступила в пустой спортивный зал с раскрашенным деревянным полом. В углу была дверь, как я понимаю, нечто вроде тренерской. Я обошла стопку матов и рванула дверь на себя.
Саша был привязан скакалками к чёрному кожаному коню, а дядя Джон был без трусов. Он смазывал свою маленькую письку прозрачным гелем из флакона, который он встряхивал и рассматривал на свет.
Уважаемая Мария Валентиновна! Отдаю себе отчёт, что надоела Вам уже со своими цитатами из речей мальчиков. Всё-таки позвольте мне в завершающей части сочинения привести ещё одну, Сашину:
"Женька, ты такая вбежала в тренерскую и с порога ударила по мячу; забила Джону гол. Отбила педерасту хуй."
Неужели события развернулись столь стремительно? Мне казалось, что я вначале осмотрелась в помещении, затем, поразмыслив немного, составила план действий.
Дело в том, что я ненавижу баскетбол; вздорное изобретение люмпенов; к тому же у меня все пальцы выбиты этим жёстким глупым мячом, которым нас заставляет играть на физкультуре наш физрук Роман Борисович.
Поэтому оранжево-целлюлитный мяч у входа в тренерскую как нельзя лучше подходил для выплёскивания моих эмоций: дядя Джон собирался сделать с Сашей то, что Саша сделал со мной!
Я была поражена. Как можно сравнивать Джона и Сашу! Саша - мой любимый, а Джон? Как он посмел сравниться с Сашей? С чего он взял, что Саше нужно то же, что и мне?
Я пнула мяч что есть силы. Хотела ногой по полу топнуть, но ударила по мячу.
Мяч почему-то полетел дяде Джону в пах, гулко и противно зазвенел, как он обычно это делает, отбивая мне суставы на пальцах, и почему-то стремительно отскочил в мою сторону.
Я едва успела присесть, как мяч пронёсся надо мной, через открытую дверь, и - по утверждениям Саши - попал прямёхонько в корзину. Стук-стук-стук.
Вообще я особенно никогда не блистала у Романа Борисовича, так что это для меня, можно сказать, достижение. От значка ГТО к олимпийской медали.
Дядя Джон уже сидел на корточках, округлив глаза, часто дыша. Его очки на носу были неуместны.
Я стала отвязывать Сашу. Это были прямо какие-то морские узлы.
В это время в тренерскую вбежала Оля и залепила мне долгожданную пощёчину. Вот уж Оля-то точно мгновенно сориентировалась в ситуации.
Одним глазом я начала рассматривать искры, потекли слёзы, я закрыла его ладонью, а вторым глазом я следила за схваткой Оли и Саши.
Спешившись, Саша совершенно хладнокровно, как мне показалось, наносил Оле удары кулаками. Несмотря на то, что он был младше и ниже ростом, он загнал её в угол и последним ударом в лицо заставил сесть подле завывавшего Джона.
Я уже не успевала следить за своими чувствами: кого мне более жаль, а кого менее.
Саша о чём-то негромко беседовал с обоими.
- Вам что же, ничего не сказали? - доносилось до меня из угла. - Вас не приглашали на ночной совет дружины заднефланговых?
"Не приглашали" , подумала я, "да я бы ещё и не пошла; дура я, что ли; ночью спать надо, а не шляться по советам."
Мне вдруг захотелось спать, я начала зевать. Возможно, по этой причине дальнейшие события я помню, как во сне.
Дядя Джон, вновь прилично одетый и осмотрительно-вежливый, вновь сопроводил нас, широко расставляя ноги при ходьбе, до гардероба, где в шкафчиках висела наша одежда, с которой начались наши сказочные приключения.
Для меня-то уж точно сказочные.
Я с сожалением переоделась, Саша с деланным равнодушием.
Обедали мы уже в лагере, Саша в столовой степенно рассказывал своим друзьям о кроликах и о том, как фазан клюнул меня в глаз. Я дождалась-таки его ищущего взгляда и небрежно передала ему хлеб. Он сдержанно поблагодарил и продолжил свою речь; но я заметила, что он был рад; он улыбнулся! Он сохранил тайну.
Я планировала послесловие к моему рассказу, перебирая черновики, наброски и дневники на своём столе, но звонкая капель за окном вмешалась в мои планы, позвала на улицу.
Я понимаю всецело, Мария Валентиновна, что звонок для учителя, но разрешите мне всё же дописать до точки и поскорее сбежать на перемену; перемену мыслей и поступков, составов и мозгов, и сердечных помышлений и намерений, а также всяческих оценок. | | |
| |
|
| |
| | Встречи с сестрами у меня по-прежнему были почти исключительно банными: Дома залезть под подол Аньке или Василисе удавалось очень редко, хотя и это нам нравилось. Меня такое разнообразие в жизни, должен признать, более чем устраивало. С Василисой у нас все бывало страстно, жарко, порывисто. Ласки старшая ценила не очень высоко, зато часто впивалась ногтями мне в спину, покусывала плечи и даже поколачивала в особо горячие моменты. Аня же покорно отдавалась моей воле, получая удовольствие, как мне кажется, даже от самого моего восхищения и желания. Словом, обе были прекрасными любовницами, и совсем друг к другу не ревновали. Я иногда даже подумывал, нельзя ли как-нибудь затащить обеих сестер в постель сразу. Слышал я краем уха, что бывали женщины, которые соглашались на такое, и сулило это якобы мужчине неземные блаженства. Впрочем, это говорили преимущественно о женщинах весьма определенного сорта, дамочках нетяжелого поведения. Сам не пробовал, ну и с сестрами тоже организовывать не стал. Тем более, они не напрашивались. Мы вообще об этом не разговаривали и не обсуждали ни разу: | | |
| |
|
Рассказ №22618
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Среда, 04/03/2020
Прочитано раз: 31504 (за неделю: 85)
Рейтинг: 47% (за неделю: 0%)
Цитата: "-Да, милый, писали. У нас за домом, среди бурьяна, была такая асфальтовая площадка, огороженная тремя бетонными блоками. Одно время на ней стоял контейнер для мусора, потом его убрали и там было удобное место. Моих подруг звали Ксюша и Алёна. Сперва мы туда забежали случайно, очень приспичило. А потом заметили интересную вещь. На асфальте лужица растекается очень медленно и принимает самые причудливые формы, которые всё время меняются. Ну мы и стали там писать регулярно. Придём и сядем: я в центре, Ксюша слева, Алёна справа. Пустим ключики и убежим. А потом каждые полчаса ходим смотреть. Вот наши лужицы слились, это как осьминожек. Потом большая лужица- как медведь. А потом вообще кит! Лето тогда было жаркое, вечером пройдёт ливень, всё смоет, за ночь асфальт высохнет, а утром мы опять приходим. Знаешь, как было здорово! Мне тогда тоже было восемь лет-заключила Катя свой рассказ, крепко поцеловав сына...."
Страницы: [ 1 ] [ ]
-Ну давай, теперь твой черёд-пригласила она Колбасника. -Только смотри, без глупостей, а то я ведь не промажу!
Тот неловко поднялся, подошёл к столу и сразу, без каких-либо усилий, выжрал две бутылки. Ну ничего себе-подумала Катя-явно вторая стадия алкоголизма! Дозу спирта придётся увеличить раза в два.
-Костя, солнышко, опять подержи их на прицеле-попросила она сына и надела стерильные латексные перчатки. Момент истины неумолимо приближался. О-о, дамы не допили свой коктейль! Непорядок! Одна из стерв похрапывала широко открытым ртом. Катя сунула ей туда горлышко бутылки и та, кашляя и булькая, всё-таки допила жгучую жидкость. Со второй было сложнее: она стиснула свои челюсти, как бульдог. Но Катя большим и указательным пальцами зажала её мясистый, угреватый нос и, когда стерва всё-таки раскрыла варежку, напоила и её. А затем принесла из лаборатории бутыль медицинского спирта.
-Зачем это, мама? -спросил Костик. -Смотри, как их уже развезло!
-Для верности-ответила Катя, быстро набирая шприц. Она умела делать уколы так, чтобы не оставалось следа и здесь этот навык ей очень пригодился.
-Ну всё, готово-объявила она, закончив с Колбасником. -Давай мне пистолет, вот так, поставим его на предохранитель. Теперь отведи Акеллу к себе и помогай мне. Вдвоём они начали подтаскивать разомлевших посетителей к двери. В это время, в незаметно наступивших синих сумерках, по карнизу звонко забарабанили капли дождя. Ещё лучше-подумала Катя-в такую погоду никто не высунет нос из дома. Катя открыла дверь и осторожно выглянула. Потом вышла и вызвала лифт. Вдвоём они выволокли бесчувственные тела на площадку, Костик держал лифт на"стоп", а Катя, надрываясь, загружала туда мерзавцев.
-Всё, солнышко-поцеловала она сына-иди домой, я сейчас приду.
Она нажала девятый этаж, потому, что знала: сейчас все четыре квартиры стоят пустые. Одна семья круглый год живёт на даче, другая-за границей, а ещё две квартиры отчаянно нуждаются в ремонте, но у их владельцев пока нет на это денег. На девятом этаже Катя с большими усилиями разгрузила лифт и вернулась домой. Там она собрала остатки трапезы и, вновь поднявшись на площадку девятого этажа, расставила на полу пустые бутылки и рассадила всех участников пьянки в более естественные положения. Ну вот, теперь всё в порядке.
-Мам, а что делать с пистолетом? -встретил её вопросом Костик.
-Пока оставим себе-на всякий случай-вздохнув, ответила Катя.
Она вытащила обойму-семь патронов да плюс тот, что в стволе-всего восемь, полный комплект. Вряд ли спецназ будет когда-нибудь штурмовать их с Костиком квартиру, это уж совсем курам на смех. А вот для таких гнилых посетителей, как Колбасник или господа из соцопеки, "Макаров"-хороший аргумент! Сейчас гораздо важнее посмотреть те документы, что принесла ей незадачливая соцопекунша. Это большая картонная папка с именем Костика и их адресом. Внутри несколько пустых бланков протокола, почтовый конверт с флешкой и...
-Я так и знала! -воскликнула Катя, звонко хлопнув ладонью по столу.
-Что ты знала, мама? -спросил прибежавший на шум Костик.
-Это Надина, сука, написала на нас донос! Вот её заявление! Да и написала-то с ошибками, тупая тварь!
Конечно, Надина тут придумала не хило. Катю-на зону, над Костиком она немедленно оформит опекунство, приватизирует и продаст их квартиру, а потом отправит Костика в интернат и всё: ловкость рук и никакого мошенничества! Катя вставила флешку в ноутбук-конечно, там была уже знакомая ей аудиозапись. Она тут же дважды отформатировала её, запись с айфона соцопекунши Катя удалила ещё раньше. Разорванное в клочья заявление отправилось в унитаз, как и всё содержимое папки. Катя содрала с неё этикетку, а саму папку, не долго думая, выкинула в окно, откуда тянуло влажным и прохладным воздухом вечернего дождя.
-Мам, а мы правда уедем? -подал голос наблюдавший за ней Костик.
-Нет, милый, это я так им сказала, наобум. Некуда нам с тобой ехать и незачем. Ну, во всяком случае, сейчас, пока-Катя крепко обняла сына.
Катю уже давно приглашали работать в один из европейских университетов, но она не хотела ехать туда с пустыми руками. Продав же квартиру, она могла бы получить примерно сто тысяч евро. Но, пока тут болталась Надина, приватизировать, а, следовательно, и продать квартиру было невозможно. Надо было это решать.
-Мам, пойдём мыться? -робко спросил Костик.
Каждый вечер они завершали в ванной, это была их неколебимая многолетняя традиция и Катя подумала, что теперь тем более не стоит её нарушать.
-Конечно, солнышко-ответила Катя, поцеловав сына в макушку-беги, набирай воду!
Для него-то всё произошедшее было лишь весёлым приключением, а Катя ясно понимала, в какую опасную игру её втянули. Но отступать было уже некуда. Грустно вздохнув, Катя погасила в комнате свет, стянула свой вишнёвый джемпер, расстегнула и спустила джинсы и в трусиках, лифчике и носочках отправилась в ванную, из которой уже доносился сладкий аромат фруктовой пены. Там привычно хлопотал голенький Костик. Он радостно обернулся на звук её шагов и Катя улыбнулась, заметив, что у него уже стоит. Золотистые пушинки, густо покрывавшие Костиков лобочек, были предметом его особой гордости, ведь ни у кого из его друзей волосков там ещё не было. А раньше, в младшей школе, малыш очень гордился тем, что может запросто открыть свою нежно-розовую головку.
-Знаешь, мам-говорил он Кате-никто в классе ещё не может, а я могу!
Эти откровенные разговоры с сыном просто восхищали Катю. Малыш ей полностью доверяет, у них нет никаких тайн друг от друга-вот ради такого действительно стоит жить! Особенно запомнился Кате один разговор с сыном, состоявшийся года четыре назад, в мае, в самое прекрасное время, когда всё цветёт и от нежного аромата немного кружится голова. Костик прибежал с улицы и Катя мягко упрекнула его: "Я же просила играть всё время на виду! А вы зачем-то пошли за гаражи. Что вам там понадобилось?"
-Мам, мы пописать захотели!
-Господи, да пописали бы здесь, только бы от окон отвернулись да и пописали. Вы же ещё совсем малыши, зачем уж так прятаться-то?
-А нам была нужна стенка!
-Стенка? Зачем?
-А мы поспорили, кто написает выше всех!
-Ну и кто же?
-Я! Я написал вот настолько выше головы!
-Костик, ты шутишь? Это невозможно!
-Да, невозможно?! А хочешь, я тебе прямо сейчас покажу! Вот только где бы? А, знаю, в ванной! Ну-ка пошли!
Катя недоверчиво последовала за сыном. Он уже заскочил в ванну и вытащил свой длинненький, беленький и гибкий писюнчик.
-Смотри, мама! -малыш пустил струйку, повёл вверх и легко достал самые верхние переводные картинки на стене.
-Видала?! А то невозможно! -серьёзно заключил он, вытряхивая оставшиеся капельки.
-Солнышко, да ты просто настоящий чемпион! -радостно засмеялась Катя. -Тебе положен главный приз! И ты его получишь немедленно! -она подхватила малыша на руки, даже не дав застегнуть штанишки и потащила к дивану.
-Подожди, мама, сначала надо всё там смыть! -попробовал протестовать Костик.
-Потом! -и Катя закрыла малышу рот крепким поцелуем, прекращая дальнейшую дискуссию.
Она дико завелась от увиденного и это совокупление было ей необыкновенно-приятно. Они ласкались, целовались и щекотались. Дав маме отдышаться, малыш спросил: "А как ты в детстве играла с подружками? Вы писали вместе?"
-Да, милый, писали. У нас за домом, среди бурьяна, была такая асфальтовая площадка, огороженная тремя бетонными блоками. Одно время на ней стоял контейнер для мусора, потом его убрали и там было удобное место. Моих подруг звали Ксюша и Алёна. Сперва мы туда забежали случайно, очень приспичило. А потом заметили интересную вещь. На асфальте лужица растекается очень медленно и принимает самые причудливые формы, которые всё время меняются. Ну мы и стали там писать регулярно. Придём и сядем: я в центре, Ксюша слева, Алёна справа. Пустим ключики и убежим. А потом каждые полчаса ходим смотреть. Вот наши лужицы слились, это как осьминожек. Потом большая лужица- как медведь. А потом вообще кит! Лето тогда было жаркое, вечером пройдёт ливень, всё смоет, за ночь асфальт высохнет, а утром мы опять приходим. Знаешь, как было здорово! Мне тогда тоже было восемь лет-заключила Катя свой рассказ, крепко поцеловав сына.
От воспоминаний Катю отвлекли нежные прикосновения. Малыш гладил её через трусики.
-Мам, я уже очень-очень хочу!
-Хорошо, солнышко! -Катя повернулась спиной и Костик привычно расстегнул ей лифчик.
Трусики Катя спустила сама. Под ними были такие же золотистые пушинки, как и у Костика, но чуть подлиннее. Ещё буквально по три таких пушинки было у Кати подмышками, а вся остальная кожа молочно-белая и гладкая, как шёлк. Иногда даже казалось, что эта хрупкая девушка просвечивает насквозь. Они давно научились понимать друг друга и теперь, увидев, что Костик постелил на раковину огромное махровое полотенце, Катя молча подошла к ней и оперлась своими нежными локотками, повернувшись к сынишке попкой.
Страницы: [ 1 ] [ ]
Читать из этой серии:»
»
»
»
Читать также в данной категории:» (рейтинг: 80%)
» (рейтинг: 52%)
» (рейтинг: 52%)
» (рейтинг: 70%)
» (рейтинг: 27%)
» (рейтинг: 77%)
» (рейтинг: 39%)
» (рейтинг: 62%)
» (рейтинг: 46%)
» (рейтинг: 74%)
|
