Рассказ №2280 (страница 12)

     Когда Пенни поняла, что одержала победу, Дьявол снова обуял ее. Уже в третий раз она принялась причитать пошлую бессмыслицу на ухо дочери, вперемешку с поцелуями, которые она дарила ее шее, глазам и щечкам:
     - Боже мой, Сюзи! - Шептала сама не своя Пенни. - Тебе нравится то, что я делаю. Значит, ты простила меня. Значит, ты разрешаешь мне любить тебя. Господи! Спасибо, любимая! - Мать немного расслабилась, и ее пальцы сразу воспользовались этим, чересчур сильно сжав испытуемый клитор. Сюзанна не реагировала. Пенни продолжала. - Я никогда не брошу тебя, Сюзи! И я сейчас сделаю тебе то, что никогда раньше не делала. Я поцелую твою киску. Только тебе! Я очень хочу, чтобы ты кончила. Ты просто должна. Если ты любишь меня, то ты сделаешь это. Прости, я очень люблю тебя!
     С этими словами, Пенни стала опускаться к бедрам дочери. Внизу возникла неожиданная проблема - трусики. Пока мать баловалась рукой с писькой Сюзи, они совершенно не мешали, отодвинутые чуть в сторону. Но теперь, когда пальцы вот-вот должны были быть заменены ртом, белье превратилось в проблему. Но Пенни не долго решала, как преодолеть это мелкое препятствие. Она ласково и медленно приподняла попку дочки и одним движением спустила трусики почти до колен. Остальное было делом трех секунд - скрученный треугольник ткани бесшумно лег на кровать рядом с одеялом, а Пенни уже разводила в стороны прекрасные сюзанины ножки.
     Единственная вещь, о которой пожалела Пенни, было почти полное отсутствие света. Луна светила достаточно ярко, но не настолько, чтобы женщина могла насладиться видом всех тайных мест девочки во всех возможных подробностях. Ну, да Бог с ним! Пенни и так была распалена до предела. Терять время было бы преступлением, и мать сразу же припала губами к девичьей киске. Она не испытала и доли тех сомнений, которые посетили Кэрол в подобной ситуации. Во-первых, Пенни настрадалась за последние два дня, а, во-вторых, ей пока не грозила огласка ее тайных пристрастий.
     Поэтому Пенни, впервые в своей жизни, взяла в рот у женщины абсолютно не комплексуя, и сразу стала неистово отсасывать дочкины прелести. Тут ей пришлось потрудиться, но это не пугало ее. Заторможенное эфиром, тело Сюзанны весьма плоховато реагировало на ласки. От девочки долгое время не поступало никакой реакции, но Пенни не расстраивалась. К тому же, она постоянно ощущала вкус сочащейся из влагалища смазки, и это действовало на нее, как отличный катализатор. Но даже и без этого Пенни не стала бы прекращать свою развратную деятельность. С первой же секунды ее мозг привязался к этому навсегда. Она даже не поняла, что именно так притянуло ее к этому процессу. Толи фирменный запах свежести вымытой девственной пещерки, толи кисловатый вкус девичьих выделений, толи еще что. Просто Пенни поняла, что это - ее судьба, ее Бог, ее жизнь! И не стала разбираться, почему, а просто полностью отдалась этому священнодействию.
     Она сосала, лизала, покусывала и пощипывала. Она терлась лицом о мокрую промежность. Пыталась ресницами собрать влагу с вылизанных губ, а потом сразу же терлась о них щеками, словно ласкающаяся кошка. Ей хотелось залезть языком в вагину дочери до самой матки, и она сделала бы это, не будь ее язык столь коротким, как у всех нормальных людей. Она всасывала в себя все доступные половые органы Сюзи до самого горла. Она упивалась всем этим.
     Так прошло наверное минут двадцать, и наконец организм юной леди не выдержал. Никто не мог знать, что снилось в этом момент Сюзанне, и снилось ли что-нибудь ей вообще. Но факт остался фактом - бедра девочки неожиданно напряглись, дыхание участилось, и она коротко и достаточно тихо охнула. Затем мелкая дрожь пробежала по всему ее телу, после чего Сюзанна снова затихла, а дыхание стало восстанавливаться.
     Сначала Пенни даже не поняла, что же произошло. В своем неистовстве, она только секунд через пять догадалась, что это была за реакция. И тогда она, сама того не желая, со скоростью звука соединила до этого расставленные колени, схватила себя руками за грудь и скатилась с кровати на пол, до крови прикусив губу, чтобы не заорать. Глаза зажмурились, как будто в них попал сигаретный дым, а тело затряслось в страшной агонии экстаза. Ее било и возило по полу секунд двадцать, а рот хватал порции теплого воздуха, спасая свою хозяйку от потери сознания. Потом это блаженство отпустило ее, и Пенни мгновенно стихла.
     Итак, она сделала все, что только хотела. Она осуществила мечты сексуальной твари, так внезапно переменившей свои пристрастия. Пот, создавая иллюзию очищения, стекал с голого тела Пенни, и она стала потихоньку соображать.
     Поднявшись, женщина в первую очередь огляделась. Все оставалось по-прежнему. Она посмотрела на дочь - Сюзи ничуть не проснулась, и только снова стала посапывать носиком. Видимо эфир начал выходить из организма. Тогда Пенни решила завершить свою оргию и потянулась за трусиками дочери, желая вернуть их на место. Сделав это, Пенни поцеловала дочь и на неверных ногах поплелась прочь из комнаты. Но, сделав несколько шагов, она остановилась. Поразмыслив о чем-то пару секунд, Пенни вернулась к кровати Сюзи и со странными для данной ситуации словами "я же, все-таки, мать", укрыла почти обнаженное тело дочери одеялом.
     Будильник, сработав как всегда в половине восьмого, звонил уже минут десять, но Пенни так и не услышала его. В тот день в офис она пришла только к одиннадцати, заставив подчиненных судачить о том, что уж не случится ли сегодня всемирного потопа или ядерной войны. Но Пенни не интересовалась этим - она сияла и была счастлива.
     
     
     Но, как известно, счастье не может быть долгим. С той ночи прошло уже восемь дней, и все эти восемь дней, а вернее ночей, Пенни наслаждалась обществом своей спящей дочери. Пузырек эфира все еще продолжал находиться в кармане домашнего халата, и до сих пор был полон больше, чем наполовину.
     Пенни совершенно изменилась. Она помолодела. Не понятно откуда, вдруг взялись духовные силы. Она перестала уставать на работе, хотя спала намного меньше, а работы-то вовсе не убавлялось. Ей постоянно хотелось петь, что она и делала, правда про себя. Дочь все так же каждый вечер приходила желать ей спокойной ночи, а затем Пенни сама приходила к ней, чтобы превратить ночь в не совсем спокойную.
     За это время Пенни перепробовала массу вещей. Она осмелела и стала позволять себе более рискованные вещи, но дочь ни разу не смогла поймать ее за руку, так как очень крепко спала.
     Что такое совесть, Пенни успела забыть окончательно. Теперь она уже не только привязалась к лесбосу с Сюзанной. Теперь она готова была перегрызть глотку любому, кто попробует отнять Сюзи у нее.
     Наверное, так бы продолжалось очень долго, если бы на девятый день не случилось одной неприятности. Маленькой такой неприятности, которая сразу же отрезвила Пенни, как ушат жидкого азота.
     Вечером, направляясь в тот самый ресторан, где так и не побывала Сюзи, Пенни столкнулась с доктором. Нельзя сказать, что она так уж была разочарована этой встречей, но и говорить с ним ей тоже было не о чем. Поэтому она лишь глуховато приветствовала его банальным: "Привет, док!", и продолжила свой путь к отдельному входу для самых лучших клиентов. Она не сразу и сообразила, что доктор вовсе не собирался ограничивать их встречу лишь приветствием, и поэтому прошла еще два-три шага, прежде чем до нее дошел смысл его ответа. Врач сказал:
     - О! Миссис Пенни! Хорошо, что я Вас встретил. Добрый вечер.
     - Добрый вечер! - Снова поздоровалась несколько огорошенная Пенни. Она не знала, почему хорошо то, что ей повстречался доктор, и для кого это хорошо. Но отмахнуться от разговора просто так было бы странным. И Пенни согласилась на диалог. - Вы что-то хотели?
     - Да. - Доктор протер очки носовым платком. - Видите ли, я на счет той собаки. Хотел поинтересоваться, как она. Это моя ошибка, а я только сегодня вспомнил, что совсем забыл сказать Вам одну важную вещь. Вы же сказали, что это для перевязки?
     - Ну, д-да! - Пенни не сразу, но все же вспомнила, что, когда и кому она врала. - Да ведь уже все в порядке, док. Я Вам очень благодарна. - Сказала Пенни, а про себя подумала: "Если бы ты знал, старый пень, насколько я тебе благодарна".
     - Значит, все хорошо? - Доктор заодно тем же платком протер и вспотевшую плешь. - А я уже стал беспокоиться.
     - О чем, док? - Пенни искренне улыбнулась. Она еще не врубилась, что речь идет о серьезных вещах.
     - Ну, я просто подумал, что перевязка же не один раз делается. Так? - На короткий вопрос доктора Пенни утвердительно кивнула, и тот продолжал. - Вот! А штука-то вся в том, что эфиром часто пользоваться нельзя. Во-первых, может наступить привыкание. И тогда Ваша собачка, вместо того, чтобы спать по ночам, будет выть от головной боли. Но самое страшное даже не это. Вообще, эфиром злоупотреблять не нужно. Он очень сильно влияет на сердечную мышцу. Если пользоваться им, скажем, пять раз за месяц, то сердце может просто не выдержать таких нагрузок. Впрочем, если Вы, миссис Пенни, говорите, что уже все в порядке, то я пожалуй откланяюсь.
     - Постойте, док! - Лицо женщины покрылось фиолетовой краской. Рука, поднявшаяся в сторону доктора, желая остановить его, застыла на середине пути. - Вообще-то, я пользовалась им... ну, скажем..., - Пенни лихорадочно думала, чтобы такое соврать поправдоподобнее, - три раза за неделю. Это очень плохо?


Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ] [ 6 ] [ 7 ] [ 8 ] [ 9 ] [ 10 ] [ 11 ] [ 12 ] [ 13 ] [ 14 ] [ 15 ] [ 16 ] [ 17 ] [ 18 ] [ 19 ] [ 20 ]

Читать также в данной категории: