 |
| |
| | подлинная беседа из чата (приват)
| | |
| |
|
| |
| | Этот сладкий ротик все делает правильно, отсасывает так страстно и откровенно, ласкает ствол, головку, лижет яйца... отсасывает их так, что кажется, кто-то тянет их сильно руками... а твои руки мнут мне ягодицы, пальчики осторожно нащупывают дырочку, куда не каждый мужчина подпускает... Но это не тот случай... Этой Женщине все можно, я ей доверяю, поэтому допускаю такие вещи... И тут случается, то, что я не мог ждать... ее язычок стал ласкать мне анус, старательно пытаясь проникнуть в него... | | |
| |
|
| |
| | По сговору мы принялись дрочить вздыбленные члены. Через секунду Мишка комментируя свою позу сказал что удобнее явно онанировать с широко развёденными ногами. Сидя иначе не то! Он раскинул ноги и принялся дрочить. Лёжа я смотрел на то, как он это делает и видел просто всё. Удивило то, как развратно выглядят болтающиеся яйца пацана в такт руке. Я сказал ему об этом. Он тут же потребовал развинуть мои ноги и развернуться яйцами к нему. | | |
| |
|
| |
| | Димка почувствовал как тупая головка члена нашла его задний проходи в страхе замер, такого большого члена ему еще не приходилось принимать, члены его любовников из детского дома были максимум 16-17 сантиметров, здесь же его ожидала встреча с настоящим членом. Не давая Димке опомниться, Ваня сделал сильный толчок вперед и вломился в задний проход Димки. Димку пронзила сильная боль, какой он не испытывал после первого полового акта. Но Ване доставило наслаждение ощущение того, как его член двигался в заду Димки. Со всех сторон его облегала горячая податливая плоть, трепещущая и отзывающаяся на каждое его движение. Словно пелена заслонила Ванины глаза, зарычав как зверь он принялся с силой вколачивать свой орган в Димин зад. Дима вскоре перестал ощущать боль и его подстроившийся зад даже начал как и раньше получать удовольствие, Диме нравилось, что его трахает сосед по комнате с таким красивым и возбуждающим телом, он начал подмахивать Ване, стараясь удовлетворить свою разбушевавшуюся плоть. Словно почувствовав это, Ваня начал двигаться еще сильнее и вскоре громко закричав кончил в зад Димке. Кончал он долго. Димка чувствовал как в его прямую кишку бьют тугие струи спермы, от этого ощущения он и сам кончил. После того как Ваня кончил, он еще долго не вынимал член из Димки, просто лежа на нем сверху, оба отдыхали от только что состоявшегося плотного знакомства друг с другом. Член Вани совсем обмякнув и приняв свои обычные размеры сам выскользнул из хорошо смазанной задницы Димки. Ваня вытер его о Димкину простыню и встал с кровати. | | |
| |
|
Рассказ №21870
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Понедельник, 25/11/2024
Прочитано раз: 7891 (за неделю: 24)
Рейтинг: 15% (за неделю: 0%)
Цитата: "В безликой комнате, где свет от неоновых вывесок меняет цветные слайды, я сниму с нее все, встану перед ней на колени и почувствую под своими губами ее теплые влажные губы, услышу ее стон, почувствую ее руки на своей голове. Через несколько минут она не может стоять, ее тело дрожит, мы падаем на кровать, где я продолжаю шептать ее клитору, как он прекрасен. Она почти кричит, она просит, она стонет: "Боже, боже, о господи!". Ни один священник ни в одной церкви не слышал более неистовые воззвания к богу, чем эти, по субботам, на окраине Бронкса. Я провожу пальцем по ее животу, сжимаю сосок, возвращаюсь к ее горячим бедрам, вхожу в нее одним пальцем, затем двумя, она кончает, я вижу ее глаза-как две огромные луны далекой вселенной. Мы лежим на липкой простыне, муха бьется в окно, вентилятор над головой мотает круги, не в силах поверить, что все закончилось. Она вертит сигарету в пальцах, как четки. Я прикуриваю ей, потом себе, чертыхаясь, что, как всегда, она не заметила, где выпала ее зажигалка...."
Страницы: [ 1 ]
Наш дом был неподалеку католического костела, и по субботам меня маленькую часто водила туда мама. Теперь я взрослая-к своим двадцати трем уже избавилась от парочки зависимостей, сьехала от родителей и приобрела достаточно цинизма, чтобы не страдать бессонницей. Но каждую субботу я иду на молитву-в липкую атмосферу того бара, где все началось. Я точно не знаю, что заставляет людей идти в церковь, к ее холодному спокойствию, к ее величественной отстраненности. Но я точно знаю, зачем мне этот насквозь протухший бар. Там я встречу ее-свою мадонну и своего пророка.
Я зайду, закажу стакан чего-нибудь безвкусного и буду ждать, вздрагивать от каждого скрипа двери, раздражаться от громкого смеха вокруг, курить, прятаться в дыму и своих белых длинных волосах. Она вваливается, как всегда смеясь, звякая ключами, оставляя за собой ворох предметов, падающих из сумки. И всегда в ней что-то нелепое, неподходящее, без чего невозможно дышать. Вот она подойдет, скажет глупость, чмокнет в губы, как любимую собачку дамы целуют в нос, уставится своими серыми глазами и, черт возьми, предательски дрогнет губа, потом вторая, и я уже улыбаюсь, разве что не смеюсь. Это все, вот это все длиться и длиться. Все кружится. Потом она берет меня за руку, мы расплачиваемся и едем в какую-нибудь конуру. Там происходит моя исповедь. Я говорю ей в ухо что-то, чтоб она смеялась, кажется, закончится ее смех и исчезнет все вокруг. Она целует меня в шею еще в машине так, что мои пальцы впиваются в сидение, а пульс мотает, как счетчик в такси.
В безликой комнате, где свет от неоновых вывесок меняет цветные слайды, я сниму с нее все, встану перед ней на колени и почувствую под своими губами ее теплые влажные губы, услышу ее стон, почувствую ее руки на своей голове. Через несколько минут она не может стоять, ее тело дрожит, мы падаем на кровать, где я продолжаю шептать ее клитору, как он прекрасен. Она почти кричит, она просит, она стонет: "Боже, боже, о господи!". Ни один священник ни в одной церкви не слышал более неистовые воззвания к богу, чем эти, по субботам, на окраине Бронкса. Я провожу пальцем по ее животу, сжимаю сосок, возвращаюсь к ее горячим бедрам, вхожу в нее одним пальцем, затем двумя, она кончает, я вижу ее глаза-как две огромные луны далекой вселенной. Мы лежим на липкой простыне, муха бьется в окно, вентилятор над головой мотает круги, не в силах поверить, что все закончилось. Она вертит сигарету в пальцах, как четки. Я прикуриваю ей, потом себе, чертыхаясь, что, как всегда, она не заметила, где выпала ее зажигалка.
Утро, как похмелье, открыло один глаз. Я уже иду по улице и кутаюсь в свой синий в клетку шарф, который, как она сказала, "больше подходит для семейного пикника, чем для твоей шеи". Аминь.
Страницы: [ 1 ]
Читать также в данной категории:» (рейтинг: 81%)
» (рейтинг: 51%)
» (рейтинг: 73%)
» (рейтинг: 19%)
» (рейтинг: 76%)
» (рейтинг: 61%)
» (рейтинг: 0%)
» (рейтинг: 80%)
» (рейтинг: 79%)
» (рейтинг: 77%)
|
