 |
| |
| | Было невыразимо сладко читать грубые похотливые слова, смело и бесстыдно трогать себя и чувствовать восхищенный взгляд распаленного желанием юного мальчика! Он дрожал и горел вместе с ней, с невыразимым восторгом разглядывая эту удивительно красивую, элегантную, безупречно одетую взрослую женщину, которая так неожиданно появилась здесь прямо перед ним. Его руки сами собой потянулись вниз. Богиня! Волшебная повелительница его самых пылких мечтаний! Королева отчаянно смелых и безумно горячих снов! О, его юная плоть рвалась наружу и была тверда как камень. Рита услышала тихий восхищенный стон, который невольно сорвался с трепещущих губ безумствующего мальчика, и еще выше приподняла подол платья, так, чтобы он смог рассмотреть белые кружевные трусики, которые она надела поверх дорогих колготок. Интересно, подумала она, кому из нас сейчас нравится больше? Она уже потекла от вожделения, и сама почувствовала это! | | |
| |
|
| |
| | Неделю спустя - почти все это время я провела в по-стели с высокой температурой - я оказалась в монасты-ре. Все, что произошло со мной в доме дяди-извращенца, осталось в моей памяти как дурной сон. Новая обстановка заставила меня очень скоро забыть это кошмарное собы-тие. Мои родители старались никогда не вспоминать о дя-де Герарде. Спустя год я узнала, что мой мучитель умер, а Вилем переехал в другой город и поступил в универси-тет.
| | |
| |
|
| |
| | Я начал уставать и замерзать. Лыжи становились все тяжелее и тяжелее, и, кажется, я заблудился. Чорт меня дернул отправиться на эту прогулку по незнакомым лесам. На снегу ни лыжни, ни следов человеческих или звериных. Еще немного и начнет темнеть. Какая неудачная и глупая смерть, подумалось мне. Я громко засмеялся и пошел дальше.
| | |
| |
|
| |
| | Задрав подол сарафана, он оголил Ирин зад. Несмотря на то, что они обступили Иру, со стороны ее голая попа была отлично видна всем проходящим мимо. Несколько подростков раскрыв глаза встали как вкопанные, видя как Дима раскрывает ягодицы взрослой женщины, демонстрируя всем ее анус. Вот смотрите, какая зажатая, даже палец не пролезет, сказал он указывая на сжавшийся сфинктер. А у меня сегодня утром получилось вставить ей туда палец, похвасталась Оля. Ну и у нас получиться, пообещала Оксана. Сынок, прижми палец к ее анусу, потри его немножко, так, продолжай. Вскоре разогретые мышцы сфинктора немного расслабились и Димин палец провалился внутрь. Вот видишь, с вашей игрушкой можно делать все, что захотите, нужно только уметь с ней обращаться, как и с любой вещью. Стоявшие недалеко ребята тем временем осторожно подошли поближе. А можно нам посмотреть? Спросили они. Смотрите, разрешил Дима. | | |
| |
|
Рассказ №21870
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Понедельник, 25/11/2024
Прочитано раз: 8950 (за неделю: 7)
Рейтинг: 14% (за неделю: 0%)
Цитата: "В безликой комнате, где свет от неоновых вывесок меняет цветные слайды, я сниму с нее все, встану перед ней на колени и почувствую под своими губами ее теплые влажные губы, услышу ее стон, почувствую ее руки на своей голове. Через несколько минут она не может стоять, ее тело дрожит, мы падаем на кровать, где я продолжаю шептать ее клитору, как он прекрасен. Она почти кричит, она просит, она стонет: "Боже, боже, о господи!". Ни один священник ни в одной церкви не слышал более неистовые воззвания к богу, чем эти, по субботам, на окраине Бронкса. Я провожу пальцем по ее животу, сжимаю сосок, возвращаюсь к ее горячим бедрам, вхожу в нее одним пальцем, затем двумя, она кончает, я вижу ее глаза-как две огромные луны далекой вселенной. Мы лежим на липкой простыне, муха бьется в окно, вентилятор над головой мотает круги, не в силах поверить, что все закончилось. Она вертит сигарету в пальцах, как четки. Я прикуриваю ей, потом себе, чертыхаясь, что, как всегда, она не заметила, где выпала ее зажигалка...."
Страницы: [ 1 ]
Наш дом был неподалеку католического костела, и по субботам меня маленькую часто водила туда мама. Теперь я взрослая-к своим двадцати трем уже избавилась от парочки зависимостей, сьехала от родителей и приобрела достаточно цинизма, чтобы не страдать бессонницей. Но каждую субботу я иду на молитву-в липкую атмосферу того бара, где все началось. Я точно не знаю, что заставляет людей идти в церковь, к ее холодному спокойствию, к ее величественной отстраненности. Но я точно знаю, зачем мне этот насквозь протухший бар. Там я встречу ее-свою мадонну и своего пророка.
Я зайду, закажу стакан чего-нибудь безвкусного и буду ждать, вздрагивать от каждого скрипа двери, раздражаться от громкого смеха вокруг, курить, прятаться в дыму и своих белых длинных волосах. Она вваливается, как всегда смеясь, звякая ключами, оставляя за собой ворох предметов, падающих из сумки. И всегда в ней что-то нелепое, неподходящее, без чего невозможно дышать. Вот она подойдет, скажет глупость, чмокнет в губы, как любимую собачку дамы целуют в нос, уставится своими серыми глазами и, черт возьми, предательски дрогнет губа, потом вторая, и я уже улыбаюсь, разве что не смеюсь. Это все, вот это все длиться и длиться. Все кружится. Потом она берет меня за руку, мы расплачиваемся и едем в какую-нибудь конуру. Там происходит моя исповедь. Я говорю ей в ухо что-то, чтоб она смеялась, кажется, закончится ее смех и исчезнет все вокруг. Она целует меня в шею еще в машине так, что мои пальцы впиваются в сидение, а пульс мотает, как счетчик в такси.
В безликой комнате, где свет от неоновых вывесок меняет цветные слайды, я сниму с нее все, встану перед ней на колени и почувствую под своими губами ее теплые влажные губы, услышу ее стон, почувствую ее руки на своей голове. Через несколько минут она не может стоять, ее тело дрожит, мы падаем на кровать, где я продолжаю шептать ее клитору, как он прекрасен. Она почти кричит, она просит, она стонет: "Боже, боже, о господи!". Ни один священник ни в одной церкви не слышал более неистовые воззвания к богу, чем эти, по субботам, на окраине Бронкса. Я провожу пальцем по ее животу, сжимаю сосок, возвращаюсь к ее горячим бедрам, вхожу в нее одним пальцем, затем двумя, она кончает, я вижу ее глаза-как две огромные луны далекой вселенной. Мы лежим на липкой простыне, муха бьется в окно, вентилятор над головой мотает круги, не в силах поверить, что все закончилось. Она вертит сигарету в пальцах, как четки. Я прикуриваю ей, потом себе, чертыхаясь, что, как всегда, она не заметила, где выпала ее зажигалка.
Утро, как похмелье, открыло один глаз. Я уже иду по улице и кутаюсь в свой синий в клетку шарф, который, как она сказала, "больше подходит для семейного пикника, чем для твоей шеи". Аминь.
Страницы: [ 1 ]
Читать также в данной категории:» (рейтинг: 89%)
» (рейтинг: 78%)
» (рейтинг: 86%)
» (рейтинг: 73%)
» (рейтинг: 87%)
» (рейтинг: 80%)
» (рейтинг: 58%)
» (рейтинг: 85%)
» (рейтинг: 84%)
» (рейтинг: 76%)
|
