 |
| |
| | Я долго из него не выходил, продолжая с непривычной нежностью гладить его спину. Наконец он медленно освободился от меня и затих в моих объятиях. Не нужно было ничего, только бы это продолжалось как можно дольше. Но время обеда закончилось, и надо было идти. | | |
| |
|
| |
| | Я, не отрывая взгляда от нее сел на стул. Член у меня стоял колом. У Маринки не очень широкие, но красивые бедра, стройные ножки, сходящиеся вверху. Но у самого лобка - ножки снова немного расходятся, образуя треугольное пространство. Лобок, покрыт треугольником, редкими темными волосиками. В самом низу немного видны половые губы и щелочка между ними. Поднимаю голову и неожиданно вижу, что Маринка с напряжением исподлобья смотрит на меня. Наверное, боится насмешек. А мне не до этого. Я еле сдерживаюсь от возбуждения. Мариночка просто мечта эротомана! | | |
| |
|
| |
| | В 13 лет я уже все знал о том, о чем не говорят учителя и родители. Учился я в хорошей школе, и "их" книжки и журналы всегда ходили по рукам. Проблемы прочитать их тоже не было. С одноклассниками мы вовсю обсуждали достоинства и недостатки перевода Кама Сутры и д-ра Кинси, смело судили об объеме груди и длине ног девушек из Плейбоя и Пентхауза, но вот опыта не было решительно никакого, с девчонками я даже не целовался и не обнимался толком. Только на школьных дискотеках немного. Не знал я до это | | |
| |
|
| |
| | Их роту, роту молодого пополнения, сержанты привели в баню сразу после ужина, и пока они, одинаково стриженые, вмиг ставшие неразличимыми, в тесноте деловито мылись, а потом, получив чистое бельё, в толчее и шуме торопливо одевались, сержанты-командиры были тут же - одетые, они стояли в гулком холодном предбаннике, весело рассматривая голое пополнение, и Денис... вышедший из паром наполненного душевого отделения, голый Денис, случайно глянувший в сторону "своего" сержанта, увидел, как тот медленно скользит внимательно заторможенным взглядом по его ладному, золотисто порозовевшему мокрому телу, еще не успевшему утратить черты юной субтильности, - Денис, которому восемнадцать исполнилось буквально за неделю до призыва, был невысок, строен, и тело его, только-только начинавшее входить в пору своего возмужания, еще хранило в безупречной плавности линий юно привлекательную мальчишескую грациозность, выражавшуюся в угловатой мягкости округлых плеч, в мягкой округлости узких бедёр, в сочно оттопыренных и вместе с тем скульптурно небольших, изящно округлённых ягодицах с едва заметными ямочками-углублениями по бокам - всё это, хорошо сложенное, соразмерно пропорциональное и взятое вместе, самым естественным образом складывалось в странно привлекательную двойственность всей стройной фигуры, при одном взгляде на которую смутное томление мелькало даже у тех, кто в чувствах, направленных на себе подобных, был совершенно неискушен; из коротких, но необыкновенно густых смолянисто-черных волос, ровной горизонтальной линией срезавшихся внизу плоского живота, полуоткрытой головкой свисал книзу вполне приличный, длинный и вместе с тем по-мальчишески утолщенный - на сосиску-валик похожий - член, нежная кожа которого заметно выделялась на фоне живота и ног более сильной пигментацией, - невольно залюбовавшись, симпатичный стройный парень в форме младшего сержанта, стоя на чуть раздвинутых - уверенно, по-хозяйски расставленных - ногах, смотрел на голого, для взгляда абсолютно доступного Дениса медленно скользящим снизу верх взглядом, и во взгляде этом было что-то такое, отчего Денис, невольно смутившись, за мгновение до того, как их взгляды могли бы встретиться, стремительно отвёл глаза в сторону, одновременно с этим быстро поворачиваясь к сержанту спиной - становясь в очередь за получением чистого белья... и пока он стоял в очереди среди других - таких же голых, как он сам - парней, ему казалось, что сержант, стоящий сзади, откровенно рассматривает его - скользит омывающим, обнимающим взглядом по его ногам, по спине, по плечам, по упруго-округлым полусферам упруго-сочных ягодиц, - такое у него, у Дениса, было ощущение; но когда, получив нательное бельё - инстинктивно прикрывая им низ живота, Денис повернулся в ту сторону, где стоял сержант, и, непроизвольно скосив глаза, мимолётно скользнул по лицу сержанта взглядом, тот уже стоял к Денису боком - разговаривал о чем-то с другим сержантом, держа при этом руки в карманах форменных брюк, и Денис, отходя с полученным бельём в сторону, тут же подумал, что, может, и не было никакого сержантского взгляда, с неприкрытым интересом скользящего по его голому телу, - Денис тут же подумал, что, может быть, всё это ему померещилось - показалось-почудилось... ну, в самом деле: с какой стати сержанту - точно такому же, как и он, парню - его, голого парня, рассматривать? - подумал Денис... конечно, пацаны всегда, когда есть возможность, будь то в душевой или, скажем, в туалете, друг у друга обязательно смотрят, но делают они это мимолётно и как бы вскользь, стараясь, чтоб взгляды их, устремляемые на чужие члены, были как можно незаметнее - чтобы непроизвольный и потому вполне закономерный, вполне естественный этот интерес не был истолкован как-то превратно, - именно так всё это понимал не отягощенный сексуальной рефлексией Денис, а потому... потому, по мнению Дениса, сержант никак не мог его, нормального пацана, откровенно рассматривать - лапать-щупать своим взглядом... "показалось", - решил Денис с легкостью человека, никогда особо не углублявшегося в лабиринты сексуальных переживаний; мысль о том, что сержант, такой же точно парень, ничем особым не отличавшийся от других парней, мог на него, обычного парня, конкретно "запасть" - положить глаз, Денису в голову не пришла, и не пришла эта мысль не только потому, что всё вокруг было для Дениса новым, непривычным, отчасти пугающим, так что на всякие вольные домыслы-предположения места ни в голове, ни в душе уже не оставалось, а не пришла эта, в общем-то, не бог весть какая необычная мысль в голову Денису прежде всего потому, что у него, у Дениса, для такой мысли не было ни направленного в эту сторону ума, ни игривой фантазии, ни какого-либо предшествующего, хотя бы мимолетного опыта, от которого он мог бы в своих догадках-предположениях, видя на себе сержантский взгляд, оттолкнуться: ни в детстве, ни в юности Денис ни разу не сталкивался с явно выраженным проявлением однополого интереса в свой адрес, никогда он сам не смотрел на пацанов, своих приятелей-одноклассников, как на желаемый или хотя бы просто возможный объект сексуального удовлетворения, никогда ни о чем подобном он не думал и не помышлял - словом, ничего такого, что хотя бы отчасти напоминало какой-либо однополый интерес, в душе Дениса никогда ни разу не шевелилось, и хотя о таких отношениях вообще и о трахе армейском в частности Денис, как всякий другой современный парень, был наслышан более чем достаточно, применительно к себе подобные отношения Денис считал нереальными - совершенно невозможными, - в том, что всё это, существующее вообще, то есть существующее в принципе, его, обычного парня, никогда не касалось, не касается и касаться в будущем никаким боком не может, Денис был абсолютно уверен, и уверенность эта была не следствием осознанного усвоения привнесённых извне запретов, которые в борьбе с либидо трансформировались бы в четко осознаваемую внутреннюю установку, а уверенность эта, никогда не нуждавшаяся ни в каких умственных усилиях, безмятежно покоилась на тотальном отсутствии какого-либо интереса к однополому сексу как таковому - Денис в этом плане в свои восемнадцать лет был глух, как Бетховен, и слеп, как Гомер, то есть был совершенно безразличен к однополому сексу, еще не зная, что у жизни, которая априори всегда многограннее не только всяких надуманных правил, но и личных жизненных представлений-сценариев, вырабатываемых под воздействием этих самых правил, есть своя, собственным сценарием обусловленная внутренняя логика - свои неписаные правила, и одно из этих объективно существующих правил звучит так: "никогда не говори "никогда". | | |
| |
|
Рассказ №13053
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Вторник, 16/08/2011
Прочитано раз: 54994 (за неделю: 2)
Рейтинг: 75% (за неделю: 0%)
Цитата: "Саша вновь приподнялся на цыпочки, приставил головку к розетке зада, различимую среди потеков мази, надавил, головка уперлась в упругость плотной мышечной ткани, но дальше ничего не вышло. Попытался ещё раз, опять неудача, эти толчки дамочке, как видно, надоели. Вздохнув, сетуя на неопытность избранника, просунула между ног руку, указательный палец скользнул и погрузился вглубь. Саша во все глаза смотрел, как женский палец быстро и ритмично исчезает в заднем проходе, появляясь наружу, вновь и вновь раздвигая плотное кольцо входа...."
Страницы: [ 1 ]
Супруга доктора подсела ближе, что- то болтала без умолку. Внезапно он ощутил, как потные руки женщины принялись мять его ягодицы, потянули подсесть поближе. Саша, хоть и молод годами, догадался, чего даме хочется, в ожидании продолжения, не противился. К тому времени он был в полной готовности, опытный взгляд супруги доктора оценил состояние и стояние члена подростка по достоинству, она с радостью увидела, как оттопырились летние брючата. Вздохнув, она пробормотала:
- Ой, совсем с ума сошла дурная баба, будто Циля жена этого шлемазла Гибмантовича, готова растопырить "потку" первому встречному, - опустилась на колени, расстегнула и спустила брюки Сашины, взяла член в руку и одним движением засосала в рот. Несколько движений в горячей и скользкой полости рта, обсасывание головки, симфония чмокающих звуков и мычания удовольствия привели к тому, что подросток целиком доверился экстравагантной наставнице. Эсфирь Соломоновна еще пару раз всосала головку, прекратив, встала и вытерла крошечным платочком пухлые, оттопыренные книзу, блестящие от слюны губы, довольная улыбнулась и прижалась щекой к горячему фаллосу.
- Ну, теперь скажи, разве плохо? Нет, скажи? Разве тебе мама Софа не сделала-таки сладко, хоть ты и не обрезанный?
- Не хочешь говорить, таки молчи, а теперь - сюрприз! - сказала она, встав с колен, взяла Сашу за подбородок, - Иди-ка скоренько достань-ка из шкафа баночку коричневую, она на верхней полке - продолжала командовать Эсфирь Соломоновна. Саша открыл дверцу железного медицинского шкафа, где за стеклом было несколько блестящих металлических коробочек и коричневых пузырьков с этикетками.
- Не тяни, давай, потом любопытничать будешь, - командовала докторша. Саша достал банку с притертой крышкой и протянул ее. Женщина опять обняла его, зашептав на ухо, обдавая запахом чеснока
- Ты хлопчик неплохой, не надо, чтобы тебе мальчики или мужики нравились, моего шлемазла не слушай, он по жизни малахольным был и останется. С ума сдвинулся, вместо судьбой и небом дарованного решил по чужим огородам лазить. Разве- ж то хорошо? Скоро со мной соседки перестанут здороваться. Ты меня слушай, тетя Фира плохому не научит, потом спасибо скажешь. Коли решила сделать подарок, то сейчас замечательную штукенцию и сотворим. Лишь бы платье не попачкать, потом малофейку не отстираешь... Она у вас молодых, ужас какая липкая и густая, будто сметана молочника Беренбойма.
Продолжая болтать, спустила широкие панталоны, обшитые по низу кружевами, переступила через них, задрав платье кверху вместе с ворохом нижней юбки, сдернула одежду, побросав ее кое-как на тонконогий венский стул. Звякнув стеклом, открыла банку, щедро зачерпнула оттуда мази желто-коричневого цвета, заведя руку за спину, принялась втирать сзади.
- Это мне, - сказала и опять зачерпнула, - это опять мне, это все время мне, - мазнула еще пару раз, - а вот это тебе.
Принялась размазывать мазь по члену, который заблестел. Головку докторша обмазала особо тщательно, Саша с любопытством ждал, что будет дальше.
- Ты такое чудо, такой ласковый, - продолжала картавить Эсфирь Соломоновна, - сейчас ты меня туда будешь иметь в заднюю калиточку. Хочешь? Нет, скажи честно, не мнись. Вижу, вижу, боишься... . Не тушуйся, по первому разу у тебя? Или уже какой -нибудь Горпине местной засунул? Признавайся! Они у нас хоть и простушки, а как ноги растопырить, так любой взрослой бабенке сто очков вперед дадут. Но в заднюю калитку, пардонте-с, мало кто отважится тропинку протоптать.
- Я не знаю, - засомневался подросток, сказать по правде, не совсем готовый к такому обороту. Лукавя и стараясь не показать, что прошел "испытание" - потом, Эсфирь Соломоновна, вы меня простите, может я не понимаю, но это как-то странно.
- Ха, нет, вы гляньте, он еще из себя сына Якова изображает. Ты что разве не слышал, какую сладость можно женщине дать? Ну, а с моим малахольным чем занимались? Что сравнивали, кто громче бзданет? Нет? Он тебе дырку-то заднюю, наверняка, на пару размеров больше, чем было сделал. Не тебе говорить, я своего придурка, как облупленного знаю. Он еще с молодых лет каждую ночь меня упрашивает, чтобы я счастье доставила, зад другими словами подставила... . А что сейчас, то не твоего ума дело, давай, начинай, эта мазилка поможет и тебе, и мне, - она кивнула на банку.
- Мальчик ты чистый, ласковый, "солоб-соловейчик" такой отрастил. Красавец, головка вон как лоснится... Понял, что к просьбе женской надо относиться ласково, с любовью?
Саша кивнул в предвкушении неизведанного. Хотя, по справедливости, вагина была бы более заманчива для юнца делающего первые шаги в страну любви.
Эсфирь Соломоновна повернулась спиной к нему, упершись руками в край стола, нагнулась, неопытный, разгоряченный гимназист хотел было по-суворовски, прямо "с боя" просунуть член, но ничего из этого не вышло. Докторша обернулась, понимая, почему Саша остановился и попросила, чтобы смазал побольше. Саша вновь зачерпнул приятно пахнущей мази и принялся втирать между дамских ягодиц. Жена доктора прочнее уперлась руками в края стола, призывно вильнула бедрами.
- Ну, что же робеешь? Не умеешь? Таки не торопись, никуда не денусь, сначала осмотрись, пальцем потрогай, куда заправлять будешь. Видишь, перед тобой стоят, давай, смелее, никто не откусит - ободрила она.
Саша вновь приподнялся на цыпочки, приставил головку к розетке зада, различимую среди потеков мази, надавил, головка уперлась в упругость плотной мышечной ткани, но дальше ничего не вышло. Попытался ещё раз, опять неудача, эти толчки дамочке, как видно, надоели. Вздохнув, сетуя на неопытность избранника, просунула между ног руку, указательный палец скользнул и погрузился вглубь. Саша во все глаза смотрел, как женский палец быстро и ритмично исчезает в заднем проходе, появляясь наружу, вновь и вновь раздвигая плотное кольцо входа.
Наконец докторша вынула палец и пригласила попытаться ещё раз. Рукой отвела в сторону одну из ягодиц, замерев в ожидании очередного движения. Головка опять, в этот раз более решительно вдавилась в анальное кольцо, Саша на этот раз догадался о причине неудачи, Теперь он давил не членом, а пальцами, просовывая вглубь головку, чувствуя, как сопротивление уменьшилось. Скользкая от мази головка заскользила, погружаясь, раздвигая тугое кольцо зада женщины.
- Вот видишь, дело-то наладилось, а ты боялся, - с придыханием, немного покряхтывая, говорила Эсфирь Соломоновна, - пхай, пхай, сколько сможешь. Ай, какой молодец! Ой, какой верткий, весь, до конца весь пролез...
Принимая приглашение, член легко двигался внутри, Саша вновь привстал на цыпочки,
- Ты не просто пхай, ты крути, крути. Ой, как сладко! Ой, файно! - продолжая руководить, разогнулась и сама стала крутить задом.
Член легко скользил по "проторенной" дорожке, докторша, входя в сладостный ритм, стала двигаться навстречу, короткими толчками. Саша сильнее и ярче чувствовал, как горячие стенки кишки сжимают ствол. Дамочка, взяв подростка за руку, потянула с бедра вперед, положив на пухлую грудь. Саша незамедлительно сжал пальцами набухший сосок, как до этого делал доктор.
К взаимному счастью, это был уже не первый акт, иначе бы гимназист пролился от одного вида погружения в женский анус. Он уже начал кое в чем разбираться, и когда почувствовал первые признаки "окончания", приостановил движения, шепнув об этом наставнице. Она в ответ замедлила движения, нагнулась, протянув назад руку ловко сжав фаллос у корня Больно не было, но неожиданность пожатия отвлекли мальчика, и момент извержения спермы отдалился. Саша короткими толчками продолжал "долбить" взвизгивающую от страсти докторшу.
Сколько веревочке не виться, но Саша просто устал... . Выдернул член, приготовившись, что увидит кал налипший, но к удивлению, член блестел на свету. Эсфирь Соломоновна нагнулась, зад задрался, темнея пятном ануса. Удивительно, он сжимался, в такт дыханию женщины, шевелясь как приоткрытый рот
- Видишь, какие прелести можно даме преподнести? - повернув голову, сказала она, - не думала, что тетя Фира может стариной тряхнуть, буду теперь целый день ласточкой летать. Наверное, и не знал, что с женщиной таким макаром можно обойтись. Запомни, Сашуля, дамочкам "курбеты" нужны не меньше, чем мужчинам. А кто от сласти нос воротит или ведет себя так, как будто "потка" из чистого золота, мол, у других ничего подобного в помине нет, от таких стерв, держись подальше. Обходи за версту, заруби на курносом носу. Лучше с такой женкой прожить жизнь, которая готова приласкать в любой момент, чем со змеёй подколодной. От таких ведьм ноги раньше времени протянешь.
Конечно своя беда и тут может быть, - Эсфирь Соломоновна улыбнулась, - что не тебя одного ласкать будут, но тут уж от мужа всё будет зависеть. Поверь мне, лучше кушать гомитошен в компании, чем давиться говнецом в одиночестве. Ты хоть знаешь, что такое гомитошен? Нет? Будешь в Москве зайди в еврейскую семью на Пурим, Новый год так называется. Тогда тебя и угостят пирогом сладким, от н гомитошен и называется. Понял? - она потрепала его по щеке. Только это плохо, для молодого человека не кончить. Так недолго и с катушек съехать, совсем ума лишиться. Надо такому делу помочь.
Страницы: [ 1 ]
Читать из этой серии:»
»
»
»
»
»
»
»
»
Читать также в данной категории:» (рейтинг: 44%)
» (рейтинг: 63%)
» (рейтинг: 67%)
» (рейтинг: 83%)
» (рейтинг: 60%)
» (рейтинг: 80%)
» (рейтинг: 82%)
» (рейтинг: 52%)
» (рейтинг: 31%)
» (рейтинг: 82%)
|
