 |
| |
| | Я долго из него не выходил, продолжая с непривычной нежностью гладить его спину. Наконец он медленно освободился от меня и затих в моих объятиях. Не нужно было ничего, только бы это продолжалось как можно дольше. Но время обеда закончилось, и надо было идти. | | |
| |
|
| |
| | Я, не отрывая взгляда от нее сел на стул. Член у меня стоял колом. У Маринки не очень широкие, но красивые бедра, стройные ножки, сходящиеся вверху. Но у самого лобка - ножки снова немного расходятся, образуя треугольное пространство. Лобок, покрыт треугольником, редкими темными волосиками. В самом низу немного видны половые губы и щелочка между ними. Поднимаю голову и неожиданно вижу, что Маринка с напряжением исподлобья смотрит на меня. Наверное, боится насмешек. А мне не до этого. Я еле сдерживаюсь от возбуждения. Мариночка просто мечта эротомана! | | |
| |
|
| |
| | В 13 лет я уже все знал о том, о чем не говорят учителя и родители. Учился я в хорошей школе, и "их" книжки и журналы всегда ходили по рукам. Проблемы прочитать их тоже не было. С одноклассниками мы вовсю обсуждали достоинства и недостатки перевода Кама Сутры и д-ра Кинси, смело судили об объеме груди и длине ног девушек из Плейбоя и Пентхауза, но вот опыта не было решительно никакого, с девчонками я даже не целовался и не обнимался толком. Только на школьных дискотеках немного. Не знал я до это | | |
| |
|
| |
| | Их роту, роту молодого пополнения, сержанты привели в баню сразу после ужина, и пока они, одинаково стриженые, вмиг ставшие неразличимыми, в тесноте деловито мылись, а потом, получив чистое бельё, в толчее и шуме торопливо одевались, сержанты-командиры были тут же - одетые, они стояли в гулком холодном предбаннике, весело рассматривая голое пополнение, и Денис... вышедший из паром наполненного душевого отделения, голый Денис, случайно глянувший в сторону "своего" сержанта, увидел, как тот медленно скользит внимательно заторможенным взглядом по его ладному, золотисто порозовевшему мокрому телу, еще не успевшему утратить черты юной субтильности, - Денис, которому восемнадцать исполнилось буквально за неделю до призыва, был невысок, строен, и тело его, только-только начинавшее входить в пору своего возмужания, еще хранило в безупречной плавности линий юно привлекательную мальчишескую грациозность, выражавшуюся в угловатой мягкости округлых плеч, в мягкой округлости узких бедёр, в сочно оттопыренных и вместе с тем скульптурно небольших, изящно округлённых ягодицах с едва заметными ямочками-углублениями по бокам - всё это, хорошо сложенное, соразмерно пропорциональное и взятое вместе, самым естественным образом складывалось в странно привлекательную двойственность всей стройной фигуры, при одном взгляде на которую смутное томление мелькало даже у тех, кто в чувствах, направленных на себе подобных, был совершенно неискушен; из коротких, но необыкновенно густых смолянисто-черных волос, ровной горизонтальной линией срезавшихся внизу плоского живота, полуоткрытой головкой свисал книзу вполне приличный, длинный и вместе с тем по-мальчишески утолщенный - на сосиску-валик похожий - член, нежная кожа которого заметно выделялась на фоне живота и ног более сильной пигментацией, - невольно залюбовавшись, симпатичный стройный парень в форме младшего сержанта, стоя на чуть раздвинутых - уверенно, по-хозяйски расставленных - ногах, смотрел на голого, для взгляда абсолютно доступного Дениса медленно скользящим снизу верх взглядом, и во взгляде этом было что-то такое, отчего Денис, невольно смутившись, за мгновение до того, как их взгляды могли бы встретиться, стремительно отвёл глаза в сторону, одновременно с этим быстро поворачиваясь к сержанту спиной - становясь в очередь за получением чистого белья... и пока он стоял в очереди среди других - таких же голых, как он сам - парней, ему казалось, что сержант, стоящий сзади, откровенно рассматривает его - скользит омывающим, обнимающим взглядом по его ногам, по спине, по плечам, по упруго-округлым полусферам упруго-сочных ягодиц, - такое у него, у Дениса, было ощущение; но когда, получив нательное бельё - инстинктивно прикрывая им низ живота, Денис повернулся в ту сторону, где стоял сержант, и, непроизвольно скосив глаза, мимолётно скользнул по лицу сержанта взглядом, тот уже стоял к Денису боком - разговаривал о чем-то с другим сержантом, держа при этом руки в карманах форменных брюк, и Денис, отходя с полученным бельём в сторону, тут же подумал, что, может, и не было никакого сержантского взгляда, с неприкрытым интересом скользящего по его голому телу, - Денис тут же подумал, что, может быть, всё это ему померещилось - показалось-почудилось... ну, в самом деле: с какой стати сержанту - точно такому же, как и он, парню - его, голого парня, рассматривать? - подумал Денис... конечно, пацаны всегда, когда есть возможность, будь то в душевой или, скажем, в туалете, друг у друга обязательно смотрят, но делают они это мимолётно и как бы вскользь, стараясь, чтоб взгляды их, устремляемые на чужие члены, были как можно незаметнее - чтобы непроизвольный и потому вполне закономерный, вполне естественный этот интерес не был истолкован как-то превратно, - именно так всё это понимал не отягощенный сексуальной рефлексией Денис, а потому... потому, по мнению Дениса, сержант никак не мог его, нормального пацана, откровенно рассматривать - лапать-щупать своим взглядом... "показалось", - решил Денис с легкостью человека, никогда особо не углублявшегося в лабиринты сексуальных переживаний; мысль о том, что сержант, такой же точно парень, ничем особым не отличавшийся от других парней, мог на него, обычного парня, конкретно "запасть" - положить глаз, Денису в голову не пришла, и не пришла эта мысль не только потому, что всё вокруг было для Дениса новым, непривычным, отчасти пугающим, так что на всякие вольные домыслы-предположения места ни в голове, ни в душе уже не оставалось, а не пришла эта, в общем-то, не бог весть какая необычная мысль в голову Денису прежде всего потому, что у него, у Дениса, для такой мысли не было ни направленного в эту сторону ума, ни игривой фантазии, ни какого-либо предшествующего, хотя бы мимолетного опыта, от которого он мог бы в своих догадках-предположениях, видя на себе сержантский взгляд, оттолкнуться: ни в детстве, ни в юности Денис ни разу не сталкивался с явно выраженным проявлением однополого интереса в свой адрес, никогда он сам не смотрел на пацанов, своих приятелей-одноклассников, как на желаемый или хотя бы просто возможный объект сексуального удовлетворения, никогда ни о чем подобном он не думал и не помышлял - словом, ничего такого, что хотя бы отчасти напоминало какой-либо однополый интерес, в душе Дениса никогда ни разу не шевелилось, и хотя о таких отношениях вообще и о трахе армейском в частности Денис, как всякий другой современный парень, был наслышан более чем достаточно, применительно к себе подобные отношения Денис считал нереальными - совершенно невозможными, - в том, что всё это, существующее вообще, то есть существующее в принципе, его, обычного парня, никогда не касалось, не касается и касаться в будущем никаким боком не может, Денис был абсолютно уверен, и уверенность эта была не следствием осознанного усвоения привнесённых извне запретов, которые в борьбе с либидо трансформировались бы в четко осознаваемую внутреннюю установку, а уверенность эта, никогда не нуждавшаяся ни в каких умственных усилиях, безмятежно покоилась на тотальном отсутствии какого-либо интереса к однополому сексу как таковому - Денис в этом плане в свои восемнадцать лет был глух, как Бетховен, и слеп, как Гомер, то есть был совершенно безразличен к однополому сексу, еще не зная, что у жизни, которая априори всегда многограннее не только всяких надуманных правил, но и личных жизненных представлений-сценариев, вырабатываемых под воздействием этих самых правил, есть своя, собственным сценарием обусловленная внутренняя логика - свои неписаные правила, и одно из этих объективно существующих правил звучит так: "никогда не говори "никогда". | | |
| |
|
Рассказ №26209
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Пятница, 01/04/2022
Прочитано раз: 10026 (за неделю: 4)
Рейтинг: 0% (за неделю: 0%)
Цитата: "Когда её пальцы коснулись Лизиных ягодиц и раздвинули их, та лишь слегка, только кожей, взрогнула. Дырочка сжалась и втянулась от прикосновения наконечника, но теперь она не вскрикивала и не визжала, а едва слышно охнула когда он начал проникать к ней в попу. Видно было, что Лизанька совершенно привыкла к доселе кажущейся ей ужасной процедуре...."
Страницы: [ 1 ] [ ]
Меж тем в Лизаньку влилось уже почти с три четверти воды из клизмы. До этого она лежала достаточно спокойно, только если иногда слегка поёрзывала, кривила и морщила лицо, приоткрывала ротик, издавая горлом кряхтящие звуки, или стискивала бёдра и сжимала ягодицы. Но тут она как-то вдруг, в один момент, напряглась и поджала попу, несколько завалилась на спину и стала потирать друг об друга коленями, постукивая пятками.
- Тётя Нина, уже не могу! - звонко вскрикнула, почти взвизгнула Лиза.
Нина Николаевна сразу прикрыла воду, стала гладить ей живот, что-то успокаивающе тихо говоря. Дождалась, пока не пробурчало что-то у Лизы в животе, и она перестала зажиматься, и продолжила впускать воду. Лиза терпела как могла, постанывала, тёрлась ногой об ногу, но перед самым окончанием клизмы снова заверещала.
- Тёть Нин, хва-а-а-тит! Не удержу-у! - слёзно завывая, она завалилась назад, выгибаясь дугой. Из попы у неё брызнул довольно сильный фонтанчик, по клеёнке в таз потекли ручеёчки желтоватой воды. Нина Николаевна поставила ногу так, чтобы Лиза случайно не скатилась с кровати, дала время чтобы вода растеклась в кишках у Лизаньки, .
- Ну как сейчас? Осталась одна капля, уж возьми себя в руки!
- Тяжело... очень... - не то пискнула, не то всхлипнула Лиза.
- Обычное дело. Такая уж процедура, очень неприятная. Но полезная. Люди этим даже лечатся изнутри, омолаживает, не даёт застояться в организме всякой грязи. Ну как, стало легче? - и получив утвердительный кивок, Нина Николаевна повернула краник. Через десяток секунд в клизме что-то всхлипнуло и тягуче просипело. Она медленно вытянула наконечник, обтёрла руку от попавшей на неё воды, дождалась пока пройдёт напряжение в животе у Лизы, и вновь стала помогать ей делать всевозможные движения ногами и телом.
- Ты уж постарайся удержать водичку все двадцать минут, тогда и не потребуется делать клизму в третий раз. - убеждала она её. Лиза в ответ только тихонько постанывала, но когда давление воды в животе не причиняло ей мучений, переваливалась с боку на бок, на спину или на живот, катаясь по всей ширине кровати, приподнимала попу или задирала ноги, сгибала и поджимала их. Я в это время старался запомнить все её формы, каждую мелочь, и во всех положениях. Это ж будет впечатлений на год, может на годы вперёд!
Можно представить, как томительно тянулись секунды для Лизы! Наверное каждая была для неё целой вечностью! Временами она начинала изгибаться, вертелась, юлила попой, извивалась ужом. Зажимала попу и скрещивала ноги лёжа на спине. Нина Николаевна в такие моменты гладила ей напряжённый как барабан её животик, то вкруговую, то волнообразно, слегка подавая вверх. И после утробного бурчания внутри её живота опять помогала Лизе ворочаться, разгоняя воду по кишечнику.
Дальше случилось совершенно неожиданное. Лизанька вдруг пискнула и дёрнулась к самому краю кровати и повернулась на спину. Это было последнее, что она успела. Вода сплошным потоком, хоть и не очень быстро, потекла у неё из попы. И лилась несколько секунд подряд, хорошо ещё что вся попадала в таз. Лиза, вся красная от стыда, с огромным трудом всё ж уняла текущую воду. Лицо у неё пылало огнём.
- Ой! Извините, тёть Нин! Это... Как-то само по себе. Невозможно было сдержать! Я... Совсем нечаянно... - она всхлипнула и сморщила лицо. В глазах у неё уже стояли слёзы.
- Да что ты, лапка, это бывает! Я была уверена, что без этого не обойдётся, так что забудь сразу! Смотри, прошло двенадцать минут, потерпи хотя бы ещё пять-шесть! - и Нина Николаевна стала вытирать с клеёнки рыжую лужу, обтирать Лизе бёдра и ягодицы. Но та была уже на пределе. Через минуту-другую она просто взвыла, жутким воплем, что сдерживать уже не может совершенно. Иначе всё польётся само. И Нина Николаевна, быстренько сорвав с ведра крышку, помогла Лизе встать. Та мгновенно повернулась, не удержавшись, облила за этот миг пол, и оказалась на ведре, на этот раз будучи ко мне несколько боком. На полу осталась растекающаяся лужица воды.
Нина Николаевна даже не успела повернуться чтобы выйти, как воду мощнейшим потоком в считанные мгновения одним духом буквально вышибло из Лизы. Та немного отдышалась, и вся красная и потная, снова напряглась. В ведро опять ударила струя, более тонкая и не столь сильная, довольно продолжительная, всё более и более слабеющая. Лиза слегка пукнула, и покакала какой-то жижей, несколько гуще воды. Посидела словно о чём-то думая, расслабившись как кисель. Напрягла живот, и выдала последнее. Словно проверяя себя, сделала какие-то внутренние мышечные движения. Встала и подтёрла попу, намочила салфетки в ведре для пола и отмыла обрызганные ягодицы, обтёрла их насухо. Мокрой тряпкой замыла лужу на полу, и уже безо всякой неохоты, даже бодро, влезла на кровать. Легла и выпятила попу.
- Тётя Нина, у меня всё! Я готова! - звонко выкрикнула она.
Тут до меня дошло, что Сова наверняка пошла на кухню за следующей порцией воды, так как заготовленная кончилась, а на лишнюю клизму запас не был предусмотрен. Я пугливо скосил один глаз - как бы она, заметив открытую дверь с кухни на балкон, не вздумала б выглянуть, или даже закрыть дверь на шпингалет. Может, даже она кипятит на кухне чайник? Но нет! Зашла она почти сразу, неся полный кувшин с водой. Поскольку и довольно большой чайник уже остыл, и на кухне всегда имелся приличный запас охлаждённый кипячёной воды для разбавления горячих напитков. Увидев Лизу полностью готовой к процедуре, Нина Николаевна прямо-таки расплылась и растаяла.
- Вот же какая ты умница! Вот молодчина! Видишь, теперь и не страшно? Да и было бы чего бояться! - Сова стала наполнять водой клизму. Я стал наблюдать за всё раздувающимся резиновым резервуарчиком, на который также с явным внутренним волнением и беспокойством, отражающимися на лице, украдкой посматривала и Лиза. Но Нина Николаевна не торопилась начинать. Она заглянула в ведро, покачала головой.
- Ого, да тут почти полведра! Надо освободить! Давай-ка я сейчас вынесу, заодно будет сразу видно, насколько чистая у тебя будет выходить водичка, как чисто ты промыта. - И она, подхватив ведро, отправилась выливать его в туалет.
Я и подумать не мог, что такая дама, до недавнего времени, пока её не выпроводили на пенсию, бывшая заведующей очень крупного магазина, возьмётся как за само собой разумеющееся за такое дело как выносить за кем-то дерьмо. Я-то был уверен, что ведро за собой выльет Лиза.
Было слышно, как Нина Николаевна несколько раз прополаскивает и выливает это ведро, возможно, даже чистила его ёршиком для унитаза. Но вот она вернулась и сразу ж приступила к делу.
- Ну вот, Лизочка, последний разок. Ты уж потерпи, минут пятнадцать постарайся подержать водичку. Трудно, но можешь ведь?
- Тётя Нина, вы извините. Так получилось нехорошо! - слабым от стыда голоском буквально простонала перенёсшая такой позор Лиза.
- Да забудь! Ничего не было! Маленькое несчастье, и всё! Считай, так и должно было быть! - Нина Николаевна приобняла её как родную дочку. Затем пододвинула ведро почти к самой кровати, и начала вытирать салфеткой, а затем густо обмазывать вазелином наконечник клизмы.
- Но всё равно. Так неудобно, некрасиво! - вздохнула Лиза.
- Забудь уж!
И Нина Николаевна поставила Лизе третью клизму.
Когда её пальцы коснулись Лизиных ягодиц и раздвинули их, та лишь слегка, только кожей, взрогнула. Дырочка сжалась и втянулась от прикосновения наконечника, но теперь она не вскрикивала и не визжала, а едва слышно охнула когда он начал проникать к ней в попу. Видно было, что Лизанька совершенно привыкла к доселе кажущейся ей ужасной процедуре.
Наконечник плавно исчез словно утонул в Лизиной попе. Резиновый мешочек клизмы стал оседать и худеть. Когда он опорожнился более чем наполовину Лиза явно почувствовала быстро усиливающийся дискомфорт. Если до этого она лежала достаточно спокойно и только иногда морщилась, то теперь стала то приоткрывать рот и часто дышать, то наоборот стискивала зубы, на её лице играла гримаса, напрягались мускулы лица. Нина Николаевна нагнулась к ней.
- Как ты, зайка? Всё в порядке?
- Очень тяжело в животе. И как тянет внутри! Как будто натянуто!
- Это всегда, у всех. Самую чуточку потерпи. - Нина Николаевна опять стала гладить ей живот, словно проталкивая вверх находящееся внутри. Лиза вытянула ноги и изо всех сил зажала попу, выгибаясь вперёд. Но на этот раз Нине Николаевне не пришлось приостанавливать воду, хоть иногда у Лизы и вытекали из попы какие-то капли воды. В такие моменты она сильно сжимала ягодицы и ноги, попеременно двигала ногами вверх-вниз и постукивала пяткой об пятку. Но напряжение отпускало, и она несколько разжималась.
Лизанька вытерпела всю клизму до конца, хоть даже и по тогдашнему моему разумению два литра было великовато для неё. Да и время выдерживания воды, во всяком случае в этот раз, Сова назвала ей достаточно длительное скорее ради того, чтобы дать ей настрой, чтоб она не слишком расслаблялась, а старалась продержаться как можно дольше.
Страницы: [ 1 ] [ ]
Читать из этой серии:»
Читать также в данной категории:» (рейтинг: 44%)
» (рейтинг: 63%)
» (рейтинг: 67%)
» (рейтинг: 83%)
» (рейтинг: 60%)
» (рейтинг: 80%)
» (рейтинг: 82%)
» (рейтинг: 52%)
» (рейтинг: 31%)
» (рейтинг: 82%)
|
