Рассказ №5612 (страница 2)

     Мэри никто не объяснял, что это такое. Но и никто не испортил впечатления от первого чувства. Остальные, после НЕГО не воспринимались абсолютно. Их толчки в мокрую щелку не вызывали привычной уже боли, но и не оставляли иных ощущений. Просто толчки. И - все. Зато - ОН!!!
     Так приходит Любовь.
     Его прихода Мэри ждала остальные три дня. За это время она научилась играть в карты, ругаться и раздеваться разными способами. Увы, все мужики такие - когда Мэри начала получать хоть подобие удовольствия от раздевания перед мужиками, тем наскучило это занятие. Слишком доступное не вызывает никакого интереса. Общение с солдатней было для Мэри обязанностью - такой же, как стирка, уборка навоза или мытье посуды дома. Ее кормили, поили, развлекали - и ничего не требовали (все происходящее воспринималось как само собой разумеющееся - Мэри и в голову не могло прийти отказать кому-нибудь, а охрана и подумать не могла, что девчонка может иметь свое мнение) - пока не стряслась беда. Мэри влюбилась - но не только она одна. В нее втюрился паренек, который был первым. Ему тоже все было впервой, а девушка была такой чистой и невинной: Вот именно, что "была". Но влюбленные слепы, там, где не надо. И во дворе встретились двое - тот, кто любил ее, и тот, кого любила она.
     - Не порти девку! - возопила влюбленная юность.
     - Кто бы говорил - ответила опытная зрелось. - А кто начал?
     Ответить было нечем. Но горячая юность толкает на необдуманные поступки.
     - Я люблю ее!
     - Тогда какой же ты гад. Держишь ее здесь, пока все развлекаются с твоей любимой?
     Юнец не нашелся что ответить. Они разошлись - но гнев остался. Тем более, что слова были правильные, а чувствовать себя подлецом, и знать, что это видит каждый: Для юности это нетерпимо.
     Но Мэри не знала об этом. Она ждала своего любимого. На своего "первого" она не обратила никакого особенного внимания, как и на то, что он остался на "вторую смену".
     Сегодня она второй раз вышла на улицу. ОН вел ее за руку, и она была счастлива, как девчонка. ОН сказал, что ей тут не место. И надо уйти. Она вдруг заплакала. Ей не хотелось уходить. Пусть солдатня лазает своими письками к ней между ног - она согласна терпеть, лишь бы он не гнал ее. В ответ ОН засмеялся. Попытался объяснить. Сказать, что это путь в никуда. Она молила его - не гони. Не в слух, но словами не передать то, что чувствует сердце. Он обнял ее, гладя по волосам. Прохлада ночного воздуха не отрезвила девушку, и она впилась в губы, ощущая гамму вкуса, нежности, гладкости, и томного ощущения во всем теле от каждого поцелуя. Она сама стала перед ним на колени, неумело расстегивая ремень и штаны. Его игрушка торчала (впрочем, Мэри и не знала иного состояния) и оказалась так близко от ее лица. Мэри поцеловала круглую головку, потом прижалась щекой к ногам.
     - Сделай так: Еще: - услышала она шепот над головой.
     Удивленная Мэри подняла взгляд. В темноте ночного неба слабо выделялись контуры любимого. Она снова поцеловала теплую ароматную кожу. Потом лизнула. Сильные и нежные руки подхватили ее, поставили на ноги.
     - Последний раз. И - уходи.
     А потом она очутилась в ЕГО объятьях. Он тискал ее до боли, и это была сладкая боль. Он целовал ее шею, и хотелось, что бы он ее кусал. Он положил ее на камни, упав сверху, и не было для Мэри более мягкого ложа, и желанного груза. И вдруг он задергался, захрипел, сжав девушку железными тисками. От боли и наслаждения Мэри провалилась куда-то далеко-далеко. И оттуда, то ли с высоты небес, то ли из глубин и подвалов слышала она крики, и чувствовала, как ее несет, несет ввысь:
     Удар по лицу был страшен. Один, второй. Мэри застонала, пытаясь уклониться.
     - Сука, зачем ты его убила? Кто дал тебе нож?
     Мэри пыталась понять, за что ее бьют. Потом - что спрашивают. Потом - о чем. Но молчание ее было воспринято за упорство. И снова - удары в лицо и по лицу. Мэри застонала, и снова провалилась в спасительное беспамятство.
     Утро было безрадостным. Солнечным утром на площади, в своих грязных обносках, слушала она приговор.
     - :совершив преступление, и ожидая милости властей, сия девица пыталась бежать, для чего ввела в грех стражей темницы, а при попытке к бегству совершила убийство ножом в спину:
     Ножом. В спину. ЕГО!!! Она? Не может быть! Они все не правильно говорят, она наоборот, она же хотела:
     - Я.. Я хотела: - слабый голос Мэри прервал судью.
     - Что ты хотела? - прервался судья. Но Мэри опустила голову и замолчала.
     - Стража схватила развратницу с ножом в руке возле ворот, где она, волею Господа нашего, потеряла сознание, и не смогла продолжить бегство:.
     Да, думала Мэри. С ножом. Точно. Ведь я не хотела его покидать. И значит, я действительно его убила. Ведь я не помню, что было дальше. Безысходность и тоска залила ее от пят до ушей. Ей стало наплевать на грязные одежды, на взирающую тупую толпу, на судью с его приговором. Они все перестали для нее существовать. Мэри завыла волчицей, без сил опустившись на мостовую, и судья замолчал, взирая на преступницу, и стража не спешила схватить и поднять полоумную.
     Так приходит горе.
     - Суд приговаривает осужденную к смертной казни - быстро закончил свою речь судья, и только тогда стража подхватила Мэри и поволокла прочь.
     - Я сама - только и сказала Мэри. Ее отпустили, и она, встав на ноги, хоть и не быстро, но твердо зашагала прочь. Слово было сказано, и странное дело, сейчас она успокоилась. Почти совсем.
     В караулке, такой привычной и теплой, на нее взглянули как на ведро с отбросами. Только мальчишка спросил в пустоту:
     - А может это, опять ее сюда?
     - Ага - ответили ему - а дракону на корм ты пойдешь. Хочешь?
     Тишина была ответом. А Мэри связали руки за спиной.
     - Я никуда не убегу - хрипло сказала девушка - мне некуда бежать.
     - А куда ты рвалась ночью? - спросили сзади. И Мэри умолкла.
     Потом ее долго везли на телеге. Рядом ехал пастор, и все пытался заставить Мэри покаяться. Мэри никаких грехов, кроме убийства, за собой не знала, а каяться в убийстве, о котором знал весь город, она не видела смысла. Поэтому она просто молчала, лишь немного досадуя на пастора за то, что тот отвлекает ее от мыслей о горе. Душа Мэри горела, она вспоминала ЕГО руки, губы, и почему-то - темноту, жесткие камни под коленями, и теплая кожа под губами, со своеобразным запахом, который Мэри и почувствовать толком не успела. И жаркий шепот:
     - Последний раз! И - уходи!
     Она и уходит. Теплая горечь разлилась внутри. Мэри заплакала тихо-тихо. "Да, любимый. Я ухожу. Совсем. К тебе". Пастор заткнулся, а потом пытался наплести что-то про жизнь вечную. Мэри его не слушала. Она была истощена, утомлена, и очень хотелось пить. Но пить ей никто не предлагал, а сама она стеснялась попросить - какой смысл, если жить осталось совсем ничего? Потерпит.
     Возле пещеры телега остановилась. Около входа был врыт столб. Стража деловито соскочила с повозки, сняла девушку, и подвела к столбу. С нее сняли платье, юбку, и прижали к столбу спиной.
     - ОН там? - хрипло спросила Мэри.
     - Там, там, скоро появится. Не долго тебе ждать - отозвался стражник, прилаживая веревку на руках Мэри, сведя их за столбом.
     Но девушка вдруг оттолкнулась от столба, вырывая руки.
     - Я сама.
     Стражники помедлили и отпустили ее.
     - Я сама. Я знаю, я убила его. Я и правда:
     Не договорив, Мэри шагнула в проход. Острые камни: Острых камней не было! Мэри шла по гладко отполированной дороге. Она была неровной, но камни были гладко отполированы. Девушка провела рукой по стене - она тоже была гладкой и теплой - отполирована многочисленными прикосновениями чешуи. Сладкая истома разливалась внутри. Девушка представляла себе свою смерть, и сама же себя убеждала в ее необходимости.
     А снаружи начальник стражи, поглядев на исчезнувшую в темноте спину сказал:
     - Все, поехали отсюда.
     - А если она выйдет и убежит? - опасливо спросил пастор.
     - Тем лучше для нее. Мы этого не видели.
     Телега развернулась, и лошаденка бодро затрусила прочь от пещеры, как будто возок полегчал на много пудов.
     А девушка столкнулась с драконом. Полутемная пещера, достаточно просторная, и обширная, освещаемая проникающим откуда-то сверху рассеянным светом. Дракон лежал у стены, и блики солнечного света пыльно блестели у него на боках. Подняв голову, зверь смотрел на вошедшего человека. Не зло, скорее - удивленно. Мэри сглотнула комок, и она провалился куда-то внутрь, в лед и пустоту. Шагнула. Зверь вскочил, вытянув голову по направлению к ней. Мэри собрала остатки воли, и пошла к дракону. Спазм сжал низ живота, от чего походка была пьяной. Дракон не шевелился. Мэри прошла последние шаги на подгибающихся ногах, и упала перед драконом на колени.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ]

Читать также в данной категории: