Рассказ №5281

     Это был обычный летний день, такой же обычный как и все остальные, но по своему примечательный.Люди жили своей обычной жизнью, торопились кто куда, все они являлись лишь жалкими потребителями того, что производила система, они были её жалкими придатками, они работали на неё и молились на неё, но это не важно, я хотел рассказать вам другую историю. Историю, полную унижений, ругательств и слёз обиды.
     Из бесконечного серого потока человеческой массы было легко заметить его. Он шёл быстрым шагом, часто оглядываясь по сторонам, всматриваясь в злые людские рыла со звериным оскалом. Это был человек 17 лет, звали его Рома. Рома Перепёлкин. Хотя на самом деле никто и никогда не называл его по имени, к нему относились как к собаке, а у собак должна обязательно быть кличка. У него она тоже была. Если кто-то хотел что-то от него, то надо было громко свистнуть и крикнуть: "Сиплый, к ноге!" Ему больше ничего не оставалось делать как подойти к зовущему, причём подойти надо так, как подходит боязливая собака к своему хозяину. И он подходил, подходил и словно собака смотрел в пустоту своими грустными глазами, глазами, тонущими в бездне жестокого обращения к нему окружающих...
     Обычно он никогда не выходит на улицу, но сегодня они с отцом ездили в лес на природу. Сиплый не любил своего отца, отец не любил его ещё больше, и они оба знали это, но не говорили на эту тему. На природе в лесу было по-своему девственно красиво и только здесь Сиплый ощущал себя частью вселенной, когда ложился в траву, где смотрел не мигающим взглядом на чёрное солнце, согревающее своими лучами что угодно, но только не его.
     - Заебали эти комары, крокодилы летучие,-жаловался отец,-побудь пока здесь, я схожу в машину за дэтой.
     И он ушёл, а Сиплый остался лежать в траве и ждать. Отец открыл дверь, повозился немного, потом сел в тачку, громко хлопнув дверьми и уехал в неизвестном направлении, скорее всего домой, а ехать больше было и некуда, ведь сегодня выходной.
     Сиплый резко встал, посмотрел на отдаляющийся силуэт машины и сердце его вздрогнуло. От леса до города было недалеко, надо было всего лишь перейти через мост, потом пройти через весь город, ведь жили они почти на самом краю, подальше от кривых людских взглядов, протыкающих насквозь его жалкую сущность, подальше от соседских злых высказываний его родителям. Они думали, что спрятавшись от всех, они таким образом спрячатся от ехидных улыбок гнилых людей, но они ошибались, от судьбы нельзя убежать. Она всегда будет преследовать своего хозяина по пятам в течении всей его жизни, преследовать так же, как Сиплого всё время преследуют неудачи и побои со стороны его ровесников, не таких как он, таких как он не могло существовать в природе вообще, лишь изредка она всё же посылает такое чудо на всеобщую потеху людям, чтобы жить было не так скучно, чтобы было кого унизить и над кем было посмеяться.
     Сиплый встал, одёрнулся, он не мог плакать и поэтому не плакал, стряхнул с себя налипшую грязь, траву и насекомых, посмотрел на небо своими грустными глазами в надежде найти то, зачем он здесь, но почему-то ничего там не нашёл, подышал свежим и чистым от царящей несправедливости воздухом девственного леса, и пошёл по направлению к дому. Там его ждала мама, единственный человек, так преданно любящий своего бесполезного отпрыска.
     Он уже прошёл через мост. Таким образом он выполнил первое испытание своей миссии. Впереди оставалось самое страшное, пройти насквозь через город, как можно побыстрее и незамеченней...
     А вот он уже и медленно, но не уверенно проходит город. В этом слове для него таится много опасности, он понимает это и поэтому ему страшно, страшно как никогда, точнее всегда, когда он оказывается один на улице.Из бесконечного серого потока человеческой массы было легко заметить его. Он шёл быстрым шагом, часто оглядываясь по сторонам, всматриваясь в злые людские рыла со звериным оскалом. И его заметили.
     Сиплый проходил сквозь небольшой дворик, когда это случилось. Коренастый, жилистый парень сидел в беседке с какой-то девушкой, они накуривались и пили пиво, отчего в них проснулась жестокость. И вдруг откуда не возьмись, появился...нет, не "в рот ебись", ..появился Сиплый, уж на нём то и можно было сорвать всю накопившуюся злость за ден. Всё таки приходит иногда счастье к человеку, вот оно и заглянуло в гости к молодой паре, изрядно подогретой косяком и растворённой в пивном сосуде.
     - Э-э-эй, слышь мудило, сюда иди на хуй, я кому сказал,- звал на приятную беседу
     Сиплого этот парень,- ты чё, э-э-э, быстрее, сучий сын.
     Бежать было бесполезно, ведь нельзя убежать от судьбы. Он подошёл к ним на своих трясущихся ногах, остановился метров в двух от парня-палача, видимо для дистанции.
     - Ну и какого же хуя ты стал, сюда подойди, ко мне, резче, блядёныш.
     Сиплый подошёл ближе и покорно, как собака, просящая пощады, начал смотреть ему в глаза, за что сразу же получил мощный удар по лицу наотмашь.
     - Чё ты на меня вылупился, придурок, в землю смотри, когда с тобой люди говорят, понял нет,-орал на него палач, а затем нанёс второй сокрушительный удар в область ебальника, отчего Сиплый сразу же как-то неуклюже упал возле ног девушки палача.
     - Ну и хули ты развалился, дерьмо, встать, встань я сказал, сука ебаная,-палач громко ругался и усиленно жестикулировал своими огромными и могучими ручищами, приносящими смерть, затем кинул в него недокуренной сигаретой и прицельно ударил в третий раз по голове, с ноги, давая шанс отдохнуть своим могучим рукам.
     Сиплый встал, встал так же быстро, как когда-то в лесу. Голова его уже болела от ударов, кровь сочилась носом и из губ, и он захлёбывался в ней, но с детства привыкший к побоям, старался не замечать этого.
     - Отвечай, как тебя зовут,-требовал палач,- и в землю, В ЗЕМЛЮ смотри.
     - Рома,-отвечал он трясущимся от страха голосом.
     Очередной удар не заставил себя ждать, он опять упал, но встал уже сам, быстро как надо, и опустил в землю свои глаза, потому что так ему велели.
     - Кому ты пиздишь, сучара, это твоё не настоящее имя, а настоящее тебе имя "Сиплый", или ты забыл, могу освежить память!!!
     - Не надо, я вспомнил,-тихо шептал избиваемый.
     - Это хорошо, что вспомнил. А почему ты не дома, не в своей норе, ты должен жить как собака в конуре, жрать то, что принесут и делать то, что скажут.
     Ему нечего было ответить на это, ведь так было на самом деле и он лишь молча продолжал тупо смотреть немигающим взглядом в землю, капая на неё своей собачей кровью, отчего у него под ногами уже успело образоваться небольшое красное от крови озеро.
     Это было похоже на озеро, потому что сквозь неё пробивалась и тянулась к небу трава, трава, в которой так любил понежиться Сиплый.
     - И чё ты вырядился как чмо. Тебе не стыдно жить, тебе не стыдно просто так топтать землю, ты же в хуй никому не всрался, ублюдок. Бедные твои предки, как они от тебя мучаются, но с другой стороны, на что боролись, на то и напоролись. Когда они еблись, чтоб дать тебе жизнь, они были в сильном пьяном угаре, только так можно объснить никчёмность твоего жалкого существования. Ты же урод, понимаешь, моральный урод, и если ты сдохнешь, то никто даже этого не заметит, как будто тебя нет и не было совсем. А знаешь почему ты "сдохнешь"? Не знаешь, да, а я знаю. Все люди как люди, все когда нибудь умрут, заметь, умрут, в отличии от тебя, а ты сдохнешь, запомни, сдохнешь как бездомная псина, потому что собаке, собачья смерть. И никто, никто о тебе никогда не вспомнит, потому что незачем жалеть бездомных тварей, от них надо избавляться, от них всегда избавлялись, тем самым очищая землю от всякой падали, которой ты и являешься, скотина,- закончив это лирическое отступление, палач резко встаёт со скамейки и с силой ударяет его ногой в живот, пытаясь вложить в это дело как можно больше сил, может и на самом деле станет меньше падали и всякого дерьма.
     От такой неожиданности Сиплый падает на колени, и стоит на них, схватившись за живот. Теперь уже его собачья кровь не сочилась, она просто хлестала изо рта, а не повалился на землю он потому, что всё таки имеет какой-то разум, он успел уже понять всё ему сказанное и не стал пачкать землю. Так он и продолжал стоять на коленях, схватившись руками за своё брюхо и жадно хватая своей пастью воздух, пропитанный царящей несправедливостью, от избиения у него в ушах стало появляться эхо, голос избивавшего двоился, отчего Сиплому казалось, что их уже двое, двое садистов-палачей. Они смеялись ему в глаза, грустные и темнеющие от упадка сил, и плевали в лицо.
     Вдруг заговорила девушка палача:
     - Дима, хватит, не надо здесь, а не дай Бог этот выродок действительно возьмёт и сдохнет, а тут же всё таки люди, не хорошо, что подумают. Там же есть место потише, за гаражами, туда редко кто ходит, можешь делать с ним что хочешь, и никто тебе не помешает и не запретит этого. Солнце моё, давай я тебя поцелую, мой герой. Вот так.
     А теперь пошли туда.
     Палач поднял с земли железный прут и с размаху ударил по Сиплому плечу, отчего тот сильно подался вперёд, от падения его спасли подставленные во время руки.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ]

Читать также в данной категории: