 |
| |
| | Сначала я посажу твою подругу на деревянного "коня" на несколько часов, и буду бить ее по ступням шомполом от автомата Калашникова. Ты же будешь на все это смотреть. Потом я поменяю вас местами. Затем я вас оставлю на ночь в таком связанном состоянии, чтобы вы могли хорошо пожалеть о своих злодеяниях. На следующий день я вернусь, и все повториться снова. И так будет 7 дней. За это время кисти ваших рук омертвеют из-за недостатка кровоснабжения и там накопится достаточно трупного яда. И я просто освобожу вам руки. После этого вы медленно умрете. Мне для того, чтобы вас убить, достаточно будет вас освободить, я не буду марать об вас свои руки. С этими словами похититель ножом стал кромсать одежду на Ольге, потом на Ксении. | | |
| |
|
| |
| | Гари выпустил блестящий слюной член изо рта, взглянул на Уоррена и в ту же секунду получил первый заряд спермы, вырвавшейся из багрового дула его головки и угодивший ему в правую щеку. Гари приподнялся над кроватью, подтянул под себя колени, обхватил руками орудие Уоррена и резко до упора сдвинул его кожу к основанию. Уоррен обстреливал Гари длинными струями спермы, конвульсивно сжимая ягодицы и приподнимая бедра над простыней. В такт его движениям двигались и руки Гари. Еще секунда, другая и артобстрел прекратился. Уоррен выдохнул и расслаблено распластался на кровати. Гари выпустил член Уоррена из объятий своих, скользких от спермы, ладоней, поднес одну из них ко рту и языком слизнул мутный густой секрет. | | |
| |
|
| |
| | Было прикольно дразнить стесняющегося мальчишку и я могла это делать еще полчаса, но пора было отправить его в бассейн к малышам. Разумеется, о том, чтобы пустить Сашу туда не пописяв, не могло быть и речи. Такое проявление слабости означало победу Сашиного упрямства. И малыши потом начнут точно так же карпизничать, видя, что я сделала для семилетнего исключение. Не говоря уже, как мне не терпелось посмотреть на мальчишку, когда он при всех пустит струйку. | | |
| |
|
| |
| | Когда я дрочил, а заниматься этим делом стал уже по нескольку раз в день, то часто вспоминал Серёгу, как он раком стоял в душе и наяривал свой перец. У меня возникло дикое желание подрочить вместе с ним. Но я не мог вот так просто, с бухты-барахты, сказать ему: "Давай подрочим?" Мне казалось, что он будет надо мной смеяться, и ещё, не дай бог, расскажет кому-нибудь. Теперь-то я понимаю, что зря я этого не сделал. Не стал бы он надо мной смеяться. | | |
| |
|
Рассказ №24835
|
