 |
| |
| | Ему было сейчас важно услышать от нее любые, тем более эти интимные слова. Ее чувственный женственный голос всегда вызывал не меньший трепет и желание, чем соблазнительное тело. Этот томный голос и подбадривающие слова пробудили в нем звериный инстинкт. В очередной раз, впившись в губы и усиливая ритм, Чад еще сильнее и резче стал таранить ее божественно сладкий орган до полного упора, словно пытаясь проникнуть в другое, не менее священное для него место, в котором он пребывал когда-то девять месяцев как в раю. | | |
| |
|
| |
| | Сперма брызнула из его члена на живот, но Светик быстро заглотал все это хозяйство по самые яйца себе в рот и выпил нектар любви. Потом она вылизывала Мишкин живот, а я еще раз прошелся по ее дырочкам, собирая ее соки и остатки спермы. Свету трясло в экстазе, наконец, не выдержав, она оттолкнула меня от своих разьебанных дырок и вытянулась на кровати. | | |
| |
|
| |
| | Помедлив, я покорно направилась в чулан сама. Совсем не такой представляла я встречу с моим парнем. Сейчас он увидит меня и сразу же узнает, что я бью посуду взаправду, а не для выяснения отношений. Станет ли Оля меня наказывать в его присутствии, размышляла я. В чулане никого не было. Мне стало очень больно, причём я вдруг осознала, что эту боль я ощущаю уже некоторое время. Саша! Где он? Я выскочила в коридор; мои мысли путались, я не могла составить себе никакого плана действий.
Девочка пробегала с подносом, я на автопилоте спросила её:
- Где Саша?
Возвращаясь ныне к этому вопросу, я удивляюсь: ну откуда бы девочке знать, что за Саша, и кто я такая, и где он может быть.
- Сашу дядя Джон увёл в спортзал.
У меня реально болело сердце, я не могла тогда даже внятно сформулировать себе, что это я "беспокоюсь о Саше". Мне хотелось оказаться с ним рядом, вот что! Всё остальное не имело никакого значения.
Я вышла через запасной выход, около кухни, в сад. Он ослепил меня своей красотой и ароматом, но это было несущественно; мне требовались красота и аромат моего парня.
Я пробралась узкой аллеей, отводя от лица тисовые ветки, к бассейну и свернула к гардеробу, за которым, как я предполагала, размещался спортзал.
Так и есть: пройдя мимо шкафов раздевалки, я вступила в пустой спортивный зал с раскрашенным деревянным полом. В углу была дверь, как я понимаю, нечто вроде тренерской. Я обошла стопку матов и рванула дверь на себя.
Саша был привязан скакалками к чёрному кожаному коню, а дядя Джон был без трусов. Он смазывал свою маленькую письку прозрачным гелем из флакона, который он встряхивал и рассматривал на свет.
Уважаемая Мария Валентиновна! Отдаю себе отчёт, что надоела Вам уже со своими цитатами из речей мальчиков. Всё-таки позвольте мне в завершающей части сочинения привести ещё одну, Сашину:
"Женька, ты такая вбежала в тренерскую и с порога ударила по мячу; забила Джону гол. Отбила педерасту хуй."
Неужели события развернулись столь стремительно? Мне казалось, что я вначале осмотрелась в помещении, затем, поразмыслив немного, составила план действий.
Дело в том, что я ненавижу баскетбол; вздорное изобретение люмпенов; к тому же у меня все пальцы выбиты этим жёстким глупым мячом, которым нас заставляет играть на физкультуре наш физрук Роман Борисович.
Поэтому оранжево-целлюлитный мяч у входа в тренерскую как нельзя лучше подходил для выплёскивания моих эмоций: дядя Джон собирался сделать с Сашей то, что Саша сделал со мной!
Я была поражена. Как можно сравнивать Джона и Сашу! Саша - мой любимый, а Джон? Как он посмел сравниться с Сашей? С чего он взял, что Саше нужно то же, что и мне?
Я пнула мяч что есть силы. Хотела ногой по полу топнуть, но ударила по мячу.
Мяч почему-то полетел дяде Джону в пах, гулко и противно зазвенел, как он обычно это делает, отбивая мне суставы на пальцах, и почему-то стремительно отскочил в мою сторону.
Я едва успела присесть, как мяч пронёсся надо мной, через открытую дверь, и - по утверждениям Саши - попал прямёхонько в корзину. Стук-стук-стук.
Вообще я особенно никогда не блистала у Романа Борисовича, так что это для меня, можно сказать, достижение. От значка ГТО к олимпийской медали.
Дядя Джон уже сидел на корточках, округлив глаза, часто дыша. Его очки на носу были неуместны.
Я стала отвязывать Сашу. Это были прямо какие-то морские узлы.
В это время в тренерскую вбежала Оля и залепила мне долгожданную пощёчину. Вот уж Оля-то точно мгновенно сориентировалась в ситуации.
Одним глазом я начала рассматривать искры, потекли слёзы, я закрыла его ладонью, а вторым глазом я следила за схваткой Оли и Саши.
Спешившись, Саша совершенно хладнокровно, как мне показалось, наносил Оле удары кулаками. Несмотря на то, что он был младше и ниже ростом, он загнал её в угол и последним ударом в лицо заставил сесть подле завывавшего Джона.
Я уже не успевала следить за своими чувствами: кого мне более жаль, а кого менее.
Саша о чём-то негромко беседовал с обоими.
- Вам что же, ничего не сказали? - доносилось до меня из угла. - Вас не приглашали на ночной совет дружины заднефланговых?
"Не приглашали" , подумала я, "да я бы ещё и не пошла; дура я, что ли; ночью спать надо, а не шляться по советам."
Мне вдруг захотелось спать, я начала зевать. Возможно, по этой причине дальнейшие события я помню, как во сне.
Дядя Джон, вновь прилично одетый и осмотрительно-вежливый, вновь сопроводил нас, широко расставляя ноги при ходьбе, до гардероба, где в шкафчиках висела наша одежда, с которой начались наши сказочные приключения.
Для меня-то уж точно сказочные.
Я с сожалением переоделась, Саша с деланным равнодушием.
Обедали мы уже в лагере, Саша в столовой степенно рассказывал своим друзьям о кроликах и о том, как фазан клюнул меня в глаз. Я дождалась-таки его ищущего взгляда и небрежно передала ему хлеб. Он сдержанно поблагодарил и продолжил свою речь; но я заметила, что он был рад; он улыбнулся! Он сохранил тайну.
Я планировала послесловие к моему рассказу, перебирая черновики, наброски и дневники на своём столе, но звонкая капель за окном вмешалась в мои планы, позвала на улицу.
Я понимаю всецело, Мария Валентиновна, что звонок для учителя, но разрешите мне всё же дописать до точки и поскорее сбежать на перемену; перемену мыслей и поступков, составов и мозгов, и сердечных помышлений и намерений, а также всяческих оценок. | | |
| |
|
| |
| | Встречи с сестрами у меня по-прежнему были почти исключительно банными: Дома залезть под подол Аньке или Василисе удавалось очень редко, хотя и это нам нравилось. Меня такое разнообразие в жизни, должен признать, более чем устраивало. С Василисой у нас все бывало страстно, жарко, порывисто. Ласки старшая ценила не очень высоко, зато часто впивалась ногтями мне в спину, покусывала плечи и даже поколачивала в особо горячие моменты. Аня же покорно отдавалась моей воле, получая удовольствие, как мне кажется, даже от самого моего восхищения и желания. Словом, обе были прекрасными любовницами, и совсем друг к другу не ревновали. Я иногда даже подумывал, нельзя ли как-нибудь затащить обеих сестер в постель сразу. Слышал я краем уха, что бывали женщины, которые соглашались на такое, и сулило это якобы мужчине неземные блаженства. Впрочем, это говорили преимущественно о женщинах весьма определенного сорта, дамочках нетяжелого поведения. Сам не пробовал, ну и с сестрами тоже организовывать не стал. Тем более, они не напрашивались. Мы вообще об этом не разговаривали и не обсуждали ни разу: | | |
| |
|
Рассказ №21158
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Вторник, 12/04/2022
Прочитано раз: 32163 (за неделю: 45)
Рейтинг: 61% (за неделю: 0%)
Цитата: "И вот, в моём доме, один на один со мной, оказался такой человек... Мои смутные догадки о Саше, возникшие с самого первого момента нашей встречи, полностью подтвердились. И... он... она говорит, что... "Обнимаете меня" - так, кажется, она сказала? Я поймал себя на том, что довольно легко говорю о Саше: "она". А ведь действительно, это изящество лица и фигуры, легкость движений, блеск в глазах при взглядах на меня... Всё это так идёт очаровательной девушке! Так кто он? Что он для меня значит? И почему я так ставлю вопрос? Может ли что-нибудь значить для меня парень, перевоплощающийся в девушку......"
Страницы: [ 1 ] [ ] [ ]
С утра валил снег. Большие белые лохматые хлопья. Начало ноября - пора когда снег укрывает землю, но не задерживается на ней. К обеду всё это бело-пушистое великолепие растаяло на ещё не промёрзшей земле и превратилось в слякоть и лужи. По небу продолжали ползти низкие сырые тучи, обещая на ночь новую белую завесь. Холодно и ветрено.
Под вечер, когда я уже в сумерках возвращался на машине домой, ветер ещё усилился. В машине было тепло от печки, стоянка - близенько к дому, поэтому меня предстоящий выход на холод не пугал.
По пути я заехал в мясной магазин, купить себе на ужин полуфабрикатов. Жена с детьми уехала на время осенних каникул в Таиланд, и я мог себе позволить несколько дней холостяцкой жизни. Но даже оставшись в одиночестве, я не прочь был постоять у плиты, чтобы приготовить на ужин что-нибудь вкусное и согревающее.
До дома поехал по второстепенной дорожке, между нашим жилкомплексом и стройкой. Освещения нет, но полагается тротуар - в будущем это место обещало стать весьма оживлённым. Кроме того, дорожка была уже весьма запущена, и на ней нередки были ямки. Я понадеялся на свет своих фар и на внимательность, но в одном месте таки не углядел немаленькую ямку, наполненную холодной смесью грязного снега и воды. Переднее колесо резко провалилось (слава Богу - неглубоко) и на тротуар хлынул фонтан содержимого ямы.
- А, чёрт побери!!! - Молодой, раздосадованный и, кажется, уже сильно уставший голос.
Я не заметил на тротуаре молодого человека - ну немудрено: уже практически стемнело, освещения нет, а он одет в темную одежду, да ещё и на голове - глубокий капюшон. Что он тут делает?
Миновал лужу, припарковался, выхожу. Он стоит, прислонившись к высоким перилам, ладони прижаты к лицу, плечи вздрагивают. На одном плече - здоровенная спортивная сумка. Как-то по-девичьи выглядела эта поза и это вздрагивание... Странно...
- Извини, пожалуйста, не заметил яму и тебя не заметил. О, да я тебя всего облил!!! Брюки, куртка! Мне очень жаль. Могу чем-нибудь помочь?
Руки, наконец, отрываются от лица, полуоборот головы, взгляд искоса:
- День и так поганый вышел, а тут ещё и Вы, со своей машиной!
- Ну, я никак не ожидал, что здесь, в такую пору будут пешеходы. Так помощь нужна?
- Нет, ничего не надо, езжайте дальше!
Я почувствовал, что в этой раздосадованной грубости есть "Не подходи ко мне - я обиделась!" ; и что от меня ждут вовсе не того, чтобы я убрался. Я тронул рукав его куртки.
- Господи, да твоя одежда, должно быть, мокрая насквозь! Ты далеко живёшь? Есть где просушиться!
- В Ч... (город в полутора сотнях километров остюда)
- Ого! Ну тебя от дома занесло, да в такую погоду!
- В гости приехал, а хозяи... хозяев дому нет. Четыре часа прождал. Как на вокзал уехать? Могу ещё на электричку успеть...
- Остановка то автобусная - вон она - я махнул в сторону освещённой большой улицы, - метров сто отсюда. Но на электричку, боюсь, ты уже не успеешь: время то - девятый час уже.
Он совсем поник
- Как - девятый? Похоже, я совсем во времени потерялся... Точно - не успею. Ну, хоть на вокзале переночую. Утром в шесть часов электричка будет.
Я немного поколебался...
- Нда... , хорошенькое дело - мокрым на вокзале ночевать... Так ещё и выгнать, как бомжа, могут... Знаешь что: я сейчас один дома - семья уехала. Поехали ко мне - просушишься, согреешься, накормлю. А завтра, по пути на работу, я тебя до вокзала подкину.
Его раздумье длилось ровно до первого содрогания плеч от холода.
- Хорошо... Спасибо...
Закинули его сумку на заднее сиденье (на неё практически не попала грязная вода) . Я решил пожертвовать чистотой чехла на переднем сиденье - укрыть всё равно сейчас нечем. Сели в машину. В свете от салонного фонаря я заметил худобу... нет, не худобу, а какое-то изящество черт его лица, темные глаза и слегка вьющиеся волосы. Глаза были покрасневшими.
- Ты, что - плакал?
- О нет, нет! Просто устал сильно и замёрз!
Его руки протянулись к дефлекторам отопителя.
- Хорошо! Как же я замёрз...
Пара минут и мы, объехав дом, добрались до моего подъезда. Глушу мотор.
- Выходить туда не хочется! Ещё один быстрый взгляд на меня, и, мне даже показалось, - с легкой улыбкой.
Улыбаюсь в ответ:
- Ну, всю ночь тут не просидишь! Вон, подъезд в паре метров, пойдём быстро!
- Да, да, конечно!
Он не позволил мне взять его сумку, хотя она не была тяжёлой:
- Извините, я сам.
Дома с топотом и лаем, нас встретила моя собака - лабрадор Каф.
- Каф, дома! Позже выйдем погулять! Дома, дома!
Каф успокоился, обнюхал гостя и удалился на своё место.
- Громкий он у вас! Я, было, испугался его немного. Но оказывается, он ничего против меня не имеет.
Капюшон скинут, на плечи рассыпались тёмно-русые волосы в мелкий завиток; улыбка теперь куда спокойнее и увереннее.
- Да он спокойный, только ему на улицу не терпится, а людей он попусту не обижает. Ладно, давай немного тобой займемся, а потом ужин сделаю. Кстати, а как тебя зовут? Пора и познакомиться.
- Саша.
- А меня - Сергей.
- Очень приятно!
Меня слегка позабавила его слегка вынужденная манера, в которй он это сказал, но что ж - он себя весьма неловко пока чувствует.
Куртку не стали даже на вешалку вешать - настолько она была мокрая.
- Это постираем, да, пожалуй, и брюки твои тоже стирки требуют - вода-то из лужи была не кристальная.
- Пожалуй, да... А что же я вместо них надену?
Вопрос был резонным: свою запасную одежду я, конечно мог ему предложить, но он выглядел сильно субтильнее меня, хотя и не был тощим...
- Да, вопрос... Ну, в квартире не холодно, а я могу предложить тебе только мою футболку - боюсь, любые мои штаны с тебя свалятся...
Он смутился:
- Я перед вами с голыми ногами буду? Вас это не стеснит?
- Да ладно, за столом же сидеть будем - я твоих коленок и не увижу!
Его немного успокоил мой ответ.
Куртка и брюки отправились в стиральную машинку, а Саша, получив от меня футболку, большое белое махровое полотенце, и забрав зачем-то свою сумку, - в ванную.
Я занялся ужином. Куриные котлетки зашкворчали на сковороде, в кастрюле закипала вода для спагетти, я взялся шинковать капусту на салат. За время студенчества я привык готовить себе более-менее приличные ужины. Это пригодилось.
Шум воды в душе прекратился и через пару-тройку минут я услышал за спиной его шаги. Интересно, что это были не шаги босых ног.
- Я готов. Наконец-то согрелся! Могу Вам помочь с готовкой?
Я оглядел его из-за плеча: порозовевший и повеселевший, в белой футболке, оказавшейся ему до середины бедра, мокрые волнистые волосы, и на ногах... туфельки! Домашние, неброские, но немного не похожие на мужские!
Он поймал мой взгляд, и, слегка смутившись, пояснил:
- У меня с собой есть кое-какие вещи, а тапочки - бабушка подарила, она не сильно разбирается в фасонах, главное, что по размеру!
Его улыбка меня обезоружила и развеяла, начавшие было возникать, сомнения.
- Хочешь помочь? Вон, вода закипает. Возьми в нижнем ящике, рядом с раковиной спагетти и закинь. Надеюсь, это ты умеешь варить?
- Студентом был совсем недавно, да и сейчас на квартире живу. Пришлось научиться!
Ещё одна улыбка.
- Знакомое дело! Также научился!
На Сашино: "У Вас найдётся сыр и тёрка?" нашлись и сыр и тёрка. Спагетти он промывать не стал, просто слил, сдобрил оливковым маслом и посыпал тёртым сыром.
- Эх, если б ещё немного свежих мелких помидор...
- Это ты совсем по-итальянски макароны делаешь! Слушай, Саш, а ты, часом не итальянец немного?
Вообще-то, его внешний вид располагал к такому предположению: кожа, когда согрелась, оказалась слегка смугловата, глаза и волосы - практически чёрные, но не совсем; какое-то изящество, мягкость, при том - быстрота движений...
Страницы: [ 1 ] [ ] [ ]
Читать также в данной категории:» (рейтинг: 47%)
» (рейтинг: 64%)
» (рейтинг: 38%)
» (рейтинг: 33%)
» (рейтинг: 88%)
» (рейтинг: 73%)
» (рейтинг: 54%)
» (рейтинг: 74%)
» (рейтинг: 72%)
» (рейтинг: 86%)
|
