Рассказ №11443

     Когда я вхожу в спальню, Эдик сидит в кресле - в шортах, которые я ему два месяца назад в качестве презента привёз из Чехии... шорты, пара рубашек, махровый халат, пара махровых простыней, а также пара комплектов постельного белья - всё это у меня для Эдика есть... да, есть, хотя официально Эдик является всего лишь моим персональным водителем; но это - официально... впрочем, чему удивляться? Сегодня куда ни плюнь - везде параллельные жизни: в сексе, в церкви, в бизнесе, во власти... везде - параллельная жизнь. Qui jure suo utitur nemini facit injuriam. Ага... именно так!
     
     - Ну, Эдик... кто-то попал в поле твоего внимания? - говорю я, появляясь на пороге спальни.
     
     Эдик вскидывает на меня глаза, и я мгновенно вижу-понимаю, что что-то случилось... секунду-другую мы молча смотрим в глаза друг другу... я представить не могу, что могло случиться-произойти за те полчаса, что Эдик был в спальне, и - тем не менее... тем не менее, что-то во взгляде Эдика не так, хотя сам Эдик, сидящий в привычных мне шортах, выглядит, как всегда, спокойно и невозмутимо, - я цепко всматриваюсь в глаза Эдика... вот оно что! - во взгляде Эдика сквозит несвойственное ему любопытство... какое-то совершенно детское любопытство - любопытство-вопрос.
     
     - Я посмотрел все фотографии... - говорит Эдик, причем выражение его глаз не меняется.
     
     - Так... и - что? - спрашиваю я, стоя в дверях спальни - не проходя вперёд.
     
     - Виталий Аркадьевич, я уже видел... - говорит Эдик, неотрывно глядя мне в глаза. - Половину фотографий, которые в вашем альбоме, я уже видел...
     
     - Где? - коротко выдыхаю я; слова Эдика о том, что он видел фотографии из моего дембельского альбома, для меня настолько неожиданны, что я своё "где?" произношу скорее автоматически, чем осознанно... он видел половину фотографий - видел раньше... где он мог видеть их - где и когда?! Такого зигзага-поворота я никак не ожидал - совершенно не предвидел... лихорадочно соображая, что всё это может значить, я неотрывно смотрю Эдику в глаза... черт! Глядя на Эдика, я мгновенно трезвею. - Где ты мог видеть эти фотографии? - спрашиваю я.
     
     - Дома... в альбоме отца... - говорит Эдик. - "Память о службе" - и у вас, и у отца в альбомах один и тот шрифт... и фотографии... на нескольких фотографиях в вашем армейском альбоме - мой отец...
     
     - Как интересно... - растерянно бормочу я... еще бы не интересно! Эдик - сын кого-то из моих сослуживцев... может ли это быть?! Пересекая по диагонали спальню, я стремительно подхожу к сидящему в кресле Эдику. - Ну-ка, покажи мне... покажи мне, где твой отец!
     
     Эдик опускает взгляд вниз - на лист лежащего у него на коленях раскрытого альбома.
     
     - Вот... - говорит Эдик, - на этой фотографии - мой отец.
     
     Я смотрю - вслед за Эдиком - вниз: указательный палец Эдика упирается в фотографию младшего сержанта Васи... не может быть! Вася... что за чертовщина! Вася - один из четвертых сослуживцев, с кем я так упоительно, так обалденно трахался в армии... и этот младший сержант - отец Эдика?! То есть, парень, сидящий в моей спальне... мой персональный водитель, с которым я... Эдик - Васькин сын?!
     
     Я, уже протрезвевший - уже успевший максимально сконцентрировать всё своё внимание на возможности возникновения самых неожиданных поворотов-открытий, на какой-то миг вновь перестаю соображать... но уже в следующую секунду, когда Эдик, вскидывая глаза вверх, вновь устремляет свой взгляд на меня, стоящего рядом с креслом, в котором он сидит, на моём лице нет ничего, кроме лёгкого недоумения.
     
     -Эдик... - говорю я, и голос мой звучит совершенно спокойно... я говорю голосом человека, совершенно уверенного в своих словах; таким голос я порой блефую на деловых переговорах в ситуациях полного форс-мажора. - Эдик, ты ошибся, - говорю я. - Фамилия этого младшего сержанта, если я правильно помню...
     
     Я умышленно делаю паузу... и Эдик, меня перебивая, быстро произносит фамилию и тут же, вслед за фамилией, произносит имя-отечество смотрящего на нас со снимка младшего сержанта Васи... всё - один в один! Чёрт... я даже помню - я до сих пор не забыл! - Васино отечество... всё - так! Один в один... и фамилия, и имя-отчество... всё правильно! Я смотрю на Васькину фотографию - я всматриваюсь в черты лица, изображенного на хорошо знакомом мне снимке, и только теперь я вижу-замечаю, что действительно... действительно есть не явное, но вполне уловимое сходство между Васей и Эдиком - между парнем, весело смотрящим с фотографии, и парнем, сидящим в кресле рядом со мной... фантастика! Сначала пришедший из армии племянник Антон называет мне четыре имени, что побуждает меня достать свой дембельский альбом, который не попадался мне на глаза и который я не открывал лет десять, если не больше... а теперь Эдик, держа на коленях открытый альбом, говорит мне, что один из моих сослуживцев - один из моих четырёх сексуальных партнёров - его отец... причём, я сам побуждаю Эдика найти в альбоме фотографию того, с кем я трахался в армии, - глядя на меня, Эдик упирает свой палец в фотографию младшего сержанта Васи... как всё это объяснить?! Я смотрю то на Эдика, то на чуть пожелтевшую фотографию младшего сержанта Васи... да, едва уловимое, но несомненное сходство есть - теперь я вижу это сходство совершенно отчётливо... воистину: нам не дано предугадать, как наше слово отзовётся, - кто знает вначале, что будет в конце? . . Остаётся ещё один вопрос - вопрос, который никакой принципиальной роли уже не имеет. И тем не менее...
     
     - Не понимаю... - произношу я голосом чуть растерянным... неимоверным усилием воли я уже взял ситуацию под свой полный свой контроль, и потому голос мой теперь звучит так, как должен звучать голос человека, который действительно чем-то озадачен. - Всё так... ты всё сказал правильно. Но... у тебя другая фамилия! И другое отчество... почему?
     
     - Отец ушел от нас, когда мне было всего три года. Мама через год вышла замуж снова... ну, и меня переписали на отчима... хотя, какой он отчим? Он меня воспитал... А о том, что у меня есть отец родной, я узнал в тринадцать лет. Ну, то есть, он обозначился - был по каким-то делам в нашем городе и нас разыскал... пригласил меня на лето к себе в гости... мама не возражала, отчим тоже ничего не имел против, и он летом приехал - забрал на всё лето меня к себе... ну, и вот - там я этот альбом увидел... то есть, не этот, а почти такой же... и надпись - "Память о службе" - точно такая же... и фотографий половина - одни и те же...
     
     Всё так, - думаю я, слушая Эдика... надпись - "Память о службе" - нам всем, как под копирку, писал дивизионный писарь Стасик... точно! - писаря звали Стасиком... а фотографии? Ничего удивительного... мы не просто вместе служили, а были одного призыва, и потому часть фотографий в альбомах - один в один... и не только в наших двух альбомах... всё, Эдик, так, - думаю я, слушая Эдика.
     
     - Вот, Виталий Аркадьевич... - Эдик, говоря, переворачивает несколько листов, - вот! Здесь вы и мой отец стоите вместе... правильно? Вот - вы и мой отец...
     
     Мне совсем не обязательно смотреть - я прекрасно знаю этот снимок: я и Вася крупным планом... перед самым дембелем... опустив глаза вниз, я смотрю на фотографию... кажется, это был конец марта... или даже чуть раньше, потому что кое-где ещё лежал снег... мы стоим около палаток, служба уже катится к завершению - до дембеля осталась пара месяцев... "Пойдём, - просит меня Вася, - до обеда успеем... по разику, бля! Ну... чего ты жмешься? Пойдём... у меня стояк!" Мы стоим на мартовском ветру - в нескольких метрах от палатки, Вася напирает, у него сухостой, он хочет, и хочет сильно, а я только что трахнул в очко Толика, - куда я пойду? Весна, полигон, воскресенье... жаль, что нет такой фотографии! . . А тот снимок, на который мне показывает Эдик, был сделан уже в конце апреля - мы только что вышли из столовой, и на фоне столовой нас кто-то сфотографировал... не помню уже, кто сделал этот снимок, на котором мы, по-"стариковски" вальяжные, стоим на фоне столовой вдвоём - плечом к плечу...
     
     - Фантастика! - говорю я, глядя на фотографию. - В это трудно поверить, но, кажется, Эдик, это действительно так: мы вместе служили - я и твой отец... вот ведь как вышло - какая неожиданность! Ну... и где он сейчас, твой отец? - в моём взгляде, обращенном на Эдика, сквозит совершенно естественный - абсолютно закономерный - интерес.


Страницы: [ 1 ]

Читать из этой серии:

Читать также: