 |
| |
| | Жена закрыла глаза ей было хорошо. Муж чувствовал это и радуйся за неё дрочил. Движение друга стали реще и стоны всё громче. Кончили они все вместе, муж в руку, друг в жену, жена на члене друга. Успокоившись муж пошёл к себе и сразу уснул. Проснулся утром, жены рядом не было. Он вскочил и пошёл в комнату друга. Увидел жену спящую под одеялом, друга не было. На столе записка, классно отдохнули спасибо вам, если ещё захотите звоните. Муж пошёл к жене, приподнял одеяло и увидел голую жену, потрогав кису он понял что сексом они занимались всю ночь. Влагище было открыто всё красное, губы опухшие и натертые, и вся пися была в сперме она просто текла из нутра. | | |
| |
|
| |
| | Я подчинился, он продолжил ебать меня уже в такой позе, размашистыми ударами. Его яйца бились о мои, по помещению парной раздавались смачные шлепки. Сергей своими руками раздвигал мои ягодицы и сжимал их вновь. Опускал свою руку и сжимал мои яйца до боли. За тем он положил меня животом на лавку и начал ебать в таком положении. Я потерял счет времени. Однако я возбудился до предела мой полувставший орган бился о ляжки я был возбужден с головки капала смазка, и не заметя как я начал сам сначала не очень умело но постепенно со слов Сергея как шлюха подмахивать навстречу его члену. Он рычал и похлопывал меня по жопе, наклоняясь кусал меня за шею. Я стонал и извивался под ним. Его член я чувствовал глубоко у себя в кишке. За тем он резко вытащил свой член перевернул меня на спину, провел два раза рукой по своему члену и начал изливаться мне на живот грудь, первые капли спермы попали мне на лицо. Когда его член закончил извержение, он раздвинул им мои губы. | | |
| |
|
| |
| | Меня сразу кинуло в холодный пот. И тут я обратила внимание, что Танюшка не просто наблюдает за мной, она еще и мастурбирует на нас. У меня мелькнула озорная мысль. - Танюха, прыгай ко мне, вместе помастурбируем, а пес, нам полижет. Она, только этого и ждала. С лета прыгнула на кровать, обняла меня и поцеловала в засос. Затем улеглась рядом и говорит. - А теперь, сними с меня мокренькие трусики. Я, как провинившаяся сучка, припала лицом к ее трусикам, и, втянув аромат ее выделений, сразу "улетела". Я встала над ней на колени и, не раздумывая, лизнула мокренькие трусики. И тут почувствовала, что пес опят стал меня подлизывать. Получился такой паровозик. - Танюха лежит на спине, широко расставив ноги, а я стою на коленях между ее ног и лижу. Танюху через трусики, а меня сзади, подлизывает пес. Зрелище, я вам скажу, супер возбуждающее. Танюшкина киска, притянула меня как гипноз. Я вмиг стянула с нее трусики, нагнулась пониже, и мой шаловливый язычок прошелся от попы до ее славного бугорка. Танюха завиляла попой, и стала подмахивать. Затем схватила мою голову в руки и сильно притянула к текущей щели. Я на всю длину высунула язычок и свернула его в трубку. - Получилось вроде маленького "хуйка". А она, тем временем, насаживалась на него так, словно я должна достать до пупка, с обратной стороны. Танюха завелась настолько, что она уже не подмахивала, а подбрасывала мою голову. И тут мне, пришла еще одна идея. Я взяла пса, и затянула на кровать. Поставила его сбоку от Танюшки так, что его задние ноги были на уровне ее груди. Она взглянула на пса снизу, и перед ее взором, предстал высунувшийся из мешка, красный петух. Она уже ничего не соображала, поймав рукой петуха, потянула на себя. Пес, как будто этого ждал. Его петух стал дергаться в ее руке, как заведенный. Он вырос до таких размеров, что если бы она его впустила в себя, то он наверно бы порвал ее, "как тузик грелку". От такого "дерганья" у Танюхи совсем поехала крыша, она еще ближе подтянула петуха к лицу и вот, он стал битья о ее щеку. Еще немного повернулась, и петух ворвался в ее рот. От такой картины, я сразу начала кончать, мой стон был настолько громким, что даже пес на секунду замер. Танюха мотнула головой и петех выскочил из о рта. И как всегда вовремя. В этот момент вылетела первая струя, затем вторая и третья, если бы это все попало Танюхе в рот, то она наверняка бы захлебнулась. А струи все били и били, казалось, нескончаемым потоком. И вот уже через мгновение, он залил ее, всю, с головы до ног. Это была такая потрясающая картина, что она до сих пор стоит у меня перед глазами. И наверно поэтому, когда я вспоминаю, все увиденное, то всегда становлюсь мокренькая. А ты бы хотела так попробовать? | | |
| |
|
| |
| | "Блин, уже прошло минут 10, я тут совсем околела! ... Где же они: Предположим, эта лента и есть - "спец-одежда"... Как я ее смогу "надеть"... Ладно, попробую: Чтобы на снег выйти надо на ноги, по-толще: Чтобы хоть до машины добежать чтобы все им высказать: Так: Рвется легко... На вторую ногу: Получилось подобие сапожек по колено, завяжу вверху: Еще лента осталась: На голову надо чтобы уши не отморозить: Как шарф получается: Остаток надо бы на руки, иначе пальцы отморозятся: Это сложнее: Типа варежки: И нос, на таком морозе сразу отморозится: Пару раз вокруг лица, как шарф, чтобы нос закрыть: Так... Видок просто пипец!: Но, блин, чуть теплее чем было: " | | |
| |
|
Рассказ №13932
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Суббота, 09/06/2012
Прочитано раз: 54961 (за неделю: 27)
Рейтинг: 88% (за неделю: 0%)
Цитата: "Он был обалденно хорош своей робкой, не очень умелой, но искренней страстью ночью... он был обалденно хорош в постели утром - во время их сладкой игры на флейтах... он был обалденно хорош сейчас - в своём солнечно-желтом пуловере... "я люблю тебя, Расик!" - как заклинание, мысленно прошептал Димка, чувствуя, как в груди у него от невидимой нежности млеет сердце, а в катоновых тесных плавках - при одной лишь мысли о прошедшей ночи и сегодняшнем утре! - начинается тоже невидимое, но не менее ощутимое сладкое набухание... не доходя нескольких метров до Д и м ы и до стоящих с ним рядом старшеклассников, Расим деликатно остановился, - невольно улыбнувшись Димке, Расик глазами спросил у Димки, что ему делать с его, с Д и м и н о й, ветровкой - подойти и отдать или он, то есть Д и м а, сам подойдёт к нему, к Расиму, чтоб ветровку свою забрать......"
Страницы: [ 1 ] [ ] [ ]
- М-м-м-м? - вопросительно промычал Расим, вопрошающе глядя на Димку - то ли не соглашаясь с таким Д и м и н ы м решением, то ли спрашивая-уточняя, правильно ли будет ему, Расику, так делать; глядя Димке в глаза, Расим снова попытался проглотить, продавить в себя Д и м и н у сперму, и снова сделать это он не смог - ничего у него, у Расика, не получилось.
- Расик, не мучь себя... вставай! - уверенным - командным - голосом проговорил Димка, видя бесполезность предпринимаемых Расимом усилий. - Выплюнь в раковину! - категорично проговорил Димка, и Расик, уже не раздумывая - всецело подчиняясь Д и м е, тут же соскочил с кровати.
Ну, а что ему, Расику, оставалось делать? Если б Д и м и н о й спермы было б чуть меньше, Расик её проглотил бы без всяких сомнений, - проблема возникла чисто техническая, а вовсе не по сути... непреднамеренно и вместе с тем дразняще соблазнительно мелькнув матово-белой попой, голый Расим с округлёнными, как мячики, щеками, скрылся в ванной комнате, - Димка, проводив Расима взглядом, невольно улыбнулся... он улыбнулся Расиму, себе, прошедшей ночи, этому утру, начинающемуся дню - он, Димка, был счастлив! В ванной комнате зашумела вода... "я люблю тебя, Расик!" - горячо, благодарно, порывисто подумал Димка, и нежность... неизбывная нежность вновь наполнила юное Димкино сердце, - энергично вставая с кровати, Димка потянулся за телефон, чтоб посмотреть, сколько времени.
А времени было уже о-го-го - до завтрака оставалось не более двадцати минут... а ещё нужно было хотя бы на пару минут стать под душ - обмыть пиписы, нужно было почистить зубы, заправить постели, одеться-собраться, поцеловать - и не раз!
- Расика, расставаясь с ним на весь день, - "успеем!" - подумал Димка, рывком сдирая с кровати Расима одеяло-покрывало, которым они укрывались ночью; Димка перебросил одну из подушек на свою кровать, быстро расправил смятую простынь, смахнув с неё несколько чёрных коротких волосков, затем аккуратно застелил покрывало... всё, одна кровать была готова!
Никакого темнеющего влагой пятна на его, Димкиной, кровати не было - простыня и матрас, облитые минералкой, за ночь высохли, и Димка так же быстро и аккуратно застелил свою кровать; свои трусы Димка сунул под подушку, а трусы Расика, на мгновение прижав к лицу, положил на кровать Расима, - трусы Расим надел вчера вечером после душа, через какое-то время Димка трусы с Расима стянул, и потому никакого волнующего запаха он, Димка, не уловил... "наверное, Расик сейчас удивился бы, если б увидел, как я целую его трусы... наверняка решил бы, что живёт с сумасшедшим" - весело подумал Димка, направляясь в ванную комнату... "а я, Расик, не сумасшедший... я никакой не сумасшедший - я просто очень, очень тебя люблю!" - мысленно подумал-пропел Димка, чувствуя, как всего его распирает от счастья.
Расим стоял к Димке спиной - обнаженный, стройный, по-мальчишески тонкий и гибкий, но при этом ничуть не субтильный, с плавно округлой, скульптурно оттопыренной попкой, - у Димки при виде стоящего к нему задом Расима сладко ёкнуло сердце... как словно бы он не кончил - не разрядился - всего несколько минут тому назад! Расим, в зеркале увидев возникшего в дверном проёме Д и м у, оглянулся назад - виновато посмотрел Димке в глаза.
- Дим, я не смог... - извиняющимся тоном проговорил Расим, имея в виду не проглоченную Димкину сперму. - Я выплюнул...
Димка, глядя Расиму в глаза, с улыбкой шагнул в ванную комнату, - Димка приблизился к парню вплотную, горячо прижался к нему сзади, кольцом обхватив его плечи жарко скрестившимися на груди руками... он, Димка, плотно, страстно и нежно вдавился в Расима грудью, животом, пахом, словно стараясь тело Расима нерасторжимо соединить с телом своим, и Расим в то же мгновение почувствовал, как в ложбинку между сочно округлыми полушариями его сомкнутых ягодиц ощутимо вдавился упругим валиком полустоячий Димин пипис, - прижимаясь щекой к щеке Расима - глядя в отражаемые зеркалом глаза Расима, Димка чуть слышно выдохнул-прошептал:
- Я люблю тебя, Расик! - и тут, не деля паузы - не давая Расиму никакой возможности уточнить-поправить, чем, по мнению Расика, являются их отношения, быстро и весело проговорил: - Знаешь, сколько у нас до завтрака времени?
- Сколько? - хлопнул Расим ресницами, глядя в отражаемые зеркалом счастливые Димкины глаза.
- Пятнадцать минут!
- Дима! Мы опоздаем! - Расим шевельнул плечами, пытаясь высвободиться из Димкиного объятия.
- А вот ни фига! - рассмеялся Димка, размыкая руки. - Делаем, Расик, всё быстро-быстро...
И действительно, они успели - уложились в пятнадцать минут! Быстро почистили зубы, со смехом толкаясь у раковины; стали на пару минут под душ - ополоснулись без мыла, наскоро; быстро обтёрлись, вытирая одновременно и себя, и друг друга, причём, вытирая Расима, Димка всё время норовил ухватить его за пипис, а Расим, резко отводя назад попу, каждый раз проворно уворачивался, отстранялся, не давался - со смехом крутил попой, отталкивая Димкину руку от своего тяжело колыхавшегося между ног потемневшего мальчишеского пиписа... он, Расик, приятно был удивлён, увидев, что Дима заправил не только свою кровать, но также заправил кровать его, - "нашу кровать" - подумал Расим, надевая трусы; Расик, не раздумывая, надел свой желтый пуловер; Димка сунул в карман голубых джинсов телефон и деньги... уже в дверях Димка неожиданно остановил Расима:
- Растик, постой... я поправлю тебе воротник на рубашке! - но вместо этого, когда Расик, повернувшись к Д и м е, замер, он, Димка, страстно прижал Расима к себе... одной рукой обвив Расима за шею, Димка ладонью другой руки страстно скользнул по Расимовым ягодицам. - Расик... я люблю тебя! Каждую минуту, каждую секунду... я люблю тебя, Расик! - горячо выдохнул Димка, вжимая свой пах в пах Расима.
- Дима, мы опоздаем! - Расим почувствовал, как у Д и м ы твердеют брюки... ну, то есть, стремительно наливается, каменеет, наполняется твердостью то, что в брюках - его, Д и м и н, пипис.
- Каждую минуту, каждую секунду... я люблю тебя! Просто люблю... - Димка, нежно коснувшись губами губ Расима, разжал объятия - времени действительно не было ни минуты.
- Дим, а воротник... - проговорил Расим, одновременно с этим подумав, что хорошо... хорошо, что нет времени, потому как у него, у Расима, от Д и м и н о г о объятия, от его жаром опалившего голоса, от его странно волнующих слов в трусах началось сладостью наполняемое ответное шевеление. - Ты воротник на рубашке хотел мне поправить...
- А я что сейчас делал? - рассмеялся Димка, открывая дверь.
Они, Расим и Д и м а, не опоздали - они вышли из кабины лифта в холл за минуту до времени "общего сбора", а если учесть, что Лерка Петросян, она же девушка эмо, снова - к всеобщему неудовольствию - задержалась на целых пять минут, то они, Димка и Расик, вообще спустились к завтраку, можно сказать, заблаговременно... во всяком случае, на то, что парни, живущие вместе в двуместном номере, появились в холле тютелька в тютельку, никто внимание не обратил; после завтрака Расик отправился в номер, чтоб для выхода на улицу взять свою и Д и м и н у ветровки, а Димка подошел к своим одноклассникам...
Начинался новый экскурсионный день, и в этом н о в о м дне ему, счастливому Димке, теперь было труднее всего скрывать своё счастье, - его, Димку, буквально распирало от любви, оказавшейся взаимной, ему от счастья хотелось прыгать, петь, смеяться, хотелось всех любить и обожать, а вместо этого он, усмиряя ликующую душу, должен был выглядеть таким, каким он, десятиклассник Димка, был вчера, позавчера, неделю назад... это было неправильно, было абсурдно, нелепо, но в мире, погрязшем в тотальном лицемерии, где лицемерие правило бал, где взаимная любовь, где упоительное счастье, где искренность сердца могли легко сойти за ненормальность, нужно было казаться прежним - в меру ироничным, прагматичным, чуть насмешливым...
Нужно было казаться таким, как в с е, - он, шестнадцатилетний Димка, уже умел прятать свою нежную душу, свои сокровенные чувства и мысли под самыми разными масками, но на этот раз - в это утро! - он проделал это не без некоторого труда, потому что счастье его было реально, действенно, всеобъемлюще... можно всегда умело спрятать, скрыть от других своё настроение, свои мысли, свои симпатии-антипатии, но как спрятать, как утаить-скрыть от других себя самого? Любовь к Расику была не частью Димкиных устремлений, а была для него, для Димки, в с е м - любовь была самим Димкой, она была тождественна Димке: ведь он, Димка, вовсе не для красного словца сказал Расику, что он будет любить его, Расика, каждую минуту, каждую секунду...
Страницы: [ 1 ] [ ] [ ]
Читать также:»
»
»
»
|
