 |
 |
 |  | - о да -говорил Вильям насилуя девушку, но внезапно она стала стонать от быстрых толчков- О так она не против -засмеялся Педро отпустив руки, девушка согнула ноги в коленях отдаваясь незнакомому мужчине, она была рада наконец ее изнасиловали, благо Вильяму хватило ума он кончил девушке на живот, когда же его место занял Педро то он не поступил так же, решив унизить девушку он воспользовался моментом когда она положила свои ноги на его плечи внезапно зарычав кончил ей прямо внутрь, девушка кончала в этот момент и мгновенно залетела снова, получив что хотели солдаты ушли бросив девушку одну уже беременную. |  |  |
|
 |
 |
 |  | Он же по-прежнему нещадно долбил сладко ноющий, натруженный пах Ирины длинными, вязкими движениями, вкручивая закостеневшее тело своего пениса в скользкую глубину ее влагалища, доставая головкой до преддверия матки - женщину начинало бить мелкой дрожью, но выделенный изнывающему от сладкого предоргазменного чувства влагалищу лимит движений на этом подходил к концу, не ведающий осечек поршень выскальзывал из гостеприимного паха Ирины с не совсем приличным звуком то ли хлюпанья, то ли чавканья, замирал на мгновение, словно в раздумье, крепкие ладони насильника бесцеремонно раздвигали шикарные белые ягодицы, обильно измазанные в женских выделениях, нескромному мужскому взору представало незакрывающееся уже, разверстое кольцо шоколадного ануса. Огромная, подрагивающая от нетерпения багровая головка его пениса безошибочно находила дорогу к заветной дырочке, скользким ужом миновала мощные мышцы сфинктера, мгновение, и уже слышался скрип волос его лобка о женские ягодицы. Ирина настолько вошла во вкус анального секса, что, как только орудие партнера вновь оказывалось в ее страждущей попке, она, замирая от блаженного ужаса, сама нанизывалась на мужской член своей восхитительной задницей раз, другой, третий: |  |  |
|
 |
 |
 |  | Присунь этой отсоснице, трахни ее как следует, выеби эту блядь жестко. Примерно такие реплики я слышал. Странный тип подумал я тогда, чего ж не выеб как надо раз имел такую возможность. И тут начала кончать Марина, она кричала так, что мужику пришлось даже закрыть ей рот ладонью, при этом он пару раз довольно сильно ударил ее по заднице рукой. Через минуты три он сам крехтя и сопя достав член из блядской ракушки стал заливать попку и трусики учительницы спермой. Повернувшись Марина охотно взяла член своего ебуна в свой ротик и принялась усердно его вылизывать. По ней было видно, что эта процедура доставляет ей удовольствие не меньше, чем мужчине дающему ей за щеку. После всей этой ебли они еще около часа пили, а я ни как не мог уйти домой. Затем началась вторая часть марлизонского балета. Завалившись снова на сено Марина начала опять обоим строчить минет, даже с большим усердием, чем раньше. |  |  |
|
 |
 |
 |  | Я снова повернулся к Нельке и втянул ее сосок сдавливая его у себя во рту. Нелька сладко вскрикивала, я поменял сосок, и снова вскрики. Я лизнул ее щелочку вагины и получил добрую порцию соков себе в лицо. Нелька уже не была человеком, а была сплошным оргазмом. Так и рассудок можно потерять. Но меня уже было не остановить. Немного поиграв с ее сосками, клитором и влагалищем языком, я пристроился ко входу и резко вошел сразу до конца, и стал попросту долбить ее в матку. Из Нелькиного рта неслись нечленораздельные звуки, ее вагина уже хлюпала от обилия ее соков. Я дошел до начала своего взлета и убавив темп почти до нуля, стал с каждым качком просто бить ее в матку. Она вскрикивала и пищала. Танька испуганно смотрела на нас. Когда я закончил, молча прошел в ванную, ополоснулся и вышел обратно. Танька сидела возле Нельки и тормошила ее. |  |  |
|
|
Рассказ №17155
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Среда, 20/05/2015
Прочитано раз: 41089 (за неделю: 14)
Рейтинг: 64% (за неделю: 0%)
Цитата: "Упакованный таким жутким месивом, я вернулся к моей пациентке. Она так и сидела под кухонным окном с получашкой остывшего спитого чаю. Тут до меня окончательно дошло, что человека-то действительно надо - спасать. Спасение, по моему разумению, заключалось в изрядной доле алкоголя на 40-45 килограмм веса этих длиннющих ног, рук, пальцев. Чтобы оттаяла. И, расплакалась, хотя бы...."
Страницы: [ 1 ]
Огорошила. Обвал, просто. У них скоропостижно умерла мать. Вот, буквально - вчера.
Отец, как всегда, где-то в командировке у черта на рогах, откуда на собаках только три дня скакать надо (буквально!) , да и ему сообщить даже пока не удалось. Брат, сами-знаете-где, интернациональный долг выплачивает. Деду-профессору-генералу за 90 уже и он вообще вряд ли понял, что произошло, поскольку сказал по телефону, что ему, как раз, прям по случаю, пациент подарил бутылочку "Вдовы Клико". Одна осталась девчонка тринадцати лет с этим со всем хламом, в общем.
Трындец называется. Полный компресс. Приехали.
Самое хреновое, что она не плачет, а спокойно так и деловито об этом рассказывает, отстраненно даже, как будто. Значит - заклинило. Заколодило, как патрон в патроннике, когда в самый ответственный момент потом-гитлер капут, сливаем масло, ну что же ангелы поют такими злыми голосами, свечку, тоже, кстати, не забудьте поставить. За упокой, естественно, что это Вы глупости спрашиваете. Как-то так.
Дело это было в пятницу к вечеру: я с работы пришел, только. Но. Надо сказать, что поскольку, работал-то я токарем (если помните) , то работа моя начиналась в 7, а заканчивалась - в 5. В Советском Союзе это дело было весьма строго организовано: гегемон везде, начинал и заканчивал рано, дабы утром не успел еще надраться, а вечером - успел протрезветь. Прочая же прослойка-шушера начинала и заканчивала строго в соответствии с регламентом, в разное время, чтоб не перенапрягать, и без того хилый, транспорт.
Так вот, в полшестого вечера на меня валится эта история, и я понимаю, что что-то делать надо уже - МНЕ. Просто, поскольку больше - некому.
Я - поехал. Скрепя. Ибо за прошлые месяцы моя Марина меня совершенно измотала. Морально. Не знал я, что мне с ней делать-то: и так - клин, и так - рогатина. Надо сказать, что никакими педофильскими комплексами я никогда не страдал, считал (и до сих пор - придерживаюсь) , что если сиськи, или месячные, или то-другое в комплексе, есть - е. . ть можно. Тем более, что у самого у меня первый серьезный такой опыт случился даже еще и ДО моих 13-ти.
И - ничего! И -ничего! И - ничего! И -ничего! И - ничего! И -ничего! И -ничего! . .
Впрочем, это - совсем другая история.
Здесь, же больше какие-то дурацкие (не взятые никогда, кстати!) обязательства перед другом меня удерживали. Да, и как ему потом в глаза, смотреть-то? И, ей, что - сказать? В кино пригласить, или на детский утренник? Тем более, там мамаша (царство ей небесное) все время мешалась, со своими кастрюлями и швабрами:
Но. Горел. Горел, как пионерский костер, не мог видеть ее спокойно, просто. Искры, и молнии. Мрак и вихорь. Вода и пламень.
Поехал, однако. Там - недалеко. Все твердил себе по дороге: "не смотреть, не смотреть, не смотреть: Особенно - в глаза: А как она сейчас выглядит, интересно? В чем одета? Тфу!!! Не смотреть, не смотреть:"
Пришла, рассыпалась клоками: Все совсем не так оказалось, как ожидал.: Типичная, потом уже, ситуация боя: шестнадцать лет, шестнадцать лет! Нет, этого ничем не вытравить!
Была она какая-то тусклая и тихая, совершенно не заплаканная, но заторможенная вроде, в халате и полосатых гольфах. Искры и в волосах и в глазах умерли, как не было. Тапочки, какие-то стоптанные: Больше всего меня поразило, что была она - ОДНА. Совсем - одна. Ни подружек, ни учителей, педо: ов, там. Ни-ко-го-шень-ки.
Сидела она на кухне у окна на табуретке и пила какой-то спитой чай. В окно глядела на погрязневший снег. Такие дела.
И понял я, что ей совсем, вот - кранты. Буквально, то есть: кранты; совсем потерянный человек, на краю уже. Совершенно не понимал я, что в таком случае делать надо. Как себя вести, тоже - нибельмеса. Поэтому предложил единственное средство, которое знал. Спросил: "Выпить хочешь?" И она ответила: "Хочу!" С облегчением даже как-то. Хотя, вряд ли, до этого пила когда-нибудь.
Я засуетился, стал еще спрашивать не надо ли жратвы какой купить, оказалось, что и жрать у нее тоже совершенно нечего, сошлись на пельменях-сосисках-макаронах, чтоб не готовить, что найду, чай-сахар-масло, фрукты и выпивка, опять - что найду. Надо уже спешить было, поскольку часам к семи вечера в советских магазинах не оставалось уже ничего, почти.
Побежал. Повезло - везде, так тоже бывало: купил, что хотел. Бог послал в тот день доктору Менгеле, простите - Целлулоиду: две бутылки "Столичной" , причем в самом лучшем ее варианте - "СПИ" , бутылку крымского кагора неизвестной модификации (правда, тогда в Крыму сосем уж дерьма и отравы - не делали) , трехлитровую бомбу мандаринового сока, крепко заряженную в казематах Абхазии, яблоки - красные и слегка гниловатые, а так же квашенную капусту типоразмера "Провансаль" (мечту рачительного хозяина, поскольку: и на стол поставить не стыдно, и сожрут - не жалко) . Все остальное - практически полностью по первоначальному списку, за исключением чая, коего найти не удалось, пришлось купить еще два литровика, голубого, в каких-то шизофренических листиках, молока и пару пачек какао. Растворимый кофе тогда отсутствовал, как класс: и искать не стоило. Еще были присовокуплены три пачки горького шоколада, поскольку другого не завозили со времен Николая Кровавого. Зато выбросили трубочки для коктейля, буквально везде и в неимоверных количествах. Также были присовокуплены. С удовольствием.
Упакованный таким жутким месивом, я вернулся к моей пациентке. Она так и сидела под кухонным окном с получашкой остывшего спитого чаю. Тут до меня окончательно дошло, что человека-то действительно надо - спасать. Спасение, по моему разумению, заключалось в изрядной доле алкоголя на 40-45 килограмм веса этих длиннющих ног, рук, пальцев. Чтобы оттаяла. И, расплакалась, хотя бы.
Я занялся приготовлением лекарства: открыл кагор и дал ей попробовать. Не понравился. Тогда, из полутора полулитров и трехлитровой бомбы сока я смешал "screwdriver" (не знаю, до сих пор, как эта смесь называется по-русски) - получилось вполне вменяемо: водка практически не чувствовалась, а мандарины, напротив присутствовали во всем своем абхазском великолепии, с корочкой. Никакого льда, да и вообще всяческого охлаждения для этой микстуры не требовалось. Воткнул я в стаканы, столь удачно вброшенные в советскую торговлю, трубочки и подсунул под локоток своей боли. Её боли.
: Если хочешь увидеть летание четырьмя крыльями - ступай во рвы Миланской крепости и увидишь черных стрекоз - билет до Милана, даже два - мне и ей: хочу стрекоз летание в ветлах на реках, во рвах некошеных: Италия, итальянский человек Бруно, человек Данте, человек Леонардо - художник, архитектор, энтомолог: День чрезвычайно солнечный, и Леонардо в старом, неглаженном хитоне стоит у подрамника с рейсфедером в однойруке и баночкой красной туши - в другой; наносит на лист пергамента кое-какие чертежи, срисовывает побеги осоки, которой сплошь поросло илистое и сырое дно рва (осока доходит Леонардо до пояса) , делает один за другим наброски баллистических приборов, а когда немного устает, то берет белый энтомологический сачок и ловит черных стрекоз, дабы подробно изучить строение их хрупких крыльев:
: Все СОН и НОС: Чур меня! Чур!
Ей понравилось. Она быстро опустошила свой стакан, глазки слегка заблестели, и попросила еще. Легко! Тут же было набулькано из трехлитровой бомбочки. Вторая порция тоже исчезла очень быстро и сделала свое дело: помогла. Закусила она яблоком и шоколадом. Мордашка совсем стала напоминать человеческую.
Тут, ей надоело сидеть на твердой табуретке, и она САМА предложила переместиться в большую комнату на диван. О, тот малиновый диван! Он был огромен. Сделанный сидячим, с выдвигающимся вперед монстроподобнымнутром, он вполне мог вместить четырех, не сильно упитанных индивидуумов, в горизонтальном положении. Что пару раз прекрасно и продемонстрировал, когда на Новый Год, или другой день варенья, мы с друзьями оставались кучей у этого приятеля ночевать. Они его никогда не складывали, поскольку, лежа на нем поперек, было удобно смотреть телевизор.
Так вот. Она улеглась на этот самый диван. Вдоль. А я уселся на него же, рядом с ней. Всю свою кулинарию мы разместили рядом на журнальном столике. Выпила она, под мой легкий треп, еще одну: и вдруг - разревелась. На полуслове, по-детски так, с прихлипом, горько-горько и безнадежно.
Ну, ничего мне не оставалось делать, как лечь рядом с ней, дать ей уткнуться в свое плечо и гладить по голове и спинке свободной рукой.
: Понимаете, ей совершенно НЕКОМУ было поплакать, вот так, - в плечо:
: Тем ни менее, всем известно, что самый громкий звук издает барабан, наполненный всего лишь - воздухом:
Вот она и поплакала: барабану.
Страницы: [ 1 ]
Читать из этой серии:»
»
»
»
»
»
Читать также:»
»
»
»
|