 |
| |
| | Она послушно стала на лавку коленями, даже не сняв туфелек на шпильках, и потянула кружевное белье к коленкам, обнажая свою подрагивающею попочку. Затем подтянула под себя подушечку и легла на нее так изящно прогнувшись, что я был готов выкинуть этот прут нафиг и взять ее прямо в этой позе, но я обуздал себя, решив проявить характер. Ее попка никогда ранее не казалась мне более сексуальней чем сейчас, выставленной вот так ею кверху, прогнувшись в спинке. Над ее бедрами были четко видны две ямки. Она вытянулась стрункой на лавочке, протянув руки вперед перед собой и сильно схватившись за лавку. Я свистнул прутиком проверяя его в воздухе, еще и еще, и каждый раз попачка моей милой судорожно сжималась в ожидании удара и торопилась расслабится. Она повернула камне голову и тихо сказала... | | |
| |
|
| |
| | Ах Люба, Любочка, как же вкусно ты пахнешь дорогая. Закончив уборку в квартире я лег на кровать в своей комнате и достав из под матраса трусы Витькиной матери, стал с наслаждением вдыхать аромат женских ссак и выделений, шедший от жёлтой промежности трусов тёти Любы. Пиздец, я уже совсем запутался, только что я мечтал об маме Марине об её умении ерзать на коленках попкой. Теперь до боли в ставшем колом члене, хотел полизать чёрную пизду у матери своего одноклассника. Я вспомнил что где-то читал, что тёмная промежность у блондинок и окрашенные в тёмный цвет половые губы. Следствие того что в роду у женщины, были представители других рас и национальностей. Которые через поколения передавали своей родственнице, тёмный пигментный окрас промежности и половых губ. | | |
| |
|
| |
| | Дима нежно взял в рот залупу, обхватил её губами и ласково провёл вокруг неё языком несколько раз. Но, решив, что всему своё время, начал медленно спускаться языком вдоль ствола к яйцам пока не уткнулся носом в волосатую мошонку с потрясающим запахом пота, мочи и сегмы. Сначала он ласкал её языком, затем захватил в рот огромное яйцо и стал ласкать и щекотать. Затем он проделал тоже с другим "китайским шаром". | | |
| |
|
| |
| | Мы опять повернулись к парочке. Теперь узбечушка вылезла из под своего друга, сняла цветные штаны под которыми ничего небыло, задрала по самые сиськи платье, сиськи у неё оказались такие большие, и взбив по выше мешок полезла под животное подставляя под красный хуй свою пиздюльку, её голова оказалась между передними ногами козла, а ногами она так ловко обхватила животное скрестив их на козьей спине.Хуй сразу проник в её маленькую письку(да, действительно это им невпервой-подумал я,дроча свой вставший писюн).Девчушка легко подтягивалась на ногах и хуй то почти полностью проникал в неё,то выскакивал.Я удивился,как такая длинная дубинка помещается в такой маленькой дырочке,а сестренки боятся моего писюна впустить в себя.Мое внимание отвлекла Светка,придвинувшись ближе ко мне,она убрала мою руку из моих шорт и заставив меня встать на четверенька спустила их с меня.Теперь мой писюн торчал так же,как у того животного и Светка начала поглаживать его не отрывая взгляда от пары:узбечушка- козел.А там животное еще ниже присело,а девочка так быстро подмахивала навстречу этому чуду.Хуй то полностью плотно пролазил в девичью пиздюльку,все таки видно было,что ему тесно там,то выскакивал елозя по животику и опять залазил в пещерку. | | |
| |
|
Рассказ №1806
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Четверг, 13/06/2002
Прочитано раз: 17998 (за неделю: 6)
Рейтинг: 89% (за неделю: 0%)
Цитата: "Гишпанским грантам посвящается.
..."
Страницы: [ 1 ]
Гишпанским грантам посвящается.
Почему им? Сам не понимаю...
Венецианский гондольер, отхлебнув из бурдюка слегка прокисшего венецианского вина, купленного им, по случаю, у одного знакомого венецианского торгаша, запел популярную венецианскую песенку.
А в это время в другой вселенной под названием "совок" молодой человек по имени Алексей Ковалев катал барышню по имени Анюта на водном велосипеде в киевском Гидропарке. Погоды стояли жаркие, солнце выжигало все живое на асфальтовых площадях и немногие уцелевшие сломя голову мчались сюда, к воде, к прохладе.. Сюда, где речные трамваи орали невнятные песни голосами Леонтьева и Пугачевой.
- Гиподинамия! - надрывался один.
- Я тебе не верю! - вполне обоснованно отвечал другой.
- Я тебя люблю! - ни к селу ни к городу сообщил Алексей
- Я тебя тоже! - ничуть не удивившись ответила Анюта, словно это было не первое признание в любви 18-летнего меня (как вы уже, наверное, догадались) ей. Нет, ее ответ не был безразличной реакцией на стандартные и порядком надоевшие признания.
Просто за те два дня, которые мы провели в прогулках, я, по-моему, прыгнул выше головы. За этот короткий срок я успел написать Анюте несколько стихов, надарить ей кучу цветов, понравиться ее маме, которой, по заверениям самой Анюты, еще никто никогда не нравился, отремонтировав этой самой маме телевизор перед любимой телепередачей.
С тех пор я, кстати, продолжаю нравиться всем, практически без исключения, мамам, даже своей собственной. Кроме того, начало лета в Киеве способствует любви, доложу я вам.
Вот так вот крутим мы педали и целуемся потихоньку. Кругом народу - тьма. Бабушка с дедушкой какие-то подгребают к нам на другом велосипеде и давай нас ругать: "И не стыдно вам, молодые люди, целоваться в общественном месте. Люди же ж кругом." "Ни капли не стыдно, - говорю, - а вы почему с вашим кавалером не целуетесь?"
Тут бабка как завизжит на весь пляж: "Бесстыдники, хамы, разврат!!!"
Народ со всего пляжу постепенно сплывается в нашу сторону и начинает устраивать консилиум бабке. Одни говорят, что вменяема, другие - нет.
"И как только таких к людям пущают,"- говорит тетенька необъятных размеров, покачиваясь на воде как буек "На себя посмотри, - кричит бабка, - отъела пузо..." "Бабушка, вам в крейзу пора," - сообщает последний в истории Украины пионер, пуская пузыри (правда, пионерский галстук он зачем-то к предплечью привязал). Тут дедка, который все это время прятался за спиной у бабки, вспомнил, видать, героический 18-й, встал во весь рост и сказал речь. Красиво говорил, подробно и аргументировано, ничего не скажешь. Никто даже перебивать не стал. Нету больше таких, как этот дедка. Повымерла старая гвардия.
Всем досталось от верного ленинца: и молодежи, и Горбачеву, и нравам и морали..., а мы с Анютой спустились в воду, чтоб на солнце не сгореть, и, пока все внимали пламенным речам, занялись секcом, правда спрятались за велосипед. Кончили мы все почти одновременно: сначала Анюта, потом я, а минуты через две - дедка. Так и должно быть, он ведь старенький. Куда ему было за нами угнаться.
Но, вот незадача, пока мы любовью занимались - анютины трусики уплыли в неизвестном направлении, и где-то, наверное, доставили немало радости какому-нибудь фетишисту. У нас же, на велосипеде, было с собой только огромных размеров полотенце, которое Анюта наотрез отказалась мочить в воде и, в чем была (да фактически ни в чем), полезла из воды на этот самый велосипед. Бабушка с дедушкой восприняли это появление как очередной выпад в их сторону и немедленно поплыли сообщать в милицию о вопиющем факте нарушения общественного порядка. Напоминаю - шел 1987 год и за подобные штучки можно было и на 15 суток угодить, и письмо по месту учебы... Поэтому мы, по быстрому, сдали водный велосипед и рванули из Гидропарка. Благо жара уже стала спадать.
А в это время венецианский гондольер допил последнюю каплю венецианского вина и уснул под плеск воды, бьющейся о гондолу и о берег прогнившего насквозь капиталистического мира. И снились ему мы с Анютой, гуляющие по Киеву, вдыхающие вечерний воздух, целующиеся и радующиеся непонятным для него вещам.
Страницы: [ 1 ]
Сайт автора: http://www.ipclub.ru/alexsys/
Читать также:»
»
»
»
|
