 |
| |
| | Засунув член мне в задний проход, мужик опять вытаскивает его, потом снова засовывает и так несколько раз, пока член не начинает входить легче. Я кричу в кляп, мне дико больно, я уже жалею о своей затее: Вот он принимается трахать меня, при этом берет одной рукой за волосы и запрокидывает мою голову назад, потом зажимает рот, кладя ладонь поверх кляпа. Теперь я могу только стонать: | | |
| |
|
| |
| | Она стала стонать все громче, громче, головка все глубже входила в матку, купаясь в ее тягучих выделениях, и вот Зита зашлась, закричала раненной львицей, забилась в моих руках, зев раскрылся совсем широко и головка утонула в нем. Слияние было настолько сильным, всепоглощающим, что я уже не ощущал себя, а только ее плоть, так жадно тянувшуюся мне навстречу... Сладостная боль волной накатила на мои чресла, и горячий поток забурлил в яйцах, устремляясь по протокам туда, на свободу. Сперма вырвалась из меня жгучей струей и ударила прямо в ее раскрытую, жаждущую материнства матку. Зита почувствовала ее хлесткие удары и закричала пронзительно, дико, волны оргазма закрутили нас в бешеном водовороте. Последнее, что я помнил - судорожные сокращения влагалища и матки девушки, жадно всасывающей животворящее семя. Мы упали в объятия друг друга и потеряли сознание. | | |
| |
|
| |
| | Раздеваюсь. Одеяло одно на двоих, медленно поднимаю его. Если проснётся, скажу, что ложусь, ведь мне тоже надо накрыться. На Ленке короткая ночнушка, кружевные трусики. Луна в окно светит лучше прожектора, просвечивая сквозь ночнушку маленькие, торчащие сосочки. Откидываю одеяло и начинаю гладить её ножки, медленно поднимаясь к трусикам. Зацепляю за края двумя пальцами и легко снимаю. Сердце колотится где-то в горле. Раздвигаю ей ножки. Быстро скидываю свои трусы и глажу её бёдра, лобок. Руки дрожат как у пацана, когда я впервые, в 13 лет, трогал уснувшую на моей кровати пьяную подругу моей матери, пытаясь залезть ей в лифчик и трусы. Больше не могу. Сгибаю Ленкины ноги в коленях и вхожу. Сердце сейчас выскочит из груди. Делаю несколько фрикций и неожиданно быстро кончаю. Меня всего колотит как в первый раз. Сажусь у неё между ног. Мне жалко, что так быстро закончил, жалко, что она не исрытала того, что испытал я. Начинаю гладить ей лобок, опускаюсь к клитору. Вдруг Ленка выгнулась, взяла мой палец и засунула себе во влагалище. Я ласкаю ей клитор и ввожу второй палец. | | |
| |
|
| |
| | Как эта заключенная почyвствовала, что ей задницy для лyчшего обзоpа pасшиpяют, да еще yвидела, как я с ее чадом чего-то делаю, сpазy со скамейки соскочила. Дочкy y меня выхватила и сpазy на pyки - yспокаивать. А чего ее yспокаивать, она и так тихо себя вела. Что я, не знаю, что ли, как с детьми надо? Девчонке вообще года 4-5 было только, так что она и не неpвничала совсем. Нy а вот господин обеpштypмфюpеp от такого своеволия совсем pассвиpепел. Бить даже не стал. Велел мне pyки ей за спинy завеpнyть и так деpжать, чтоб не выpвалась. А сам подходит поближе и достает из каpмана ножик, котоpым он ногти чистил. Раскpывает ножик и заключенной этой сосок оттягивает. | | |
| |
|
Рассказ №1806
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Четверг, 13/06/2002
Прочитано раз: 18017 (за неделю: 0)
Рейтинг: 89% (за неделю: 0%)
Цитата: "Гишпанским грантам посвящается.
..."
Страницы: [ 1 ]
Гишпанским грантам посвящается.
Почему им? Сам не понимаю...
Венецианский гондольер, отхлебнув из бурдюка слегка прокисшего венецианского вина, купленного им, по случаю, у одного знакомого венецианского торгаша, запел популярную венецианскую песенку.
А в это время в другой вселенной под названием "совок" молодой человек по имени Алексей Ковалев катал барышню по имени Анюта на водном велосипеде в киевском Гидропарке. Погоды стояли жаркие, солнце выжигало все живое на асфальтовых площадях и немногие уцелевшие сломя голову мчались сюда, к воде, к прохладе.. Сюда, где речные трамваи орали невнятные песни голосами Леонтьева и Пугачевой.
- Гиподинамия! - надрывался один.
- Я тебе не верю! - вполне обоснованно отвечал другой.
- Я тебя люблю! - ни к селу ни к городу сообщил Алексей
- Я тебя тоже! - ничуть не удивившись ответила Анюта, словно это было не первое признание в любви 18-летнего меня (как вы уже, наверное, догадались) ей. Нет, ее ответ не был безразличной реакцией на стандартные и порядком надоевшие признания.
Просто за те два дня, которые мы провели в прогулках, я, по-моему, прыгнул выше головы. За этот короткий срок я успел написать Анюте несколько стихов, надарить ей кучу цветов, понравиться ее маме, которой, по заверениям самой Анюты, еще никто никогда не нравился, отремонтировав этой самой маме телевизор перед любимой телепередачей.
С тех пор я, кстати, продолжаю нравиться всем, практически без исключения, мамам, даже своей собственной. Кроме того, начало лета в Киеве способствует любви, доложу я вам.
Вот так вот крутим мы педали и целуемся потихоньку. Кругом народу - тьма. Бабушка с дедушкой какие-то подгребают к нам на другом велосипеде и давай нас ругать: "И не стыдно вам, молодые люди, целоваться в общественном месте. Люди же ж кругом." "Ни капли не стыдно, - говорю, - а вы почему с вашим кавалером не целуетесь?"
Тут бабка как завизжит на весь пляж: "Бесстыдники, хамы, разврат!!!"
Народ со всего пляжу постепенно сплывается в нашу сторону и начинает устраивать консилиум бабке. Одни говорят, что вменяема, другие - нет.
"И как только таких к людям пущают,"- говорит тетенька необъятных размеров, покачиваясь на воде как буек "На себя посмотри, - кричит бабка, - отъела пузо..." "Бабушка, вам в крейзу пора," - сообщает последний в истории Украины пионер, пуская пузыри (правда, пионерский галстук он зачем-то к предплечью привязал). Тут дедка, который все это время прятался за спиной у бабки, вспомнил, видать, героический 18-й, встал во весь рост и сказал речь. Красиво говорил, подробно и аргументировано, ничего не скажешь. Никто даже перебивать не стал. Нету больше таких, как этот дедка. Повымерла старая гвардия.
Всем досталось от верного ленинца: и молодежи, и Горбачеву, и нравам и морали..., а мы с Анютой спустились в воду, чтоб на солнце не сгореть, и, пока все внимали пламенным речам, занялись секcом, правда спрятались за велосипед. Кончили мы все почти одновременно: сначала Анюта, потом я, а минуты через две - дедка. Так и должно быть, он ведь старенький. Куда ему было за нами угнаться.
Но, вот незадача, пока мы любовью занимались - анютины трусики уплыли в неизвестном направлении, и где-то, наверное, доставили немало радости какому-нибудь фетишисту. У нас же, на велосипеде, было с собой только огромных размеров полотенце, которое Анюта наотрез отказалась мочить в воде и, в чем была (да фактически ни в чем), полезла из воды на этот самый велосипед. Бабушка с дедушкой восприняли это появление как очередной выпад в их сторону и немедленно поплыли сообщать в милицию о вопиющем факте нарушения общественного порядка. Напоминаю - шел 1987 год и за подобные штучки можно было и на 15 суток угодить, и письмо по месту учебы... Поэтому мы, по быстрому, сдали водный велосипед и рванули из Гидропарка. Благо жара уже стала спадать.
А в это время венецианский гондольер допил последнюю каплю венецианского вина и уснул под плеск воды, бьющейся о гондолу и о берег прогнившего насквозь капиталистического мира. И снились ему мы с Анютой, гуляющие по Киеву, вдыхающие вечерний воздух, целующиеся и радующиеся непонятным для него вещам.
Страницы: [ 1 ]
Сайт автора: http://www.ipclub.ru/alexsys/
Читать также:»
»
»
»
|
