 |
| |
| | Когда девушка отсчитала последние удары, подушка была вся мокрая от моих слез и пота. Закончив экзекуцию, Алина вытащила трусики из моего рта, нежно обняла меня и поцеловала в щечку. Приятная волна прошла по моему телу. Затем, девочка заботливо обработала мои ягодицы перекисью и смазала каким-то кремом. Боль начала немного утихать. | | |
| |
|
| |
| | Член второго тут же проник почти до самого горла. Я чувствовала, как вибрирует что то в самой его глубине и эта вибрация болезненно сливалась с натянутой струной страха и отвращения внутри меня. Вместе они создавали дикий странный мотив, достигающий самых кончиков пальцев. Мои пальцы вдруг тоже начали вибрировать, ощущение было настолько невыносимым, что я почти потеряла сознание. Когда через миг я немного пришла в себя, первый мужик был уже наполовину раздет. Он снял с себя рубашку и нависал надо мной большим волосатым и немного потным пузом. Штаны он не снял, лишь расстегнул ширинку, из которой торчал член таких размеров, что мне захотелось снова потерять сознание. Я стала озираться по сторонам - муж стоял у дверей и внимательно за всем наблюдал. Я с трудом освободилась от члена во рту и как мне показалось заорала, а на деле лишь хрипло прошептала... | | |
| |
|
| |
| | Уговаривать меня не пришлось. Я перебрался к изголовью, встал на колени прямо над её лицом и начал онанировать. Через пять минут я уже поливал её струйками спермы, стараясь попасть в услужливо открытый ротик. Иногда я промахивался, и её лицо и волосы оказались забрызганными, так что у Олега вновь нашлась работа. Оставив парня собирать губами мою сперму, я отправился в коридор, чтобы налить всем выпить. | | |
| |
|
| |
| | На другой день, я решил, что пора что-то делать, все мои мысли были заняты новой учёлкой. На первом уроке математики, думая об Вжопутраховой, я заметил, что возбуждаюсь. Я начал ёрзать на стуле, Лиза спросила, что со мной происходит. Я не мог ей рассказать, что я чувствую, просто взял свою правую руку и направил её Лизке между ног. Отогнув краешек трусиков, я стал гладить маленькую дырочку моей подружки. Чтобы не закричать, Лиза взяла кусочек бумажки себе в рот и сжала зубы. Моя рука покрылась соками любви и через десять минут Лиза кончила. Нам уже было не до математики. Лиза то кончила, но, я оказался неудовлетворённым, и Лиза поняла всё правильно. Она расстегнула мне ширинку и, опустившись под парту, стала делать мне минет. Она сосала очень умело, и я очень быстро разрядился в широко открытый ротик. Математичка так ничего и не заметила. Я написал записку Лизе, в которой предложил продолжить наш небольшой эксперимент. По очереди, отпросившись с урока, мы пошли искать место, где я мог бы присунуть моей подруге свой хуёк. Мы не нашли лучшего места, чем женский туалет. Зайдя в кабинку, я нагнул Лизу раком и стал трахать быстро и глубоко, благо она вся была мокрая и не нуждалась в смазке. Когда я ебал Лизу, то на её месте представлял училку. Через пять минут всё было кончено. Вытерев сперму с влагалища Лизы, мы заправились и вышли из кабинки. И тут случилось то, чего не мог ожидать никто: из соседней кабинки вышла Валентина Петровна Вжопутрахова. Я испугался. Она сказала, что подобного блядства от меня не ожидала, заметила, что я мудило, гондон, пидор, падла, говноед. Валентина Петровна не стеснялась в выражениях, ибо знала, что её никто не слышит, а я не побегу к директору. Кроме того, она заявила, что Лизка может идти на урок, а меня она отведёт к директору. Да, нагнала она страха! Лизка, облизав губы, отправилась в класс. Валентина Петровна подождала, пока за Лизой закроется дверь, и стала опять меня отчитывать. В туалет могли в любой момент войти, и меня это сильно напрягало, а Валентину Петровну, судя по всему, нет. Однако она решила поменять дислокацию, и продолжила наш разговор уже в коридоре. В реквиации стояла звенящая тишина. Мне стало не по себе. Я сказал, чтобы Валентина Петровна вела меня к директору и перестала надо мной издеваться. Она ехидно улыбнулась и заметила, что меня надо наказать по-другому. Она завела меня в туалет для учителей и просто толкнула на толчок. В кабинке было ужасно тесно, но, судя по всему, её это мало волновало. Я ещё не совсем догонял, чего она хочет от меня. Мои смутные сомнения развеялись, когда Валентина подняла свою юбку, заткнула за пояс и, забравшись ногами на унитаз, приблизила свою вагину мне к лицу. На ней не было трусиков и пизда, покрытая капельками смазки, приятно манила к себе. "Лижи, падла", - простонала она. Я не заставил себя дважды просить и впился губами в клитор. Училка заёрзала, застонала. Одной рукой она лохматила мне голову, другой гладила свою левую грудь. Сиська вывалилась из кофточки и колыхалась в такт моему языку. Через секунду, Валя билась в экстазе. Мой хуй стоял, как кол и учительница это поняла. Она развернулась ко мне спиной и упёрлась лицом в дверь кабинки. "А теперь в жопу", - попросила она. Приподнявшись, я расстегнул ширинку и, вывалив своего бойца на белый свет, вогнал его Петровне в жопу, она с радостью его приняла. Она просто взвыла от удовольствия и принялась эротично вздыхать и охать. Я трахал её не долго, всего минут пять, не больше. Это были новые ощущения, и меня это забавляло. Мог ли я ещё утром себе представить, что это произойдёт? Конечно, нет. Я разрядился очень обильно, и сперма стала вытекать из раздроченного очка Валентины Петровны. Она облизала мой член и поцеловала меня в засос. О походе к директору уже не было ни слова. Я отправился на урок ещё до конца не понимая, что со мной произошло. География прошла незаметно. Я сидел за последней партой, и усиленно дрочил свой маленький член. Передо мной был образ милой Валентины. Да, я её очень хотел. У меня было столько спермы, что я думал её хватит на целый взвод баб. Вечером ко мне опять припёрлась Лиза. Сначала я хотел от неё отделаться, а потом решил, что судьба готовит мне замечательный шанс, и решил оторваться с Лизкой. Я посадил Лизу на колени и начал гладить её сосок, который моментально набух и просился в рот. Но, мне хотелось большего, чем банальная ебля. Тогда я решил действовать, и, загнув мою принцессу раком, вбил ей член в жопу. Мой разгоряченный член входил в её узкую дырку как по маслу, потому, что мы часто практиковали этот вид секса, и Лизе это безумно нравилось. Трахал я её минут сорок, после чего подошёл к финалу вместе с ней. Когда я кончил, в комнату вошла мама Лизы, которая тоже была у нас в гостях. Она спросила: "Трахаетесь, дети? Не буду вам мешать". На что я предложил её маме присоединиться к нам. Мама Лизы, как нестранно, охотно согласилась и, встав на колени, взяла мой член себе в рот и начала сладко причмокивать. В то время, пока Лизина мама делала мне минет, Лиза подошла к столу, на котором лежала её сумка и достала из неё внушительных размеров фаллоимитатор. Она подошла к нам и вставила этот инструмент своей маме в очко. При этом не использовались никакие смазки и инструменты. Лизина мама взвизгнула от удовольствия и начала глубже заглатывать мой член, в то время как искусственный член скользил где-то глубоко в прямой кишке. Такое порно, вы не увидите ни в каком кино. Я схватил женщину за уши, и буквально насаживал её на свой стрежень. Она поперхнулась и стала кашлять, при этом прикусив мой член. Мне было очень больно и я, недолго думая, въебал ей пощёчину. Женщине это понравилось, она отстранилась от меня и попросила въебать ей с новой силой. Тогда я взял табурет и со всей дури ударил её по башке. Стул разлетелся вдребезги, а баба только икнула и продолжила сосать мой член, приближая меня к оргазму. Мне хотелось, чтобы она тоже получила удовольствие, тогда я развернул женщину и вбил свой ствол ей в пизду. При этом искусственный член продолжал торчать из её жопы. Я вбивал сразу два прибора: свой член и резиновый заменитель. В это время, Лиза обрабатывала моё очко, вводя в него свой длинный язык и довольно урча. Я кончил очень обильно обляпав половину комнаты и всю жопу партнёрши. Лиза предложила снять наши оргии на камеру, я согласился. Принеся из соседней комнаты камеру, установил её на треногу. Мой член опять окреп и просил удовлетворения. Я лёг на кровать и стал звать Лизу к себе, долго её приглашать не пришлось. Она медленно подошла, отклячила жопу так, чтобы её было видно в камеру, даванула и села на меня сверху. Её мать опустилась на моё лицо, подставляя свой клитор под удары моего языка. Лизка работала на мне, а я ублажал её мать. Моё лицо оросилось влагой. Женщины стонали, мне было не до стонов. Эти ощущения я не могу передать словами, да это было так замечательно и восхитительно, что не надо слов и соплей. Через несколько секунд, нас бил оргазм. Мне захотелось продолжения банкета, я схватил Лизину маму за голову и начал вытирать сперму об её волосы. Затем я решил спровоцировать глазной половой акт. Я попросил Лизу вытащить свой стеклянный глаз из глазницы. Мы, иногда, так баловались. Лиза не стала протестовать. Она вытащила свой протез и заодно отстегнула ресницы и нос. Я вставил свой моментом вставший член, Лизе в глаз, она икнула и, продев глаз в рот, стала делать минет. Она водила по стволу своими зубными протезами и ковырялась в попе. Ногтём большого пальца она вытащила гемморой и принялась его жадно поедать. С ней всегда так сначала его сожрёт, а потом высерает. Мой член приятно щекотал её мозг. Гемморой испачкал мой пенис. Я вытащил член из глаза моей красивой принцессы, и направил его в правое ухо. Пройдя слуховой путь, хуй вылез из левого уха. Лизина мама подошла к своей дочурке и принялась принимать мой ствол. Я никак не мог кончить, понос потёк к Лизе на грудь. | | |
| |
|
Рассказ №22713
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Воскресенье, 06/04/2025
Прочитано раз: 26550 (за неделю: 8)
Рейтинг: 26% (за неделю: 0%)
Цитата: "И тогда Олежка отчаянно забился, стараясь вырваться из рук этих извращенок. Но здоровенные Марина с Женькой навалились на него своим пятипудовым весом каждая - одна на плечи и на голову, одновременно сдерживая руки, вторая подмяла под себя его ноги. Лера повесила красный мешок клизмы на один из гвоздей, держащих висящий на стене ковёр, мазала кремом длинный белый наконечник клизмы. Олежка ещё раз вернулся, но был накрепко прижат двумя здоровенными девками. Тут он почувствовал прикосновение прохладных пальцев к своей попе. Пока подруги держали его, Лера уверенной рукой вводила наконечник в его анальное отверстие. И в этот момент он почувствовал прохладу, а затем нарастающую тяжесть в животе. Зачем ему делали клизму, что собрались делать с ним дальше - он просто не воспринимал. Даже ощущение стыда - всё было отрезано какой-то пеленой страха, который сковал, парализовал у него не только тело, мышление, но и восприятие мира, реальности......"
Страницы: [ 1 ] [ ]
В день своего 18-летия Олег, инфантильный парень, проснулся несколько позже обычного. Было лето, учёба в институте ещё не началась, и он, тем более в честь праздника, не отказал себе в удовольствии "полениться". Нехотя потянувшись, он рассмотрел СМС-ки в телефоне. Все они были от матери, уже несколько дней находящейся в командировке. В одной из них она поздравляла его с днём рождения, в другой уведомляла, где лежит спрятанный ею перед отъездом в командировку подарок для него, и предупреждала, что командировка может затянуться, и пусть он наконец-то научится обходиться самостоятельно, не оглядываясь на неё. Если потребуются деньги, пусть позвонит, но при этом ему следует объяснить, на что он истратил те, что были оставлены ему перед её отъездом.
Подарок на этот раз оказался в виде денег. Его Олежка мог потратить на своё усмотрение. Конечно, парень он был очень несамостоятельный, типичный "маменькин сынок, причём "как маленький". Вкупе со своей стеснительностью, граничащей с "диковатостью", он оказывался настоящим "домашним ребёнком", мало приспособленным к жизни, пугающимся всякой её новизны, и очень остро переживающим её острые моменты. Даже в институт он поступил на самый "лёгкий" факультет, лишь бы избежать службы в армии. Девушек он стеснялся, и скорее даже от страха - "что там будет дальше?" - старался с ними не знакомиться, у него не было и школьных подруг. Круг друзей также был крайне ограничен. Отца он не помнил лет с трёх, мамины родители жили в другом городе...
Но этот день всецело был "его", и он уже решил, куда потратить часть подаренных ему денег. Для начала он позвонил в несколько кафе, в одном из них заказал столик на нескольких своих близких друзей, которые были такими же "домашними мальчиками", как и он сам. От приглашения никто из них не отказался, и около шести вечера они, все пятеро, включая именинника, собрались там. Стол, разумеется, был "детским": никто из них в жизни ещё не пробовал даже курить, не говоря уже о даже самом легком алкоголе. Сладости, кофе и чай, лимонад, фрукты - этого было достаточно. Все на радовались как дети, а так как время подходило к девяти часам, то родители друзей стали им звонить с требованиями вернуться домой. Так, распрощавшись со всеми, он решил ещё немного посидеть, наслаждаясь своей свободой.
Ещё пока он был в компании друзей, выслушивая их поздравления и пожелания, он уже каким-то более чутьём, чем взглядом заметил через пару столов от себя двух девушек, примерно чуть постарше него. Они как-то по-особенному бросали на него взгляды, смотрели чересчур пристально, иногда переговариваясь меж собой при этом. До него даже донеслось слово "Ботан!", но имел ли этот разговор отношение к нему, он не стал задумываться.
Пока оставалось время заказа столика, он сидел в задумчивом одиночестве, и перенасыщенный уже, лениво доедал кусок торта на тарелке. Так, ушедший в себя, он и не заметил, как с обоих боков рядом с ним оказались две эти девушки. Он даже вздрогнул, когда одна из них начала говорить.
- Чего скучаем? - и с этим вопросом она бесцеремонно взяла кусок торта из оставшегося, который Олежка хотел взять домой на завтра. Вторая девушка тоже не отстала, взяв другой кусок.
Хотя ему и не хотелось вступать в разговоры с чересчур развязными девками, но они как-то сумели вытянуть его на откровенности, попутно пожирая безо всякого спроса оставшееся на столе. А у него не хватало даже не столько духу, но и едва ли не понимания, что следует немедленно осадить нахалок. Он и не знал, в каких словах это следует выразить. Так, даже не назвав ещё себя, они выспросили у него и как его зовут, и с кем и как живёт, где учился и учится сейчас, какие изучал языки, и даже улицу проживания. Узнав, что у него сегодня как раз день рождения, они буквально насели на него с предложениями продолжить праздник ещё где-нибудь. Девушки буквально подавляли его, и не только своим напором и бесцеремонностью, но и внешним видом. Это были очень рослые упитанные и крупные девки, плотные, широкие в кости, и не просто нахальные, а весьма наглые. Потому они, когда подошёл к концу срок заказа столика, безо всяких вопросов перенесли всё оставшееся и недоеденное на свой столик, и перетащили к себе и Олежку. Там у них оказалась недопитая бутылка вина, и они налили ему рюмку. Никогда не пробовавший спиртного, Олежка с опаской понюхал вино, сделал мелкий глоток.
- Да чего ты пробуешь, будто это отрава? Или кислота? - со смехом сказала одна из них. - Смотри! - она налила себе рюмку до краёв и опрокинула себе в рот. - Вот так и пей! Совсем ты ещё щегол! - Она запустила ему пальцы в волосы, и пригнула голову. - Пей!
Олежка глубоко вздохнул, выждал несколько секунд, и в один глоток опустошил рюмку. Откинулся назад. В голове у него зашумело.
Неизвестно, что сыграло больше роли - его непривычие к алкоголю или то, что до этого он съел много сладкого - но в глазах у него всё поплыло, зашумело в ушах. Как сквозь сон он разговаривал с девушками, почти не понимая значения слов. Оказалось, что беленькую звали Мариной, а вторую, с крашеными в красный цвет волосами - Женькой. Затем, когда он несколько вошёл в себя, Женька предложила ему потанцевать, на что он ответил, что не умеет.
- Да ты что?! Давай сразу и научим! Ты хотя бы на гитаре бренчать умеешь?
- На аккордеоне - да, - заплетающимся языком отвечал Олежка. - Не так давно играл на свадьбе у брата моего друга!
- Ну, тогда чувство ритма должен понимать! Пошли! - потянула его девушка.
Кафе переходило на "ночной режим работы". Из динамиков полилась музыка, уже танцевали несколько пар. Женька вытянула Олежку на край свободного пространства, и хоть он не танцевал, а лишь перебирал словно ватными ногами, "повела" его в танце. И под эти ритмичные раскачивания телом он почти не заметил, как её рука скользнула в задний карман его джинсов - одеть что-то праздничное он не догадался - и стала мять его ягодицу. Но теперь уже и под влиянием выпитого ему не пришло в голову как надо отбрить наглую девку, он лишь сделал движение попой в сторону и постарался отстраниться. Но Женька обхватила его за плечи, прижав к себе, а второй рукой только крепче вцепилась ему в ягодицу. В это время Марина с кем-то разговаривала по телефону. Находилась она недалеко, некоторые слова были слышны, и могли бы насторожить кого угодно, но только не Олежку, слышащего как сквозь вату обрывки фраз.
- Да не, совсем щенок... Что ты, восемнадцать есть! Сегодня исполнилось! Просто по жизни салага ещё... Так что не ссы, не совращение... Этот потом не расскажет... Конченый лопух...
Когда они вернулись к столу, Марина закончила разговор с кем-то, кого она называла Лерой, и тут девушки сказали, что раз уж договаривались продолжить праздник в другом месте, то надо ехать. Тем более, что такси уже вызвано. Была тёплая летняя ночь, они стояли у входа в кафе, и пока не подъехала машина, девки курили и почему-то придерживали Олежку под руки, словно боясь, что он уйдёт.
Так же разместились и в машине - на заднем сиденье, он был в середине, а девушки по бокам. Ехали не очень долго. Поднялись на лифте на седьмой этаж, Марина ключём открыла дверь.
Это была двухкомнатная квартира новой планировки. На кухне, явно скучая, сидела ещё одна девушка, в отличии от подруг щуплая, небольшого роста, с жидкой чёлкой и длинными волосами по бокам, которые однако не могли скрыть громадных ушей. Единственно, что было в ней привлекательно - это огромные глаза и длинные, похожие даже на веера, но явно свои, ресницы. На давно не мытом кухонном столе лежали обсосанные кости вяленой рыбы и стояла двухлитровая бутыль пива.
- Привет! Меня зовут Лера, - встала она навстречу Олежке, в то же время делая двум другим девушкам какие-то знаки глазами.
Те, так же держа его под локти, повели его в маленькую комнату. Марина ненадолго задержалась, принимая от Леры какую-то вещь и пряча её за спиной. В этой комнате стояла кровать с ворохом подушек и высокий шкаф. Но как только они оказались на середине комнаты, девушки вдруг с силой сжали Олежку меж собой, схватили за руки, свели их внизу. Не успел он опомниться, как на его запястьях защёлкнулись "браслеты" наручников, да не тех игрушечных, что продаются в секс-шопах, а настоящих полицейских. В ту же секунду с него поехали штаны, оголяя округлые выпуклые ягодицы...
- Какие прелестные булочки! Даже жалко такие портить! А ведь придётся, если не будет слушаться! - со смехом произнесла Женька.
Олежка только сейчас пришёл в себя.
- Вы что! ... - только и успел выкрикнуть он, и тут же получил такой удар по затылку, что стемнело в глазах.
- Вот только крикни ещё раз! Придушим как кутёнка! Вино нальём в рот так, что пропадёт в дыхательные пути, и потом ничего не докажут! Слишком резко сосанул из горла, и захлебнулся! - прошипела ему в ухо одна из них. - Вперед!
Его толкнули на кровать, штаны вместе с трусами были сняты с него полностью, рубашка задрана на плечи. Пока Марина держала его, Женька достала откуда-то клеёнку, подоткнула под него. Парализованный страхом, он лежал, потеряв дар речи. Зачем-то около кровати появился тазик... И только когда в комнату вошла Лера с наполненной кружкой Эсмарха в руке, он понял, что его ожидает.
И тогда Олежка отчаянно забился, стараясь вырваться из рук этих извращенок. Но здоровенные Марина с Женькой навалились на него своим пятипудовым весом каждая - одна на плечи и на голову, одновременно сдерживая руки, вторая подмяла под себя его ноги. Лера повесила красный мешок клизмы на один из гвоздей, держащих висящий на стене ковёр, мазала кремом длинный белый наконечник клизмы. Олежка ещё раз вернулся, но был накрепко прижат двумя здоровенными девками. Тут он почувствовал прикосновение прохладных пальцев к своей попе. Пока подруги держали его, Лера уверенной рукой вводила наконечник в его анальное отверстие. И в этот момент он почувствовал прохладу, а затем нарастающую тяжесть в животе. Зачем ему делали клизму, что собрались делать с ним дальше - он просто не воспринимал. Даже ощущение стыда - всё было отрезано какой-то пеленой страха, который сковал, парализовал у него не только тело, мышление, но и восприятие мира, реальности...
Страницы: [ 1 ] [ ]
Читать также:»
»
»
»
|
