 |
 |
 |  | Саша подождал пока моя попа свыкнется с его размером, начал постепенно потихоньку двигаться во мне, а я наблюдала в зеркало, как его огромный член распирает мою дырочку проникает, то глубже, то вылезая практически полностью, в попке оставалась только его залупа. Затем обратное движение и он снова проникал в меня до самого конца. Минут через десять наблюдений за этой процедурой в отражении завели меня до полубессознательного состояния и уже сама насаживалась на его член, пытаясь насадиться ещё глубже. Вот Саша ускорил движения, а мои ощущения перешли от полубессознательного, до полного удовольствия, не знаю сколько он меня трахал, но я толи отключился, толи не замечал ничего вокруг, но пришёл я в себя позже. |  |  |
| |
 |
 |
 |  | И вот она напрягается, замирает, ее глаза закатываются, а тело начинает бить легкая дрожь. Видя это, я тоже не выдерживаю и бурно изливаюсь в нее, взлетая на вершину блаженства. После того как волны наслаждения, захлестнувшего нас, спадают, мы расслабляемся. Она выпускает из себя мой все еще торчащий, перемазанный ее и моими соками член и спускается с ящика на пол. Мы приводим себя в порядок и как раз вовремя - автобус подъезжает к автовокзалу. Все начинают покидать автобус, в том числе и мы. Я с надеждой и любопытством гляжу на нее. Она произносит "Чао!" и, запрыгнув в стоящую рядом маршрутку, уезжает. Я в задумчивости иду по улице - мне хорошо и, одновременно, грустно. Может быть нам суждено еще когда-нибудь встретиться... |  |  |
| |
 |
 |
 |  | Восхищенному взгляду заведённого мужа предстали нежные налитые груди с небольшими напряженными сосочками, словно манящие к себе. Они торчали вперёд ровными конусами с округлыми пиками, выделяясь на белоснежном фоне роскошного бюста. Словно видя её в первый раз в таком виде, Роман стал осыпать горячими поцелуями лицо, шею жены, опускаясь все ниже к груди, пока его рот не оказался на уровне сосков. Стон наслаждения вырвался с уст возбуждённой супруги, когда язычок стал поочерёдно кружить вокруг твёрдых бусинок, периодически проваливаясь в глубокой ложбинке, а его руки забрались под трусики, и с силой сжали пропотевшие ягодички. Ладони Романа стали жадно блуждать по накаченной попке, то разводя по сторонам эти пышные булочки, то сжимая их между собой и шоркая, друг об дружку. Наигравшись, его пальчики сдвинули трусики с ягодиц, и покружив у жаркого ануса, опустились ещё ниже к главному источнику удовольствия. |  |  |
| |
 |
 |
 |  | -Бля я не могу больше, дрочи меня! - чуть ли не заорал он. Аня, будучи в состоянии, граничившем с безумием, встала лицом к лицу с парнем, и слилась с ним в страстном поцелуе, тем временем взявшись рукой за его член. Она начала его дрочить, сильно жестко и ритмично. Многого было не нужно - уже через пару-тройку секунд она почувствовала мощные струйки спермы, ударяющиеся в ее ногу и лобок. Практически одновременно ее левая рука прикоснулась к клитору и молодое тело затряслось в сладких судорогах. |  |  |
| |
|
Рассказ №23608
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Понедельник, 04/01/2021
Прочитано раз: 21487 (за неделю: 30)
Рейтинг: 46% (за неделю: 0%)
Цитата: "Этим вечером было сравнительно тихо даже у мальчиков (видимо, выигрывал Жюль Верн) . Девочки же и вовсе прижухли в полной темноте своей спальни освещаемой лишь отбликами ярких языков пламени из открытой печечной дверцы - Ларочка Мохова только что поведала одну из запаса своих страшных страшилок, и теперь, чтобы совсем уже не помереть со страху повествование перешло к Динуле, которая страшилок не знала, а могла бесконечно долго рассказывать о похождениях всяких сказочных принцев к их не менее сказочным принцессам. Правда, Динуля постоянно то и дело сворачивала в одну и ту же сторону, сообщая внимательным слушателям, что очередные герой с героиней "поцеловались и лежали два часа и у них родилось два ребёнка" , при этом количество часов и ребёнков пропорционально варьировалось, а поцелуи и лежания оставались неизменными. Но уклонения от основной тематики почему-то ни у кого возражений не вызывали, и от периодических упоминаний об этих загадочных возлежаниях коленки у большинства слушающей аудитории были тесно сведены вместе, а то ещё и обхвачены ладошками...."
Страницы: [ 1 ]
Наташа, как завороженная смотрела на его ещё длинный свисающий к полу член, с которого вниз тянулась крошечная перламутровая капелька на сверкающей ниточке. Наташа облизнула пересохшие вмиг губы...
- Ой! Ё! - Серёга стремительно выпрямился, заправляя болтающийся конец в штаны.
Ещё чуть дрожащими от пережитого волнения руками Наташа поплескала в тазике на ноги, натянула босоножки и устремилась к выходу. Но на самом пороге хоть какой-то просвет блеснул в не дававших покоя мыслях (всё же очень мучительно - беречь даже самую тайную тайну на одного!) , и она обернулась столь резко, что запрыгала на одной ножке: "Дядь Серёж!".
- А? - Серёга подошёл и наклонился.
"А Катюше можно?" , шепнула в ухо ему Наташе.
Серёга улыбнулся, подумал секунду для солидности и сказал:
- Катюше? Катюше можно.
Спальня девочек
... Если смотреть на край оброненной в аквариум стеклянной пирамидки ранним летним утром несколько минут, то проливающиеся сквозь грани солнечные лучи обращённые в радугу превращают проплывающих мимо рыбок в каких-то невероятно-светящихся всеми цветами существ...
Но бывает это только летом и только ранним утром. А сейчас на календаре в детском доме давно была нарисована занесённая снегом дубовая рощица, и по ранним утрам было не добудиться не только младших малышей, но и самого солнышка. В серых сумерках перед завтраком рыбки в аквариуме удивлённо глядели на Наташу, роняющую крошки корма на поверхность притихшей воды, и напрочь отказывались брать корм из рук.
Обычно по южному тёплая зима была скупа на морозы и снег, особенно под встречу нового года. Но в этом году в снежных сугробах утопала не только дубовая рощица на календаре, снегом выше колена был устелен весь двор детского дома, и морозы порой стояли почти северные. Кирилл Алексеевич, сам сибиряк, на радостях откопал где-то на школьном чердаке три пары слегка приржавевших от долгого неупотребления коньков и принёс из дома ещё пару своих - новеньких. Из дому же он принёс (а точнее прямо пришёл на них) настоящие спортивные лыжи.
Радости в окрестностях лежавшего вблизи дикого пруда хватило на три дня, и обернулась она, в конце концов, тем, что неугомонному Кирилл Алексеевичу пришла мысль о поездке всем детским домом на зимнюю спартакиаду, как раз проходившую в Москве, в качестве зрителей, болельщиков и просто туристов на зимних каникулах. Что ж, Вероника Сергеевна на его предложение только, улыбнувшись, пожала плечами, каникулы были в самом разгаре, и даже явно намечавшаяся задержка и опоздание к началу учебного процесса серьёзно не беспокоили - успеваемость в школе по детскому дому уже второй год держалась выше среднеобластных показателей. Кирилл Алексеевич забрал весь детский дом и уехал в Москву на звенящем о морозные рельсы зелёном поезде.
Но весь детский дом в понимании окрылённого учителя физкультуры несколько не совпадал с детским домом в реальности: из мальчишеского состава по тем или иным причинам остались проводить каникулы в привычном тепле и уюте что-то около семи-десяти человек, а в спальне девочек оказалось только пятеро отложивших знакомство с Москвой до как-нибудь следующего раза.
Спальня мальчишек ближе к ночи наполнялась азартными выкриками и восторженными восклицаниями: там с поочерёдным успехом шли игра в пристенок и изучение классиков приключенческой литературы. На зимние каникулы, так пришлось, в этот раз остались в основном только воспитатели-мужчины (если точнее - Матвей Изольдович и учитель пения Эрнест Михайлович; оба под руководством Вероники) . И азартные игры под Жюль Верна происходили исключительно совместно, в неразливном и тесном взаимопонимании.
Поэтому девочки принципиально не игравшие на деньги постепенно забывали, как выглядят лица их дежурных попечителей. Вероника иногда заглядывала к ним в спальню и просила назначенную старшей восьмиклассницу Ларису Мохову не забыть поторопить мальчишек с обедом или вывести на прогулку всю малышню. А по вечерам девочки наглухо закрывались от галдящего на другом конце коридора мира, рассаживались у затопленной печки, рассказывали страшные истории, разные сказки, и в комнате их тогда царил таинственный полумрак.
В Москву не поехали: Тася Банкина по прозванию Тобик (больное горло, поедание на спор сосулек) ; Диана Каримова (боязнь поездов, предпочтение авиации) ; и совсем малолетняя Раечка (в детском доме были девочки и помладше, но к Раечке они относились покровительственно по причине её никак не выдающегося роста) . Заведующая детски домом Вероника Сергеевна вполне предвидела, что вот уже несколько месяцев подряд просаживающие по ползарплаты в приключенческом казино Матвей Изольдович Ласточка ("Жулишь заново? Прекращу уважать!") и Эрнест Михайлович Горияшвили ("А, э! Не можешь играть - отойди, покажу!!!") оставят девочек совсем без присмотра. Поэтому она попросила Ларочку Мохову остаться старшей над не поехавшей в поездку малышнёй. А Наташа не поехала потому, что не смогла поехать и осталась в детском доме её Вероника.
Этим вечером было сравнительно тихо даже у мальчиков (видимо, выигрывал Жюль Верн) . Девочки же и вовсе прижухли в полной темноте своей спальни освещаемой лишь отбликами ярких языков пламени из открытой печечной дверцы - Ларочка Мохова только что поведала одну из запаса своих страшных страшилок, и теперь, чтобы совсем уже не помереть со страху повествование перешло к Динуле, которая страшилок не знала, а могла бесконечно долго рассказывать о похождениях всяких сказочных принцев к их не менее сказочным принцессам. Правда, Динуля постоянно то и дело сворачивала в одну и ту же сторону, сообщая внимательным слушателям, что очередные герой с героиней "поцеловались и лежали два часа и у них родилось два ребёнка" , при этом количество часов и ребёнков пропорционально варьировалось, а поцелуи и лежания оставались неизменными. Но уклонения от основной тематики почему-то ни у кого возражений не вызывали, и от периодических упоминаний об этих загадочных возлежаниях коленки у большинства слушающей аудитории были тесно сведены вместе, а то ещё и обхвачены ладошками.
Ларочка имевшая о затрагиваемом поцелуйно-завораживающем процессе, наверное, самое развитое представление, слушала этот детский лепет с блуждавшей полунасмешливой улыбкой, но тепло и хорошо ей в уютном свете огня становилось наравне со всеми. Наконец, она не выдержала нараставшего во всём теле тискающего томления, потянулась и произнесла:
- Балда ты, Динулька! Разве так рассказывают про любовь! Девчонки, а давайте я вас дрочить научу!
"Девчонки" замерли все... Включая сидящую рядом с Ларочкой у самой дверцы печи Наташу. Само слово для кого-то звучало страшно, для кого-то смешно, а для кого-то попросту непонятно. Но все слегка очарованные Динулиными сказочными повествованиями слушатели, от семи до одиннадцати, внимательно смотрели теперь на Ларочку Мохову.
- Это просто! Кто из вас самый герой? - обратилась Ларочка к сидящим в ряд трём младшеклассницам. - Самый смелый первый снимает трусы!
- Я герой! - не задумываясь ответила Раечка. - Но я не сниму!
Наташа тихонько хихикнула и потянулась к полешкам, подбросить в печь.
- Понятно! - было похоже, что Ларочка Мохова и не ожидала иного результата. - Тогда смотрим на меня! Я самая смелая...
Ларочка приподнялась с одной из полудетских табуреток, которые усеивали всё пространство спальни девочек, и потянула из-под платья трусы. Мелькнув белизной ткани, она положила скомканные трусики в карман и присела обратно, как ни в чём не бывало.
- Расскажу самую интересную сказку про любовь и по настоящему, если все сумеют точно так же!
Аргумент оказался настолько весомым, а само требовавшееся действие показалось настолько незатейливо-непринуждённым после жуткого слова "дрочить" , что с трёх коленок почти моментально слетели и так же исчезли в кармашках три пары детских трусиков. Наташа, улыбнувшись, тоже стянула трусы, попрыгав на ножке, и положила их на стоявшую поблизости кровать.
Страницы: [ 1 ] Сайт автора: http://neoethics.com
Читать из этой серии:»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
Читать также:»
»
»
»
|