Рассказ №23608

     Наташа, как завороженная смотрела на его ещё длинный свисающий к полу член, с которого вниз тянулась крошечная перламутровая капелька на сверкающей ниточке. Наташа облизнула пересохшие вмиг губы...
     - Ой! Ё! - Серёга стремительно выпрямился, заправляя болтающийся конец в штаны.
     Ещё чуть дрожащими от пережитого волнения руками Наташа поплескала в тазике на ноги, натянула босоножки и устремилась к выходу. Но на самом пороге хоть какой-то просвет блеснул в не дававших покоя мыслях (всё же очень мучительно - беречь даже самую тайную тайну на одного!) , и она обернулась столь резко, что запрыгала на одной ножке: "Дядь Серёж!".
     - А? - Серёга подошёл и наклонился.
     "А Катюше можно?" , шепнула в ухо ему Наташе.
     Серёга улыбнулся, подумал секунду для солидности и сказал:
     - Катюше? Катюше можно.
     Спальня девочек
     ... Если смотреть на край оброненной в аквариум стеклянной пирамидки ранним летним утром несколько минут, то проливающиеся сквозь грани солнечные лучи обращённые в радугу превращают проплывающих мимо рыбок в каких-то невероятно-светящихся всеми цветами существ...
     Но бывает это только летом и только ранним утром. А сейчас на календаре в детском доме давно была нарисована занесённая снегом дубовая рощица, и по ранним утрам было не добудиться не только младших малышей, но и самого солнышка. В серых сумерках перед завтраком рыбки в аквариуме удивлённо глядели на Наташу, роняющую крошки корма на поверхность притихшей воды, и напрочь отказывались брать корм из рук.
     Обычно по южному тёплая зима была скупа на морозы и снег, особенно под встречу нового года. Но в этом году в снежных сугробах утопала не только дубовая рощица на календаре, снегом выше колена был устелен весь двор детского дома, и морозы порой стояли почти северные. Кирилл Алексеевич, сам сибиряк, на радостях откопал где-то на школьном чердаке три пары слегка приржавевших от долгого неупотребления коньков и принёс из дома ещё пару своих - новеньких. Из дому же он принёс (а точнее прямо пришёл на них) настоящие спортивные лыжи.
     Радости в окрестностях лежавшего вблизи дикого пруда хватило на три дня, и обернулась она, в конце концов, тем, что неугомонному Кирилл Алексеевичу пришла мысль о поездке всем детским домом на зимнюю спартакиаду, как раз проходившую в Москве, в качестве зрителей, болельщиков и просто туристов на зимних каникулах. Что ж, Вероника Сергеевна на его предложение только, улыбнувшись, пожала плечами, каникулы были в самом разгаре, и даже явно намечавшаяся задержка и опоздание к началу учебного процесса серьёзно не беспокоили - успеваемость в школе по детскому дому уже второй год держалась выше среднеобластных показателей. Кирилл Алексеевич забрал весь детский дом и уехал в Москву на звенящем о морозные рельсы зелёном поезде.
     Но весь детский дом в понимании окрылённого учителя физкультуры несколько не совпадал с детским домом в реальности: из мальчишеского состава по тем или иным причинам остались проводить каникулы в привычном тепле и уюте что-то около семи-десяти человек, а в спальне девочек оказалось только пятеро отложивших знакомство с Москвой до как-нибудь следующего раза.
     Спальня мальчишек ближе к ночи наполнялась азартными выкриками и восторженными восклицаниями: там с поочерёдным успехом шли игра в пристенок и изучение классиков приключенческой литературы. На зимние каникулы, так пришлось, в этот раз остались в основном только воспитатели-мужчины (если точнее - Матвей Изольдович и учитель пения Эрнест Михайлович; оба под руководством Вероники) . И азартные игры под Жюль Верна происходили исключительно совместно, в неразливном и тесном взаимопонимании.
     Поэтому девочки принципиально не игравшие на деньги постепенно забывали, как выглядят лица их дежурных попечителей. Вероника иногда заглядывала к ним в спальню и просила назначенную старшей восьмиклассницу Ларису Мохову не забыть поторопить мальчишек с обедом или вывести на прогулку всю малышню. А по вечерам девочки наглухо закрывались от галдящего на другом конце коридора мира, рассаживались у затопленной печки, рассказывали страшные истории, разные сказки, и в комнате их тогда царил таинственный полумрак.
     В Москву не поехали: Тася Банкина по прозванию Тобик (больное горло, поедание на спор сосулек) ; Диана Каримова (боязнь поездов, предпочтение авиации) ; и совсем малолетняя Раечка (в детском доме были девочки и помладше, но к Раечке они относились покровительственно по причине её никак не выдающегося роста) . Заведующая детски домом Вероника Сергеевна вполне предвидела, что вот уже несколько месяцев подряд просаживающие по ползарплаты в приключенческом казино Матвей Изольдович Ласточка ("Жулишь заново? Прекращу уважать!") и Эрнест Михайлович Горияшвили ("А, э! Не можешь играть - отойди, покажу!!!") оставят девочек совсем без присмотра. Поэтому она попросила Ларочку Мохову остаться старшей над не поехавшей в поездку малышнёй. А Наташа не поехала потому, что не смогла поехать и осталась в детском доме её Вероника.
     Этим вечером было сравнительно тихо даже у мальчиков (видимо, выигрывал Жюль Верн) . Девочки же и вовсе прижухли в полной темноте своей спальни освещаемой лишь отбликами ярких языков пламени из открытой печечной дверцы - Ларочка Мохова только что поведала одну из запаса своих страшных страшилок, и теперь, чтобы совсем уже не помереть со страху повествование перешло к Динуле, которая страшилок не знала, а могла бесконечно долго рассказывать о похождениях всяких сказочных принцев к их не менее сказочным принцессам. Правда, Динуля постоянно то и дело сворачивала в одну и ту же сторону, сообщая внимательным слушателям, что очередные герой с героиней "поцеловались и лежали два часа и у них родилось два ребёнка" , при этом количество часов и ребёнков пропорционально варьировалось, а поцелуи и лежания оставались неизменными. Но уклонения от основной тематики почему-то ни у кого возражений не вызывали, и от периодических упоминаний об этих загадочных возлежаниях коленки у большинства слушающей аудитории были тесно сведены вместе, а то ещё и обхвачены ладошками.
     Ларочка имевшая о затрагиваемом поцелуйно-завораживающем процессе, наверное, самое развитое представление, слушала этот детский лепет с блуждавшей полунасмешливой улыбкой, но тепло и хорошо ей в уютном свете огня становилось наравне со всеми. Наконец, она не выдержала нараставшего во всём теле тискающего томления, потянулась и произнесла:
     - Балда ты, Динулька! Разве так рассказывают про любовь! Девчонки, а давайте я вас дрочить научу!
     "Девчонки" замерли все... Включая сидящую рядом с Ларочкой у самой дверцы печи Наташу. Само слово для кого-то звучало страшно, для кого-то смешно, а для кого-то попросту непонятно. Но все слегка очарованные Динулиными сказочными повествованиями слушатели, от семи до одиннадцати, внимательно смотрели теперь на Ларочку Мохову.
     - Это просто! Кто из вас самый герой? - обратилась Ларочка к сидящим в ряд трём младшеклассницам. - Самый смелый первый снимает трусы!
     - Я герой! - не задумываясь ответила Раечка. - Но я не сниму!
     Наташа тихонько хихикнула и потянулась к полешкам, подбросить в печь.
     - Понятно! - было похоже, что Ларочка Мохова и не ожидала иного результата. - Тогда смотрим на меня! Я самая смелая...
     Ларочка приподнялась с одной из полудетских табуреток, которые усеивали всё пространство спальни девочек, и потянула из-под платья трусы. Мелькнув белизной ткани, она положила скомканные трусики в карман и присела обратно, как ни в чём не бывало.
     - Расскажу самую интересную сказку про любовь и по настоящему, если все сумеют точно так же!
     Аргумент оказался настолько весомым, а само требовавшееся действие показалось настолько незатейливо-непринуждённым после жуткого слова "дрочить" , что с трёх коленок почти моментально слетели и так же исчезли в кармашках три пары детских трусиков. Наташа, улыбнувшись, тоже стянула трусы, попрыгав на ножке, и положила их на стоявшую поблизости кровать.


Страницы: [ 1 ]

E-mail автора: Stellari.stA.G@gmail.com
Сайт автора: http://neoethics.com

Читать из этой серии:

Читать также: