 |
| |
| | Когда я поздно вечером приехал от Майкла на дачу и уже тормозил у высокого забора своего участка, то сразу заметил, как сквозь щели штакетника пробивался яркий свет из окон дома. Я прекрасно помнил, что покидая дачу четыре часа назад, мной был выключен весь свет кроме подсобного помещения, где взаперти сидела Наталья. | | |
| |
|
| |
| | Я ложусь на спину, раздвигаю ноги и ты опускаешься между ними. Целуешь мою грудь, снимаешь лифчик и начинаешь нежно покусывать мои соски. Cнова начинаешь опускаться, стягиваешь с меня трусики и вот ты уже целуешь гладко выбритый лобок, твой я зык погружается в мое горячее и мокрое лоно, с моих губ срывается стон. О Боже, что ты делаешь своим языком, о ДА! Это великолепно, я начинаю стонать неприлично громко, мои руки широко расставлены, а в кулаках сжаты алые простыни. И вот, словно под музыку, как последний аккорд, я это чувствую, великолепный, сильный, яркий, словно взрыв оргазм. Минут пять я нахожусь в полном забытье, пытаясь хоть как то придти в себя, но тщетно, потому что ты снова начинаешь играть с моим телом. Но я перехватываю инициативу в свои руки. Я поворачиваюсь к тебе спиной и сажусь на уже возбужденный, твердый как камень член. Мое тело с радостью его принимает, и я начинаю плавно опускаться и подниматься, ускоряя темп, но ты меня останавливаешь, просишь перевернуться, что бы видеть мою вздымающуюся грудь, немножко поиграв с тобой, я снова сажусь сверху, но уже лицом к тебе и снова начинаю подниматься и опускаться, делая вращательные движения тазом, ты начинаешь двигаться мне на встречу, мы стонем в один голос. И вдруг мы перекатываемся и ты оказываешься сверху, ты выходишь из меня, немного задерживаешься и вдруг резким движением снова в меня входишь, и так несколько раз. Я чувствую что оргазм уже рядом. Ты начинаешь двигаться все быстрее и быстрее и снова ты останавливаешься. Выходишь из меня трешься членом о мое возбужденное тело, а потом снова входишь и начинаешь быстро, быстро двигаться, О ДА! Это непередаваемое ощущение, но такое не может длиться долго и снова как взрывная волна по моему телу разливается оргазм, но ты не останавливаешься, ты чуть снижаешь темп, просишь подождать тебя, и я снова испытываю еще более сильный оргазм, но ты не останавливаешься и вот когда на меня накатывается третья волна удовольствия, ты тоже покусывая мое плечо, начинаешь кончать. И вот все резко останавливается." | | |
| |
|
| |
| | Легко сказать. От каждого шлепка животом об машины ягодицы у него внутри всё колыхалось. А она: Ничего себе. Она же себе налила полную грелку. И влила всю. Вон аж живот покачивается. Что же она там чувствует? Вот этот вопрос лучше было вообще не задавать. Ответ на него он получил гораздо раньше, чем ему хотелось бы. Член болел. Причем от нежелания стоять самостоятельно. Каждое движение отдавалось в заднице, то ли больно, то ли приятно. Точнее рядом с задницей, ближе к мошонке. Наверно больно от насильственной эрекции, а приятно от всего остального. Вообще идея неплохая. Свой рекорд по продолжительности второго круга он перекрыл уже дважды. Но только уж очень живот не рад такому счастью. | | |
| |
|
| |
| | Я сидел смущенно потупившись, желая только одного чтобы мама не добралась до программы записи камеры. Но мама все-таки добралась до нее, ой а это что - удивленно воскликнула мама, глядя на свое же изображение на экране - ой что это - она озираясь по сторонам увидела закрепленную на мониторе камеру - ой - теперь уже мама смутилась, ой - она попятилась к двери пытаясь максимально прикрыться руками. Вот, теперь ты знаешь какие женщины мне нравятся - нашелся я, кивая на ее изображение на экране. Мама смущенно потупилась. Ты правда лучше всех вот этих - я открыл фото других женщин, намного лучше. Мои слова заставили маму остановиться. Ты самая самая красивая - бормотал я. Маме комплименты нравились, поэтому она продолжала стоять и слушать меня, правда продолжая прикрываться руками. Ладно, спокойной ночи Максимка - наконец проговорила она - спокойной ночи - еще раз повторила она и послала воздушный поцелуй в камеру. Смутившись собственного поступка, она зарделась и как школьница выбежала из моей комнаты. | | |
| |
|
Рассказ №2394
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Понедельник, 18/11/2024
Прочитано раз: 19797 (за неделю: 0)
Рейтинг: 88% (за неделю: 0%)
Цитата: "Ей было плохо. Кружилась голова, солнце било в затылок, рука, онемевшая еще утром, порой взрывалась колокольной болью. В глазах копилась спасительная темнота, и, собравшись в кулак, прогоняла жару коротким освежающим забытьем. Она точно знала, который час, и это было ужаснее всех остальных мук. Отвратительные часы, в которых не осталось ни одной царапины на циферблате, которую она не прокляла бы, тикали, и секунды муравьями карабкались по ее воспаленной коже, без цели, мерно, терпеливо, шевеля у..."
Страницы: [ 1 ]
Ей было плохо. Кружилась голова, солнце било в затылок, рука, онемевшая еще утром, порой взрывалась колокольной болью. В глазах копилась спасительная темнота, и, собравшись в кулак, прогоняла жару коротким освежающим забытьем. Она точно знала, который час, и это было ужаснее всех остальных мук. Отвратительные часы, в которых не осталось ни одной царапины на циферблате, которую она не прокляла бы, тикали, и секунды муравьями карабкались по ее воспаленной коже, без цели, мерно, терпеливо, шевеля усиками стрелок. Она вспоминала вчерашнюю девочку - хорошо одетую, со вкусом накрашенную, слегка влюбленную и слегка пьяную. Как звали эту девочку? Была она или только пригрезилась, встав в сегодняшнюю очередь воспаленных видений? Среди которых был и он - ее ненаглядный дурачок, красивый и такой чистый, что сейчас ей хотелось блевать при одной мысли об этом. Особо помнилось: "Скажи только "Хватит!" - и я достану ключи". Ха! И еще раз. Ха! Погоди, милый, мы еще поиграем. Он начал праздновать труса еще вчера вечером. Тогда наручники были игрой, после головокружительного кайфа, пойманного в крайне неудобной позе, она готова была простить временные неудобства, вызванные правилами игры. Отвалившись от нее, он спросил: "у, что? Хватит?" Она неожиданно резко и злобно рассмеялась. Он смутился и сел за стол, молол чепуху, курил, выпивал и наливал ей. Она не отказывалась, курила и пила вместе с ним, стряхивая пепел в заботливую пепельницу. Жара парила их обоих, голых, уродливых в свете грошовой лампочки без абажура. Он суетился, не сдаваясь, уговаривал глазами, запирая слова сигаретой. Она молчала. Он теребил ключи, несколько раз клал их поближе к ее свободной руке. Она напилась и только хохотала, бессмысленно перекладываясь с места на место на раскаленном линолеуме. Ключи блестели на столе, ртутью перекатывались из угла в угол. Его тяготила эта игра. Он и рад был бы ее закончить, да не тут то было. Она смотрела на него, не отрываясь, и молчала. И он убрал ключи, ушел в душ. Плескался там, как тюлень, норовя забрызгать пол в коридоре. Она смотрела на ледяную росу и смеялась. По ее коже ручьями тек пот и, смешиваясь с запахом духов, взрывался по всей кухне невидимыми шутихами... аконец, его проняло. Он выскочил из ванной и набросился на нее в лучших и скучнейших традициях охотника и жертвы. Она кончила почти сразу, взорвавшись, как фейерверк, и тут же прогнала его, отбрыкиваясь ногами и свободной рукой. Он, злорадно усмехаясь над ее беспомощностью, встал рядом и добил сам себя, сопровождаемый ее пьяной руганью. Потом он предложил ей перестать валять дурака и бросил ключи на живот. "Хватит!" сказал он. "Поиграли - и будет!". Она взяла ключи и, раньше, чем он сообразил, что она делает, выбросила их в отрытое настежь окно, в жару. Он щедро плеснул себе водки, выпил и спросил: "И что дальше?" Беспомощно добавил: "В конце концов, тебе же надо будет сходить в туалет?..." Она рассмеялась, расставила ноги широко, как только могла, и, раскрыв пальцами губки, не говорящие по-русски, пустила струю, достойную Петергофа. Он вскочил в ярости, матерясь, пытаясь спастись от расстрела, но, увы, водка - не лучший друг координации, не говоря уж о реакции. Она торжествующе заорала, и он попросту сбежал из кухни. Что он делал дальше, она могла только предположить. Похоже, он искал фонарик, потом ушел на улицу за ключами, потом... Потом было утро, и с первыми лучами солнца она поняла, что игра не так очаровательна, как показалась ей вчера в пьяном угаре. "Что ж - сказал жучок под левым соском - так даже интереснее... " И началась пытка жарой. По бухгалтерски суча черными рукавами, подобрался отходняк, занес в убыток каждую вчерашнюю рюмку. Рука онемела, и собственные пальцы казались чужими. Он заставляла себя шевелить ими, понимая, что боль - признак жизни. Его не было. Уходя, он оставил ей ключи от наручников и телефон под рукой. Кроме того, он заботливо вытер все лужи, кроме той, которую она пустила случайно, как щенок, заигравшись в зачарованном месте утренним сонным пальчиком. И вот теперь, под колокольный набат головной боли, она ждала его возвращения. ужно ли говорить, что ключи снова полетели в окно?.. А что она об этом не жалела? Правильно. Я люблю тебя, умница-читатель. В 16.28 (часики, ау!) он вернулся домой со товарищи в количестве трех человек. Они, как видно, были подготовлены к тому, что их ожидает на кухне, поэтому долго бессмысленно расшаркивались в коридоре. о, конечно, в конце концов, они пришли на кухню. И она, счастливая, что вместо стоглавой летней духоты пришел четырехглавый ручной дракоша, принялась командовать им с ленивой наглостью распущенной королевы. Опустим занавес над этой сценой, оставив, впрочем, достаточно прорех для наших дотошных, немигающих, любопытных... Исполнилось ровно двадцать четыре часа с момента, когда был сделан первый ход. Ферзь, неосмотрительно названный королевой, пошел в обратный путь, чтобы в конце доски быть разжалованным в пешки... Четыре пьяных тени, слоняющиеся под окнами в поисках... Чего? Спрошу еще раз. Чего? Тень от забора - как воровской слепок ключа. Смех ведьмы из окна... Хватит!.. Хватит!... Хватит!...
© Mr. Kiss, Сто осколков одного чувства, 1998-1999гг
Страницы: [ 1 ]
Читать также:»
»
»
»
|
