 |
| |
| | С этими словами, жена вытащила наружу мою вздыбленную плоть, поцеловала головку, сложила губки буквой О и втянула братца в ротик. Она заерзала на диване, заугукала, и стала с каждым разом все сильнее и сильнее заглатывать живую плоть. Вот головка проскользнула в ее горло, раз, два. Вот пальчики пробежали по моему паху и стали теребить яички. Еще разок член проник в ее горло и появился на свет божий. Держа его в руке и подрачивая, Вика, посмотрела на Джулию, которая сидела с приоткрытым ртом. Взяла руку подруги и протянула к моему члену. Та как сомнамбула взяла его в руку. Но супруга на этом не остановилась. Она просто подтолкнула голову подруги и ее губы коснулись головки. Еще одно движение и член проник в ее рот. Братец просто млел от удовольствия, так же как и я. То один ротик его приласкает, то другой. А вот в душевой стало тихо. Я повернул голову. Картина маслом. Три тины, голышом стоят в проеме и с широко открытыми глазами наблюдают за священнодействием Вики и Джулии. И я не выдержал. Просто застонали стал выплескивать сперму. И в чей рот я излился первой струей, мне было фиолетово, так как было кайфово. Только слышал, как женщины проглатывают сперму, как чмокают головку, а потом, запахнув простынь, подтолкнули меня к дверям из бани. Я был в прострации. И только сел на скамейку у бани, как женщины засмеялись. Только вот смеялись одни они. Девочек слышно не было. | | |
| |
|
| |
| | Девушка приостановилась, огляделась повнимательней, и пошла в сторону здания. Вроде никого не было, и она приготовилась уже было справить нужду у стенки этого здания, как услышала шаги и одернула юбку. Сначала мимо прошла женщина с ребенком, следом за ними шёл мужчина. "Да, хорошо не успела начать, - подумала Татьяна, - а то бы сейчас застали меня на месте преступления". Девушка прошла вперед и увидела, что к остановке подъезжает автобус. Ни секунды не раздумывая, она побежала на остановку, вошла в автобус, заплатила за проезд и села в кресло у окна. | | |
| |
|
| |
| | Это была моя последняя юбка. Падая, я оперлась руками об пол и теперь мои руки были по локоть в коричневой вонючей жиже. Роняя горькие слезы я торопливо вымыла их лимонадом и сняла юбку. Безнадежно! Я попытась намочить ее лимонадом и потереть. Кал только сильней впитывался в ткань. Из белой юбка стала грязно - коричневой. Домой мне предстояло возвращаться в трусах с торчащим из влагалища обрывком майки. В свой вагон я решила не возвращаться. Решила пройти в следующий, где меня никто не знает, упасть в ноги проводнице и попросить помощи. Открыв дверь, сверкая своими трусами я ринулась в соседний вагон. Какое счастье, следующий вагон оказался купейным, народу никого и о боже, открытый туалет. Я впорхнула в него и закрыла дверь. Воды не было и здесь. Зато валялся засохший обмылок. Изнемогая, я стала поливать юбку лимонадом и тереть мылом. Прошло часа два. В туалет всего пару раз стучались, но я молчала как рыба, стирая в кровь пальцы драила свое последнее прикрытие. Трижды мне пришлось отвлечься, залазя на унитаз и отправляя в небытие остатки злополучных пирогов. Через два часа я вышла из туалета в мятой, насквозь сырой, но более менее чистой юбке. Остаток дня я провела стоя в коридоре, смотря в окно, вспоминая и заново переживая все те унижения через которые мне пришлось перейти за этот долгий день. Поздно ночью я возвратилась крадучись в свой вагон и легла спать. Душу согревала мысль что утром моя станция, где мне предстояла пересадка на поезд до дома. | | |
| |
|
| |
| | Так вот Ленка входит в кинозал, садится рядом со мной и начинается кино. На экране идут кадры голливудского детского приключенческого фильма, тинейджеры борется с нехорошими парнями, а Ленка берёт мою ладонь и кладёт её себе между ног и начинает двигать бёдрами. Я не спешу массировать её промежность через брюки. Моя рука просто лежит у неё между ног. Если бы на моей подружке была юбка и трусики, она бы промокла значительно быстрей, но это не цель нашей игры. Ленка долго водит попой кругами. подняв бёдра и телом опустившись в кресле. Сквозь очки подрагивают её ресницы, в полутьме кинозала слышно её прерывистое дыхание и видно как раскрываются пухлые девичьи губы. Когда её промежность на ширинке таки мокнет от моих ласк, она, не расстёгивая брюк, умудряется высвободить свои узкие бёдра и высвобождает свои прелестные худые ноги в чёрных колготках. Теперь уже неважно, есть ли кто то ещё в кинозале и мы переходим к активным действиям. Ленка, поворотившись лицом комне, запрыгивает на меня верхом и уже не слишком важно есть или уже нет между нами тонкий капрон колготок и узкая полоска её стрингов. Я её имею насквозь! Ленка скачет на мне, не особо стесняясь возможных присутствующих, до полуобморочного состояния. Когда в зале никого нет, я задираю её блузку и смотрю на её прекрасную плоскую грудь с возбуждёнными сосками. Ленка в этот момент выглядит просто обалденно сексуально: худышка в драных чёрных колготках с задранной на голову блузкой, скачет на члене и страстно шепчет неприличные для барышни просьбы. Она всё так же благоухает духами, но в букет вплетается запах её выделений пота и других биологических жидкостей, текущих по её телу под колготками. Теперь надо её успеть трахнуть в попочку, иначе она, удовлетворившись раньше меня, просто соскочит, поправит трусики, напялит как попало блузку и брюки и убежит из кинозала. А в попочку она не очень любит (как все женщины) . | | |
| |
|
Рассказ №3143
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Понедельник, 07/10/2002
Прочитано раз: 17740 (за неделю: 7)
Рейтинг: 88% (за неделю: 0%)
Цитата: "Л.А. - девочки, девушки, женщины, бабы, девки, но не в коем случае не тёлки! Любимые, любовницы, изменицы, чеснные, обманутые, обманщицы, ***** (я долго думал прежде чем написать "*****" но пришёл к согласию с самим с собой). Они ***** но любимые. Любимые но по блядски. Они такие разные, непохожие на друг дружку ни капли но в то же время дополняющие самих себя той или иной Оной...."
Страницы: [ 1 ]
Поэт Джим Морисон писал: L.A. Woman. Я пишу: L.A. Women. Л.А. - Мои инициалы.
Л- Лившиц , А- Александр. Л- Она. А- Она. Но иногда я пишу А.Л. всегда стараюсь менять. Я отдаю должное и имени и фамилии.
На мой взгляд это важно. На данный момент выбор как в государственных бумагах. Фамилия потом имя. Без обид. Вот так!
Л.А. - девочки, девушки, женщины, бабы, девки, но не в коем случае не тёлки! Любимые, любовницы, изменицы, чеснные, обманутые, обманщицы, ***** (я долго думал прежде чем написать "*****" но пришёл к согласию с самим с собой). Они ***** но любимые. Любимые но по блядски. Они такие разные, непохожие на друг дружку ни капли но в то же время дополняющие самих себя той или иной Оной.
Она Л - Ангел но бывший. Ангел не падший. Продавший! Крылья! Продавший крылья! Раньше махая ими я приходил в необьяснимое наслождение. Теперь топтая их тоже так же наслождаюсь. Раньше занимался любовью. Теперь еблей (так она это называет). Раньше - я дышал ей, вдыхал и выдыхал, пил, ел, курил, думал, видел, представлял Ей. Теперь - я злюсь, матерюсь, изрыгаюсь, кашлею, болею, нервничаю Ей. Она всегда будет как "раньше и теперь" она прошлое. Заниматься любовью с ней было прекрасно, еблей ужасно. Очень напоминает юношеский онанизм. Часто приходя, взяв закурить, Л должна на меня наехать и высказать мне всё её мнение обо мне. Вечьное "Иди на хуй" заменяет ей "здрасте" или обычный дружеский "привет", поцелуй в щёчку напоминает ей насильное принуждение, через некоторое время она успокаивойться и преводит меня в состоянте стояния. Незаметный секс быстрый и мало её удволитворяющий (по её словам) лишь просто в миг появившийся приход. Она меня ебёт. Ни больше ни меньше. Она не согласна с тем что нужны двое. Точьнее - двое нужны но хотеть должна она!
Феменизм в её лице побеждает и самых упорнных опозиционеров. Для неё они ни кто. Для защиты от этой заразы (феменизма) я часто принимал самую шовенизткую точьку зрения, но чесно это мало помогало. Верх брало лишь соглашение под маской. Маски теперь. Раньше Любовь! Прекрасное слово! Л так и не узнала его. Не смотря на все мои старанья. Л до сих пор остаеться не ясным для меня существом. Бывший Ангел нынешний : всё равно рядом хотя прошлое, прошлое, прошлое:
Она А - : даже не знаю с чего начать. А. принела меня когда мне было плохо очень плохо. Она дала мне то что Л. не давала некогда. Когда люди, услышав мое мнение о её повидении, упрекали, я защищал! Восхищались, я урекал! Глуппо? Да! Я прекрасно это знаю, но не могу я согласиться, вы уж простите, просто с А. связанно очень много. Много неясного и не понятного! Ложь её второе я, я у неё тоже не первый а второй. Второй любовник! ( даже не привычнно так говорить - любовник). Недавно после прекрасного секса она вспомнила о том что до меня-суки был у неё ещё один (как вам шрифт?) но он небыл таким как я, он был хуже! Её парень носит тяжолый груз, огромные рога! Он рогоносец! Я же козёл! Просто козёл! По всем планм эстетики я неправ!!! Я же клал на всю эстетику! Она не права что предумала такие вещи, нехер было!!! Чуства намного выше моральнных понятий! (что-то раскидался я восклицательными) я ее люблю, ревную и ненавижу, отдаю, предаю и обожаю, заву её солнцем, девочкой и : ещё многим. Я потресён её откравением в постели и приятными вздохами во время самого процеса. Она нежна, женствена и доверчива. Она ласкает и не требует ласки но я сам ей её даю. Раньше её промежность воняло жаренным луком а я его терпеть не мог, теперь оно пахнет араматом и я не могу от него оторваться!!!!!! Наверно я ее люблю: но мне нельзя, мне нельзя, мне нельзя: вот.
Страницы: [ 1 ]
Читать также:»
»
»
»
|
