 |
| |
| | Как раз в этот миг Валя опять почувствовала очень острое распирание в животе. "Я счас обосрусь!!!", она закричала. Санитар быстро направился к ней, однако он опоздал на пару секунд. Едва он успел нагнутся над пациенткой, как наконечник вдруг с громким хлопком вылетел из попы девушки, а вслед за ним огромным фонтаном фыркнула вода, неся с собой куски размягченного кала. Жидкость попало мужчине прямо в лицо, а также испоганила весь перед халата. "Фу, ты что - охуела?!", заревел парень, мнгновенно выпав из роли джентельмена. "Я же говорила тебе - не ставь мне такую большую клизму, а ты меня не слушал. Вот и получай теперь по заслугам!", в ответ эхидно пробормотала Валя и выстрелила ещё одну порцию воды с калом. На сей раз она вылилось в кровать, ибо давление в кишках девушки уже не было таким сильным, как в первый раз. Санитар тем временем галопом побежал в ванную умыватся. Он снял халат, долго и тщательно промывал лицо тёплой водой и мылом, но всё равно ему казалось, что оно остается грязным. Наконец, здорого обрызгавши себя одеколоном, парень надел новый халат и направился опять в палату к девушке. "Ну, мадмазель", сказал он, снова войдя в роль, "признайтесь четсно, вы же нарочно это сделали?". "Ничего подобного", она ответила, "я просто больше не могла удержать в себя воду и обосралась против своей воли". "Ну, ладно, допустим, что вы не врёте", медик неохотно согласился. Он выбрал из под попы Вали судно, в котором было лишь немного воды и пару какашек, и принялся за уборку кровати, принявшей в себя основную массу содержания кишечника девушки. К тому-же, санитар, в торопях убегая, забыл закрыть кран на шланге, потому вода, не успевшая влится в Валину попу, также натекла в кровать. В воздухе стояла такая вонь, что бедного парня стошнило. Он снова подошел к окну и открыл его во всю ширину. Сделав несколько глубоких вдохов свежего воздуха, мужчина нашел в себя силы вернутся к своей работе. Он полностью переслал кровать, затем принёс миску тёплой воды и взялся за обмывание промежности и заднего прохода девушки. | | |
| |
|
| |
| | Долго я ласкал язычком и пальцем её классную тугую дырочку, а когда охи-ахи стали такими томными, потихоньку всунул своего "озверевшего друга" в эту чудесную дырочку. Всё же анальный секс - эта чудесно! Какое же это удовольствие - лежать на тугом, горячем теле этой юной красотки и наслаждаться её классной попкой, которая так славно пружинит подо мной. Причём, явно похоже, что её попка принимает мужской член далеко не в первый раз. Кончил совсем не скоро, но наслаждение получил... Упругая попка юной девушки - это невероятная сладость секса! | | |
| |
|
| |
| | А когда Линочка легла на животик, сообщив, что она будет спать, то неожиданно, как чёртик из табакерки, явился весь всклоченный и возбуждённый Пашка. Но раз Лина в полудрёме и лежит в очень соблазнительной позе, то я, убрав простынку, направил разгорячённого Пашку к его мамочке, раз он полуголый и член его стоит, как дуло танковой пушки. В этой позе, когда Лина на животике и приподняла попку ему навстречу, думая, что это я опять готов поиметь её, Пашке очень понравилось и он с восторгом оттрахав свою соблазнительную мамочку. Но быстро кончил и опять убежал, как и в прошлый раз. Ну а я перед уходом нежно поцеловал Лину в шейку, спину и шелковистую попку, а она так счастливо засмеялась и полусонным голосом выдала, что ей сейчас невероятно хорошо и что ей очень повезло со мной. Вот так, похоже каждой женщине нужно не менее двух мужчин, чтобы она была довольна. И ещё Лина даже сказал, что она сегодня просто счастлива! | | |
| |
|
| |
| | - Отличная соска, - удовлетворенно произнес Хозяин, вытирая член о губки своей шлюшки. - Отличная... - язычок Хлои нежно ласкал головку, легонько посасывая и втягивая в себя - Прирожденная соска... Но я не закончил с твоей задницей, - сказал Он и обойдя ее аккуратно надавил на основание игрушки. Хлоя вздрогнула и замерла в ожидании. | | |
| |
|
Рассказ №497
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Четверг, 18/04/2002
Прочитано раз: 32705 (за неделю: 13)
Рейтинг: 89% (за неделю: 0%)
Цитата: "Осень... Один из тех пронзительно-ясных дней, когда лужи по утрам покрываются тонким ломким ледком, когда небо бездонно, а кристально-прозрачный воздух, напоенный горьковатым запахом сжигаемых листьев, абсолютно неподвижен, словно природа боится разбить случайным дуновением ветра эту хрупкую красоту. Мы медленно идем по аллее старого парка. Аллея засыпана опавшей листвой, она тихо шуршит под ногами, и это единственный звук, нарушающий окутывающую нас тишину. Нам нет нужды разговаривать, мы поним..."
Страницы: [ 1 ]
Андрею К., моему другу
Осень... Один из тех пронзительно-ясных дней, когда лужи по утрам покрываются тонким ломким ледком, когда небо бездонно, а кристально-прозрачный воздух, напоенный горьковатым запахом сжигаемых листьев, абсолютно неподвижен, словно природа боится разбить случайным дуновением ветра эту хрупкую красоту. Мы медленно идем по аллее старого парка. Аллея засыпана опавшей листвой, она тихо шуршит под ногами, и это единственный звук, нарушающий окутывающую нас тишину. Нам нет нужды разговаривать, мы понимаем друг друга без слов, хотя и знакомы всего несколько минут. Ведь мы оба сегодня не пошли в пыльные аудитории с исписанными столами (откуда-то я знаю, что ты тоже студент), мы оба, подчиняясь какому-то шестому чувству, приехали в этот старый, пустой в это время года парк на окраине - и все это для того, чтобы случайно оказаться рядом, встретиться глазами и понять, что мы наконец-то нашли друг друга...
Аллея выводит нас на берег озера, и мы долго стоим у самой воды. Ты берешь меня за руку, я вздрагиваю и замираю, боясь спугнуть охватившее меня ощущение удивительной умиротворенности. Где-то вдалеке гремит проходящий поезд.
Ты поворачиваешь голову и смотришь на меня. Я успеваю заметить веселые искорки в твоих золотисто-карих глазах, а потом ты вдруг нагибаешься, подхватываешь охапку опавших листьев и обсыпаешь меня ими с ног до головы. Я протягиваю руки, хочу схватить тебя, но ты со смехом уворачиваешься, и мы, словно два школьника на перемене, начинаем, смеясь, носиться между деревьев. Пожилая чопорная дама, выгуливающая неподалеку свою не менее чопорную собачку, с неодобрением поджав губы смотрит на нас. Наконец мне удается поймать тебя, и мы, запыхавшиеся и довольные, некоторое время стоим, глядя друг на друга. Потом ты вдруг обнимаешь меня, приближаешь свое лицо к моему, и наши губы встречаются. Я совсем теряю голову. Проходит несколько долгих мгновений, в течение которых для нас не существует никого - только ты и я. Потом ты с тихим вздохом кладешь свою голову мне на плечо, и мы опять замираем. Шокированная дама растерянно смотрит на нас округлившимися глазами. Встретившись со мной взглядом, она вся ощетинивается и, презрительно задрав остренький подбородок, торопливо удаляется, таща на поводке свою собачку. В ее походке явственно читается раздраженное "а вот в мое время...", и мне становится смешно. Ты смотришь на меня, хочешь узнать, что же меня развеселило, и я глазами указываю тебе на даму. Мы смеемся вместе, а потом, взявшись за руки, идем вдоль берега.
Мы набредаем на летнее кафе, которое, как ни странно, все еще работает. С асфальтовой площадки перед ним, так же засыпанной листьями, как и все вокруг, уже убрали стулья, но столы с проволочными каркасами для зонтов еще стоят. Впрочем, их и нельзя убрать - они вкопаны в землю, и им так и предстоит простоять всю зиму. Скучающий продавец слегка оживляется при нашем появлении. Мы берем бутылку какого-то сухого молдавского вина. Ты ухитряешься каким-то неведомым образом выпросить у продавца не обычные граненые стаканы, а высокие тонкостенные бокалы и пару пластиковых стульев и с торжествующим видом вытаскиваешь свои трофеи наружу, пристраиваясь к ближайшему столику. У меня в кармане обнаруживается "Victorinox" со штопором, подаренный мне год или два назад на день рождения, и я, слегка дурачась, торжественно открываю бутылку. Мы садимся лицом к озеру, разливаем вино и, улыбнувшись друг другу, с легким звоном сдвигаем бокалы. Слышно, как продавец вставляет кассету в магнитофон, и негромкая музыка заполняет пространство.
Призрак осени бродит по парку
Жжет костры из опавшей листвы,
Ты снова кладешь голову мне на плечо. Я знаю, что ты еще не один раз сделаешь так, что это будет любимая твоя поза, когда мы будем вдвоем. Мы оба молоды и верим, что впереди у нас вечность...
А вчера еще было так жарко,
И об осени забыли мы...
Она оказалось слишком короткой, эта вечность...
Память - капризная штука. Я многое забыл с тех пор. Слишком много времени прошло, а у меня не осталось ни одной твоей фотографии. Я стал забывать твое лицо. Я помню только отдельные детали - твои карие глаза, твои мягкие каштановые волосы, родинку на щеке, но все это перестало складываться в образ, который на два коротких года затмил для меня все. Я стал забывать твой голос. Я помню только тихий шепот в темноте, он часто мне сниться, но я не могу разобрать ни слова. Я стал забывать день нашего расставания. Я помню только слезы в твоих глазах, когда ты что-то сбивчиво пытался мне объяснить, а я стоял и ничего не понимал, кроме того, что ты уезжаешь и мы больше никогда не сможем увидеть друг друга. Но тот ясный осенний день много лет назад, тот старый парк, засыпанный опавшей листвой, я до сих пор помню отчетливо, до мельчайшей детали.
И, скорее всего, не смогу забыть никогда...
В тексте использованы стихи неизвестной мне Свердловской музыкальной группы
Страницы: [ 1 ]
Читать также:»
»
»
»
|
