Рассказ №11487 (страница 2)

     И тут я увидел на экране монитора нечто такое, что действительно сделало меня откровенным насильником, благодаря умелому и грамотному монтажу Натальи. Она убрала все свои ненужные движения, а мои - нужные для компромата - бессовестно оставила: я вошёл в прихожую и сразу начал напористо что-то говорить Наталье; затем схватил за руки и теребил её из стороны в сторону; она сопротивлялась, а я теперь со злостным выражением на лице давил её за горло, а потом стал тянуть за волосы, дальше - цеплялся за халат и вот уже распахнул его и скользил своими руками по её голому телу; затем что-то требовал, поднимая Натальины руки вверх, после этого - жадно целовал в губы; халат вдруг слетел с неё, и я сильно толкнул голую Наталью под вешалку, она упала и пыталась подняться, но снова валилась на пол; под самый финал шли крупные планы безутешно плачущей Натальи, а потом - крупно руки с большими синяками и кровоточащая шишка на лбу. На этом фильм ужасов закончился.
     Я на секунду закрыл глаза, проглотил подступивший колючий ком и тихо спросил:
     - И зачем ты будешь поступать в Юридический, не понятно... обучать преступников, как надо шантажировать честных людей? . .
     Я рванулся к компьютеру, нажал кнопку и схватил круглый диск, который выскочил ко мне на длинной каретке.
     - Успокойся, Костик, - улыбнулась Наталья. - Я успела сделать несколько копий.
     Мне стало неловко и даже совестно за свою детскую выходку.
     - Что ты вытворяешь, Наталья? Я по-человечески просил тебя помочь и рассказать всё, что знаешь о мерзких похождениях своей сестры, которая оказалась по отношению ко мне гнусной изменщицей: по-человечески, а ты...
     - Но я тоже прошу по-человечески, прошу о самом человеческом, что есть у человечества, без чего оно не может жить, прошу просто-напросто лечь со мной, и я всё тебе расскажу, всё-всё-всё. Тебе сложно, да? Если сложно, то мне не составит никакой сложности показать маме и Ольге, как ты пытался меня изнасиловать. Хочешь ещё раз взглянуть?
     - Слушай... а может тебе денег дать, а ты мне - все копии дисков и честно пообещаешь, что будешь молчать о моём приезде, а? . . За твоё обещанье я тебе ещё прибавлю денег, а? . . - я подумал и сам себе ответил. - Хотя нет... ты обманешь, я не верю тебе...
     - Обману, Костик, - сказала она искренне, - я, наверное, обязательно спрячу один диск и всё равно покажу маме и Ольге, - и вдруг зашмыгала носом и заплакала навзрыд, осознавая, что пойдёт на такую подлость.
     Я с отчаяньем шлёпнул себя по лбу и простонал:
     - О-о-о-ёй-ёй! Ладно! Одевайся! Поехали!
     - Ку... куда?
     - Ко мне на дачу! - мой голос звучал решительно и твёрдо. - Мне не сложно сделать всё, что ты просишь! Сделаю, но только не здесь! Я не привык заниматься любовью в следственном изоляторе, где полно видеокамер!
     - Дурачок, я же всё выключила, я же сказала.
     - Не верю! Если едешь - быстрей! Машина у подъезда, по ночной трассе мы долетим за сорок минут! Я предлагаю тебе абсолютное спокойствие вдали ото всех, море игристого шампанского, свежайшие фрукты и минуты истинного блаженства в моих объятиях! Ну?!
     - Да! Да! Да! Да! Да! . .
     
     Моя верная "Honda" мчалась по просторам ночного, загородного шоссе, где на всём протяжении не было ни одного дорожного постового, ни одной мешавшей нам машины. Лишь по встречной полосе шумным ураганом проскочили три тяжёлых рефрижератора, и - снова тихий блюз из моего приёмника, который мягко наполнял салон атмосферой интима и душевного умиротворения, но: только не для меня: а исключительно для Натальи.
     Одетая в белую куртку "Аляска" , она утопала в соседнем сидении и с наивным восторгом плыла по волнам своих эмоций:
     - Если бы ты знал, Костик, как я всегда мечтала вот так вдвоём лететь и лететь на твоей небесной ласточке, и никого нам с тобой не надо, никакой Ольги, никакой сестры! Правда?!
     - Да, конечно... - я не слушал, отвечал машинально и невпопад.
     - Мне раньше казалось, что моя мечта останется только сном, беспробудным сном и вдруг - я здесь, и вдруг - ты мой, а я твоя! Правда?!
     - А? Да-да, конечно... - я гнал и гнал свою ласточку, до предела выжимая педаль.
     - Ко-о-сти-и-к, - она буквально пела, находясь на десятом небе блаженства, - я, наверное, сумасшедшая, у меня перед глазами сейчас только одно: мы вбегаем на дачу и сразу срываем с себя одежды! Страсть! Нетерпенье! Ты крепко-крепко прижимаешь меня - голую, дрожащую, и я умираю от счастья! А?!
     - Да-да, конечно...
     - А ты хочешь знать: я девочка или нет?!
     - Да, конечно...
     - У меня был парень только в девятом классе, с тех пор я не девочка и с тех пор я совсем одна! Одна - в десятом! Одна - в одиннадцатом! И вот уже после школы - тоже одна! Понял?!
     - Да-да, конечно...
     - Что ты всё "конечно" да "конечно"?! Что ты прилип к своему рулю, а не ко мне?! Можно лететь как ветер, но меня-то слушать надо?! Я ревную тебя к Хонде!
     - Я слышу...
     - Тогда ответь: что значит для тебя твоя красавица "Honda" , которую ты крепко сейчас обнимаешь?!
     - Не понял...
     - Чего тут не понять, "Волга" - река Волга, "Москвич" - город Москва, кому-то нравится и река, и город, у них и машины такие! А "Honda"?!
     Я всё-таки прислушался к её болтовне и неохотно ответил:
     - Такой реки и города "Honda" в Японии нет... в основе этой машины, как говорят сами японцы, лежит принцип сохранения гармонии между людьми, что позволяет наслаждаться вождением в полной мере...
     - Кла-а-сс! - протянула она. - Костик, поцелуй меня!
     - А? . . Да-да... конечно... - ответил я, перегнулся и чмокнул её в щёку...
     : Когда я, наконец, нетерпеливо открыл дверь своего загородного дома, включил свет в большой комнате и пропустил вперёд очарованную Наталью, то на одном дыхании, не дав ей ни секунды осмотреться, выложил всё, что хотел сказать и поверг несчастную в полное отчаяние и глубокий стресс:
     - Значит так: финита ля комедиа! С этой минуты считай себя заложницей собственной глупости! Все любовные утехи со мной категорически запрещаются и более того - отменяются, никакого повода для шампанского нет и не может быть! Ты останешься здесь взаперти столько, сколько я сочту нужным!
     - Что-что? . . Ты: ты меня... обманул? . .
     - Обманул! Во имя справедливости!
     Её глаза часто заморгали, а губы затряслись:
     - Ты... меня... меня сюда...
     - Да, сюда! Побудешь здесь, а то натворишь дома таких дел, что я потом не объяснюсь с твоей мамашей и не докажу, что не верблюд! Всё! Мне некогда заниматься твоей бредятиной, ясно?! . .
     
     Слуга Ван Ши Нан продолжал осторожно снимать пробу с утреннего чая. Он внимательно и пристально посмотрел в глаза императору, держа во рту заваренную жидкость и постепенно проглатывая, а бровь его многозначительно вдруг скакнула вверх.
     Император не понял и нервно дёрнул головой.
     Поведение слуги вызвало у придворных Мандаринов лёгкий испуг, и еле слышный шёпот пробежал между ними, они переглянулись.
     Подержав немного бровь приподнятой, слуга опустил её и сделал, наконец, низкий поклон, что означало - он жив! чай не отравлен! можно пить! Хотя всё и так было ясно, но церемония поклона была обязательной.
     
     Император еле заметно расслабился, облегчённо выдохнул и тут же строго оглядел придворных, а затем коротким сигналом приказал Ван Ши Нану немедленно наливать. Сигнал был прост: движенье мизинца в сторону чашки.
     Подняв со стола пузатый заварной чайник, слуга стал осторожно струить утренний целебный бальзам в императорскую чашку, искусно украшенную золотой лепкой драконовских голов. Когда чашка была налита почти до краёв, Ван Ши Нан отошёл в сторону.
     Для императора, наконец, наступил долгожданный момент, и небольшими размеренными глотками он начал пить чай из утренней
     росы. С каждым глотком глаза озарялись блаженством и наслаждением, а круглое лицо неописуемо вдохновлялось, и на нём рождалась какая-то важная мысль. Опустошив чашку, он медленно повернул голову к Ван Ши Нану, и взгляд его красноречиво приказал повторить чаепитие.
     Слуга понял, поклонился, снова подошёл к заварному чайнику и наполнил чашку - как всегда быстро и очень аккуратно.
     - Ты свободен, Ван Ши Нан. Я благодарю тебя. Ты молодец. Позови ко мне наложницу Май Цзе, - дружелюбно сказал император, потом громко хлопнул три раза в ладоши и повернулся к придворным, необходимость которых была здесь только для того, чтобы видеть мгновенную смерть или продолжение жизни Ван Ши Нана.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ]

Читать из этой серии:

Читать также в данной категории: