 |
| |
| | Ему было сейчас важно услышать от нее любые, тем более эти интимные слова. Ее чувственный женственный голос всегда вызывал не меньший трепет и желание, чем соблазнительное тело. Этот томный голос и подбадривающие слова пробудили в нем звериный инстинкт. В очередной раз, впившись в губы и усиливая ритм, Чад еще сильнее и резче стал таранить ее божественно сладкий орган до полного упора, словно пытаясь проникнуть в другое, не менее священное для него место, в котором он пребывал когда-то девять месяцев как в раю. | | |
| |
|
| |
| | Сперма брызнула из его члена на живот, но Светик быстро заглотал все это хозяйство по самые яйца себе в рот и выпил нектар любви. Потом она вылизывала Мишкин живот, а я еще раз прошелся по ее дырочкам, собирая ее соки и остатки спермы. Свету трясло в экстазе, наконец, не выдержав, она оттолкнула меня от своих разьебанных дырок и вытянулась на кровати. | | |
| |
|
| |
| | Помедлив, я покорно направилась в чулан сама. Совсем не такой представляла я встречу с моим парнем. Сейчас он увидит меня и сразу же узнает, что я бью посуду взаправду, а не для выяснения отношений. Станет ли Оля меня наказывать в его присутствии, размышляла я. В чулане никого не было. Мне стало очень больно, причём я вдруг осознала, что эту боль я ощущаю уже некоторое время. Саша! Где он? Я выскочила в коридор; мои мысли путались, я не могла составить себе никакого плана действий.
Девочка пробегала с подносом, я на автопилоте спросила её:
- Где Саша?
Возвращаясь ныне к этому вопросу, я удивляюсь: ну откуда бы девочке знать, что за Саша, и кто я такая, и где он может быть.
- Сашу дядя Джон увёл в спортзал.
У меня реально болело сердце, я не могла тогда даже внятно сформулировать себе, что это я "беспокоюсь о Саше". Мне хотелось оказаться с ним рядом, вот что! Всё остальное не имело никакого значения.
Я вышла через запасной выход, около кухни, в сад. Он ослепил меня своей красотой и ароматом, но это было несущественно; мне требовались красота и аромат моего парня.
Я пробралась узкой аллеей, отводя от лица тисовые ветки, к бассейну и свернула к гардеробу, за которым, как я предполагала, размещался спортзал.
Так и есть: пройдя мимо шкафов раздевалки, я вступила в пустой спортивный зал с раскрашенным деревянным полом. В углу была дверь, как я понимаю, нечто вроде тренерской. Я обошла стопку матов и рванула дверь на себя.
Саша был привязан скакалками к чёрному кожаному коню, а дядя Джон был без трусов. Он смазывал свою маленькую письку прозрачным гелем из флакона, который он встряхивал и рассматривал на свет.
Уважаемая Мария Валентиновна! Отдаю себе отчёт, что надоела Вам уже со своими цитатами из речей мальчиков. Всё-таки позвольте мне в завершающей части сочинения привести ещё одну, Сашину:
"Женька, ты такая вбежала в тренерскую и с порога ударила по мячу; забила Джону гол. Отбила педерасту хуй."
Неужели события развернулись столь стремительно? Мне казалось, что я вначале осмотрелась в помещении, затем, поразмыслив немного, составила план действий.
Дело в том, что я ненавижу баскетбол; вздорное изобретение люмпенов; к тому же у меня все пальцы выбиты этим жёстким глупым мячом, которым нас заставляет играть на физкультуре наш физрук Роман Борисович.
Поэтому оранжево-целлюлитный мяч у входа в тренерскую как нельзя лучше подходил для выплёскивания моих эмоций: дядя Джон собирался сделать с Сашей то, что Саша сделал со мной!
Я была поражена. Как можно сравнивать Джона и Сашу! Саша - мой любимый, а Джон? Как он посмел сравниться с Сашей? С чего он взял, что Саше нужно то же, что и мне?
Я пнула мяч что есть силы. Хотела ногой по полу топнуть, но ударила по мячу.
Мяч почему-то полетел дяде Джону в пах, гулко и противно зазвенел, как он обычно это делает, отбивая мне суставы на пальцах, и почему-то стремительно отскочил в мою сторону.
Я едва успела присесть, как мяч пронёсся надо мной, через открытую дверь, и - по утверждениям Саши - попал прямёхонько в корзину. Стук-стук-стук.
Вообще я особенно никогда не блистала у Романа Борисовича, так что это для меня, можно сказать, достижение. От значка ГТО к олимпийской медали.
Дядя Джон уже сидел на корточках, округлив глаза, часто дыша. Его очки на носу были неуместны.
Я стала отвязывать Сашу. Это были прямо какие-то морские узлы.
В это время в тренерскую вбежала Оля и залепила мне долгожданную пощёчину. Вот уж Оля-то точно мгновенно сориентировалась в ситуации.
Одним глазом я начала рассматривать искры, потекли слёзы, я закрыла его ладонью, а вторым глазом я следила за схваткой Оли и Саши.
Спешившись, Саша совершенно хладнокровно, как мне показалось, наносил Оле удары кулаками. Несмотря на то, что он был младше и ниже ростом, он загнал её в угол и последним ударом в лицо заставил сесть подле завывавшего Джона.
Я уже не успевала следить за своими чувствами: кого мне более жаль, а кого менее.
Саша о чём-то негромко беседовал с обоими.
- Вам что же, ничего не сказали? - доносилось до меня из угла. - Вас не приглашали на ночной совет дружины заднефланговых?
"Не приглашали" , подумала я, "да я бы ещё и не пошла; дура я, что ли; ночью спать надо, а не шляться по советам."
Мне вдруг захотелось спать, я начала зевать. Возможно, по этой причине дальнейшие события я помню, как во сне.
Дядя Джон, вновь прилично одетый и осмотрительно-вежливый, вновь сопроводил нас, широко расставляя ноги при ходьбе, до гардероба, где в шкафчиках висела наша одежда, с которой начались наши сказочные приключения.
Для меня-то уж точно сказочные.
Я с сожалением переоделась, Саша с деланным равнодушием.
Обедали мы уже в лагере, Саша в столовой степенно рассказывал своим друзьям о кроликах и о том, как фазан клюнул меня в глаз. Я дождалась-таки его ищущего взгляда и небрежно передала ему хлеб. Он сдержанно поблагодарил и продолжил свою речь; но я заметила, что он был рад; он улыбнулся! Он сохранил тайну.
Я планировала послесловие к моему рассказу, перебирая черновики, наброски и дневники на своём столе, но звонкая капель за окном вмешалась в мои планы, позвала на улицу.
Я понимаю всецело, Мария Валентиновна, что звонок для учителя, но разрешите мне всё же дописать до точки и поскорее сбежать на перемену; перемену мыслей и поступков, составов и мозгов, и сердечных помышлений и намерений, а также всяческих оценок. | | |
| |
|
| |
| | Встречи с сестрами у меня по-прежнему были почти исключительно банными: Дома залезть под подол Аньке или Василисе удавалось очень редко, хотя и это нам нравилось. Меня такое разнообразие в жизни, должен признать, более чем устраивало. С Василисой у нас все бывало страстно, жарко, порывисто. Ласки старшая ценила не очень высоко, зато часто впивалась ногтями мне в спину, покусывала плечи и даже поколачивала в особо горячие моменты. Аня же покорно отдавалась моей воле, получая удовольствие, как мне кажется, даже от самого моего восхищения и желания. Словом, обе были прекрасными любовницами, и совсем друг к другу не ревновали. Я иногда даже подумывал, нельзя ли как-нибудь затащить обеих сестер в постель сразу. Слышал я краем уха, что бывали женщины, которые соглашались на такое, и сулило это якобы мужчине неземные блаженства. Впрочем, это говорили преимущественно о женщинах весьма определенного сорта, дамочках нетяжелого поведения. Сам не пробовал, ну и с сестрами тоже организовывать не стал. Тем более, они не напрашивались. Мы вообще об этом не разговаривали и не обсуждали ни разу: | | |
| |
|
Рассказ №14427
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Четверг, 24/01/2013
Прочитано раз: 157207 (за неделю: 340)
Рейтинг: 62% (за неделю: 0%)
Цитата: "Она перевернулась вместе с ним, медленно снялась с торчащего члена, опустилась к его ногам, взялась рукой за ствол, обнажила головку и медленно взяла её в широко открытый рот. Как она это делала - он не понял, но рот у неё был даже более нежным, чем влагалище. Она совершала мягкие движения, приоткрывая рот, когда член в неё входил. Ему было так сладко, что он долго не выдержал и стал кончать ей прямо в глотку, так глубоко она на него насадилась. Она высосала его, а потом взялась рукой за основание и несколькими мягкими движениями выдоила его до конца, и когда его возбуждение спало, медленно и осторожно выпустила его изо рта...."
Страницы: [ 1 ] [ ]
Майор ушел на службу. Вышла хозяйка:
- Димочка, идемте обедать!
- Спасибо, Елена Дмитриевна, мне бы закончить сначала.
- Если хотите сделать мне приятное, то, во-первых, называйте меня Леной, а во-вторых - за стол немедленно, иначе все остынет!
- Спасибо, Леночка, честно говоря, вы такая классная женщина, что я с трудом выговаривал "Елена Дмитриевна"!
- Ой, ой, дамский угодник! Но все равно приятно! Идем, быстро в душ и обедать!
Душ был как нельзя кстати. Он взмок и измазался, возясь с машиной, да и душ был намного приятнее солдатской бани, напоминал о гражданке. Он с наслаждением вымылся, вымыл голову шампунью и тут обнаружил, что в ванной нет полотенца.
- Леночка, а можно полотенце?
- Несу, несу! - отозвалась она.
Он приоткрыл щелку в двери, чтобы взять сквозь неё полотенце, но дверь открылась и она вошла в ванную в расстегнутом халате, держа в руках полотенце:
- Дай-ка я тебя вытру!
Сначала она вытерла ему спину, потом прижалась к ней обнаженной грудью и стала вытирать грудь и живот.
- Повернись ко мне!
Он повернулся к ней торчащим членом, она присела и стала вытирать его ноги и ягодицы. Он приподнял её и впился поцелуем в мягкие, нежные губы, открывшиеся ему навстречу. Он хотел сбросить с неё халат, но она прошептала:
- Не здесь, пойдем в спальню!
В спальне была полутьма от задернутых штор, она сбросила халат, сдернула и отбросила трусики, упала в заранее расстеленную постель и широко раскинула ноги:
- Иди скорее!
Его не нужно было уговаривать. Она сразу потянула его на себя, обхватив его ногами:
- Всади мне, миленький, вдуй мне по первое число! Да... А-а-а! Ещё, ещё глубже!
Она приподнимала попу все выше, он работал не сдерживаясь и подумал, что вот сейчас кончит раньше неё, но тут она с хриплым стоном вдруг забилась под ним, крепко прижав его к себе за ягодицы. Но вот напряжение ослабло, она стала медленно опускать ноги. Её глаза открылись и потихоньку стали принимать осмысленное выражение.
- Вот это да! Прости оголодавшую бабу, сейчас и я тебя... Поцелуй меня!
Она перевернулась вместе с ним, медленно снялась с торчащего члена, опустилась к его ногам, взялась рукой за ствол, обнажила головку и медленно взяла её в широко открытый рот. Как она это делала - он не понял, но рот у неё был даже более нежным, чем влагалище. Она совершала мягкие движения, приоткрывая рот, когда член в неё входил. Ему было так сладко, что он долго не выдержал и стал кончать ей прямо в глотку, так глубоко она на него насадилась. Она высосала его, а потом взялась рукой за основание и несколькими мягкими движениями выдоила его до конца, и когда его возбуждение спало, медленно и осторожно выпустила его изо рта.
Он уложил её на себя, целовал её губы, ласкал руками гибкую спину и мягкие, упругие ягодицы. Наконец, она сказала:
- Все пока, давай вставать, скоро мой благоверный придет меня проверять! - И, увидев его встревоженное лицо, засмеялась:
- Не волнуйся, время есть. Он приходит после развода нарядов с точностью до минуты, а я всегда делаю вид, что для меня это неожиданность. Одевайся и садись обедать, а то и правда все остынет. А потом продолжим! . .
Дима оделся, сел за стол. Она налила ему большую тарелку густого пахучего борща, в котором плавала изрядная косточка, и ушла убрать постель. Потом, когда он уплетал жареную картошку с мясом, она выглянула в окно:
- О, идет моя неожиданность! Сейчас будет подслушивать под дверью!
Она прошла на кухню и оттуда громко пропела:
- Димочка, вам еще подложить картошечки?
- Нет, спасибо, Елена Дмитриевна, я боюсь, что и эту не съем!
- Ешьте, ешьте, вы молодой, солдат, вам для службы силы много надо!
В это время он услышал слабый звук открывающейся двери, обернулся и выронил вилку из руки, вроде как от неожиданности:
- Ну, товарищ майор! Вы прямо как из-под земли выросли! Или из воздуха материализовались!
Майор, довольный произведенным эффектом, а еще больше тем, что в его доме все спокойно и чинно-благородно, засмеялся:
- Лена! Я забыл взять носовой платок!
Лена вышла из кухни, прошла в спальню, вынесла оттуда носовые платки:
- Возьми два, или даже три - по такой жаре пригодятся!
Он взял платки, сунул их не глядя в карман галифе и спросил у Димы:
- Ну как?
- Да все нормально, товарищ майор, сегодня еще повожусь, а потом вы меня как-нибудь сюда хотя бы раза три вытащите, очень хорошо бы профилактику сделать двигателю и трансмиссии!
- Сделаем! - пообещал майор, чмокнул жену в щеку и ушел.
- Ну вот! - сказала она, - иди, заканчивай там побыстрее, я тебя жду!
- Да мне только собрать осталось!
Он быстро все собрал, привел все в порядок, вошел в дом и тщательно вымыл руки, лицо и член в ванной. Она уже ждала его в спальне, лёжа совершенно голой во вновь расстеленной постели:
- Иди сюда! Теперь не спеши! И ни одной капли мимо меня! Я до тебя жадная!
Он разделся, лег к ней, положил ладони на её груди и поцеловал её глаза с вздрагивающими под его губами веками, затем щеки, и, наконец, припал к её губам. Её сладостный язычок толкался в его рот, дразнил его сладкой негой. Она раскрыла ноги, но он сполз чуть ниже и принялся губами за её соски. Они совсем отвердели, он катал их по очереди языком по своему нёбу, быстро-быстро всасывал губами, умудрялся взять в рот сразу оба. Она дышала все чаще, и слабо пыталась поднять его на себя, но он опустился еще ниже, прижался щекой к её животу, не спуская рук с грудей. И вот уже его щека прижимается к колечкам упругой шёрстки. Он сладостно зарылся в неё носом, ощущая волнующий аромат женщины, пытаясь языком сквозь волоски безуспешно раздвинуть её губки. Лежать стало уже неудобно, он не умещался в постели. Тогда он стал у постели на колени, придвинул её к себе, высоко поднял и развёл в стороны её ноги. Теперь набухшие губки пробивались сквозь шерстку, он их раздвинул руками и перед ним предстала её сокровенность, к которой он тут же припал губами. Волоски больше не мешал, и он нежно ласкал языком и губами бутончик и губки.
- Ди... Димочка! . . Давай, давай, а то я сейчас кончу! . .
Он лёг на неё и попросил:
- Направь!
Он, конечно же, и сам попал бы, но ощущение того, что она берет его член в руку и направляет в себя, невыразимо сладостно. Он начал не спеша, так, как она и просила. Она уже не думала об этом и начала нетерпеливые движения к нему, но он отстранялся от них, в то же время не давая ей снизить возбуждения.
- О-о, садист! - сладко стонет она.
Наконец, он понял, что пора пришла и начал загонять ей сильно, широко, равномерно. Она подмахивала всё неистовее, он почувствовал, что при таком темпе скоро кончит, но вот она выгнулась, ступнями на его ягодицах крепко прижала его к себе, мелко-мелко задёргалась и, наконец, со стоном упадала в постель. Ещё немного движений - и он кончил прямо в неё, при каждом толчке всаживая ей на всю глубину.
- Да, да! Всё в меня! - сладко шепчет она.
Некоторое время они не разнимались, он лежал на ней, целуя её лицо. Его ладони лежали на её грудях, но теперь он не трогал соски, зная, что ей может быть больно. Наконец, он вынул из неё член и лёг рядом.
Она приподнялась на локте, взялась пальцами за основание древка и сказала:
- Там, кажется, ещё немножко осталось! - и, взявши в рот, тщательно облизала и обсосала ствол и головку, умудрившись рукой выдоить из глубины ещё капельку.
Он лежал на спине, она - рядом на боку, не выпуская из руки его члена. Время шло, скоро нужно было собираться в часть, но вставать не хотелось.
- Димочка, у меня к тебе одна просьба...
- Давай!
Она немного помолчала и, наконец, выговорила:
- Сделай мне ребеночка!
Он от неожиданности дернулся.
- Нет-нет, милый, ты только сделай, я его воспитаю сама!
- А что же твой? Не может?
- Хуже. Я страшно хочу ребеночка, но от него - боюсь. Он пьет. Да ты, наверное, увидишь. Сделай, миленький, ты - молодой, умный, красивый, сильный! От тебя будет чудесный, крепкий мальчишка!
Страницы: [ 1 ] [ ]
Читать из этой серии:»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
Читать также в данной категории:» (рейтинг: 80%)
» (рейтинг: 52%)
» (рейтинг: 52%)
» (рейтинг: 70%)
» (рейтинг: 27%)
» (рейтинг: 77%)
» (рейтинг: 39%)
» (рейтинг: 62%)
» (рейтинг: 46%)
» (рейтинг: 74%)
|
