Рассказ №23569

     Эх, сколько раз я в душе проклинал то чёртово решение надеть офицерские погоны. М-да, а всё папины советы и его офицерское прошлое. Типа, в армии специалистом станешь. Да, и срочную после универа надо было тянуть. Правда, когда я одевал офицерские погоны, подразумевалось, что служить я буду при штабе и гораздо ближе к дому.
     
     Но вышло так, как вышло. Где-то папины связи дали охерительную осечку. И служить я попал сюда. На Точку. Блять!!! Блин, где всего две женщины на весь остров, и те на полдюжины лет и матери-то моей были старше, да ещё и жёны обоих моих командиров.
     
     Блин, были бы тут собутыльники, - точно бы спился к херам. Но Андреевич и Николаевич, хоть к застолью относились и с уважением, но что называется в меру, - другими словами, не чаще чем по субботам.
     
     Ну, вот так вот тут мы и служили.
     
     ***
     
     В общем, в тот вечер мы гуляли у Андрееича. Николаевич был на дежурстве, его жена посидела с нами, может, часика два и, попрощавшись, ушла домой.
     
     Огонь, свежие огурцы и помидоры (огород и теплица на Точке знатные, какой и колхоз позавидует. И бойцов опять же есть чем занять. И Андреевич снабжал свежими овощами и фруктами полдивизии) , шашлык, знаменитая кедровка моего шефа, анекдоты (ох, и мастак на них был мой шеф, обхохочешься) , приятные разговоры за столом (всё маму про Питер расспрашивали) , семейный фотоальбом, потом, конечно, застольные песни. В общем, всё как обычно. Маме, правда, очень понравилось, а может это от того, что с кедровкой-то она явно переборщила.
     
     Домой мы засобирались, наверное, уже далеко за полночь.
     
     Уже во дворе моего дома, мама покачнулась на ногах, сильнее обычного, снова весел хихикнув. Чтобы не упасть ей пришлось опереться о деревянную стену дома.
     
     - М-да. . Кедровка. . Вроде пьётся так легко. . А гляди, как пьянит. . А эти Божановы такие хорошие простые люди.
     
     Я ничего не ответил. С тоской смотрел на её еле видный в темноте силуэт и думал о том, что невообразимо дико хочу её.
     
     Да. Именно в тот момент, за все эти три дня, что была она здесь с Леськой и Димкой, я, в конце концов, сам себе в этом признался. В том, что испытал с первой минуты, когда мать на пристани сиганула с катера в мои объятия.
     
     Мама вышла из дома едва не на цыпочках и почему-то шёпотом сказала:
     
     - Я всё переживала за них. . Они ж озорные. . Но нет, спят крепко-крепко. .
     
     Я обнял её за плечи:
     
     - Ой, мам, да брось ты. Тут всё население-то, - три офицера и десять солдат. И весь остров-то десять на десять км. Тут и случится-то ничего не может, - я наигранно горестно вздохнул.
     
     Мама хотела уже ложиться, но я сказал, что хочу посидеть с ней на во дворе на лавке, поболтать на ночь. В детстве мы часто так разговаривали перед сном.
     
     Мы болтали о том, о сём минут 15, наверное, а потом мама не понарошку вдруг всхлипнула, прижавшись к моей груди щекой:
     
     - Ой, сынуля. . Я ночами не сплю, вся извелась. Господи, вот это удружили мы тебе с отцом. Родное дитя упекли на край света. Я с отцом первый месяц вообще не разговаривала. Но что он теперь может? Ему ведь про твою службу совсем другое обещали. Он как лучше хотел. Ну, чтобы опыта набрался. . , - она уже по - серьёзному затряслась в рыданиях. Я, кстати, тоже, затрясся, только не от рыданий, чувствуя, как тесно прижимаются к моей руке её мягкие тяжёлые груди. .
     
     - Мам. . Ну, перестань. . Чего уж теперь-то мне год всего на Точке висеть осталось. Совсем чуть-чуть. . Ну, перестань. Ну, пожалуйста. . , - я нежно гладил её по длинным светлым волосам.
     
     Она посмотрела на меня, улыбаясь сквозь слёзы, своими чудесными голубыми чистыми глазами. Привстала на цыпочки и легко чмокнула меня в губы.
     
     Поцелуй был лёгкий и мимолётный, но пронзил меня на месте, словно, молния. Так что на миг, я даже против своей воли, чувствуя сладостную истому в паху, заключил её тонкую пухлую фигурку в свои объятия. Мама всё также смотрела на меня снизу вверх, улыбаясь своей застенчивой улыбкой и я, дурея от запаха её духов, уже потянулся своими губами к её губам. . В её глазах промелькнуло удивление. . Хорошо хоть это меня всё-таки отрезвило, и в последнюю секунду я опомнился. Но между нами повисла неловкая пауза и мама потихоньку отстранилась, выбравшись из моих объятий.
     
     Нет, не стоило ей целовать меня. Наверное. . Потому, что вдруг меня, будто, громом поразило на месте, что вот она моя мама. МОЯ мама. МОЯ.
     
     На расстоянии вытянутой руки. Протяни руку и возьми её. .
     
     Вроде, как некая плотина внутри меня, вдруг, в один миг прорвалась под тем мощным потоком, что наполнялся и бурлил во мне все эти три дня. Чего я её боюсь-то? С её-то характером домашней преданной породистой болонки.
     
     Эта мысль была настолько упоительна, что мой член мгновенно налился кровью, так что аж больно стало в шортах. И так, в один единый миг мама вдруг вот так запросто потеряла для меня весь свой ореол святости и недоступности.
     
     Я не сразу понял, что во мне уже разгорается несколько позабытый за год на Точке, азарт Охотника, как у меня прежнего, клубного пацана на очередной вечеринке в клубе, уже выбравшего свою очередную цель, какую-нибудь смазливую крошку, и не спеша обхаживающего и изучающего свою жертву, перебирающего все варианты перед последним решительным броском, имеющего только одну цель, - затащить и эту девицу в постель. С наименьшими финансовыми затратами и за возможно короткий срок.
     
     И теперь этой жертвой должна была стать моя мама. О, до меня медленно доходило, что я хорошо знал этот тип женщин: И самое страшное то, что я в ту секунду понял. . То, что она моя мать, именно это и делает её такой лёгкой для меня и доступной жертвой. .
     
     А в голове уже шумело от возбуждения.
     
     Я молча думал о том, что ведь мама в жизни слова мне поперёк не сказала. Вот Димку и Олеську гоняет почём зря и за учёбу и за озорство. А я всегда у неё в баловниках ходил, в любимчиках. Что? Она отцу расскажет? Уж я-то знал, что нет. Хм, она от отца даже скрывала мои двойки в школе и то, что я нередко прогуливал уроки.
     
     Во дворе моего дома было темно хоть глаз выколи. С освещением на Точке были известные проблемы. Кто здесь отдельную электростанцию стоить-то будет? Днём запускали генератор и пускали электричество в три офицерских дома и казарму, а ночью ток шёл только на локатор и вышку в дежурном режиме. Так что, после шести, как в 19 веке, здесь пользовались лампадами и свечами.
     
     Но по-моему, мама ощущала на себе мой изучающий взгляд, а может вдруг почувствовала во мне угрозу для себя.
     
     Она поднялась с лавки, мол, всё-таки поздно уже.
     
     В темноте я только различал её силуэт лёгкого белоснежного платья мамы.
     
     - Ой. . , - вроде как напоследок хихикнула она, - ну, и пьяна же я. . Давненько уже так не усугубляла алкоголем. . Спать, чувствую, будем крепко сегодня. . Так. . Мне надо ещё на кузне прибраться и душ принять. . м. . А этот местный напиток, как его? Мне он понравился. .
     
     - Кедровка, мам. . - подсказал я, и сам чувствуя, как в голове приятно шумит от выпитого, - местный самогон. . Андреевич знаток в этом деле. Мам, подожди. .
     
     Она остановилась уже у самой двери, обернувшись ко мне. Всё. . это был бросок Охотника. Но она этого ещё не поняла.
     
     Непринуждённо, хоть меня и била дрожь от крайнего возбуждения я подошёл к ней:
     
     - Мам, посмотри, ты вроде плечо испачкала. . , - я положил свои ладони на её обнажённые плечи, чувствуя пальцами какая у неё горячая и нежная кожа.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ]

E-mail автора: anonimnbiu@rambler.ru

Читать из этой серии:

Читать также: