 |
| |
| | Ну, где-то час-полтора прошло, наверное, я вроде успокоился, и хуй у меня встал вроде, а она спит... Ну, я разбудил её так нежно, и сразу залез на неё и стал ебать... А у неё там уже опять всё мокро было... Но тут кровать эта узкая... там матрац какой-то мудацкий, он от наших движений сползать начал, и мне неудобно было, я поебу её, и сползаю сам на пол буквально: и вот она уже кончать начала, а у меня как раз в этот момент раз - и опал опять: как наказание просто: ну, я чувствую, она уже это: в общем, задолбалась со мной: А я сам уже себя ненавижу: Еще раз попытался вставить, но он гнётся прямо в пизде - и вываливается: Никогда у меня такого не было! Ебал всяких: И пьяный был, и вообще: А тут такая тёлка, ну, всё как надо - и не стоит вообще! Я тогда ей говорю: пойдём на диван опять. Пошли, я её на диван раком поставил. Поднадрочил опять, вставил, ебу её, а он, сука, секунд двадцать постоит, а потом опять гнётся и вываливается: я опять его надрачиваю и вставляю, и всё по новой: Ну, и она уже, я вижу, кончить не может, хотя был момент когда я её ебал довольно долго, но она с расстройства уже пересохла: Мы вина еще выпили, я говорю: пойдём тогда пообедаем, а то уже дело к вечеру. Пошли в кафе там есть. Я пива взял себе и ей. Но мне с расстройства жрать не хотелось. Посидели, потрепались за жизнь. Потом она говорит: ну что, пошли обратно, попробуешь еще, может теперь получится? Ну, я киваю так вроде бодро, а сам на измене на полной. Пришли, я хотел ей пальцы пососать на ногах, меня это обычно возбуждает очень, но смотрю, она босиком в туалет пошла, а полы там грязные: что ж теперь лизать ей ноги еще заразу какую подцепишь, ну я не стал: А хуй у меня совсем стоять перестал. Мы это: чтоб с кроватью этой уродской не мучиться, на полу простынь постелили: я лежу просто как труп какой-то, блядь: она извивается вся, стала пальцы себе в пизду засовывает, клитор дрочит, стонет: почему ты меня не хочешь?!: А что мне сказать? Хоть головой в стену бейся. А дело к вечеру уже. Тут меня зло взяло. Что за хуйня, на самом деле?! Ну, я говорю ей: просто полежи, а я тебя поласкаю: Она уже явно зло так легла, ну, давай, мол, импотент: ну, она этого не говорила, но по выражению лица видно было: но я мысли эти отогнал и стал целовать её: нежно так, во все места. И потом: вроде у меня встал, наконец. Она сразу влезла на меня, а времени уже мало было совсем: уже пора по домам нам было, чтоб это, ну: Она влезла, только мы начали, а я чую: он, сука, опять опадает: Я тогда говорю ей: давай сзади. Ну, она вздохнула так, без энтузиазма уже, но повернулась жопой ко мне. И я ей вставил. То есть мне в это момент уже плевать стало на всё: на все эти обстоятельства. Я как бы просто видел перед собой бабу, которую надо отъебать, и всё. Как блядь. И я стал ебать её. И кончил мощно так: я вынул, когда кончал, она мне рукой сдрочила: И с тех пор у нас всё нормально пошло. То есть мы стали встречаться и ебаться помногу. Ну, встречались, правда, не часто. | | |
| |
|
| |
| | Альбина расслабляется и дает члену проникнуть дальше. Глубокий вдох вырывается наружу, когда лобок упирается в промежность. Заглушить стон она решает хуем сбоку, набрасываясь на него, как сумашедшая. Начинается медленный длинный анальный трах. Внутри все мокро и скользко, член блестит и легко двигается в анальном отверстии. Она до сих пор не решается трогать себя, потому что единственное прикосновение к клитору, заставит ее кончить, что она сомневается делать, чтобы не прерывать свой трах. | | |
| |
|
| |
| | Но тут ее голос вернул меня в реальность, я понял что это правда не сон, и я сейчас буду лизать девушке... Она пошире расставила ножки, положила мне руки на затылок, и сама прижалась киской к моему лицу... . О боже... Это была сказка... Я начал целовать ее писю, лобок, половые губы, ее девочка была покрыта темными короткими волосиками, которые слиплись от выделяемой ее киской смазки... Но я был ещё не умелый лизун) , Но я старался, я облизывали ее киску от попки, до клитора, лизал большие половые губки, ее девочка обильно текла, и на вкус была солененькая, меня безумно заводил ее запах, и вкус... Я брал ее малые половые губки в рот, и нежно, из сосал, и облизывали... Оля все сильнее принималась к моему лицу, и терлась своей текущей писей о мое лицо. Она попросила меня лечь на спину, я лег а она села мне сверху на лицо. Широко раздвинув ноги... Ее малые половые губки погрузились мне в рот, я и их начал лизать, и облизывать, она стала тереться писей о мое лицо, то просила что бы я ласкал ей клитор, то лизал внутри влагалища. | | |
| |
|
| |
| | Светочка прийдя в себя после оргазма, встала и уже стояла над моим членом, постепенно опускаясь. Она пальчиками раздвинула половые губки, и как бы примериваясь, приложила к ним конец моего вставшего члена. Медленно насаживаясь, она, стала погружать его в себя, чувствуя с какой радостью, принимает его, клокочущее от желания влагалище. Поглотив член полностью, она так сильно села на мои яйца, что я аж, завыл, не желая выпускать изо рта небесную киску Милы. Света принялась двигаться на мне, трясь клитором о волосатый лобок, доставляя удовольствие себе и мне одновременно. | | |
| |
|
Рассказ №8114
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Понедельник, 19/02/2007
Прочитано раз: 32779 (за неделю: 28)
Рейтинг: 88% (за неделю: 0%)
Цитата: "- Ну вот куда это годится? Сосать хуй всяким отщепенцам: под окнами ГУВД Москвы: позорить честь мундира: что еще ты позволишь с собой сотворить? Отпердолить тебя в жопу на Лубянке? Обоссать на Красной площади?..."
Страницы: [ 1 ] [ ]
Бабаков жестом придержал Тихомирова, неторопливо взял сразу две остатние розги со стола и, сложив их в ладони, замахнулся, занеся руку далеко за спину. Хлестнул же - нарочито вяло, почти что ласкающее. И замер.
Коля недоуменно повернул голову:
- Ну?
- Гну! - хмыкнул майор. - Двадцать один. Очко. Поздравляю с победой.
- Да иди ты со своими шуточками!
- А я не шучу! - серьезно ответил Бабаков. Он подобрал со стола листок и поднес его к Колиным зеленым глазам "информативной стороной". - Двадцать, как видишь. Дядя Олег не обманывает. На больше - не нашалил. А получил - двадцать один. Ну и хорош!
Паренек продолжал висеть, уцепившись за край стола. Его хмурое лицо выражало недоверие.
- Вставай! Одевайся! - прикрикнул на него майор. - Свободен! ... как остров Куба:
Коля поднялся с пола.
- Ему бы одеколоном протереть: это самое: - заботливо заметила Елена. Она словно впервые смутилась Колиной наготой и не сумела назвать задницу задницей.
- Водка есть, - капитан Тихомиров плеснул себе из бутылки на заскорузлую ладонь, припечатал ее к иссеченным, кровящим мальчишеским ягодицам и растер без особой деликатности.
Коля взвыл:
- Ыыыыы: - а совладав с мукой, натужно осведомился: - И давно это у тебя, капитан?
- Что?
- Пацанов за жопу хватать!
Оба офицера миролюбиво рассмеялись. Бабаков объяснил:
- Да это ж наша работа - таких как ты за жопу хватать!
Когда юный преступник, обретший свободу, удалился, а вскоре вслед за ним - и Елена, когда Бабаков с Тихомировым снова остались одни, майор обратился к подчиненному:
- Ну и чего скажешь?
- На предмет?
- Правду в статьях пишут, что порка - это чего-то такое сексуальное?
Тихомиров пожал плечами:
- Хуй знает. По мне - так нифига. Что дубинкой ебашить, что вот сейчас: Помнится, когда в ОМОНе работал:
- То есть, совсем ничего не почувствовал? - перебил его Бабаков. И поспешно добавил: - Вот и я тоже! Хуйню в статьях пишут!
***
Паренек в зелено-болотной мешковатой куртке и линялых свободных джинсах одиноко брел по ночной пустынной улочке. Иногда он досадливо кривился, когда ткань трусов терлась о невидимые миру полосы на телесной мягкой ткани.
За спиной послышался шум легковой машины. Она приближалась. Подкатила вплотную, поравнялась с беспечным, ничего не замечающим ночным пешеходом. Какое-то время кралась рядом, почти что касаясь зеркалом его локтя. И лишь когда машина потребовала к себе внимания клаксоном - парень соизволил повернуть голову.
За рулем новенького "Гольфа" сидела Елена Панарина. Стекло было опущено. Инспектора по делам несовершеннолетних и самого "проблемного" ее питомца разделяли какие-то полметра: Коля шагал по левой стороне, а улочка была односторонняя.
- Признайся, Коля Лакки, - с демонической насмешливостью сказала Елена, - а ты очень смутился, что я тебя голеньким видела?
- Охуенно: - буркнул Коля. И встал. Машина тоже остановилась.
Какое-то время они смотрели друг на друга неотрывно, меряясь взглядами: Колин малахит против Елениной бирюзы, что тверже. Наконец, Коля проворчал:
- Ну чего, так и будем глазки строить? Или кто-то на СВОЕ место жопу перетащит?
Елена фыркнула - "Ну и хам ты: " - однако ж перебралась через рычаг передач на пассажирское сиденье. Коля, с осторожностью, стараясь не ерзать, устроился за рулем.
- Больно? - участливо спросила Елена.
- Терпимо: - глухо отозвался Коля. Достал сигарету, закурил. Прихлопнул свою дверцу - и газанул, с пробуксовкой, с ревом.
- Ну не надо лихачить! - взмолилась Елена, отлепившись от обивки дверцы после поворота на проспект.
Коля скосил на пассажирку надменно-насмешливый взгляд:
- Поучи отца!
- Поучишь его: замминистра: Слушай, ты хоть алкоголя не употреблял сегодня?
- Если водочный компресс на жопу не в счет - то нет.
Елена задумалась. Тоже закурила. Машина летела в воздушном коридоре, мимо эфемерных витрин и фасадов домов, похожих на голограммы, сквозь оранжевое марево аргона. "Аргонавт хренов!" - подумалось Елене. Вслух она спросила:
- Ко мне?
Коля помотал головой.
- А куда?
- Узнаешь.
Елена пожала плечами. Помолчала, завороженная этим полетом сквозь сытую светом московскую ночь, шуршанием шин по влажному после недавнего дождя шоссе, красноватым мерцанием габаритов редких попутных машин, чьи фары вскоре истаивали в зеркалах "Гольфа":
- Ты очень эротично считала! - сказал вдруг Коля. - Правда. Я аж заслушался.
- Да ну тебя! Я, между прочим, переживала за тебя. Честно.
Коля чуть сбавил скорость, состраиваясь к поворотному ряду, осклабился, глядя на спутницу:
- Не пизди! Переживала она: Тащилась ты! Что я тебя, не знаю? Все вы садистки. Дай только позырить, как пацана мучают.
Несмотря на категоричность обличений, тон его был не слишком сердитый. Скорее - понимающий.
Елена высунула руку в окно, стряхнула пепел. Миролюбиво предложила:
- Ну хочешь - ты меня выпори. Будем в расчете.
- Не будем! - хмыкнул Коля. - Тебе это нравится, а мне - не дофига! - вырулив на Садовое и снова набирая прыть, он ожесточился в тон движку: - Хотя, конечно, выпорю. Еще как! Ох, почешу я сегодня ремень о твою ненаглядную розовую попку! Фиолетовой будет, в крапинку, ага?
Елена потупилась, будто впервые уличенная в своем диковинном пристрастии.
- Но сначала у нас другое, - сказал Коля, подлетая к Петровке. Притормозил, свернул. - Сначала ты проигрыш свой искупишь.
- В смысле? - не поняла Елена.
- Пфф! - сказал Коля. - Девичья память, ага? Какой уговор-то был? Я угоняю вашу тачку, попадаюсь, - но отмазываюсь вчистую, используя свое обаяние, тонкий психологизм и охуительные дипломатические способности:
- По-моему, ты кое-чем другим отмазался, - с немного виноватой улыбкой возразила Елена.
- А не ебет, подруга! Главное - тебе впрягаться не пришлось. Тем более - папику своему звонить. Так что - "вдень цак, родная, и не выпендривайся!" И сейчас ты покорно и безропотно исполнишь самое безумное мое желание!
Он припарковался напротив серо-бурого здания, похожего на притопленную в асфальт огромную римскую пентеру, только что без мачт и весел. Корма пентеры разверзалась просторным балконом с четырьмя незатейливыми колоннами не то дорического, не то "фаллического" ордера. Людям же осведомленным - в этих колоннах виделся прежде всего ордер на арест:
Страницы: [ 1 ] [ ]
Читать из этой серии:»
»
Читать также:»
»
»
»
|
