|
|
| | Вскоре все шло по Вовиному плану. Валера сказал, что вздремнет, так как выходить придется ночью, и требуется отдых, Игорь тоже сослался на усталость и начал готовиться ко сну, Вова стал уговаривать Наташу ложиться спать, чтобы через некоторое время нарушить ее сон сюрпризом. Вдруг Наташа взяла инициативу в проведении вечера отдыха в свои руки. "Мальчишки, вы все мне ужасно нравитесь, я хочу любовных игр, я вижу, что на вас можно положиться в прямом и переносном смысле. Хочу вас троих". Вова-собственник не хотел расставаться с монополией на тело Наташи и слабо возражал, что это не дело, разврат это все и влияние алкогольных паров. "Ну и пусть влияние паров, но я хочу быть трахнутой тремя мужиками за ночь". Валера бубнил: "В этом что-то есть, надо все в жизни попробовать." Игорь миролюбиво говорил : | | |
|
|
|
| | Девушка продолжала покрывать поцелуями моё лицо, шею, грудь, опускаясь всё ниже вдоль моего туловища. О о о! Мой "орёл" очутился в нежных женских пальчиках, которые стали его гладить и мять, оттягивая кожицу. О боже!" Я приподнял бёдра, помогая даме стянуть с меня трусы и.... через несколько секунд "орёл" летал в нежном ротике незнакомки. В этой кромешной темноте раздавались мои стоны и смокающие звуки... Как же мне классно! Это улёт! Мне давно не делали минет! Дама довольно умело ласкала мой член. Лизала по всей длине языком и всасывала головку члена в рот, покусывая её губами и лаская язычком во рту. Её пальцы нежно оттягивали кожицу и ласкали мошонку и промежность. | | |
|
|
|
| | Но это не сама цель. . не много сбавляешь темп. выходишь из меня я не довольно мычу. так и не достигнув пика. ты смачиваешь пальцы моей смазкой и начинаешь массировать мою попку. я понимаю чего ты хочешь. поддаюсь. Сегодня можно все. не много боли. и вот ты упираешься им в попку. я стараюсь расслабится. какое то животное желание. и вот ты проникаешь прямо внутрь меня. аааа ты гладишь меня по спине. спрашиваешь нравится ли мне? конечно любимый нравится. . и вот начало самого интересного. сначала не глубоко ты начинаешь движение. потом глубже еще удар и вот ты уже весь во мне я ласкаю киску пальцами шепчу еще, еще сильнее мой хороший. как же там туго. ловим темп. ты выходишь и резко входишь в киску стон я кончаю. шепчу слова благодарности. . и игра продолжается. меняя дырочки. | | |
|
|
|
| | В городе было несколько высших учебных заведений, много молодежи, поэтому дома терпимости составляли в нем целый квартал: длинную улицу и несколько переулков. Васька был известен во всех домах этого квартала, его имя наводило страх на девиц, и, когда они почему-нибудь ссорились и вздорили с хозяйкой,- хозяйка грозила им: | | |
|
|
Рассказ №12233 (страница 3)
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Понедельник, 22/11/2010
Прочитано раз: 88345 (за неделю: 3)
Рейтинг: 86% (за неделю: 0%)
Цитата: "ОН отступает. ЛИНА в упор смотрит на ЛИКУ, и та начинает медленно идти к ней, как кролик к удаву. ЖЕНЩИНЫ чокаются бокалами, пьют на брудершафт. Долгий поцелуй. Пауза. ЛИНА тянется рукой к столу, берёт очищенную дольку апельсина, наполовину зажимает в своих зубах. . , ЛИКА тянется губами ко второй половинке апельсина и новый долгий поцелуй. С головы ЛИНЫ сваливается фуражка, не без лёгкой помощи ЛИКИ. ИВАН ПЕТРОВИЧ, как заворожённый, следит за непонятным ему ритуалом, механически поглатывая шампанское...."
Страницы: [ ] [ ] [ 3 ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ]
Выпрямилась. Встала, посмотрела в окошки. Открыла шифоньер. Стала доставать и рассматривать какие-то вещи. Сняла с себя юбку, бросила её на кровать. Сняла с себя чёрные облегающие трусы и надела чёрные узенькие супертрусики ; сняла белую кофту, бросила на кровать, . . поменяла бюстгальтер; надела пояс и чёрные сетчатые чулки - пристегнула их, надела туфли на высоком каблуке; стала крутиться перед зеркалом, делая какой-то лёгкий макияж и, поглядывая в окошки. Теперь, она сняла туфли, снова надела чёрную юбку, чёрную кофту, чёрные ботинки и обвязала голову и шею чёрным платком. Белую кофту, туфли и тёплые трусы прибрала в шифоньер, поправила постель, пошла, отперла первую, а затем и вторую дверь, вернулась в сени и начала возню с печкой, шуруя кочергой в поддувале.
Шумно входит Иван Петрович, держа в руках полные бутылки, а за ним ЛИКА с двумя плетёными корзинами в руках, нагруженных свёртками.
ИВАН ПЕТРОВИЧ: А мы к тебе, соседка! . . Не прогонишь?! . /ЛИНА испуганно оглянулась! / Не имеешь права! Сегодня мой день -День Победы - имею права!
ЛИНА: А как же: ваши гости?
ИВАН ПЕТРОВИЧ: А она их отправила. Пускай едут. /Проходит в комнату, ставит бутылки на стол/.
ЛИНА /шагнула в комнату за ним, взяла одну банку с сиренью/: Иван Петрович, один баллон с сиренью - ваш. С праздником вас, . . здоровья и: всего доброго.
ИВАН ПЕТРОВИЧ/взял банку/: Я даже подбриться успел, /подставляет ей свою щёку/.
ЛИНА, /смеясь/: Поздравляю, /целует его три раза в щёки/.
ИВАН ПЕТРОВИЧ: А теперь - я тебя /тянется к ней губами/.
ЛИКА: Алаверды.
ЖЕНЩИНЫ смеются.
ИВАН ПЕТРОВИЧ: Свои цветы я поставлю вон туда - на печку /идёт в сени, ставит банку. / Анжела, корзины разбираешь ты, поскольку знаешь - где, что.
ЛИКА разбирает свёртки и накрывает на стол.
ИВАН ПЕТРОВИЧ: Но сперваначалу выпьем мировую. Я? Натюрлих? Лина, давай стопки.
ЛИНА, /доставая из шкафчика, в сенях, стопки/: Какую мировую?
ИВАН ПЕТРОВИЧ: Анжелка мне всё рассказала.
ЛИНА: Что рассказала?!
ИВАН ПЕТРОВИЧ/берёт у Лины стопки, поласкает их под рукомойником/: Дорогая моя девочка, в нашей стране:
ЛИНА: В бывшей нашей стране.
ИВАН ПЕТРОВИЧ/ставит стопки на стол/: Тем более, что в бывшей - всегда: одни были по одну сторону колючей проволоки, другие - по другую её сторону. . , а потом, менялись сторонами. /Наливает водку в стопки. / А тем более, вы встретились в тюремной больнице. Или, как у нас там говорят - на больничке.
ЛИНА: У нас! там. Говорят.
ИВАН ПЕТРОВИЧ: Я, конечно, ничего не знал - у бабки Дуси никаким слухом не разживёшься:
ЛИНА, /передразнивая/: Казачура ещё та.
ИВАН ПЕТРОВИЧ: Да-а, ха-га. А уж о таких! вещах, . . ну что ты. И правильно. Поддерживаю. А то, что Анжелика работала медсестрой в спецбольнице, я, конечно,
знал, . . ну и что. Вас ист дас? Короче, берите стопки и выпьем мировую: мирись, мирись и больше не дерись.
ЛИКА: Тогда уж надо пить на брудершафт /подходит со стопкой к ЛИНЕ/.
ЛИНА: Я водку на брудершафт не пью.
ЛИКА: У нас вот и шампанское есть.
ЛИНА: Вот когда дойдёт очередь до шампанского, тогда и будет брудершафт, /выпила залпом свою стопку/.
ИВАН ПЕТРОВИЧ: Вот и славно /чокается с Ликиной стопкой, пьёт/!
ЛИКА: Я водку пить не хочу, /ставит стопку на стол/.
ЛИНА: Откройте кока-колу. . , для ребёнка. /Идёт в сени, берёт открывалку/.
77.
ИВАН ПЕТРОВИЧ: Угу, давай открывашку.
ЛИКА: Почему-у - открывашку?: Открывалку.
ИВАН ПЕТРОВИЧ/Лине/: Дай же хоть стаканы, какие для этой колы. . , а то пролью.
/ЛИНА пошла, принесла стаканы/.
ЛИКА: А что, у вас кто-то умер? Или у вас на Украине теперь так ходят, /указывает на Линыно одеяние/?
ИВАН ПЕТРОВИЧ: А я ей сёдня уже говорил. Ну, а теперь, за День Победы полагается! /Наливает/.
ЛИКА: Может, гостям предложат сесть, вообще.
ЛИНА: Сесть вы всегда успеете, как заметил выше ваш дедушка.
ИВАН ПЕТРОВИЧ: Та ну-у, . . вон весь колхоз растащили и ничего.
ЛИНА: Ладно. Учитывая положение: Присаживайтесь, гости дорогие /подаёт два венских стула, себе табурет. Сели/.
ИВАН ПЕТРОВИЧ/Лине/: Ты хотела сказать: учитывая пожелания. .
ЛИНА: Нет. Я сказала, что сказала.
ИВАН ПЕТРОВИЧ: Н-ну, за Победу!
ЛИНА/заговорщицки/: За нашу победу /чокается с Иван Петровичем/.
/ЛИНА и ИВАН ПЕТРОВИЧ пьют. Он закусывает. Она запивает кока-колой. Пауза/.
ЛИКА: Хорошо сидим.
ИВАН ПЕТРОВИЧ: Да-а-а /ест/.
ЛИКА: Дед, у тебя ж там картошка варится.
ИВАН ПЕТРОВИЧ: Точно, . . а то эта вся иностранщина, не по нашему вкусу, . . хотя-а, ничего. Счас, сбегаю, принесу картошку.
ЛИКА: Да ты ешь, пусть Ангелина Владимировна сходит.
ИВАН ПЕТРОВИЧ: Да ты что, она же там ничего не знает, /удивлённо смотрит на внучку. / Ты чего?? .
ЛИКА: Ну, как же, одним бизнесом занимаетесь: Молочным, как я уже поняла.
ЛИНА: Петрович, в Евангелии говорится, - не мечите бисер перед свиньями. Петрович, зачем мечешь бисер? Пойдём за картошкой вместе, /обнимает его, поднимает с места и, они идут к выходу. Она запела/ "Шумел камыш, дере-е-евья гнулись! . ." /ЛИКЕ/, а ты, Малявка, пока "ради-ва" послушай, /включает на ходу приёмник/.
Ушли. ЛИКА осталась одна. Она встаёт, смотрит в окошки, идёт в сени - недолго рассматривает фотографии на стене, оглядывается по сеням; идёт в комнату, открывает шифоньер, роется там, рассматривает какие-то вещи, опять роется. . , закрывает шифоньер. Заглядывает под кровать. Смотрит в окошки. Делает приёмник тише. Снова открывает шифоньер и залазит руками ещё глубже, слева, где полки. Снова закрывает. Ходит по хате, заглядывая в окошки. Подходит к столу, выпивает свою стопку водки, запивает кока-колой, идёт к двери, но быстро возвращается и садится на свой стул, принимая эпатирующую позу.
Входит ЛИНА с бокалами в руках, без платка на голове и ИВАН ПЕТРОВИЧ с парящим чугунком в руках.
ЛИНА: Идёт картошка в чугуне и бокалы под шампанское!
ЛИКА: Оригинально.
ЛИНА: Да. Будем есть картошку прямо из чугунка.
/Иван Петрович ставит чугунок на стол/.
ЛИКА: А масло-то у вас есть?
ЛИНА: Никакого масла, это вредно для фигуры. Правильно я говорю, Петрович? /Коснулась щекой его щеки, проползла телом по растерянному Ивану Петровичу и усадила его на стул/.
ИВАН ПЕТРОВИЧ: Н-ну-у, не знаю, . . кому как.
78.
ЛИНА, /обратив внимание на пустую стопку Лики/: О! А кто-то без нас уже и выпил. Втихаря под одеялом. Малявка, что ли? . . Ма-ля-вка. /Села на колени Ивану Петровичу, лицом к ЛИКЕ, положив руку ему на плечи. / Петрович, ну зачем ты не снимаешь свою противную фуражку. У тебя ведь такие волнующие волны из волос на голове! /Сняла фуражку, надела себе на голову/.
ИВАН ПЕТРОВИЧ/Лине/: А что ты её всё Малявкой зовёшь?
ЛИНА: Как, это её настоящее имя. На больничке её только так и звали - Ма-ля-вка.
ИВАН ПЕТРОВИЧ: Бу-удет вам, девочки.
ЛИНА: Так что, Малявка, крутым бизнесом, говорят, занялась. . , с крутыми на "мерсах" катаешься?
ЛИКА: Да уж не молочко сцеживаю.
ЛИНА: Ничего, скоро будешь сцеживать.
ЛИКА: Я-а-а?!
ЛИНА: Н-да. Своё молочишко - неизвестно чьим детишкам.
ЛИКА весело расхохоталась. ЛИНА встала, прошла по комнате, оглянулась и, тоже вдруг захохотала.
ИВАН ПЕТРОВИЧ налил себе стопку и молча выпил её.
ЛИНА, /успокоившись, Лике/: Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним.
ЛИКА: Банально.
ИВАН ПЕТРОВИЧ: Картошка стынет, /ест/.
Страницы: [ ] [ ] [ 3 ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ]
Читать также в данной категории:» (рейтинг: 0%)
» (рейтинг: 0%)
» (рейтинг: 75%)
» (рейтинг: 73%)
» (рейтинг: 0%)
» (рейтинг: 63%)
» (рейтинг: 80%)
» (рейтинг: 71%)
» (рейтинг: 67%)
» (рейтинг: 62%)
|