|
|
| | Эд снимает с меня трусики, и ласкает пальчиками мой маленький клиторок. Я села ему на живот,он немного меня приподнимает и заталкивает свой упругий член. Он медленно входит в меня,мне от этого так хорошо что закатываются глаза. Эд резко переворачивает меня и оказывается сверху. Я начинаю сильно стонать,и эдик мне закрывает рот долгим и страстным поцелуем и убыстряет темп. Я отворачиваюсь от губ эда и не могу удержаться начинаю кричать и громко стонать чувствуя приближения оргазма. И я вся забилась в канвульсиях. | | |
|
|
|
| | Я задумалась, вспомнив, что стеснялся Вова почему-то только меня, а не Юльку. Спокойно позволял ей вытирать ему попу и даже купать в тазике. А стоило мне его голышом увидеть, сразу прикрывался между ножек. Он и одетый, кстати, очень меня смущался. Такое впечатление, что тайно влюбился. И Коля что-ли сейчас тоже? Интересно, в меня или в Ленку? Не знаю, как на нее, а на меня в школе мальчишки постоянно заглядываются. Выходит и малыши тоже? Вот умора. | | |
|
|
|
| | Она подошла к Ольжечу сзади и наклонившись стала мять его яички в женских стрингах. Марина слегка похлопывала Ольжеча по ягодицам, приговаривая: "Плохая девочка... Сосочка... Шлюшка... ". Член Ольжеча стал напрягаться, но все еще помещался в руку Марины. Затем Марина опустилась на колени перед ягодицами Ольжеча и сдвинув в сторону полоску шелковых стрингов лизнула анус. Ольжечь дернулся. Марина снова повторила, а затем стала настойчивее вкручиваться в его попку. | | |
|
|
|
| | Однако над очень низко приспущеными трусиками, открывающими слегка поросший курчавящимися волосиками лобок, я увидел закреплённую лейкопластырем повязку с небольшими следами крови. С сожалением я опустил полы халата вниз рассудив, что прикосновения в этой области и попытка спустить трусики ещё ниже могут причинить боль. Низко склонившись над лицом сестры и убедившись, что она по прежнему крепко спит невесомо поцеловал полураскрытые губы. Мои пальцы нашарили верхние пуговицы халаты, дрожа начали их растёгивать. Максимально разведя ворот халата я не дыша любовался совершенными по форме девичьими грудями. Затем очень медленно положил ладони и слегка сжал упругие прекраснейшие в мире полушария. Убрал руки, поцеловал сосок сестры, нежно провёл языком вокруг по тёмно розовому ореолу. О чудо он отозвался на прикосновения моих губ увеличился и затвердел. Кровь стучала в висках, а всё тело наполнилось сладкой истомой... И тут где то в отделении хлопнула дверь, в гулком коридоре зазвучали торопливые шаги. Раздался приглушенный голос матери, спрашивавшей у медсестры в какую палату положили девочку с апендицитом. Я мгновенно запахнул халат, застегнул вехнюю пуговицу. И отпрыгнув уселся на табуретку у окна. | | |
|
|
Рассказ №12233 (страница 5)
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Понедельник, 22/11/2010
Прочитано раз: 88345 (за неделю: 3)
Рейтинг: 86% (за неделю: 0%)
Цитата: "ОН отступает. ЛИНА в упор смотрит на ЛИКУ, и та начинает медленно идти к ней, как кролик к удаву. ЖЕНЩИНЫ чокаются бокалами, пьют на брудершафт. Долгий поцелуй. Пауза. ЛИНА тянется рукой к столу, берёт очищенную дольку апельсина, наполовину зажимает в своих зубах. . , ЛИКА тянется губами ко второй половинке апельсина и новый долгий поцелуй. С головы ЛИНЫ сваливается фуражка, не без лёгкой помощи ЛИКИ. ИВАН ПЕТРОВИЧ, как заворожённый, следит за непонятным ему ритуалом, механически поглатывая шампанское...."
Страницы: [ ] [ ] [ ] [ ] [ 5 ] [ ] [ ] [ ] [ ]
ЖОРА: Не до конца-а?!
ЛИНА: Там есть и четвёртый куплет.
81.
ЖОРА: Да? Не помню. Может и был: Не помню.
ЛИНА:
Воровать я на время забуду,
Чтоб с тобой, моя детка, пожить:
Любоваться твоей красотою
И Колымскую жизнь позабыть.
ЖОРА: Да да-да, . . точно. Что-то было. . , ага: Я эту песню, знаете, откуда привёз? Хо! . . Я же служил в Сибири! Ну, ха, во внутренних войсках. Ну-у, это было ещё в пятидесятом - пятьдесят третьем году: Вот там один: пе-ел. Ух, как он пел! И игра-ал на гитаре! . . Щто ты! Вот я у него тогда и перенял. Слушай, . . а откуда вы знаете эту песню? Я-а нигде не слышал, чтобы её пели.
ЛИНА: От верблюда. Места надо знать.
ЖОРА: А. Ну, . . ладно.
ИВАН ПЕТРОВИЧ: Т-такую песню испортила! . .
ЛИНА: Ду-ура.
ИВАН ПЕТРОВИЧ: У-у. Ну, при чём здесь - "воровать"?! Ту-ут! . . Э-э-эх! . . Знали бы вы! Тот сорок первый. /Пауза. / Ладно!!! Выпьем!
За Родину-за Сталина. /Наливает/.
ЖОРА: Ну, ты-ы, . . эта, . . Петрович, не бузи. Я-то знаю:
ИВАН ПЕТРОВИЧ: Цыц, ты /бьёт кулаком по столу/!!! /Глянул на ЛИКУ/. Я всегда был вместе со всем Советским народом. У нас было сильное, мощное государство, которое разбило фашизм в пух и прах. Не смотря ни на что. И у этого государства, своя! славная история.
ЛИНА: Что-то душно стало, . . пойду, переоденусь. /Встала. / А тюльпаны, в эротическом смысле, означают - мужское половое достоинство/провела по головкам тюльпанов пальцами и ушла в комнату/.
ЛИКА/обняла рукой деда/: Деду-у-уля-а: /Ласково, / а броня крепка-а, . . а танки наши быстры-ы? . . А ты ж одессит, Мишка, . . а это зна-ачит, . . что?
ЖОРА/подхватывает, напевая/: ": что не страшны тебе ни горе, ни беда-а! Ведь ты моряк, Мишка - моряк не плачет и не теряет бодрость духа никогда!"
ЛИКА: Вот так /поцеловала деда в щёку/.
ЖОРА: От, у тебя внучка! . . Молодец. Давай-ка, выпьем, Петрович!
ЛИКА: Вот и правильно - выпейте. /Встала, пошла в комнату/.
В КОМНАТЕ.
ЛИНА стоит перед зеркалом раскрытого шифоньера. Она уже сняла ботинки, юбку; надела туфли на высоком каблуке и расстегнула кофту.
Входит ЛИКА, видит раздетую ЛИНУ, играющую перед зеркалом своими золотыми локонами волос. ЛИКА снимает с себя жакетик, оставаясь в маячке с серебряно-
золотыми разводами, с глубоким декольте на тоненьких бретельках. Она бросает жакетик на кровать, подходит к ЛИНЕ, и прижимается к её спине. Пауза.
В СЕНЯХ.
МУЖИКИ молча выпили.
ИВАН ПЕТРОВИЧ: А давай, Жора, вот эту: душевно споём /поёт/:
"Глухой неведомой тайгою,
/ЖОРА тихо подхватывает/
Сибирской, дальней стороной,
Бежал бродяга с Сахалина,
Звериной узкою тропой.
Шумит, бушует непогода.
82.
Далёк, далёк бродяги путь.
Укрой тайга его глухая
Бродяга хочет отдохнуть.
Там далеко - за синим бором,
Оставил родину свою,
Оставил мать свою родную,
Детей, любимую жену.
Умру - в сырой земле зароют,
Заплачет маменька моя.
Жена найдёт себе другого,
А мать сыночка - никогда.
В КОМНАТЕ.
ЛИКА прижимается к груди ЛИНЫ. Потом она целует её живот, становясь на колени; целует её ноги. . , опущенные к ней Линины руки, . . Та, прижимает её к себе и тело её подрагивает.
ЛИНА/шепчет/: А-ах, Господи-и, . . ну что же ты делаешь?! Бо-оже мой! . . Вот сюда-а, . . сюда-а! . . /Опускает лифчик, освобождая груди/.
ЛИКА, /поднимаясь губами к её груди/: Мамочка моя-а! . . Сладкая моя-а! . .
ЛИНА: Молчи: Ти-и-иха-а.
/ЛИКА целует её груди, посасывая и заглатывая её соски/.
ЛИНА/подвывает, как собачонка, а то дышит так, будто ей не хватает воздуха, и она спешит надышаться оставшимся, перед смертью/: А-а, а-а, ах-ах-ах, . . а-а-а: /Целует в губы ЛИКУ, спускает с неё юбочку на пол и сильно прижимает её к себе, притягивая руками за ягодицы/!
В СЕНЯХ.
МУЖИКИ кончили петь. Пауза.
ИВАН ПЕТРОВИЧ: Выпьем, Жора /наливает/.
ЖОРА: Где же кружка, ха-ха-ха.
ИВАН ПЕТРОВИЧ: Хэ-хэ, да.
/Чокаются. Пьют. Закусывают/.
ЖОРА: Эх, друг-гитара, звени, как прежде! /Заиграл переборами, склонив голову к самой гитаре/.
ИВАН ПЕТРОВИЧ: А где ж наши девушки? . . Задремали там, что ли? . . /Встал, побрёл в комнату/.
В КОМНАТЕ.
ЛИНА и ЛИКА стоят в той же позе, в которой мы их оставили - они страстно целуются в губы.
Вошёл ИВАН ПЕТРОВИЧ, увидел их и тихо остолбенел. Пауза.
ЖЕНЩИНЫ продолжают свой нескончаемый поцелуй, не замечая, никаким зрением, вошедшего ИВАНА ПЕТРОВИЧА. Но вот, губы их разомкнулись и в один голос взвыли, а сомкнутые тела крупно задрожали. ИВАН ПЕТРОВИЧ медленно осел на пол где стоял. Он смотрит на них, не отрываясь, и раскрыв рот. Пауза.
ЛИНА/Лике/: Что же ты со мной делаешь?! .
ЛИКА: То же, что и ты со мной!:
ОБЕ тяжело дышат, медленно отпуская друг друга из объятий. ЛИНА увидела сидящего на полу ИВАНА ПЕТРОВИЧА. Пауза. ЛИНА поправила лифчик.
ЛИНА, /беря Лику за руку, как в бальном танце, Ивану Петровичу/: Позвольте представить - это моя принцесса.
ЛИКА, /повернув голову/: Дедушка! . . Что ты здесь делаешь?
83.
ИВАН ПЕТРОВИЧ: Сижу.
ЛИНА/Лике/: Принцесса, . . а теперь: красиво перешагивайте через свою юбочку и пойдёмте к нашему шампанскому.
Они подходят к комнатному столу, с фруктами и шампанским, берут в руки свои бокалы.
ИВАН ПЕТРОВИЧ/продолжая сидеть/: Она - принцесса, а ты, стало быть, королева?
ЛИНА: Королева.
/Звенят бокалы, ЖЕНЩИНЫ пьют шампанское/.
ИВАН ПЕТРОВИЧ/Лине/: А может быть, ты - король?
ЛИНА: Не хамите: в моём доме.
ИВАН ПЕТРОВИЧ: Это дом бабки Дуси! , которая, как проклятая, всю жизнь! . .
ЛИНА: Да-а! Да-а! Да-а! Все-е вы-ы, как проклятые-е!! Молчуны-ы! Великие-е! Что ж это бабка Дуся - казачка донская из Кагальницкой станицы - здеся - за Кальмиусом
оказалася?! /Пауза. В проёме, между сенями и комнатой, вырос ЖОРА. / Молчите?! Ну, . . продолжайте молчать. Сплошное молчание. Уже все газеты, все журналы давно про всё рассказали! А они продолжали молчать. Так и ушли в могилу - молча. А где же теперь вашим внукам и правнукам и пра-пра-пра: - где опору взять? На что душу опереть?
У вас она, хоть в тайне, хоть в тёмных холодных подвалах души. . , она была. Ничего! , что в смертельном запрете наружной охраны: Но была-а! А где её найти вашим потомкам?
/Глянула на икону. / У Бога? Бог на небе. А что на земле? /Пауза. / Пустота. Сегодня, небесная ось не доходит до нашей географической точки. - Наша часть стержня сгорела в плотных слоях атмосферы.
Пауза.
ЖОРА/навзрыд/: Во-от женщина! . . Молодец. В самое сердце: и-их! . . /Махнул рукой, пошёл в сени, сел к столу/.
ИВАН ПЕТРОВИЧ: Да, но я сам-то тоже: - только двадцать третьего года рождения!:
ЛИНА/Ивану Петровичу в упор/: Так чего ж ты про своё - чужие слова поёшь в общем хоре. Ты же этой лопатой лжи ещё глубже роешь чёрную яму молчания.
ИВАН ПЕТРОВИЧ/кричит/: Жора-а, налей мне водки!
Страницы: [ ] [ ] [ ] [ ] [ 5 ] [ ] [ ] [ ] [ ]
Читать также в данной категории:» (рейтинг: 88%)
» (рейтинг: 0%)
» (рейтинг: 0%)
» (рейтинг: 71%)
» (рейтинг: 0%)
» (рейтинг: 69%)
» (рейтинг: 0%)
» (рейтинг: 85%)
» (рейтинг: 63%)
» (рейтинг: 48%)
|