 |
| |
| | Лехин член неутомимо мелькал в промежности матери, не собираясь кончать. Надо его как-то подстегнуть - решил я. Зачерпнув еще немного крема, я смазал Лехину качающуюся задницу и ввел ему два пальца в анус. Мне даже не пришлось ими двигать - Леха сам, вытаскивая член из матери, насаживался на них. Вскоре пальцев в нем стало три. Анус принимал их совершенно свободно. Мое возбуждение выросло до предела. Я не мог больше ждать, пока Леха насытится и освободит мне место. Пристроившись сзади, я смазал член и выбрав момент, когда Леха в очередной раз соскользнул с пальцев, подставил его вместо них. Двинувшийся назад Леха с размаху насадился на торчащую палку. Член вошел наполовину. Ощутив заметное увеличение предмета в заднем проходе, Леха замер. Я качнул тазом, загоняя член в него до конца и заодно втолкнув его в тетю Люду. Слегка отодвинувшись, позволил ему вытащить член из нее, при этом вновь нанизавшись на меня, потом подтолкнул вперед. Дальше Леха продолжил сам. Тетя Люда ничего не заметила. Леха набрал прежний темп, то вгоняя в нее свой член, то насаживаясь на мой. Все трое стонали на разные голоса, особенно выделялся Лехин. Но первой кончила его мать, затем он, так при этом сжав анусом мой член, что я сразу же выпустил тугую струю ему в зад. | | |
| |
|
| |
| | Чуть подальше, по направлению к Светкиному подъезду, была беседка с покатой деревянной крышей (где можно было прятаться в случае дождя) , с длинным столиком под крышей и с двумя такими же длинными скамейками по обе стороны от столика. Беседка была со всех сторон открытой (то есть, без стен) , но от внешнего обзора она частично скрывалась несколькими растущими вокруг деревьями. Большое раскидистое дерево прямо у торца беседки делало её полностью невидимой из окон Светкиного подъезда. Подойдя ближе, девчонки к своему удовлетворению обнаружили, что беседка не занята. | | |
| |
|
| |
| | Жопа уж было собрался прервать затянувшуюся паузу, как вдруг тишину громогласно огрел отвратительного свойства, омерзительный пердёшь (в этот раз я не удержался от соблазна). Демонстративно сравнивая невыносимое зловоние со своими возможностями, присутствующие, тошнотворно морщась, наотрез отказались от участия в создании этого события. Но выход нашёлся сам собой, когда заворочался дремавший в углу пёс. | | |
| |
|
| |
| | Парень начал по-тихоньку запихивать бутылку в зад Мишки. Резкая боль заставила Мишку вскрикнуть, но всунутый до основания в рот член парня заглушил его крик. | | |
| |
|
Рассказ №8120 (страница 4)
Название:
Автор:
Категории: , ,
Dата опубликования: Вторник, 20/02/2007
Прочитано раз: 107763 (за неделю: 133)
Рейтинг: 87% (за неделю: 0%)
Цитата: "А Ваня, оставшись один, к своему сладостному стыду вдруг почувствовал, как его петушок, шевельнувшись, стал бодро приподниматься... Блин! на какой-то миг у Вани мелькнула мысль, что всё это - какая-то не совсем понятная игра, и что игра эта явно зашла слишком далеко... Да, в самом деле: чего он хочет? Чего, собственно, он желает? Искренне наказать младшего брата? Ах, только не это, - тут же подумал Ваня, - не надо так примитивно дурить самого себя! Все эти "наказания" - лишь прикрытие, и нет никакого сомнения, что под видом наказания он хочет отхлопать маленького Ростика по его упруго-мягкой попке, и даже... даже, может быть, не просто отхлопать, а неспешно, с чувством помять, потискать округлые булочки, ощутив своей ласкающей ладонью их бархатистую, возбуждающе нежную податливость... ну, а дальше... дальше-то что?! Ну, помять-потискать, утоляя свой эстетический интерес к этой части тела... а дальше? Что делать, к примеру, с петушком, который пробудился и даже воспламенился, и всё это, нужно думать, явно неспроста? Петушок в самом деле задиристо рвался на свободу, и Ваня, непроизвольно сжав его безнадзорными пальцами через брюки, тут же ощутил, как это бесхитростное прикосновение отозвалось сладким покалыванием между ног... Нет, Ваня, конечно, знал, что может быть дальше в таких сказочных случаях, но, во-первых, знания эти носили сугубо теоретический характер, а во-вторых... во-вторых, маленький Ростик был родным братом, и не просто братом, а братом явно младшим, и здесь уже бедный Ваня был, как говорится, слаб и беспомощен даже теоретически... Конечно, если бы это был не Ростик, а кто-то другой... скажем, Серёга... . да, именно так: если бы вместо Ростика был Серёга, то весь сыр-бор сразу бы переместился в другую плоскость, и совсем другие вопросы могли бы возникнуть, случись подобное... а может, и не было бы никаких вопросов: в конце концов, почему бы и не попробовать? Из чистого, так сказать, любопытства - исключительно по причине любознательности и расширения кругозора... да-да, именно так: исключительно из чувства здорового любопытства, потому что в качестве голубого шестнадцатилетний Ваня себя никак не позиционировал... но опять-таки - всё это могло бы быть с Серёгой, если б Серёга захотел-согласился... но с Ростиком? с младшим братом?! Бедный Ваня вконец запутался, и даже на какой-то миг мысленно и интеллектуально размяк, не зная, что же ему, студенту первого курса технического колледжа, теперь, как говорится, делать... и только один петушок ни в чем ни на секунду не сомневался, - твердый и несгибаемый, как правоверный большевик в эпоху победоносного шествия по всей планете весны человечества, он с молодым задором рвался на свободу, своенравно и совершенно независимо от Ваниных мыслей колом вздымая домашние Ванины брюки......"
Страницы: [ ] [ ] [ ] [ 4 ]
Так вот, мой читатель, позволю себе повторить вопрос, заданный в самом начале предыдущего абзаца нашей неспешно разворачивающейся истории: что, скажи мне на милость, было Ване, студенту первого курса технического колледжа, в пол-оборота сидящему на краю своей собственной кровати, сейчас делать и предпринимать? Он, совершенно непроизвольно и даже бессознательно позабыв, что по попке в знак наказания маленького и даже, как выяснилось, местами коварного Ростика нужно стегать и хлопать, в неком сладостном забытьи гладил упруго-мягкие ягодицы, тискал и мял их, и снова гладил, скользящей ладонью совершая круговые движения то по часовой стрелке, то против, между тем как его петушок, непривычно лишенный совершенно привычного для него, для петушка, самовыражения, в буквальном смысле сходил с ума... Выход был, и выход этот казался Ване единственным: оставить в покое нежную попку покорно лежащего на животе Ростика, оставить в покое самого Ростика как мимолетное и бесплодное наваждение... и - в туалете или, еще лучше, в ванне самым прямым и непосредственным образом решить все проблемы посредством привычного и совершенно непроблематичного рукоприкладства... и Ваня, наверное, так бы и сделал - элементарно разрядился бы в ванной или в туалете, яростно и даже самозабвенно ублажая своего своенравного петуха, если б неугомонный Ростик новым своим вопросом не повернул брата Ваню совершенно в другую сторону.
Дело в том, что маленькому Ростику, какое-то время лежащему ничком с закрытыми глазами и мысленно следящему за всеми манипуляциям старшего брата Вани, всё это просто-напросто надоело... да, надоело! Выходило, что он безучастно лежал как какое-то непонятное и совершенно бесхозное полено, а Ваня, сидящий рядом, занимался черт знает чем - занимался всякой ерундой... и потом, маленький Ростик ведь жаждал и предпринимал самые героические усилия для того, чтобы старший брат Ваня, у которого была большая и настоящая пиписька, наказал его, Ростика, в том таинственном и волнующем смысле, в каком он, Ваня, обещал наказать его первоначально, а вовсе не для того, чтобы лежать теперь ничком, ничего не видя и ни в чём не участвуя... нет, так маленький Ростик не договаривался - не этого он хотел! И потому, повернув голову, он посмотрел на брата Ваню с некоторым недоумением:
- А ты чего не раздеваешься? - поинтересовался Ростик, действительно не понимая, отчего Ваня медлит.
- Зачем? - поперхнулся Ваня.
- Ну, ты же сам знаешь... - маленький Ростик пару раз сжал-разжал свои круглые ягодицы, и хотя вряд ли он сделал это осознанно или, тем более, умышленно, но получилось... возбуждённый Ваня почувствовал свой чуткой ладонью, что получилось это достаточно двусмысленно.
- Нет, я не знаю, - чуть запинаясь, проговорил Ваня. И тут же, затуманенным взглядом глядя Ростику прямо в глаза, добавил: - Скажи...
- Ага, - живо откликнулся Ростик, - я скажу, а ты снова будешь ругаться...
- Не буду, - пообещал Ваня с самой горячей и неподкупно искренней нетерпеливостью в голосе.
- Ну, Ваня... ты утром сегодня что сказал? - благоразумный Ростик попытался перевести стрелки на Ваню, чтобы на всякий случай не произносить самому то, что он, маленький Ростик услышал сегодня утром от брата Вани.
- Что я сказал? - Ваня, шестнадцатилетний возбуждённый студент первого курса технического колледжа, то ли действительно впал в состояние полной беспамятности, то ли, в свою очередь, не менее искусно переводил стрелки на младшего брата, чтобы потом... да, что потом, в случае чего, этого самого брата, то есть малолетнего Ростика, сделать виноватым.
- Ну, ты сказал... - Ростик сделал паузу, - ты утром сказал... - уточнил Ростик и снова сделал паузу, мысленно решая, какое из двух волнующих слов выбрать, чтобы проговорить это выбранное слово вслух - слово-первоисточник или его английский эквивалент.
- Ну! - Ванино терпение, казалось, вот-вот лопнет.
- Ты сказал, что ты меня факнешь... вот что сказал! - маленький Ростик, напоминая Ване утренний бесконечно педагогичный разговор, благоразумно остановился на английском эквиваленте.
В общем-то, где-то в глубине души Ваня догадывался, что Ростик скажет именно это... и тем не менее, столь бесхитростно и откровенно прозвучавшее напоминание из уст маленького Ростика на какое-то мгновение невольно смутило шестнадцатилетнего Ваню.
- Ростик... ты хоть понимаешь... - Ваня сделал слабую интеллектуальную попытку воспротивиться бесцеремонно и даже победно дёрнувшемуся в штанах петушку, - ты понимаешь, о чем ты говоришь?
- Ну, понимаю... - не очень уверенно отозвался Ростик, искренне не понимая, какие между ним, Ростиком, и его старшим братом Ваней могут быть недомолвки или секреты. Особенно теперь, когда он, Ростик, позволил Ване поиграть со своим петушком...
- Что ты понимаешь? - воскликнул Ваня... и тут же вспомнил, как он обозвал утром маленького Ростика "голубым", и как Ростик в ответ на это на полном серьёзе спросил у него, у старшего брата: "Ваня, ты дурак?", и как потом... как потом маленький Ростик горько расплакался... вот что еще было утром! Мысли в голове Ваниной летали, как пули, выпущенные из бравого пулемёта "Максим" по врагам мировой революции.
- Нет, Ваня, ты сначала разденься... - увильнул от ответа на слишком прямолинейный вопрос маленький Ростик.
- Ты раздевайся! - как-то совсем несолидно и даже как бы не совсем серьёзно буркнул Ваня, но маленький Ростик воспринял эту фразу как более чем прямое руководство к действию: мигом перевернувшись на спину, он приподнял вверх попку вместе с задорно торчащим петушком и, изогнувшись, тут же стянул с себя брюки совсем... вслед за брюками с маленького Ростика так же стремительно и проворно слетела футболка... и - маленький Ростик оказался на постели совсем гол...
- Я готов, - простодушно улыбнулся он, глядя Ване в глаза с бесконечным доверием ученика, готового выполнить любое указание своего обожаемого учителя. - Теперь ты...
Страницы: [ ] [ ] [ ] [ 4 ]
Читать из этой серии:»
»
»
»
»
»
»
»
»
Читать также в данной категории:» (рейтинг: 87%)
» (рейтинг: 80%)
» (рейтинг: 88%)
» (рейтинг: 50%)
» (рейтинг: 72%)
» (рейтинг: 86%)
» (рейтинг: 60%)
» (рейтинг: 40%)
» (рейтинг: 37%)
» (рейтинг: 77%)
|
