 |
 |
 |  | Я быстро отсчитал деньги и протянул их девушке, поспешив вернуть свой ствол в теплое гнездышко губ Джоанны. Девушка смотрела на меня с таким смешным и ошарашенным видом, но потом похоже взяла себя в руки и улыбнулась мне. Джоанна удвоила усилия. |  |  |
|
 |
 |
 |  | Я был ребёнком, наделённым всем: деньгами, вниманием, всем тем, что казалось взрослым достаточным для моего благополучия. Они уделяли время и средства лишь на внешнюю сторону, на материальное состояние моего существования. Никто не хотел даже думать, что у меня может быть не в порядке что-то внутреннее, не всем доступное, а я не испытывал желания показывать это. Испытывать желание. Это многое означало для меня тогда, и это сделало меня тем, кто я есть сейчас, хотя я давным-давно отказался от такой привычки - испытывать хоть сколько-нибудь значащие желания. По этому поводу могу сказать вот что: наряду с чувственным содержанием, во мне было ещё и другое, желание физическое. С раннего возраста я борол в себе влечение к девочкам, как ни тривиально это говорить. А кто не тривиален в своих желаниях? Я желал их, я хотел их, я мечтал об обладании ими, но нечто тяготило меня, нечто пугало, и нечто запрещало мне делить свою постель с ними, также, я уверен, желающими мальчиков, и также боящимися выказать своё желание. Это к вопросу о моих разногласиях с миром, с обществом и моралью. Я считал, что имею веские основания на то, чтобы пренебрегать их правилами. Общество несправедливо. Оно правильно. Правильность - в несправедливости. И я отдаю отчёт себе в том, что всё в этом мире правильно, но эти правила и правильность не устраивали меня. |  |  |
|
 |
 |
 |  | Она не контролировала уже себя совершенно. Буквально, впившись своими губами в его губы. Сняв, тоже, и быстро свои узкие синие плавки со своих голых бедер, отбросив их ногами далеко в сторону и расстегнув синий, такой же бюстгалтер. Швырнув его черт, знает куда-то, за спину любимого своего Вика. Подпрыгнув, обхватила крепко ногами Вика. И прижалась к нему своим волосатым лобком и своей промежностью к его детородному мужскому члену. И Вик охваченный, тоже внезапной любовной нахлынувшей неизвестно откуда дикой страстью, как под воздействием неведомого наркотика. Засадил тот свой детородный уже торчащий мужской орган Джеме в ее промежность. |  |  |
|
 |
 |
 |  | Пацан дрожал всем телом, пока экспериментаторы привязывали его к дереву. Потом заклеил рот. Ну, вот, дело сделано! Сашка махнул ружьем Артему, давай, мол, делай, что задумал. Артем посмотрел на Сашку: "Сам первым не хочешь быть?" Сашка прошипел: " Давай живей, пидор! А то еще искать начнут. Соси, скотина!" Оба понимали, закон уже нарушен, не законное лишение свободы, да еще по отношению к несовершеннолетнему. Артем встал на колени и стал снимать с мальца штаны. Малец замычал, стал биться в путах, стараясь вырваться. Артем надел ему на голову мусорный пакет, на всякий случай. Артем достал пацанячий писюн. Малец замер. "Отвернись, давай!"-Артем смотрел на Сашку. "Ага! Х... й тебе! Соси, что б я видел. "-Сашка начинал злиться. Артем вздохнул и отправил мальцов писюн к себе в рот. Малец задергался, что есть силы. |  |  |
|
|
Рассказ №11316
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Среда, 20/01/2010
Прочитано раз: 14567 (за неделю: 16)
Рейтинг: 87% (за неделю: 0%)
Цитата: "что... что ты говоришь? "стыдно"? постой, я не ослышался? - ты сказал "стыдно"? о, боже! опять - двадцать пять, - стыдно ему... что тебе - стыдно? миллионы парней ебутся в жопу, и - ничего, от стыда не умирают, а ему, видите ли, стыдно... блин, не будь ты таким наивным! стыдно, кому видно, но мы, если хочешь, сделаем так, что никто - слышишь? - никто никогда не увидит нашего наслаждения, и потому стыдиться кому-либо за нас будет просто-напросто некому, - мы не станем расстраивать ни случайных прохожих, ни своих высоконравственных соседей, которым, как известно, всегда есть дело до всего, что касается чужой частной жизни... да-да, всегда были, есть и будут такие высоконравственные люди, которые считают себя бескорыстными носителями эталонов морали, и - никуда от этого не деться... нет, это не я - это они так считают, по простоте своей души ежесекундно взваливая на свои плечи бремя недремлющей заботы о моральном облике других... о, конечно, конечно! никто не лишает этих высоконравственных и бесконечно правильных людей их конституционного права иметь своё личное мнение по самым животрепещущим вопросам, но - стоят ли они того, чтобы мы, ты и я, об их мнении знали? ничего не могу сказать про тебя, а я, к примеру, не настолько любопытен, чтобы бесплатно интересоваться мнением тех, кто мне совершенно неинтересен... да, именно так: на вкус и цвет товарищей нет - у каждого из нас свои гастрономические пристрастия, и наивны те, кто думает, что можно повсеместно внедрить единое общепитовское меню......"
Страницы: [ 1 ]
блин! ты так классно сжимаешь ладонью мой колом стоящий хуй... ну-да, а я - твой, - ну и, скажи мне, что во всём этом плохого? нет, подожди! ты говори про себя - про свои ощущения... на кой хер мне сомнительного содержания тезисы, предназначенные для не умеющих думать самостоятельно! вот именно: давай эти тезисы, претендующие на истину, оставим для избирателей - потребителей мыльных сериалов, и пусть ими пользуются-руководствуются они! а мы - это мы: это ты и я... слушай, давай... давай как-нибудь проколемся - кем-нибудь прикинемся! давай приколемся - прикинемся, что мы педерасты, прикидывающиеся добропорядочными гетеросексуалами, которые прикидываются, что только из чистого любопытства хотят разочек попробовать, что это значит - быть педерастом, - и, внутренне дрожа от нетерпения, мы будем разыгрывать друг перед другом смущение и неумелость: я стяну с тебя, лежащего на постели, сначала джинсы, потом - трусы, а ты будешь изо всех сил делать вид, что тебе неудобно и стыдно, ты будешь глупо смеяться, пытаясь ладонью прикрыть свой напряженный, залупившийся алой головкой член, а я, в свою очередь, буду отводить твою ладонь в сторону, и когда ты сделаешь вид, что ты мне уступаешь, и член твой окажется передо мной, я стану делать вид, что никак не могу решиться взять твой член в рот, - какое-то время мы будем с тобой валять дурака, демонстрируя друг перед другом свою якобы полную неискушенность...
потом, словно решившись, я осторожно прикоснусь губами к сочной, как перезрелая слива, алой головке - и, замирая от невидимого блаженства, я осторожно, как будто я делаю это впервые, вберу горячую, чуть солоноватую головку твоего члена в рот, - я пососу у тебя, а ты - "в ответ" - пососешь у меня, и... дальше! дальше! - мы сами не заметим, как ситуация выйдет из-под контроля, и мы, перестав валять дурака - изображать наивную неискушенность, уже через пару минут будем жадно, сопя и кайфуя, сосать друг у друга напряженные члены, и когда, вдоволь насосавшись, я тебе прошепчу "давай", ты, разгорячённый взаимным сосанием, уже не станешь задавать мне глупые вопросы, уточняя-спрашивая, что я имею в виду, а, широко разведя полусогнутые в коленях ноги, прижимая колени к груди, тут же с готовностью подставишь мне свой жаждущий моего вторжения зад, как это сделал впервые в четырнадцать, подставив очко своему однокласснику, и я, нависая над тобой, тут же направлю нетерпеливой рукой свой залупившийся и не менее жаждущий член в твою туго стиснутую, но совершенно доступную норку-влагалище, как это впервые я сделал тоже в четырнадцать лет, вставив в попец однокласснику своему... и лишь когда, содрогаясь от ни с чем не сравнимой сладости, я кончу в очко тебе, а ты, задыхаясь от точно такой же сладости, кончишь в очко мне, мы оба вдруг снова "вспомним", что мы "не геи", и, вспомнив об этом, мы снова... снова закосим под "натуралов", - бесконечно удовлетворённые и втайне довольные, что это случилось и всё так прекрасно получилось, мы оба изобразим неподдельное смущение, но это будет уже другая история... слушай, давай! давай приколемся - давай прикинемся, что мы - тайные гомосексуалисты, прикидывающиеся гетеросексуалами, прикидывающимися, что они искренне смущены...
слушай, давай... давай приколемся - давай кем-нибудь прикинемся!"кто наблюдает ветер, тому не сеять, и кто смотрит на облака, тому не жать", - давай... подставляй попку! нет-нет, ты не ослышался - я сказал: попку... что? ты не голубой? ну, не голубой - и что с того? я тоже не голубой... а может, голубой... какая, блин, разница! голубой, оранжевый... ерунда всё это! а я говорю: ерунда! всё это только слова - словесная шелуха, шелестящая на ветру, и ничего более... а в попку - кайф! говорю тебе: кайф, - я пробовал... что значит - с кем? мало, что ли, нормальных людей? вот именно... давай! чего ты боишься? чего-чего ты боишься? общественного мнения? о, блин! озадачил... а ты что - самостоятельно думать не умеешь? да-да, самостоятельно... самостоятельно, черт побери! умеешь? так в чём же дело? э, не смеши! - все мы не педерасты, пока не попробуем... да точно, точно тебе говорю: пацану с пацаном - кайф... почему ты мне должен верить? а ты не верь - ты попробуй... никогда с пацанами не трахался? ну, тем более... я говорю: тем более - надо попробовать! нет, это не новые веяния - это было всегда... да-да, всегда и везде, и ничего в этом нового или новейшего нет: у всех народов во все времена существовали однополые отношения, и только глупые или лукавые люди могут сегодня утверждать, что подобные отношения - удел немногих... впрочем, какое нам дело до глупых! давай... ну-да, в попку, - чего ты боишься?
что... что ты говоришь? "стыдно"? постой, я не ослышался? - ты сказал "стыдно"? о, боже! опять - двадцать пять, - стыдно ему... что тебе - стыдно? миллионы парней ебутся в жопу, и - ничего, от стыда не умирают, а ему, видите ли, стыдно... блин, не будь ты таким наивным! стыдно, кому видно, но мы, если хочешь, сделаем так, что никто - слышишь? - никто никогда не увидит нашего наслаждения, и потому стыдиться кому-либо за нас будет просто-напросто некому, - мы не станем расстраивать ни случайных прохожих, ни своих высоконравственных соседей, которым, как известно, всегда есть дело до всего, что касается чужой частной жизни... да-да, всегда были, есть и будут такие высоконравственные люди, которые считают себя бескорыстными носителями эталонов морали, и - никуда от этого не деться... нет, это не я - это они так считают, по простоте своей души ежесекундно взваливая на свои плечи бремя недремлющей заботы о моральном облике других... о, конечно, конечно! никто не лишает этих высоконравственных и бесконечно правильных людей их конституционного права иметь своё личное мнение по самым животрепещущим вопросам, но - стоят ли они того, чтобы мы, ты и я, об их мнении знали? ничего не могу сказать про тебя, а я, к примеру, не настолько любопытен, чтобы бесплатно интересоваться мнением тех, кто мне совершенно неинтересен... да, именно так: на вкус и цвет товарищей нет - у каждого из нас свои гастрономические пристрастия, и наивны те, кто думает, что можно повсеместно внедрить единое общепитовское меню...
да, я тоже об этом думал - о том, что высоконравственным и глубокопорядочным людям почему-то всегда не хватает толерантности, причем, что интересно и даже забавно: чем глубже порядочность и выше нравственность, тем меньше толерантности, так что у самых-самых глубоконравственных и высокопорядочных она испаряется вовсе... впрочем, бог с ними: "не на всякое слово, которое говорят, обращай внимание, чтобы не услышать тебе раба твоего, когда он злословит тебя", - флаг им в руки - и дачу в Швейцарии... вот именно: "что существует, тому уже наречено имя"... о, какая у тебя попка! если бы я был скульптором... или живописцем... ты спрашиваешь, хочу ли я? ты что - издеваешься надо мной, задавая мне этот в высшей степени риторический вопрос? или, по-твоему, я похож на тупоголового потребителя бесконечных сериалов и дешевых предвыборных пирожков? хочу ли я... ты разве не чувствуешь, как нежно, едва касаясь, я глажу-ласкаю твои упругие булочки? или ты не видишь, как это сводит меня с ума? ох, какая у тебя попка... какая мягкая - упруго-мягкая - попка! персик, налитый соком, и я... я не просто хочу, а - еще как хочу! хочу! - и, как видишь, я этого не скрываю... ну, смелее! не бойся... и не стыдись... "двоим лучше, нежели одному... Ибо если упадёт один, то другой поднимет товарища своего. Но горе одному, когда упадёт, а другого нет, который поднял бы его. Также, если лежат двое, то тепло им; а одному как согреться?" - слышишь? слышишь, как бьётся моё горячее сердце? никогда не спрашивай, по ком звонит колокол... давай, подставляй свою попку, и мы... мы приколемся с тобой всерьёз, по-настоящему, - МЫ ПРИКОЛЕМСЯ, ЧТО МЫ ЕСТЬ...
Страницы: [ 1 ]
Читать из этой серии:»
»
»
»
Читать также:»
»
»
»
|