 |
| |
| | Но ведь так бывает: вдруг окажется в электричке или в автобусе-троллейбусе ватага парней - ты скользнешь по ним взглядом, и - ни на ком твой взгляд не задержится, никого из ватаги не выделит, и ты, равнодушно отворачиваясь, тут же забывая эти лица, снова продолжишь смотреть в окно; а бывает: взгляд зацепится за чьё-то лицо, и ты, о человеке совершенно ничего не зная, вдруг почувствуешь к нему живой, невольно возникающий интерес - неслышно дрогнет в груди никому не видимая струна, зазвенит томительная мелодия, слышимая лишь тебе одному, и ты, стараясь, чтоб взгляды твои были незаметны, начнешь бросать их на совершенно незнакомого парня, с чувством внезапно возникшей симпатии всматриваясь в мимику его лица, в его жесты, в его фигуру, и даже его одежда, самая обычная, банальная и непритязательная, покажется тебе заслуживающей внимания - ты, исподтишка рассматривая мимолётного попутчика, будешь по-прежнему казаться отрешенно погруженным в свои далёкие от окружающих тебя людей мысли-заботы, и только мелодия, внезапно возникшая, никем не слышимая, будет томительно бередить твою душу, живо напоминая о несбывающихся встречах - о том, что могло бы случиться-произойти, но никогда не случится, никогда не произойдёт, и ты, вслушиваясь в эту знакомую тебе мелодию о несовпадающих траекториях жизненных маршрутов, будешь просто смотреть, снова и снова бросая исподтишка свои мимолётно скользящие - внешне безразличные - взгляды; а через две-три-четыре остановки этот совершенно неизвестный тебе парень, на мгновение оказавшийся в поле твоего внимания, выйдет, и ты, ровным счетом ничего о нём не зная, не зная даже его имени, с чувством невольного сожаления о невозможности возможного проводишь его глазами... разве так не бывает, когда, ничего о человек не ведая, мы без всякого внешнего повода выделяем его - единственного - из всех окружающих, совершенно не зная, почему так происходит - почему мы выделяем именно его, а не кого-либо другого? . . Сержанты, стоявшие в коридоре, были еще совершенно одинаковы, совершенно неразличимы, но при взгляде на одного из них у Игоря в груди что-то невидимо дрогнуло - неслышно ёкнуло, рождая в душе едва различимую мелодию, упоительно-томительную, как танго, и вместе с тем сладко-тягучую, как золотисто-солнечный мёд, - Игорь, еще ничего не зная о сержанте, стоящем наискосок от него, вдруг услышал в своей душе ту самую мелодию, которую он слышал уже не однажды... но вслушиваться в эту мелодию было некогда: дверь, на которой была прикреплена табличка с надписью "канцелярия", в тот же миг открылась, и в коридоре появился капитан, который оказался командиром роты молодого пополнения; скользнув по прибывшим пацанам взглядом, он велел им построиться - и, называя сержантов по фамилиям, стал распределять вновь прибывших по отделениям; Игорь стоял последним, и так получилось, что, когда очередь дошла до него, он оказался один - капитан, глядя на Игоря, на секунду запнулся... "мне его, товарищ капитан", - проговорил один из сержантов, и Игорь, тревожно хлопнув ресницами, тут же метнул быстрый взглядом на сказавшего это, но капитан, отрицательно качнув глазами, тут же назвал чью-то фамилию, которую Игорь из-за волнения не расслышал, добавив при этом: "забирай ты его", - Игорь, снова дрогнув ресницами - не зная, кому из сержантов эта фамилия, прозвучавшая из уст капитана, принадлежит, беспокойно запрыгал взглядом по сержантским лицам, переводя беспомощный, вопросительно-ищущий взгляд с одного лица на другое, и здесь... здесь случилось то, чего Игорь, на секунду переставший слышать мелодию, не успел даже внятно пожелать: тот сержант, которого Игорь невольно выделил, глядя на него, на Игоря, чуть насмешливым взглядом сощуренных глаз, смешно постучал себя пальцем по груди, одновременно с этим ему, Игорю, говоря: "смотри сюда", - и Игорь, тут же снова услышавший своё сердце - снова услышавший мелодию своей души, совершенно непроизвольно улыбнулся, глядя сержанту в глаза... он, Игорь, улыбнулся невольно, улыбнулся, движимый своей вновь зазвучавшей мелодией, улыбнулся открыто и доверчиво, как улыбаются дети при виде взрослого, на которого можно абсолютно во всём положиться, но сержант, проигнорировав этот невольный, совершенно непреднамеренный порыв, на улыбку Игоря никак не отреагировал, - коротко бросив Игорю "следуй за мной", вслед за другими сержантами он повёл Игоря в глубину спального помещения, чтоб показать, где располагается отделение, в которое Игорь попал, и где будет на время прохождения курса молодого бойца его, Игоря, кровать и, соответственно, тумбочка... всё это произошло неделю назад, - через полчаса от пацанов, которые прибыли чуть раньше, Игорь узнал, что сержанта его отделения зовут Андреем... | | |
| |
|
| |
| | Она все ближе и ближе подбиралась как хищница к сидящему на ложе любви своему Элоиму. И в последнем движении своего подошедшего к завершению танца, она, сбросив с себя золото узких плавок с прозрачной вуалью и пояс в стелящийся по полу туман, уронив Элоима на спину в ложе любви, придавила его своей полной сладострастно дышащей и пышущей жаром безудержной страсти обнаженной любовницы грудью. Обжигая всего его своим жарким кипящим дыханием и сверкая дикими черными очами. Пожирая ими его всего, она, выгнувшись в узкой гибкой талии, прижалась неистово своими крутыми раздвинутыми вширь бедрами и женским голым волосатым лобком с возбужденным в вечной течке влагалищем к его в таком же волосатом лобке торчащему от возбуждения большому c задранной плотью детородному растревоженному ее дивным танцем члену. | | |
| |
|
| |
| | - Анд-ре-е-е-е-ей, поти-ше-ее-е-е... . Я щас... Кончаю... . Да, глубже... . Ай... . . - Ножки девочки вытянулись в струнки, задрожали, а вожатый увеличил темп, и через несколько секунд тоже начал кончать. Член обмяк и со хлюпаньем вышел из Поли. Сперма с выделениями на лунном свете тонкой стрункой вытянулась и последовала за членом прямо из растраханной сонной девичьей пиздёнки. Андрей встал, Поля взяла в рот член, и вытянула остатки, облизав всё. Вита ойкнула и затряслась в оргазме - она кончила так бурно, что не заметила как вслух застонала. | | |
| |
|
| |
| | От чуть слышных прикосновений рук джина Юлия распалилась так, что уже не могла сдерживаться. Дева-джин склонилась у ног Юлии, языком прохаживалась по лепесткам и ложбинкам, разглаживая самые скрытые складочки и бугорки. | | |
| |
|
Рассказ №17347
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Пятница, 17/07/2015
Прочитано раз: 31348 (за неделю: 14)
Рейтинг: 70% (за неделю: 0%)
Цитата: "Незаконно, аморально, грязно? Да. Для того, кто стоит за пределами этой схемы. Зато эффективно - для того, кто внутри. И приятно, возбуждающе до дрожи. Секс не только ради удовольствия, но и ради результата, процветания, величия, успеха. Так и должно быть. И странно, что она возмущалась и возражала в начале......"
Страницы: [ 1 ]
Нет, она не лучше. Она такая же похотливая самка, как и они... Две хитрые озабоченные шлюхи сделали ее такой же, как они сами. Лиза откинулась, упершись головой в стенку. Она все поняла. Все сошлось, закольцевалось, замкнулось в стройную, гармоничную, понятную и простую схему. Похоже, у нее нет недостатков, слабых мест - все только выигрывают.
Незаконно, аморально, грязно? Да. Для того, кто стоит за пределами этой схемы. Зато эффективно - для того, кто внутри. И приятно, возбуждающе до дрожи. Секс не только ради удовольствия, но и ради результата, процветания, величия, успеха. Так и должно быть. И странно, что она возмущалась и возражала в начале...
Входя, вживаясь в новую роль, Лиза успокаивалась, обретала себя, а вода смывала с ее тела и уносила в слив сомнения, страх, предрассудки, стыд...
***
Так что уже спустя какой-нибудь час, облаченная в старый, но чистый халат хозяйки, она сидела с обеими коллегами за одним столом и в прекрасном расположении духа завтракала и познавала ту атмосферу, в которой ей предстояло работать.
- А кто разработал эту... педагогическую систему? - осторожно спросила она у директрисы.
- Предполагаю, что вот она - моя наставница, почти вторая мать, - и Надежда кивнула в сторону висевшего на стене портрета статной женщины, - мир ее праху. Сами понимаете, она отнекивалась - дело-то подсудное. Но именно при ней заштатная школа стала процветать, штампуя вундеркиндов. Предыдущий губернатор оказался нашим выпускником, он и превратил школу в лицей, да еще с особым статусом. Ей заслуженного учителя выхлопотал...
- А этот... ритуал - он существовал тогда?
- При мне - уже да. Я пришла сюда двадцать три года назад, уже с опытом работы, замужняя, гордая, независимая. Ирина Васильевна, - Надежда вновь с уважением, граничащим с преклонением, кивнула на портрет, - пригласила к себе домой. Должна была еще придти Анастасия Геннадьевна, нынешняя географичка, да заболела. Так что мы с Ириной Васильевной вдвоем четверых обслуживали... - Надежда замерла, видимо, опять переживая то состояние. Она умолчала о том, что ее наставница не обладала ни особой привлекательностью, ни высокой сексуальной стойкостью, да и было ей тогда уже за пятьдесят. Всего через полчаса после начала посвящения она удовлетворила одного, но потом не сдержалась, кончила сама, и была способна только лежать и стонать, при этом школьники, которых она всего лишь разогрела, вчетвером насели на молоденькую смазливую практикантку. Как она вынесла одновременный бешеный секс с четырьмя - она до сих пор не понимает. Потом было все - и расстройство желудка, и рвота, и судороги, и кровотечения, и невыносимая мигрень... Но она выжила и даже произвела неизгладимое впечатление на малолетних любовников...
- А как же... муж?
- Я задала ей тот же вопрос. На наше общее счастье, муж тоже был учителем. Да не будь он учителем, она бы и разговаривать со мной не стала. Кстати, он тоже в тот же вечер проходил посвящение под руководством ее мужа. Их было двое на трех девчонок.
Лиза воздержалась от вопросов, но задумалась: будь у нее муж, смогла бы она позволить ему изменить ей, при условии, что в то же время она изменяет ему?
- А вы как? - спросила она Олесю, чтобы никто не заметил ее задумчивости.
- Нормально. Была еще Светлана...
- Светлана Николаевна Ковач, учительница русского языка и литературы, - то ли поправила, то ли пояснила Сергиевская.
-... и семь пацанов.
"Значит, по ее мнению, семеро на трех учительниц - это нормально, - подумала Лиза, то есть шестеро, как вчера - это так, разминка... Что же у меня так болит-то внутри? А школьники-то все наперечет оказались стойкими и опытными! Целуют, лижут и трахают прямо как взрослые мужики! Впрочем, чему удивляться: они же элита, не раз прошедшая через школу опытных Сергиевской и Гапонцевой, которые многому их научили! Видимо, мне тоже многое предстоит узнать на этой работе... ".
- Не переживайте вы так, - словно прочитав ее мысли, улыбнулась Надежда, - новенькие к нам не так часто приходят. Как правило, школьники поощряются по стандартной схеме - один на один.
- Как правило?
- В прошлом году, - встряла Олеся, - двое моих учеников заняли первое и второе места. Что же их, отдельно, что ли, поощрять?
"Значит, это называется - поощрять. Такой невинный эвфемизм... ".
- А были те новенькие, кто... не соглашался? Уходил? Или даже жаловался?
- Мужчины - ни разу, на моей памяти точно, - жуя, задумчиво сказала Сергиевская, - женщины две ушли, и еще одна пошла жаловаться.
- И что?
- Ее внимательно выслушали и пообещали разобраться. Прислали комиссию. Мы хором все отрицали. Слова против слов - тупик. Тогда они задумались: кто им важнее - мы, приносящие славу городу, району, области, или никому не известная сопливая девчонка?
- А из учеников?
- Бывает. В основном от ревности. Им кажется, что они больше достойны, а поощрили другого. Обычно мы все узнаем заранее, приглашаем к себе, разбираемся. Скандалов удается избежать.
- А если, например, школьник расскажет родителям?
Надежда усмехнулась.
- Вы, Елизавета Ивановна, как девственность потеряли?
Лиза вспыхнула:
- А что?
- Вы родителям об том рассказали?
Лиза улыбнулась, поняв, что вопрос ее был глупым.
- Но слухи-то ходят? Ведь школьники общаются с друзьями?
- Вы знаете, почти нет. Лицей на окраине, вокруг рабочие районы, народ быдловатый. Нас, яйцеголовых, такие недолюбливают. Мы для них - чуждый элемент. Прогуляться по району, особенно в одиночку - почти наверняка нарваться на неприятности. Парней бьют, девочкам рвут одежду, раздевают почти донага, валяют в грязи. Иногда даже не грабят, просто унижают таким образом, но иногда дорогие вещи все же отнимают. Школьники уже привыкли ходить гурьбой. Так что друзей среди местных у наших ребят и нет. А между собой дружат тоже редко. Ведь в десятый класс приходят из разных школ, первое полугодие почти не общаются. А потом... Все ведь понимают, что идет погоня за золотыми медалями, местами на олимпиадах, конкурсах и соревнованиях, так что они скорее конкуренты и соперники, чем друзья. Да к тому же, у них весь день - подготовка к занятиям, библиотека, кружки, секции. Так что варятся они в том же котле...
- Но ведь слухи... все равно ходят?
- Ходят, - тряхнула головой Надежда, - и очень хорошо ходят. Ирина Васильевна, - произнося имя наставницы, она всякий раз выпрямляла спину и придавала взгляду строгое выражение, - не только не возражала против слухов, но даже сама их распространяла через сеть... как она их называла "моих верных друзей". Она вообще была... политиком, - Сергиевская произнесла это слово так, как обычно говорят "гением", - она как никто умела работать с контингентом. Так что слухи - это хорошо, и чем их больше, тем лучше. Понимаете? Слухи становятся чем дальше, тем невероятнее, и в их море тонет достоверная информация, если она есть, и тогда человеку со стороны невозможно понять, где истина, а где ложь. Всему верить тоже нельзя, потому что слухи опровергают друг друга. Приходится не верить ничему, а именно этого мы и добиваемся.
Сергиевская помолчала, потом продолжила:
- Теперь, если уж вы прошли испытание, мне придется дать вам инструктаж. Сначала - о вашем внешнем виде. Запомните - никаких брюк. В магазин, на прогулку - пожалуйста. В лицей - только в юбке. Не макси, но и не мини. От сих... и до сих, - Надежда дважды провела по своей голой ноге чуть выше и ниже колена.
- Жаль, - вздохнула Лиза, - а я обожаю мини...
- Немудрено, - хмыкнула Олеся.
"Какая она забавная, - подумала Лиза, улыбкой и кивком показав, что поняла намек старшей коллеги, - Она даже комплименты говорит развязным и издевательским тоном".
- Повторюсь, - несколько занудно заметила Надежда, - Вне лицея ходите хоть голой. В лицее - только миди-юбка. Обтягивающими кофточками тоже не увлекайтесь - все в меру.
- А если я голой иду по улице, скажем, в магазин, и встречаю школьника? - немного раздраженно спросила Лиза.
- Отлично, - отчеканила директриса, - О более удачном стечении обстоятельств и мечтать нельзя.
- Не поняла, - остыла Лиза.
- Они не настолько глупы, чтобы понимать, что в свое свободное время вы вольны носить что угодно. Во-первых, они более полно смогут оценить вашу красоту. А во-вторых, вы подчеркиваете, насколько ревностно вы относитесь к своим служебным обязанностям. Вы же сами сказали - обожаю мини. Они тоже понимают, что при такой фигуре это вполне естественно. Но вы показываете: на уроке я строга, скромна и сдержанна, а на самом деле я яркая, дикая, страстная и сексуальная! Вроде понятно объяснила?
Страницы: [ 1 ]
Читать из этой серии:»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
Читать также:»
»
»
»
|
